Инновационные перспективы Китая

По плану развития науки и технологий до 2020 г. основной упор в инновационном развитии делается на бизнес, который должен стать  основным заказчиком новых разработок. Более того, согласно официальной  статистике, более 60% R&D уже производится в коммерческом секторе. КАН в  такой ситуации должна как-то совмещать  свои притязания на роль базиса инновационной  системы с моделью, ориентированной  на предприятия. Ей на руку отчасти  играет то, что китайский бизнес весьма слаб и в своем развитии пока что не может позволить разрабатывать  собственные технологии, предпочитая  закупать их за рубежом. От того, сумеют ли КАН и университеты стать для бизнеса внешней базой разработки национальных инновационных решений, во многом зависит успех в построении «инновационного общества».  

Помимо академических  программ, большие средства на исследования и коммерциализацию тратятся министерством  науки и технологий (линк most.gov.cn). Проекты 973 (фундаментальная наука) и 863 (поисковые и прикладные исследования) построены похоже на нашу ФЦП по науке и технике, и имеют сравнимые объемы финансирования. Однако инициатива переходит к уже неоднократно упоминавшемуся всенародному плану-2020, содержащему перечень ключевых направлений (напр., «энергетика»), прорывных технологий («продвинутая энергетика»), инженерных («продвинутые ядерные реакторы») и научных («нанотехнология») мегапроектов, на которые и будет выделяться основное финансирование. Особое внимание уделяется сельскому хозяйству, медицине и биологии, охране окружающей среды и прочим компонентам «устойчивого развития». Как 863 и 973 проекты, так и план-2020 уже подвергались критике ведущими китайскими учеными, работающими преимущественно за рубежом. По их мнению, система мегапроектов поощряет чиновничий произвол, затрудняет peer review и подавляет идущие снизу инициативы, а министерство науки, агитируя за новые программы, старается лишь увеличить долю средств под своим контролем. 

БИЗНЕС 

Впрочем, в инновационном  развитии важны не только научные  разработки, но и  возможности для  успешного предпринимательства, прежде всего, привлечения капитала. По оценке экспертов OECD, завершивших в конце 2007 г. обследование китайской инновационной  системы, капитал в стране есть, но механизмы его привлечения далеки от оптимальных. В первую очередь это касается малого и среднего бизнеса – китайские банки принадлежат государству и предпочитают кредитовать крупные компании. В OECD полагают, что КНР пока не создала адекватную инфраструктуру для работы венчурного капитала, и что венчурные фонды, финансируемые государством, лишены качественного менеджмента. План-2020 предполагает в будущем развитие сектора кредитов малому научно-техническому бизнесу, ряд специальных фондов уже начал работу.  

Хотя эксперты OECD скептически оценивают перспективы  китайских государственных венчурных  вложений, фонды КНР имеют ряд  интересных черт, благодаря которым  они могу оказаться эффективней  российских венчурных госинициатив. Действительно, деньги из бюджетов, прежде всего региональных, составляют значительную часть венчурных инвестиций, которые в одном только втором квартале 2007 г. превысили $550 млн (данные Ernst&Young). Однако китайские госинвестиции не идут псевдо-чекистам через странные ЗПИФы, как у нас, а соединяются с деньгами иностранных, в т.ч. частных инвесторов более приличным образом. Вот, например, один из лидеров рынка – NewMargin Ventures. В числе участников фонда – пул из Шанхайской администрации, министерства коммерции и КАН, а также Motorola, Alcatel, Kerry Group и правительство Сингапура. В портфолио – разработчики китайского Линукса а также вышедшая на NASDAQ корпорация Asiainfo, национальный лидер в поставке телекоммуникационного оборудования.  

И все же, говоря о венчурном финансировании, не стоит  забывать, что оно далеко не всегда связано с наукой и техникой –  главным выходом венчурной индустрии  КНР стала Alibaba Group – сеть порталов b2b-электронной торговли. Еще один лидер инновационного интернет-бизнеса, отмеченный премией Wharton-Infosys – Дин Ли, владелей компании NetEase и самый богатый житель КНР 2003 года, сделавший состояние на онлайн-игре Fantasy Westward Journey по мотивам знаменитого романа XVI в. «Путешествие на Запад». Одновременно в нее играют в среднем 400.000 человек (на рисунке – массовая акция протеста игроков, возмущенных виртуальными «репрессиями» NetEase против китайца-японофоба).  

Ситуация с  интеллектуальной собственностью, отпугивавшая в 1990-е многих зарубежных инвесторов, заметно улучшилась после вступления Китая в ВТО в 2001 г. С законами все стало нормально, но проблемы с преследованием нарушителей остались. Тем не менее, патентование стабильно  растет, в т.ч. и за счет triadic patents (защита в ЕС, США и Японии). Опасения иностранцев, боящихся переносить инновационные технологии в Китай из-за проблем с ИС, вскоре останутся в прошлом.  

