Международная миграция рабочей силы в России

Результаты многочисленных исследований не позволяют ожидать  масштабной репатриации русских  из стран Балтии, суммарные потери русского населения в которых  составляют менее 10 процентов. Снижение численности русских на Украине  и в Белоруссии в 1990-е годы было столь незначительным (три процента и полтора процента соответственно), что это не дает оснований говорить о репатриации. Движение в таких  пределах определяется конъюнктурными обстоятельствами. Подтверждением этого  предположения может служить  обозначившееся с 1997 года движение русских  из России в Белоруссию. В итоге  реальный потенциал русской репатриации  в Россию, Украину и Белоруссию можно оценить примерно в четыре миллиона человек, из них на долю России приходится три — три с половиной  миллиона человек. Примерно полмиллиона  человек могут обеспечить другие российские народы, больше всего татары.

Помимо этого, Россия может рассчитывать на определенный приток титульного населения из стран  СНГ, который возобновился с 1994 года. За 1994-2001 годы нетто-миграция в Россию этого контингента составила 810 тысяч человек — около четверти суммарного притока. Среди них больше всего украинцев — 39 процентов; кавказцев — азербайджанцев, армян, грузин — 45 процентов; центральноазиатских этнических групп — 10 процентов. Кроме того, значительная часть мигрантов из СНГ проживает в России явочным порядком, не регистрируясь.

Что касается перспективы  притока из стран СНГ, ситуация здесь  складывается противоречиво. С одной  стороны, можно ожидать, что распространение  на страны Центральной и Южной  Европы шенгенских правил выдачи виз  спровоцирует больший, чем до сих  пор, приток в Россию мигрантов из Молдавии, Украины, Белоруссии — т.е. из стран, для которых Центральная  и Южная Европа является паритетной эмиграционной альтернативой России. С другой стороны, Россия должна быстро воспользоваться этой благоприятной  для нее возможностью привлечь мигрантов  из СНГ, так как в перспективе  ее серьезным конкурентом может  стать Украина, поскольку демографическая  ситуация там еще более сложная, чем в России. Приток населения  из стран Закавказья, по-видимому, достиг пиковых значений и едва ли может  быть сильно превзойден. Значительным миграционным потенциалом титульного населения располагают среднеазиатские  страны, но этот ресурс может быть задействован в более отдаленной перспективе, так как мобильность этого  населения еще очень низка.

Суммарный миграционный потенциал стран СНГ может  быть оценен примерно в семь-восемь миллионов человек, включая этнических русских. Этого, вероятно, было бы достаточно, чтобы в основном удовлетворить  потребность России в трудовых ресурсах в течение ближайшего десятилетия. Но с позиций более отдаленной перспективы ясно, что должны быть задействованы и другие иммиграционные доноры, прежде всего Китай, у которого нет серьезных конкурентов в  этом отношении. Расчеты показывают, что к середине века китайцев в  России может оказаться 10 миллионов  человек, и тогда они станут вторым по численности народом после  русских.

Миграционные  тенденции и миграционная политика

К сожалению, миграционные тенденции последнего времени не соответствуют долгосрочным интересам. Лишь однажды — в 1994 году — миграционный прирост в стране поднимался до значений, сравнимых с необходимыми в перспективе (810 тысяч человек). Затем он неуклонно снижался — до 72 тысяч человек в 2001 году.

Неблагоприятная динамика целиком обусловлена сокращением  притока мигрантов из стран СНГ. Главная причина этого кроется  в излишне жесткой ограничительной  миграционной политике России.

Протекционистская иммиграционная политика предполагает создание в стране благоприятной  обстановки для приема и жизни  мигрантов, подразумевающей в том  числе и формирование доброжелательного  отношения к ним со стороны  населения, разработку разветвленного, гибкого и простого в реализации правового поля в отношении предоставления вида на жительство, трудового найма, частного предпринимательства, аренды земли, обзаведения и владения собственностью.

Недавно введенные  в действие законы "О гражданстве" и "О положении иностранных  граждан" в целом создают основу для упорядочения положения внешних  мигрантов, расширяя легитимные правовые возможности для проживания иностранных  граждан в России в течение  длительного времени, вплоть до постоянного  проживания. Это приблизило миграционное законодательство России к международным  нормам.

