Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии

 Директором  канцелярии III отделения назначен был Михаил Максимович Фок, человек, несомненно, умный, разносторонне образованный и светский. Обширное знакомство и связи в высшем петербургском обществе давали ему возможность видеть и знать, что делалось и говорилось в среде тогдашней аристократии, в литературных и прочих кружках столичного населения. Вместе с тем Фок пользовался самой предупредительной дружбой и доверием генерал-адъютанта Бенкендорфа, о чем свидетельствует сохранившаяся переписка.

 3 (15) июля 1826 года, состоялся высочайший указ  на имя управляющего министерством внутренних дел Ланского, на основании которого уничтожалась особая канцелярия этого министерства и преобразовывалась в III отделение собственной его величества канцелярии, и повелено было уничтожить нужные по сему распоряжения. Во исполнение этого указа предписано было гг. начальникам губерний, чтобы они по предметам, в состав, помянутого Отделения вошедшим, доносили уже не по министерству внутренних дел, а прямо его императорскому величеству.

 Генерал-адъютант Бенкендорф объясняет в своих  записках появление III отделения следующим образом; он пишет: «император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился из внезапно открытого заговора, обагрившего кровью первые минуты нового царствования, в необходимости повсеместного, более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие; государь избрал меня для образования высшей полиции, которая бы покровительствовала утесненным и наблюдала за злоумышлениями и людьми, к ним склонным. Число последних возросло до ужасающей степени с тех пор, как множество французских искателей приключений, овладев у нас воспитанием юношества, занесли в Россию революционные начала своего отечества, и еще более со времени последней войны, через сближение наших молодых офицеров с либералами тех стран Европы, куда заводили нас наши победы. Никогда не думая готовиться к этому роду службы, я имел о нем лишь самое поверхностное понятие, но благородные и благодетельные побуждения, давшие повод к этому учреждению, и желание быть полезным новому нашему государю не позволили мне уклониться от принятия образованной им должности, к которой призывало меня высокое его доверие.

 Решено было учредить под моим начальством корпус жандармов.

 Учрежденное в то же время III отделение представляло под моим начальством средоточие этого нового управления и вместе высшей секретной полиции, которая, в лице тайных агентов, должна была помогать и способствовать действиям жандармов. Государь, чтобы сделать эту должность более приятной в моих глазах, благоволил присоединить к ней и звание командующего своей главной квартиры.

 Я неотложно  приступил к делу, и Бог помог  мне исполнить мои обязанности  к удовольствию государя и не восстановив  против себя общественного мнения. Мне удалось делать добро, оказывать многим одолжения, открыть много злоупотреблений и, в особенности, предупредить и отвратить много зла».³

 Как видим, новый  орган госбезопасности стал гораздо  могущественнее своих предшественников и в этом отношении.

  2. Структура и  организация Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии

 2.1. Кадровый состав

 Исследователи, сравнивая приведенную компетенцию  Третьего отделения и Особенной  канцелярии МВД, отмечают, что из девяти пунктов, определяющих компетенцию  новой структуры, шесть (1—3, 5—7) почти дословно совпадают с перечнем функций Особенной канцелярии. Первоначально в круг обязанностей Третьего отделения не попали цензурные дела, которыми ведала Особенная канцелярия. Подобное совпадение не является случайным: управляющий канцелярией М. Я. фон Фок принимал активное участие в разработке проекта новой структуры, а после в ликвидации Особенной канцелярии.

 Шестнадцать человек  руководили всем политическим сыском в Российской империи. Хотя численность Третьего отделения с течением времени и росла, она всегда оставалась небольшой, ограничиваясь несколькими десятками человек даже в самый пик революционного движения, и вплоть до ликвидации этого органа так и не перевалила за сотню. Если с момента его образования в 1826 г. в нем работало 16 человек, то в 1828 г. их было 18, в 1841 г. — 27, в 1856 г. - 31, в 1871 г. - 38. в 1878 г. - 52, в 1880 г. - 72.⁴ При этом следует учитывать то обстоятельство, что возможность карьерного роста у сотрудников этого ведомства практически отсутствовала, а их жалованье достаточно долгое время было ниже, чем у чиновников других отделений императорской канцелярии: в 1829 г. наивысший оклад чиновника Третьего отделения составлял 3 тысячи рублей ассигнациями в год, в то время как в других отделениях получали по 4,5 — 5 тысяч.⁵ Третье отделение до 1838 г. размешалось на углу набережной Мойки и Гороховой улицы, а затем переехало в дом номер 16 на набережной Фонтанки у Цепного моста, на углу Пантелеймоновской улицы. Через это учреждение проходил гигантский объем документации. В первые годы существования Третьего отделения одних только жалоб о пересмотре решений местной администрации, суда, полиции, о служебных делах, о восстановлении прав, по поводу личных оскорблений, семейных дел и на правительственные учреждения поступало в год от 5 до 7 тысяч. Объем этот неуклонно рос, и только в одном 1869 г. Третье отделение представило царю 897 «всеподданнейших докладов», завело 2 040 новых дел, получило 21 215 входящих бумаг и отправило 8 839 исходящих — каждый день эта структура, по подсчетам исследователей, получала в среднем около 60 и отправляла более 24 документов.⁶

