Трансфер технологий

Оглавление

Введение 3

Трансфер технологий 4

Виды каналов трансфера технологий 4

Явное и неявное знания, как составляющие технологии 6

Классификация стран по уровню технологического развития 8

Прямые зарубежные инвестиции и лицензирование, как два самых эффективных способа трансфера технологий 10

Аналитические данные 14

Пример Китая на рынке трансфера технологий 16

Положение России 20

Заключение 21

Список используемой литературы 22

Введение

Новая экономическая  политика России сегодня должна стать суммой промышленной политики и политики технологической модернизации. Ее ключевой целью должен стать экономический рост и структурные сдвиги в экономике. Сегодня понятно, что обеспечение структурных сдвигов в экономике России невозможно без достаточно интенсивного трансфера технологий.

И в этом мир перед нами достаточно открыт. Для европейцев трансфер технологий становится важнейшим бизнесом, а  территориальная близость с Россией  делает этот бизнес для них вдвойне  привлекательным. Американцы в меньшей  степени заинтересованы в трансфере, о чем они все недвусмысленнее  заявляют, но и с ними можно работать, так как, несмотря на очевидное стремление США построить у себя новую  индустриальную экономику, для конкретных предприятий огромность территории нашей страны все равно является серьезной причиной работы с нами. Важно, однако, не превратить идею трансфера  в очередную увлекательную кампанию. Для этого, как показало наше исследование, желательно учесть два обстоятельства.

Первое. Эффективное технологическое обновление невозможно в компании, которая не ориентирована на быстрый рост. Дело в том, что внедрение новой  технологии — сложная работа, как  правило, требующая привлечения  не одной, а целого ряда технологий, которые чаще всего необходимо адаптировать к нашим условиям. Это длительный и трудоемкий процесс, который невозможно поддерживать в компании незаинтересованной в результате.

Второе. Задачей стимулирования трансфера  как части политики страны должно быть не только обеспечение роста  производительности труда и эффективности  экономики сейчас, но и стремление к достижению технологического паритета с развитым миром в обозримой  перспективе. И здесь важно, чтобы  заимствованные технологии становились  источником развития смежных новых  технологий уже на территории России, усилиями российских инженеров и  ученых.

Собственно, все компании, известные успешным заимствованием технологий, отличались этими двумя чертами: они были ориентированы на агрессивный рост и они творчески перерабатывали технологии, рождая рядом со своими предприятиями новые исследовательские и технологические центры. Этот аспект — делать ставку на сильных внутренних игроков, заинтересованных в накоплении технологического капитала в России очень важен при выработке новой экономической политики. Потому что необходимость такого акцента пока не является у нас само собой разумеющейся. Таким образом, в центре внимания российской экономической политики должно быть не предоставление хороших условий для развития иностранного капитала внутри и тем более вне страны, а последовательное накопление национального высокотехнологичного капитала на территории России.

Трансфер  технологий

Виды каналов  трансфера технологий

Процесс формирования национальной инновационной  системы можно представить в  виде пирамиды, разделив ее на 4 части. При этом странам доступны как  рыночные, так и нерыночные методы достижения превосходства в инновационном  развитии. Эти методы представляют собой каналы, через которые может  происходить трансфер технологий. Эти  методы перечислены в таблице 1. Забегая  вперед, следует отметить, что стране стремящейся выбиться в лидеры инновационной  отрасли придется использовать как  рыночные, так и нерыночные механизмы  трансфера технологий, при этом обязательно  параллельно необходимо развивать  собственную систему генерации  знаний.

Таблица 1. Основные каналы международного трансфера технологий.

Самое простое  определение трансфера технологий — это процесс, посредством которого одна организация адаптирует технологию, созданную другой. Англоязычное слово "трансфер" успешно заместило  насильственный термин "внедрение", которым административно-командная  система наградила благородный  процесс одухотворения, оживления, претворения в жизнь инновационного предложения. Однако это не простое  замещение, а существенное преобразование смысла процесса. Вместо насильственного "внедрения" (предполагающего активное или пассивное сопротивление среды, в которую производится это "внедрение" чего-то инородного) "трансфер" предполагает не только передачу информации о новшестве, но и ее освоение при активном позитивном участии и источника этой информации (например, автора изобретения), и реципиента, приемника и реализатора информации о новой технологии, и конечного пользователя продукта, производимого с помощью этой технологии. Поэтому, кстати, основной акцент при трансфере технологии делается не столько на технологии как таковой, сколько на субъектах - участниках этого процесса.

