Агрессия в международном праве

     i) такой военный командир или  такое лицо либо знало, либо, в сложившихся на тот момент обстоятельствах, должно было знать, что эти силы совершали или намеревались совершить такие преступления; и

     ii) такой военный командир или  такое лицо не приняло всех необходимых и разумных мер в рамках его полномочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования.

     Более того, любой начальник (не обязательно  военный командир или лицо, «эффективно действующее» в качестве такового) подлежит уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, совершенные подчиненными, находящимися под его эффективной властью и контролем, в результате неосуществления им контроля надлежащим образом над такими подчиненными, когда (ч. 2 ст. 28 Римского Статута):

     i) начальник либо знал, либо сознательно  проигнорировал информацию, которая явно указывала на то, что его подчиненные совершали или намеревались совершить такие преступления;

     ii) совершенные подчиненными преступления  затрагивали деятельность, подпадающую под эффективную ответственность и контроль начальника; и

     iii) начальник не принял всех необходимых  и разумных мер в рамках его полномочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования.

     Таким образом, принцип личной ответственности при совершении акта агрессии имеет несколько расширенное применение по сравнению, скажем, с национальным уголовным законодательством – в этот принцип включается ответственность начальника за действия своих подчиненных в вышеописанных случаях.

     Далее, в Проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества установлена самостоятельная ответственность  лица, которое как «руководитель  или организатор» совершает или отдает приказ о совершении не только акта агрессии, но и угрозы совершения такого акта (ч. 1 ст. 16).

     Наконец, одним из самых ярких проявлений принципа индивидуальной ответственности лиц за совершение агрессии является непризнание иммунитета в качестве обстоятельства, препятствующего уголовному преследованию.

     В одном из «Четырнадцати принципов  эффективного осуществления всеобщей юрисдикции» говорится, что национальное законодательство должно обеспечивать наделение судебной системы юрисдикцией в отношении любого лица, подозреваемого или обвиняемого на основании международного права в совершении тяжких преступлений, каков бы ни был официальный статус подозреваемого или обвиняемого в момент совершения инкриминируемого ему преступления или когда-либо позже.¹⁵

     Более того, любой нормативный акт внутреннего права, санкционирующий судебное преследование за тяжкие преступления, наказуемые на основании международного права, должен быть в равной мере применим ко всем лицам, занимающим или ранее занимавшим любую официальную должность, будь то глава государства, руководитель или член правительства, член парламента либо другого выборного или исполнительного органа.

     Статуты Нюрнбергского и Токийского Трибуналов, Статуты Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде и Римский Статут Международного уголовного суда ясно подтверждают, что суды могут осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, подозреваемых или обвиненных в тяжких преступлениях на основании международного права, независимо от официального положения или должности в момент совершения преступления или позднее. Статут Нюрнбергского Трибунала предусматривает, что официальное положение лица, признанного виновным в преступлениях против мира и человечества или в военных преступлениях, не может считаться основанием для смягчения наказания.

     Данное  положение «Четырнадцати принципов…» нашли свое нормативное подтверждение в части 2 ст. 27 Римского Статута, согласно которой «Иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица».

     Принцип индивидуальной ответственности в  международном уголовном праве предполагает виновное отношение причинителя к содеянному.

     В соответствии со ст. 30 Римского статута, уголовной ответственности за совершение агрессии может, по общему правилу, подлежать лицо, «если по признакам, характеризующим объективную сторону», оно совершено «намеренно и сознательно» - т.е. условием уголовной ответственности за совершенную агрессию преступление является установление вины относительно деяния и (или) результата (последствия).

     Для установления субъективной стороны  лица, «намерение» совершения акта агрессии считается доказанным в тех случаях, когда:

1. лицо собирается совершить такое деяние;
2. лицо собирается причинить преступное последствие или сознает, что оно наступит при обычном ходе событий.

     Как видно и приведенных положений, субъективная сторона агрессии характеризуется  описанным волевым отношением виновного к деянию либо его последствию.

     Другим  обязательным признаком субъективной стороны агрессии является сознательность его совершения. Ч. 3 ст. 30 Римского Статута определяет термин «сознательно» как осознание того, что то или иное обстоятельство существует или что последствие наступит «при обычном ходе событий». При этом термины «знать» и «знание» толкуются соответствующим образом.

     «Сознательное»  отношение лица к факту совершения акта агрессии означает интеллектуальное содержание субъективной стороны.

     Таким образом, международное уголовное право допускает только умышленную вину в совершении агрессии – что однозначно следует из буквального понимания терминов «намеренное» и «сознательное» совершение преступления.¹⁶

2.3. Совершение агрессии во исполнение приказа

     Особым  проявлением принципа личной ответственности  в международном уголовном праве стало формулирование положения о недопустимости ссылки на приказ правительства или начальника, ставшее впоследствии самостоятельным принципом международного уголовного права.

     Не  вызывает сомнений тот факт, что  многие акты агрессии совершались и совершаются во исполнение приказа, поэтому уже в ходе II Мировой войны были обоснованы предложения о недопустимости ссылки на приказ.

     Еще 13 января 1942 года была подписана Декларация о наказании за преступления, совершенные  во время войны, в которой представители ряда государств объявили «одной из своих основных целей войны наказание, путем организованного правосудия, тех, кто виновен, и ответственен за эти преступления, независимо от того, совершены ли последние по их приказу, ими лично или при их соучастии в любой форме».