Значительную  роль в развитии технологичного бизнеса  еще с 1980-х годов играют научно-технические  индустриальные парки и бизнес-инкубаторы. На 2003 год в них было зарегистрировано порядка 60 тыс. фирм. Однако, как и везде, далеко не все из них действовали на ниве науки и технологий, таких компаний было 28 тыс. Технопарки и специальные СЭЗ наряду с упомянутой программой «100 талантов» стали мощным инструментом привлечения реэмигрантов из числа технологической элиты Запада, для которых были созданы крайне благоприятные налоговые и кредитные условия.  

Как уже говорилось, именно бизнес, а не НИИ и университеты, больше всего занимается исследованиями и разработками, в т.ч. по заказу государства.   

В значительной степени такое соотношение вызвано  сменой организационной формы более тысячи государственных НИИ. Персонал таких «искусственных» фирм оказался даже более пожилым и безынициативными, чем те, кто остался в системе институтов. Во многом поэтому китайский бизнес еще не стал реальной основой инновационного развития. В то же время успешные шаги в этом направлении очевидны, они связаны все же не только с активностью госсектора и крупных компаний, но и малого бизнеса. 

Мы уже упоминали  Founder Group, возникшую в Пекинском университете. Два других лидера рынка компьютерного оборудования -  Lenovo и Tsinghua Tongfand, появились на свет с помощью Института вычислительной технологии КАН и Университета Цинхуа. Одной из наиболее активных компаний-производителей сотовых телефонов и компьютеров – TCL – совместно владеют город Хучжоу, Philips и Toshiba. Пожалуй, наиболее известная транснациональная китайская корпорация – Huawei (выручка $8,5 млрд в 2006 г.) – 10% всех расходов направляет на R&D и имеет большой исследовательский отдел в Москве.

В малых и  средних компаниях (до 300 сотрудников) в 2004 г. работало 20% всех китайских исследователей, число этих фирм постоянно растет. Многие из них зависимы от господдержки, оказываемой через технопарки и  бизнес-инкубаторы, но постепенно переходят к самостоятельному развитию.  

И все же пока фирмы, контролируемые китайским капиталом, не способны  эффективно превращать свои затраты на R&D в инновации. В структуре их патентных заявок собственно изобретения занимают весьма небольшую долю, кажущуюся еще  меньше в сравнении со статистикой  патентования иностранными фирмами  в Китае.  

Приток иностранного капитала, в свою очередь, все больше приводит к развитию научных исследований. По прогнозу OECD, на иностранные (включая  Гонконг, Макао и Тайвань) деньги ныне проводится не менее 20% всего китайского R&D, преимущественно в секторе  ИКТ, но также и в фармакологии и биотехе. Учитывая динамику открытия исследовательских отделов крупными иностранными компаниями, заданная в плане-2020 установка на «отечественные инновации» как основу экономики становится чуть более проблематичной.  

В случае с китайской  инновационной системой особенно сложно делать какие-то прогнозы или давать общие характеристики – собственно, сложность и динамизм являются ее основополагающими чертами, что  подчеркивают все эксперты – от OECD и Deloitte до независимых авторов Science и Nature. Учитывая затраченные Китаем средства и уже достигнутые успехи, можно предполагать, что в ближайшие годы мы станем свидетелями одного из наиболее грандиозных экспериментов современной истории. Уже лет 20 политики всех стран мира говорят о переходе к «обществу, основанному на знаниях», а китайцы это общество строят. Кажется, скоро мы узнаем, как оно выглядит.  

При составлении  графиков и таблиц использованы материалы OECD, Министерства науки и технологий Китая и Национального бюро статистики Китая. 

лаобань-основатель

 Offline

Пол:

Oткyдa: China

Сообщений: 2355

Инновации в  Китае – развивать и покупать

« : 20 мая 2009, 23:01:23 » 

Судя по заявленным сверхзадачам, Китай к 2020 г. планирует  довести долю расходов на научно-исследовательсвие работы до 2,5%, увеличить вклад научного прогресса в экономическое развитие более чем вдвое, на треть снизить зависимость от импортных технологий. При этом среди обозначенных приоритетов Поднебесная рассчитывает войти в первую пятерку стран по числу выдаваемых патентов и по числу ссылок на научные публикации, а также занять лидирующее положение в науке и технике. Говоря бытовым языком, Китаю, очевидно, надоело продолжать именоваться мировой мастерской дешевого ширпотреба. Настала пора производства высокотехнологичной продукции. И без инноваций тут не обойтись. 

От инвестиций до инноваций один шаг? 