 Показательно  и то, что с ростом численности  сотрудников параллельно расширялась  и без того громадная сфера  деятельности Третьего отделения. После разгрома восстания 1830—1831 гг. в Польше в Западной Европе появляется многочисленная политическая эмиграция. Для надзора за се деятельностью возникает заграничная агентурная сеть Третьего отделения, которая вскоре начинает следить и за появившейся на Западе русской революционной эмиграцией. Систематические командировки чиновников данного органа государственной безопасности «как для изучения на месте положения дел, так и для приискания надежных агентов и организации правильного наблюдения в важнейших пунктах»⁷ начинаются с 1832 г. Объектами наиболее пристального интереса стали места наибольшего скопления революционной эмиграции — Франция и Швейцария. В феврале 1834 г. Россия заключает соглашение о взаимном сотрудничестве в сборе сведений о политических эмигрантах, о воздействии и гонениях на революционную печать с Австрией и Пруссией, также кровно заинтересованных в подавлении польского революционного движения. Не ограничиваясь за границей слежкой за русско-польской эмиграцией, Третье отделение стало организовывать там пропагандистские кампании в защиту русского самодержавия, а также собирать для Николая I сведения о внутриполитическом положении европейских государств, направлении и деятельности различных политических партий, об отношении иностранных правительств к России и т. п. Таким образом, оно частично выполняет функции разведки. С течением времени эта сторона деятельности данного органа госбезопасности постепенно развивалась, хотя исследователи дают достаточно низкую оценку ее эффективности: «Вплоть до начала 60-х годов XIX в. русская политическая полиция не располагала профессионально организованной сетыо заграничной агентуры и деятельность большинства агентов была, как правило, дилетантской и малоэффективной. В делопроизводстве III отделения сохранились лишь отдельные, и к тому же весьма отрывочные, сведения о количестве, деятельности и местопребывании заграничных агентов русской политической полиции»⁸.

 Тем не менее  в 1877 г. Третье отделение имело не менее 15 постоянных агентов, находившихся в Париже (3 человека), Лондоне. Женеве. Вене. Потсдаме, Мюнхене, Лейпциге, Бухаресте и Константинополе. Поскольку литература оказывала огромное воздействие на умы общества XIX в., надзор за ней также начинает осуществлять Третье отделение, хотя первоначально эта сфера деятельности не входила в пределы его компетенции. Сразу после создания этого ведомства в 1826 г. Николай I поручает ему надзор за А. С. Пушкиным, и в том же году под надзором и следствием оказывается А. С. Грибоедов. С начала 30-х годов и до самой смерти в поле зрения Третьего отделения попадает А. И. Герцен, а с 1837 г. — и М. Ю. Лермонтов, обративший на себя внимание стихотворением «На смерть поэта». С 1828 г. данное ведомство добивается права получать из типографий по одному экземпляру всех издаваемых в России газет, журналов и разного рода альманахов, а также подчиняет себе цензуру всех драматических сочинений, предназначенных для театральной постановки. Так, например, только за сентябрь 1842 г. им было рассмотрено 57 театральных пьес. Добившись фактически руководящей роли в области цензуры, Третье отделение пыталось закрепить ее формально. Осенью 1842 г. Бенкендорф, ссылаясь на резкий рост числа театров в стране, испросил у царя согласие на образование в подведомственном ему отделении пятой экспедиции в составе цензора, его помощника и младшего чиновника. Императорский указ об этом последовал 23 октября 1842 г., и новой экспедиции была поручена цензура за драматическими сочинениями, предназначенными к театральным представлениям на русском, немецком, французском, итальянском и польском языках и надзор за всеми выходящими в России периодическими изданиями. В обязанность чиновников этого подразделения входило «о статьях безнравственных, неприличных по обстоятельствам или по содержанию личностей и требующих почему-либо замечания, сообщать министру народного просвещения или тому главному начальству, от которого принятие надлежащих мер зависит»⁹.

 2.2. Структура и аппарат  управления 

 III отделение  строилось в сравнительно спокойное  время: в течение всего николаевского царствования в России не было ни одного крупного революционного восстания. Такое положение позволяло не торопиться с организацией учреждения, и при всей своей суетливости и кажущейся загруженности важнейшими делами III отделение довольно долго не могло собраться и привести в единообразие свои разнородные части.

 При образовании III отделения в него вошли три  составных элемента: особенная канцелярия Министерства внутренних дел, возглавляемая  фон Фоком, находившаяся в ведении  того же Фока тайная агентура и жандармерия. Последняя и сама по себе была явлением сложным.