Вместе с тем  эти законы практически не создают  преференций для бывших сограждан  россиян по Советскому Союзу, приравнивая  их в правовом отношении (кроме тех, кто родился в России) к остальным  иностранцам. Кроме того, в этих законах  установлены слишком высокие  нормы стажа проживания в России, необходимого для получения гражданства  или постоянного вида на жительство, не говоря уже о чрезмерно бюрократизированных  и сложных процедурах оформления пребывания в России. То же справедливо  и по отношению к оформлению мигрантов  на временную работу. Кроме того, все новшества вводятся без соответствующей  информационной подготовки. Все это  создает неразбериху и новые  ниши для коррупции, отпугивая мигрантов.

В результате приходится констатировать, что Россия не смогла использовать миграционный потенциал  стран СНГ в полной мере и продолжает упускать возможности привлечения  лучшей для себя рабочей силы, наиболее адаптированной к ее условиям.

Интересам развития российского рынка труда отвечало бы устранение законодательных и  административных препятствий въезду мигрантов из стран СНГ. Важным шагом  могло бы стать смягчение требований в отношении как оформления вида на жительство, так и гражданства.

Не приведут к желаемым результатам и попытки  избавиться от теневой занятости  иммигрантов путем усложнения процедуры  их найма. Теневая занятость определяется состоянием рынка труда и может  быть сокращена именно за счет его  регулирования. Давление на мигрантов  — это не что иное, как попытка  переложить на них ответственность  за состояние российской экономики. Расчеты, основанные на исследованиях, показывают, что путем регулирования  трудовой миграции можно избавиться лишь от одной трети незаконной занятости  мигрантов, а оставшиеся две трети  требуют глубокого регулирующего  вмешательства в экономику страны.  
Весомую часть доходов некоторых стран СНГ составляют трансферты из России. В России это склонны оценивать как угрозу экономической безопасности. Но можно взглянуть на трансферты и с других позиций. Они вносят серьезный вклад в сохранение относительно стабильной обстановки на границах России. Стабильность — это тоже серьезный ресурс, за который обычно приходится платить.

С изложенных позиций  более чем актуально выглядит намерение создания свободного поля для перемещения мигрантов, в  том числе трудовых, декларированное  в рамках Евразийского экономического сообщества на встречах президентов  стран региона.

Переход к рыночным отношениям четко поляризовал территорию страны в отношении условий и  перспектив роста, повернул миграционные потоки в сторону наиболее обжитых  и благоприятных для жизни  регионов. В последнее десятилетие  главным межрегиональным вектором миграций в России стало движение с севера и востока на юг и запад, в противоположность не только предыдущему  десятилетию, но всей истории страны, когда население перемещалось на север и восток страны.

Два района страны образуют миграционные полюса — Центр, который стягивает население  со всей территории страны, и Дальний  Восток, который во все регионы  население отдает. Каждый последующий  регион, расположенный в западном направлении от Дальнего Востока, теряет население, мигрирующее во все более  западные регионы, одновременно частично восполняя его за счет восточных. Благодаря движению с востока, Восточная Сибирь компенсирует 10-15 процентов своих потерь, обусловленных миграцией в западном направлении, Западная Сибирь уже около половины, а на Урале приток с востока с лихвой перекрывает отток на Запад.

Потери Севера и Востока очень велики. Как  показала перепись, население Чукотки  с 1989 года сократилось в три раза, Магаданской области — в два  с лишним раза, Дальневосточного федерального округа в целом — на 16 процентов.

На общем изменившемся фоне незыблемой осталась позиция лишь Центрального района, который был  и остается главным ареалом притяжения мигрантов, куда их поток, в противоположность  всем регионам, почти не иссякает. Сократившийся  миграционный поток в Центр из СНГ был возмещен за счет внутренних мигрантов с севера и востока  России.

Конструктивная  миграционная политика многофункциональна. Она должна способствовать достижению важнейших общественных целей, таких  как развитие рыночных отношений, построение демократического общества, соблюдение прав человека, интеграция в международный рынок труда, укрепление безопасности страны.