Вместе с тем, очевидно, что инновации приходят вместе с деньгами, либо после них. Значит, нужно было предпринимать  шаги, позволяющие инвестициям уютно  себя чувствовать на китайской земле. И здесь Поднебесная не подкачала  – только за 30 лет реформ КНР привлекла  в свою экономику $860 млрд прямых иностранных инвестиций. За это же время было создано 650 000 предприятий с иностранным участием, которые не только устранили зависимость ряда отраслей экономики от импорта, но и стали ведущими поставщиками продукции на мировой рынок. В результате Китай вышел на первые позиции по поставке высокотехнологичной машиностроительной продукции, обеспечив 500-процентный рост экспорта промышленных товаров от уровня 2002 г. Кстати, данный прогресс явился результатом соответствующей экономической политики поддержки экспорта, который заслуживает серьезного изучения российской стороной. 

Дело в том, что Китай начинал свои реформы  в относительно худших условиях, чем  Россия, и его экономическое положение  было тогда намного слабее. При  этом стоит обратить внимание на то, что значительная часть территории страны – 59,37% – это гористая местность, а наиболее удобные для жизнедеятельности  земли составляют всего 31% всей площади. Но уже в 2007 г. ВВП Китая по паритету покупательной способности стал вторым в мире после США. Во многом это обосновывает тот факт, что в период мирового кризиса китайская экономика демонстрирует относительную стабильность. 

Инновации сверх  плана 

И, все же, с  чего начались китайские преобразования? Тут все строго по-китайски –  с четкой постановки задач, как говорится, без эмоций. Цели преобразований были подчинены национальным интересам, решению конкретных задач развития страны и повышения благосостояния народа. Причем, за порядком, все-таки следило  государство в лице просвещенной и деятельной государственной власти, активно изучавшей экономический  опыт, а также историю взлетов  и падений экономик многих стран. Промежуточный итог подобной работы характеризует некое подобие  партийных установок следующего вида: к 2020 г. Китай планирует достижение общества средней зажиточности, а  к 2050 г. — уровня жизни развитых стран. 

Партийные задачи и практика в Поднебесной по-прежнему взаимосвязаны, поэтому многое здесь  зависит от того, что скажет КПК. А она, в свою очередь в качестве ориентира обозначила создание собственной  китайской инновационной системы. Начинать пришлось не с пустого места, потому как за последние десятилетия  Китай добился значительных успехов  в освоении современных технологий. Так, например, если в 1985 г., согласно данным ООН по промышленному развитию, страна по экспорту высокотехнологичных товаров  не входила даже в число первых 25 в мире, то в 1998 г. она поднялась  на 11-е место. Начиная с 2004 г., экспорт  таких товаров стал превышать  импорт. В ассортименте высокотехнологичной  продукции в четверке лидеров  – электроника и телекоммуникационное оборудование, компьютеры и офисная  техника. Немного скромнее позиции  у фармацевтики, медицинского приборостроения  и авиакосмической отрасли. Итог 2008 года определил опубликованный научно-исследовательским центром Economist Intelligence Unit Глобальный инновационный индекс. Так вот, согласно исследованиям Китай переместился в мировой табели о рангах с 59-го на 54-ое место. Традиционно исследователи были поражены скоростью развития китайского инновационного комплекса, которая оказалась почти втрое выше той, на которую рассчитывали ранее в мире. 

Инновации с  минимальными затратами 

С точки зрения создания своего собственного инновационного механизма китайская система  роста демонстрирует довольно интересные метаморфозы. Дело в том, что преимущественно  отверточная сборка только и может, что создать условия для абсолютного  доминирования в экономике иностранного капитала. А это само по себе не очень-то отвечает интересам самодостаточности. Однако именно таким способом Китай обеспечил себе значительное число рабочих мест и открыл для китайского экспорта мировой рынок. Только в погоне за Западом Поднебесная не сильно беспокоилась об освоении технологий. Использовать, да, использовала, но не осваивала, как это в свое время делали Япония и Южная Корея. Так, например, крупные и средние предприятия КНР в 2006 г. затратили почти $ 5 млрд на импорт технологий и только $800 млн на их освоение. Однако в самые последние годы ситуация стала быстро меняться. Власти осознали, что заимствованные технологии не могут обеспечить стабильного роста конкурентоспособности Китая, надо вкладываться в собственные инновации. И это решение стало приносить свои плоды. Сегодня по количеству исследователей Китай приближается к США. На его долю приходится 14,7% научных сотрудников мира, на долю США – 22,8%, Японии – 11,7%, России – 8,9%. Число дипломированных специалистов в области информационных технологий ежегодно прирастает на 200 000 человек, что в пять раз быстрее, чем на Западе.