Трудности с переводом возникают во многом оттого, что уже исходный термин «технология» — весьма абстрактное  понятие, плохо поддающееся как  эмпирическому наблюдению, так и  количественной оценке. Согласно одному  из наиболее универсальных вариантов технология включает в себя два первичных компонента: 1) физический, то есть такие элементы, как произведенные продукты, оборудование, инструменты, чертежи и схемы, производственные процессы; 2) информационный — это ноу-хау в сфере менеджмента, маркетинга, контроля качества продукции, система обеспечения ее послепродажного обслуживания, а также специально обученная рабочая сила и техперсонал. Что же касается производного термина «трансфер технологий», то под ним надо бы понимать процесс передачи (перемещения) из одного места в другое как физического, так и информационного компонента.

Явное и неявное  знания, как составляющие технологии

Многие  исследователи отмечают, что информационный компонент технологии (ноу-хау) в  отличие от физического (собственно продукта), как правило, не поддается  простому воспроизведению, то есть ее эффективный трансфер — передача от непосредственного разработчика конечному пользователю — сопряжен с необходимостью получения последним  не только явно выраженного знания об общих принципах действия технологии, но и целого комплекса сопутствующей  информации — того, что в философии  науки принято называть неявным знанием (tacit knowledge).

Концепция неявного знания была разработана известным  венгерско-британским ученым, одним  из основателей постпозитивизма  Майклом Поланьи в 50-е годы ХХ века, но долго оставалась теоретической  игрушкой. Согласно Поланьи, «неявное знание — это набор личностных, некодифицированных знаний, вплетенных в искусство экспериментирования  и теоретические навыки ученых (и  технологов), которые передаются исключительно  неформальными способами и в  непосредственных человеческих контактах»¹.

В случае с трансфером технологий данный набор  «тайных знаний», которыми обладают ее создатели (в нашем контексте  это страна или фирма — донор  технологии), во многом определяет то, насколько полноценным окажется в итоге процесс передачи тех  или иных технических знаний и  решений. По сути, реальный трансфер технологий невозможен без параллельного трансфера знаний, поскольку именно знания (технические, экспертные решения, опыт, отработанные на практике навыки и схемы работы с конкретной технологией), а прежде всего неявные, — ключевой фактор, обеспечивающий контроль за технологиями в целом. Более того, эффективный трансфер технологий фактически недостижим там, где существует значительный разрыв между уровнем экономического развития передающей и принимающей сторон.

Наличие скрытой составляющей технологического знания, как стало понятно сегодня, — ключевой момент проблематики трансфера  технологий. Реально обладающие неявным  знанием экономические агенты (фирмы, научно-исследовательские учреждения, отдельные индивидуумы-изобретатели и т. д.) при прочих равных условиях отнюдь не стремятся делиться им с  чужаками, прекрасно отдавая себе отчет в том, что любая инновационная  технология предоставляет конкурентные преимущества на рынке. Кроме того, сохраняя до поры до времени в тайне  различные неявные элементы новой  технологии, ее владельцы тем самым  значительно затрудняют потенциальным  конкурентам процесс ее быстрого копирования и возможного улучшения.

В то же время, по мере того как абсорбированная  рынком новая технология переходит  из ранней стадии в более зрелую, упорное воздержание ее владельцев от передачи вовне «полного пакета»  чревато потерей возможности  получения дополнительной прибыли (за счет оказания профессионального  комплекса услуг по техподдержке, эксплуатационному обслуживанию, ремонту  и т. п.).

Подобная  ситуация есть отражение стандартного процесса жизненного цикла технологии: когда последняя уже не дает владельцу  возможность снимать сливки с  рынка, наиболее рациональным решением становится ее скорейшая продажа (через  лицензирование и другие формы трансфера).

