Взгляд на мартовские выборы с расстрельного полигона

Павел Шабанов, Вологда

Взгляд  на  мартовские   выборы  с расстрельного  полигона.

Вывод  - их время уходит…

 В трёх километрах  от моего дома, в недальнем  лесу,  есть  место с жуткой  памятью. Здесь осенью и зимой     1937 года    сухо трещали пистолетные  выстрелы расстрельной команды  НКВД. Небольшая  возвышенность  с неровной бугристой поверхностью, часто посаженные кедры (точнее  – сибирские сосны)  вперемешку  с  елями, переплетенные   толстые, узловатые корни…

Долгое время  это место было огорожено колючей  проволокой,   а потом колючую  проволоку  убрали и  примерно в  1975 году посадили кедровую рощу.

В 2005 году мне удалось  найти жительницу Вологды, восьмидесяти без малого лет,    до войны  жившую в   селе  Барское, (ныне – Майский).

…Она  с братом видела,  как из  грузовиков   выгружали  врагов народа,  и поджидавший  конвой  вел их в лес.

Она очень боялась, что вдруг враги народа вырвутся  и всех поубивают; а   молодые  дядьки, которые их охраняли, были хорошие, веселые.  Они  угощали деревенскую  ребятню кусковым  сахаром, а один раз даже дали на всех пол-плитки  шоколада.

Врагов народа ей было совсем не жалко, потому что они  сыпали толченое стекло в масло, а  коров поили керосином…

На месте, где  врагам народа  проволокой скручивали руки,  ее брат  нашел моток  проволоки, хорошей, мягкой и крепкой,  и ее потом  долго использовали  дома  для нехитрых крестьянских нужд…

Сама она туда ходить боялась, а брат видел, как  врагов народа  по одному  за вздернутые сзади связанные  руки  подводили  к краю ямы, ставили на колени, и  выстрелом в затылок  «исполняли»…

Другие заключенные, в  «наколках»,  укладывали расстрелянных  рядами на дне  ямы и зарывали…

«Полигон» вроде   бы как-то охранялся, но разве   есть такое место, куда не  проникнут  двенадцатилетние пацаны?  Они приносили оттуда пригоршни стреляных гильз и пустые бутылки.

«Никогда  в мире  ещё  не бывало таких действительно  свободных и действительно  демократических  выборов,  никогда!

(Из речи тов.  Сталина на собрании избирателей  Сталинского  избирательного  округа.  Цитирую по газ. «Красный Север» от 17 декабря 1937 года).

Выборы  в СССР были проведены  в строгом соответствии  с принципами демократии, обеспечивающими  избирателям полную возможность использовать свои права. (…)  Этот успех объясняется полным  доверием народа к своей партии и своим вождям.

Это – передовая  статья китайской газеты «Уханьжибао». Цитата – опять же по «Красному Северу».   Иностранные газеты граждане СССР тогда могли читать только в изложении  наших газет.

На короткое время  мне привезли подшивку  областной  газеты «Красный Север» за  вторую половину 1937 года.   Материалы, необходимые   для заказанной работы, были отмечены стикерами,  времени, повторяю, было немного, так что я лишь  бегло просмотрел  пожелтевшие хрупкие листы.  Подшивка была почти полной, в отличие  от той, что хранится в основном  официальном хранилище  - областной библиотеке, носящей имя  расстрелянного боевика.  Июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь – этих месяцев вовсе нет в подшивке библиотеки имени Бабушкина.  Декабрь – с порядочными пропусками.

Министерство  Правды    не раз  проводило  чистку  Истории   СССР…

И  я ещё раз  убедился в эффективности «метода  погружения» – когда погружаешься в массив  информации, то   беглый просмотр   даёт  неожиданный  взгляд на, казалось бы,    всем известные события.  Несколько  часов   с подшивкой «Красного  Севера»  связали в моём сознании  два события, происходившие одновременно  -  репрессии 1937 года  и выборы  в Верховный Совет   СССР  12 декабря 1937 года.

И   - объяснение того,  почему   Сталинский режим, и так-то не отличающийся голубиной  кротостью,  во второй половине 1937 года  пролил столько крови, что даже газеты того времени  изъяты из обращения. 

Не знаю, отмечал  ли кто  это совпадение  раньше, но лично для меня это было открытие  - Репрессии 37 года – это часть предвыборной кампании!

 Это, знаете  ли, здорово прочищает мозги, когда 11 декабря выносится смертный приговор   работникам земельного отдела Чёбсарского района Иеропольскому, Никитинскому, Якимаку, Распутину, Забияко,  Вахрамееву, Хрусталёву и Ширикову, а на следующий день граждане этого района должны идти на выборы.  