 «Отдельный  корпус жандармов, - читаем мы в официальном  обзоре Министерства внутренних дел, - сложился из двух элементов: из жандармского полка, несшего военно-полицейскую  службу при войсках, и из жандармских частей корпуса внутренней стражи. Жандармы при войсках впервые появляются 10 июня 1815 года, когда главнокомандующий Барклай-де-Толли предписал избрать в каждом кавалерийском полку по одному благонадежному офицеру и по пять рядовых, на коих возложить наблюдение за порядком на марше, на бивуаках и кантонир-квартирах, отвод раненых во время сражения на перевязочные пункты, поимку мародеров и т.п. Чины эти наименованы жандармами и отданы в распоряжение корпусных командиров».¹⁰ В 1836 году был сформирован отдельный корпус жандармов. Само единство III отделения и жандармерии держалось только на личной унии шефа жандармов и начальника III отделения. Только в 1839 году должность начальника штаба корпуса жандармов была соединена с должностью управляющего III отделением, и лишь в 1842 году окончательно слились все жандармские части.

 Само по себе III отделение являлось учреждением  со сравнительно небольшим аппаратом. Первоначально личный состав был определен в шестнадцать человек, которые должны были обслуживать все четыре экспедиции. Функции между этими экспедициями распределялись следующим образом:

 I экспедиция  ведала всеми политическими делами  – «предметами высшей полиции  и сведениями о лицах, состоящих под полицейским надзором». Через I экспедицию проходили дела, имевшие «особо важное значение», независимо от их принадлежности к сфере деятельности других экспедиций. Экспедиция ведала наблюдением за общественным мнением («состоянием умов») и составлением общих и частных обозрений важнейших событий в стране («всеподданнейших» докладов), наблюдением за общественным и революционным движением, деятельностью отдельных революционеров, общественных деятелей, деятелей культуры, литературы, науки; организацией политического сыска и следствия, осуществлением репрессивных мер (заключение в крепость, ссылка на поселение, высылка под надзор полиции), надзора за состоянием мест заключения. Экспедиция занималась сбором сведений о злоупотреблениях высших и местных государственных чиновников, ходе дворянских выборов, рекрутских наборов, сведений об отношении к России иностранных государств (до середины 1866 года). Позднее в I экспедиции остались лишь дела об «оскорблении членов царской фамилии».

 II экспедиция  – раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками,  уголовными убийствами, местами заключения и крестьянским вопросом.

 Осуществляла  надзор за деятельностью в России различных религиозных конфессий, распространением религиозных культов  и сект, а также административно-хозяйственное  заведование общегосударственными политическими тюрьмами: Алексеевским равелином, Петропавловской крепостью, Шлиссельбургской крепостью, Суздальским Спасо-Евфимиевым монастырем и Шварцгольмским домом. Организовывала борьбу с должностными и особо опасными уголовными преступлениями. Собирала сведения о деятельности общественных организаций, культурных, просветительских, экономических, страховых обществ, о различных изобретениях, усовершенствованиях, открытиях, а также о появлении фальшивых денег, документов и т. п. Занималась рассмотрением жалоб, прошений, доносов и составлением докладов по ним. Осуществляла надзор за решением гражданских дел о разделах земель и имущества, случаях супружеской неверности и др. Занималась комплектованием штатов III Отделения и распределением обязанностей между структурными подразделениями.

 III экспедиция  занималась специально иностранцами.

 IV экспедиция  вела переписку о «всех вообще  происшествиях», ведала личным составом, пожалованиями и т.п.¹¹

 Постепенно  работа III отделения усложнялась. В 1828 году к кругу его деятельности была причислена и театральная цензура, в 1842 году выделенная в специальную V экспедицию. Увеличивалось и число служащих: к концу николаевского царствования штат состоял из сорока человек. Тем не менее строго размежевания дел между экспедициями не было, в течении долгого времени не было и установленной формы переписки. Наиболее же секретные дела, в том числе и работа тайной агентуры, были подчинены непосредственно управляющему III отделением – сначала М.Я. фон Фоку, потом А.Н. Мордвинову и Л.В. Дубельту. Управляющий отделением вместе с двумя-тремя наиболее ответственными сотрудниками собственно и являлся центральным двигателем всей системы. Он непосредственно сносился с тайными агентами, на его имя поступали многочисленные доносы и жалобы, от него зависело дать делу тот или иной оборот, так или иначе редактировать доклад.

 Такова была структура «центральной шпионской  конторы», как называл III отделение Герцен. ¹²На местах делами политической полиции ведали местные жандармские управления. Вся страна была разделена на несколько (сначала пять, потом восемь) жандармских округов, во главе которых стояли высшие жандармские чины. Округа, в свою очередь, распадались на отделения. На отделение приходилось обычно две-три губернии; начальниками назначались жандармские штаб-офицеры.