     В ответ на данную декларацию 14 октября 1942 года народным комиссаром иностранных дел Молотовым было подписано Заявление Советского Правительства об ответственности гитлеровских захватчиков за злодеяния, совершенные ими в оккупированных странах Европы: «Советское Правительство считает, что оно… обязано рассматривать суровое наказание этих уже изобличенных главарей преступной гитлеровской шайки (выше по тексту: «Гитлера, Геринга, Гесса, Геббельса, Гиммлера, Риббентропа, Ро-зенберга и других организаторов немецких зверств из числа руководителей фашистской Германии») как неотложный долг перед бесчисленными… близкими тех невинных людей, которые зверски замучены и убиты по указаниям, названных преступников».

     19 декабря 1942 года информационное  бюро Наркоминдела сделало сообщение «Осуществление гитлеровскими властями плана истребления еврейского населения Европы». В частности, в нем говорилось: «От возмездия освобожденных народов не уйдут ни правящая гитлеровская клика, ни подлые исполнители ее преступных кровавых приказов».

     Следующим актом, устанавливающим ответственность  за совершение агрессии и военных  преступлений во исполнение приказа, явилась Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами Союза ССР, Соединенного Королевства, США и Временным правительством Французской республики. Статья 11 этого документа гласила: «главные нацистские лидеры… в связи с тем, что они подозреваются в совершении, подстрекательстве или издании приказов о проведении военных или аналогичных преступлений, будут арестованы и переданы представителям союзников».

     В данных актах официально прозвучало намерение привлекать к ответственности не только лиц, отдававших преступные приказы, но и исполнителей таковых. Дальнейшее развитие исследуемый институт получил в решениях Нюрнбергского процесса.

     Формирование  принципа недопустимости ссылки на приказ началось в международном уголовном праве с понимания того, что, не смотря на принцип «недопустимости ссылки на приказ», причинение объективно преступного вреда во исполнение последнего все же может при определенных обстоятельствах расцениваться в целом как непреступное.

     Так, Комиссия международного права ООН, формулируя принципы Нюрнбергского  процесса, решила этот вопрос следующим  образом: «Исполнение приказа правительства или начальника не освобождает от ответственности… если фактически был возможен сознательный выбор».

     То  есть, отсутствие сознательного выбора поведения исполнителя приказа освобождало его от ответственности за исполнение обязательного для него распоряжения. В современных актах международного уголовного права продолжает действовать принцип, согласно которому исполнение преступного приказа не освобождает от уголовной ответственности.

     Принцип недопустимости ссылки на официальное  или должностное положение лица был впервые сформулирован в ст. 7 Устава Нюрнбергского трибунала: «Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств и ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчающее наказание», а затем повторен в Уставах Международных трибуналов по бывшей Югославии (ст. 7) и Руанде (ст. 6).

     Представляется  очевидным фактом, что многие преступления по международному уголовному праву (в т.ч. и акты агрессии) являются результатом государственной политики правящих кругов.¹⁷

     По  всей видимости, назначение принципа недопустимости ссылки на приказ состоит в реализации неотвратимости наказания тех лиц, которых можно назвать «главными» виновниками этих преступлений.

     В теории отечественного уголовного права  приказ обычно определяется как данное компетентным органом либо лицом, наделенным соответствующими полномочиями, распоряжение другому лицу о совершении какого-либо действия (бездействия).

     В принятых в последнее время документах международного права содержится перечень обстоятельств, освобождающих исполнителя приказа от уголовной ответственности. При этом должны быть соблюдены все такие требования, а именно:

• исполнитель был обязан исполнить приказ правительства или начальника;
• исполнитель не знал, что приказ был незаконным или сам приказ не носил явно незаконного характера. Несоблюдение этих критериев является основанием

     для привлечения исполнителя приказа  к ответственности по международному уголовному праву.

     Тем не менее, факт обязательности приказа  может расцениваться как обстоятельство, смягчающее наказание - если приказ исполнен лицом под страхом «серьезных отрицательных последствий» для себя или своей семьи.⁷⁴

     Международно-правовые акты в регламентации ответственности за исполнение незаконного приказа исходят из концепции «умных штыков»:⁷⁵ лица, совершающие преступление при исполнении явно для них незаконного приказа, должны подлежать уголовной ответственности; а начальник должен нести ответственность за совершенные преступления при исполнении отданного им незаконного приказа в любом случае.¹⁸

     Остановимся на одном любопытном положении международного уголовного права. В силу ч. 2 ст. 33 Римского Статута, приказ о совершении акта геноцида или любого преступления против человечности всегда расценивается как явно незаконный.

     Это означает, что исполнитель такого приказа (в силу очевидной преступности последнего) не может освобождаться от ответственности ни при каких обстоятельствах. Очевидность преступности приказа означает, что любой человек должен понимать де-факто, что ему отдан приказ о совершении преступления и оно, исполняя такой приказ, также совершает преступление.

     Однако, и этому факту есть объяснение. Преступления, предусмотренные международным уголовным правом как раз и специфичны тем, что причиняют вред абсолютным благам - интересам обеспечения мира и безопасности человечества в целом.