«Трудящиеся Чёбсарского района с полным одобрением встретили приговор суда. Во всех колхозах состоялись  собрания, на которых обсуждались материалы судебного процесса и приговор».

Вот вам и предвыборная агитация,   предельно ясно объясняющая  – надо ли идти на выборы  (явка в 96,5 %),  и как надо голосовать.

За что расстреляли  вышеперечисленных   врагов народа?   «Вредители  ставили своей целью  развалить колхозы и вызвать массовое недовольство трудящихся политикой советской власти в деревне».

В общем, в день выборов  всем было ясно  - помалкивай,  работай  за «палочки», голосуй  так, как надо,  а не то…

Выборы  и выбор 1937 года.

Малоснежный декабрь  2011 года.  Я вновь иду  в лес,   веду в кедровую рощу N,  человека, чей отец  был расстрелян  здесь в декабре 1937 года.    Следом за нами проламывается сквозь кустарник полированный танк с его охраной.

 Топ-менеджер  Газпрома, вышедший на пенсию  и живущий на Лазурном берегу  во Франции,  идёт последним  путём своего отца. Нехилые возможности  службы  безопасности   Газпрома  плюс  приличные деньги  дали  ему возможность  узнать подробности,  и я вновь слышу   знакомую  фамилию  человека, который приводил  приговор в исполнение.

…В  августе 1991 года  по всему   Советскому Союзу  горели  малозаметные  костерки.  Сжигали  документы в территориальных  управлениях КГБ.

В Вологде часть  этих «уничтоженных» документов  оказалась  в руках  коллекционера и антиквара  Михаила  Сурова, что вполне объяснимо, если учесть, что его отец, пенсионер  Василий  Васильевич Суров,  до 1980  года возглавлял отдел по внутренней и оперативной агентуре в УВД  ВО.

У Михаила Сурова N.  купил     приказ   Вологодского УНКВД, согласно которому  к Дню чекиста (20 декабря), 19.20. 1937 года сержант НКВД Позгалёв  был награждён именными часами.  И несколько материальных ведомостей на получение шоколада, колбасы копчёной, водки и проч.,  подписи в которых свидетельствуют,  что  получал их сержант, как командир отдельного подразделения,   выполнявшего работу   на полигоне     в лесу близ деревни Барское в декабре 1937 года.

Параллель

 Священник Пазгалев Павел Никитич, 1875 г. р., уроженец и житель д. Фроловское Череповецкого р-на (откуда и ведёт свое начало фамилия Пазгалёвы и Позгалёвы.)     Особой тройкой УНКВД ЛО 4 октября 1937 г. приговорен по ст. 58-10 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 9 октября 1937 г. (Арестовывали  священника   22 сентября 1937,  когда Череповец   ещё относился к Ленинградской   области.)

  Священник Пазгалёв и сержант Позгалёв – из одной деревни (ныне она вошла в состав Череповца).

Это был выбор  1937 года.  Нет, священник не имел возможности выбора, а вот сержант НКВД  - имел. Он мог – не стрелять.

Стрелял в затылок, сталкивал в яму,  получал водку, копчёную грудинку, колбасу и шоколад, сытно  жрал  и пил водку.   А 12 декабря 1937 года  отдал свой голос за   кандидатов ЕДИНОГО блока коммунистов и беспартийных.   А других то и не было!

Священника Пазгалёва и кузнеца Подходова расстреляли до выборов.

Ещё одна параллель -

Крестьянина Подходова Василия Андреевича, крестьянина из под Череповца, арестовали в ноябре 1937 года, когда Череповец вошёл во вновь образованную Вологодскую область.   4 декабря 1937 тройка (начальник УНКВД Жупахин,  секретарь обкома  партии и прокурор области)  приняла решение об его расстреле.  Через несколько дней, около 10 декабря 1937 года  Василия Подходова   расстреляли на этом полигоне.

Летом 2010 года я узнаю, что Василий Подходов – прадед   тележурналиста Леонида Парфёнова.  

И среди приводивших приговор в исполнение -    опять сержант Позгалёв.

(У меня нет   доказательств того, что  сержант   НКВД, затем  - госбезопасности   Позгалёв  и контрразведчик  Позгалёв, отец недавнего губернатора Вологодской области – один и тот же человек. Только, как говорится – на косвенных.  И фамилия -  из редких. Сейчас в Вологодской области  только 9 человек  её носят.)

И  - выбор дня сегодняшнего.  Журналист Леонид Парфёнов  снимает фильм    о своем расстрелянном прадеде.    Ему нечего стесняться, он может только гордиться своим предком – крестьянином,  кузнецом, справным хозяином.