Главный недостаток существующей миграционной политики в  том, что она абстрагируется от проблем  экономического развития страны. Между  тем рыночная экономика предъявляет  очень жесткие требования к миграции, поскольку высокая мобильность  рабочей силы является неотъемлемым условием ее успешного развития. Поэтому  повышение мобильности населения  должно находиться в центре внимания миграционной политики.

Непременным условием высокой мобильности населения  является свобода передвижения. Проблема не так проста, как кажется. Реализация этой конституционной нормы предполагает комплекс взаимосвязанных мероприятий, требующих для полного осуществления  больших затрат и продолжительного времени. Отмена ограничений на уведомительную регистрацию по месту жительства, которые существуют во многих субъектах  Российской Федерации, является первоочередной мерой, но не исчерпывает задачи.

Мобильность рабочей  силы очень сильно сдерживается неразвитостью  рынка жилья. Необходимо как можно  быстрее преодолеть крепостную зависимость  рабочей силы от жилья, развивая ипотечные  и арендные формы жилищной обеспеченности, причем не только для населения, но, что очень важно, и для предприятий. Работа в этом направлении идет крайне медленно.

Решение проблемы свободы передвижения предполагает и ряд других серьезных мер, среди них обеспечение защиты частной собственности, прежде всего жилищной (в настоящее время владельцы жилья часто отказывают квартиросъемщикам в регистрации из-за боязни потерять жилье), разработка и внедрение альтернативной системы учета населения (путем регистра, дактилоскопии и других методов).

Остро стоит  вопрос относительно регулирования  китайской иммиграции. Хотя угроза китайской экспансии действительно  существует, она представляет собой  и угрозу, и необходимость для  России одновременно. А это существенно  меняет дело.

На российско-китайской  границе сложился огромный перепад  демографического потенциала. По разным оценкам, в основном зависящим от охвата российской территории, плотность населения на китайской стороне в 15-30 раз больше, чем на российской. В самом заселенном дальневосточном регионе — Приморском крае — средняя плотность населения составляет всего 13,5 чел./км2. Только на самом юге края, в районе Владивостока, плотность достигает 30 чел./км2, на протяжении же большей части российско-китайского пограничья она не превышает 4-5 чел./км2. В прилегающем к Дальнему Востоку Северо-Восточном Китае плотность достигает 130 чел./км2. На юге Дальнего Востока живет около пяти миллионов человек, а в трех провинциях Китая по другую сторону границы — более 100 миллионов. Все население Сибири и Дальнего Востока в три раза меньше. В одном только Харбине численность населения в два раза больше, чем во Владивостоке, Хабаровске и Благовещенске, вместе взятых.

В качестве регулирующей меры выдвигаются рекомендации о  стимулировании миграции в пограничные  районы Сибири и Дальнего Востока. Говоря о переселении на восток, прежде всего, рассчитывают на русских из бывших республик Союза. Но поедут ли репатрианты  на восток? Они, как и внутренние мигранты, более всего предпочитают селиться в центральных и южных  регионах России и, кроме того, в  прилегающих к Казахстану областях Урала и Западной Сибири.

Приток мигрантов  тесно коррелирует с уровнем  развития частного сектора экономики. То, что этот сектор быстрее развивается  именно в центральных и юго-западных районах, имеющих более разветвленную  экономику, лучше оснащенных коммуникациями, тесно связанных с Украиной, Белоруссией, географически и экономически близких  к странам Восточной и Западной Европы, закономерно. Резко усилившееся тяготение населения к наиболее обжитым и комфортным районам — не столько конъюнктурное явление, реакция на экономическую депрессию, сколько долговременная тенденция — запоздалое проявление перехода от экстенсивного способа освоения пространства к интенсивному, к сжатию (уплотнению) заселенной территории, более эффективному ее использованию, делающему те возможности, которыми располагает общество, доступными для всего населения. Поэтому нет оснований надеяться, что в будущем мигранты снова поедут на восток. Даже те из них, кто захочет "сесть на землю", — тем более что в европейской части страны тоже много пустующей земли, в том числе и самой лучшей, черноземной.

Не способствует переселению и демографическая  ситуация, так как именно в староосвоенных районах ожидается самая быстрая естественная убыль населения, в том числе населения трудоспособного возраста. Именно здесь возникнет в перспективе самый острый дефицит труда.