Разумеется, у этого общего правила существуют исключения. Самый очевидный пример сохранения зрелых технологий в секретности  — создание ядерного оружия, неявные  знания о которых, несмотря на их солидный возраст, сохраняются под семью  печатями, а обратный пример — свободного и с исторической точки зрения мгновенного распространения новейшей технологии — хорошо известная история  с интернетом, которому «разрешили»  быструю экспансию.

Однако  в целом эти исключения подтверждают главный тренд — инновационные  технологии концентрируются в узкой  группе высокоразвитых стран (стран-метрополий), и те делиться ими не спешат, тогда  как зрелые, массовые технологии относительно быстро перетекают в остальной мир (на мировую периферию).

Классификация стран по уровню технологического развития

Текущая картина имеет следующую конфигурацию. Наверху технологической пирамиды находится очень небольшая группа стран (США, Япония и пять-шесть ведущих европейских государств), следующий уровень — это страны — кандидаты на повышение в технологическом статусе (Китай, азиатские «драконы», некоторые из европейских стран, сюда же можно отнести Индию и Бразилию), третий слой — страны с неопределившейся политикой касательно инновационного развития (по всей видимости, Россию следует отнести именно к этой категории) и, наконец, внизу — все остальные, группа стран, не имеющих реальных шансов на технологическое развитие с помощью собственных ресурсов, или группа чистых акцепторов второсортных технологий.

Технологическая элита естественно не стремится  открыть доступ к своим технологиям  и всячески ограничивает этот доступ второй и третьей группе к наиболее современным разработкам и постоянно  придумывают различные барьеры  в виде механизмов международного контроля за трансфером технологий.

Самый влиятельный  на сегодня международный контрольно-надзирательный орган в этой сфере — Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности, TRIPS, которое официально вступило в силу в январе 1995 года под давлением США, Японии и стран  ЕС и затем было инкорпорировано  в свод правил ВТО: в настоящее  время законодательство любой страны, вступающей в ВТО, должно соответствовать  базовым стандартам, установленным TRIPS. Более того, для всех стран был установлен срок — 1 января 2006 года — для приведения национальных законодательств в соответствие нормам и требованиям TRIPS.

Здесь стоит  упомянуть еще один весьма популярный у теоретиков международного трансфера  технологий тезис, согласно которому реальный трансфер (то есть передача как явных, так и неявных знаний) невозможен без наличия у принимающей  стороны сильной системы защиты прав интеллектуальной собственности. Утверждение о том, что сильная система защиты интеллектуальной собственности является необходимым условием для стимулирования процесса международного трансфера технологий примерно с середины 1990-х фактически стало общим местом в специальной литературе, прежде всего в публикациях западных авторов, которые часто утверждают, что по крайней мере один из самых обильных каналов международного трансфера технологий — процесс передачи базовых технологий ТНК США своим зарубежным филиалам — существенно увеличился в тех странах, которые осуществили серьезные реформы патентного законодательства.

Однако  убедительного эмпирического подтверждения  существования позитивной корреляции между наличием сильного законодательства в сфере защиты интеллектуальной собственности и ростом количества технологий, переданных в страны, обладающие таким законодательством, до сих  пор никем не представлено. Вовсе  не исключено, что эта корреляция на самом деле не более чем очередная  красивая приманка, которую развитые страны используют для обеспечения  для себя наиболее благоприятных  условий для трансфера своих  технологий.

В свою очередь, развивающиеся страны в ответ на требования стран-доноров обязуясь обеспечить у себя должный уровень защиты интеллектуальной собственности и воздерживаться от «нерыночных» методов получения доступа к новейшим технологиям предъявляет странам-донорам вполне обоснованные претензии по части их нечистоплотности — передаваемые технологии и оборудование в основном представляют собой технологии, которые более не актуальны, не обеспечивается должный уровень их технической поддержки, то есть доноры придерживают лучшие активы и блокируют трансфер неявного технологического знания. Такая ситуация в принципе логична. Если бы лидеры инновационных отраслей продавали технологии, пока они наиболее актуальны, то очень легко могли бы распрощаться со статусом лидера данной отрасли. Наконец, нельзя обвинять предпринимателя в желании снять больше сливок с рынка, таким образом, заработать больше прибыли.