Губернатор (теперь – бывший) Позгалёв тщательно скрывает  биографию своего отца. Официально сообщается  только, что Евгений Михайлович Позгалёв был в контрразведке СМЕРШ (Ленинградский фронт), войну закончил в звании капитана.  По маму, военврача, дочь иркутского купца 2-й гильдии – рассказывает, а про героического отца – помалкивает. Кто был его дед Михаил – тишина.

И даже – замалчивается  факт расстрелов  в лесу близ посёлка  Майский.  Другой  расстрельный полигон, близ деревни Чашниково,  широко известен, там установлен памятный крест, в 2007 году – часовня,  а про   этот полигон – «ФСБ ничего не известно».

Информационная  параллель

Благополучный  журналист   Парфёнов  выступает за свободу  слова и  СМИ.

Губернатор  Позгалёв зачищает информационное пространство Вологодской области

И -  в заместителях губернатора одновременно два приглашённых пиарщика – Елена Костенко  и   Олег Матвейчев.   Ещё раз повторяю – пиарщики  в ранге заместителя губернатора!

Впрочем,  и  Олег Матвейчев вскоре со скандалом был уволен (предложение давить оппозицию танками – помните?), и Елена Костенко от греха свалила.

Приглашённые супер-пупер  пиарщики, тотальный контроль  над СМИ,    десятки дрессированных  журналистов-пропагандонов  не помогли г-ну  Позгалёву -  партия жуликов и воров    с треском проиграла на выборах в Вологде, и он едва успел впрыгнуть в   последний вагон уходящего поезда, став депутатом Государственной Думы – следующему   за ним по списку голосов уже не хватило.    В газетах на одной странице  было по несколько фотографий Позгалёва, и из телевизора он не вылезал   и в результате  - попал в рейтинг "Антиперсона года", который составила компания "Медиалогия".  (50 самых критикуемых россиян).  А всего то -  несколько сайтов  и несколько номеров газеты, в которых была рассказана ПРАВДА  о губернаторе Позгалёве.

И то же – по всей     России.

Да, есть Первый канал, ОРТ, и послушное НТВ, но есть  - «Эхо Москвы» и  свободное  пространство Интернета.

  Ставка власти  на генетическую  память провалилась

нгостальные  журналисты станут осмотрительней.

Нет, не стали.  Пишут, разоблачают, показывают истинную сущность режима и партии  жуликов и  воров.

  Установка – сейчас ни к чему      арестовывать  сотни тысяч человек, когда можно раз за разом арестовывать  Удальцова, разгонять митинги   31 числа и арестовывать немногих активистов.  И перед мировым сообществом не так стрёмно  выглядит Путинский   режим,  и СВОИ,  с генетическим страхом 37-го года,  всё поймут.

Нет, не поняли.    Вышли на Болотную и на Сахарова.

И  разогнать   эти десятки тысяч СВОБОДНЫХ  от страха людей – уже не получится.   И арестовать  вождей  протеста – не получится, потому  что нельзя арестовать сотни тысяч человек, ежедневно выходящих в  Интернет.

Нет штаба, куда можно  подогнать автозаки  и «упаковать» противников режима.

И – некому арестовать!

Точно так же, как  вологодские жандармы в 1917 году сидели, и дожидались, когда  вооружённые  несколькими револьверами  рабочие  разгонят полицию и придут арестовывать их, и вологодские чекисты-территориалы в 1991 и в 1993 году сидели тихо,  как мыши под веником.

Все как один –  члены КПСС и ВЛКСМ,  приносившие  присягу,   не выполнили приказ  непосредственного начальника!

 В 1991 году  группа  «Альфа» получила приказ  своего  непосредственного начальника,  председателя Комитета  Государственной  Безопасности  Крючкова:   совместно с частями Советсткой Армии и МВД   штурмовать   Белый дом, где был Ельцин.  Командиру «Альфы»    придавались   спецподразделения КГБ и МВД, Московский ОМОН, дивизия ОМЗДОНа…

Приказ выполнен не был.

Спустя два года, в октябре 1993 года, уже  Президент  Ельцин  послал  «Альфу» штурмовать тот же Белый дом.  Ответом ему  было молчание.

Спецслужбисты  - не самые глупые люди, и память  тоже имеют.

Начальник УНКВД Жупахин,  4 декабря 1937 года подписавший смертный приговор прадеду журналиста Парфёнова, был арестован уже в следующем, 1938 году,  расстрелян – в 1940-м.   Очень мало палачей 1937 года пережили  1939 год, а те,  кто выжил – всю жизнь таились и скрывали  своё «героическое» прошлое.