Святослав - князь воитель

      Византийцам не везло - несмотря на то, что они  заняли сильными заставами все известные  горные перевалы, русские, вместе с  приведенными Святославом в качестве союзников венгерскими и печенежскими конными отрядами, ворвались во Фракию. Варда Склир, возглавлявший императорское войско, проиграл начало кампании. Или Святославу больше везло, или же он в большей степени обладал теми качествами, которые превращают "полководца" в подлинного "водителя" своего войска, ощущающего свою армию как единое целое и могущего угадать настроение этого целого, умеющего принимать в доли секунды единственно верное решение, от которого зависит победа и - общая жизнь.

      А может быть, сказались многовековые догмы Империи, решившей упорядочить  и воинское искусство, наряду с искусством управления, культурой, наукой. Упорядочение выродилось в схемы, предписывающие командиру в соответствующих  условиях поступать только так и  никак иначе. Отступивший от правил должен быть наказан - даже если он победил. Проигравший всегда сможет оправдать  свою неудачу, сославшись на неукоснительное  выполнение предписанного. Лишь великие  полководцы Империи смели идти на явное нарушение правил - поэтому  из них чаще всего и выбирались императоры. Таким человеком был  император Цимисхий, но не Склир, всего  лишь опытный воинский командир.

      Святослав применил урок, преподанный ему дружинниками Игоря - его воспитателями: в 941 году, когда русичи пойдут на Царьград - о  продвижении русичей к Царьграду  стало известно слишком рано - и  к их приходу успели подготовиться. Сын запомнил недочет воинской стратегии  отца и сделал из него свои выводы: враг должен знать о твоих намерениях только тогда, когда это выгодно  тебе - тогда пусть он боится, чувствуя, что ничего более не успевает. И  ныне он сумел пройти тайными тропами, такими, о которых греки либо не подозревали (помогли местные проводники, понявшие, что с князем лучше не шутить), либо считали их непроходимыми. Так войско Святослава вышло на воинский простор равнин Фракии.

      Походя  его дружина решила еще одну проблему, предложенную им Склиром, - испытанное оружие греков, засады тяжелой конницы, которые должны были изматывать неприятеля. Святослав бросил против них своих кочевников - и из охотников греческая кавалерия превратилась в дичь, почти покорно ожидающую, пока их не раздавит тяжелая кавалерия русичей. Тактика мелких уколов не сработала, и теперь греческий полководец был обречен на ожидаемое Святославом большое сражение - или и далее принужден будет терять быстро тающее войско. Это было непривычно для греков - воевать не своей волей, но по планам неприятеля. Однако приходилось смириться.

      Войско  славян продвигалось вперед - к крепости Аркадиополь, у стен которой стоял  Склир с отборными отрядами. Узнав  о приближении противника, греки  поспешно закрылись за крепкими воротами, надеясь, что Святослав начнет штурм  с ходу, увязнет и будет разгромлен под ее стенами. Но так не произошло - русичи остановились на открытой равнине, по которой проходила дорога к  Аркадиополю и которую прикрывали с двух сторон плотные заросли.

      Через несколько дней взаимного привыкания к грядущей сече Склир сделал ожидаемое  от него русским князем - ночью два  конных отряда тихо въехали в заросли: засада для славян была готова. С  утра из ворот вышли основные силы греков и пошли в атаку на врага. Тот выдержал удар (на что и рассчитывали греки) и сам перешел в наступление, бросив вперед тяжелую русскую и  болгарс кую конницу. Сзади их подпирала пехота, а фланги прикрывала легкая конница степняков. Тяжелая  кавалерия Склира увязла в боевых порядках пеших дружин Святослава и  вновь привычно гибла под ударами  печенегов и венгров. Здесь могло  бы произойти полное уничтожение  греческого войска, главного щита Константинополя, но греческий полководец быстро опомнился  и сумел спасти часть своих  сил, которая с робкой надеждой укрылась за крепостными воротами. Для Святослава открывалась почти прямая дорога к столице Империи - через Македонию.

      В Македонии Святослав одержал  еще одну победу, разбив войско провинции. И тут на его пути встали греки - но уже не воины, а дипломаты. Не имея сил для отпора, они обещали  многое. Князь русичей поверил  их слову - как привык не разменивать попусту своего. Но почему он допустил их в свой лагерь и что надеялся услышать - о том никто не знал. Известно только, что он взял большой выкуп за завоеванное и незавоеванное, услышав торжественное обещание Византии не вмешиваться в дела болгарские, и ушел обратно в свою новую дунайскую столицу.

      Но  для Империи обещание было лишь пустым звуком, произнесенным и растворившимся в воздухе, - она тут же начала готовиться к новой войне. 12 апреля 971 года войско, на этот раз предводительствуемое самим Цимисхием, быстро преодолев Родопы, появилось под стенами Преслава. Здесь находился лишь малый русский гарнизон под началом воеводы Сфенкела и небольшое количество болгарского войска.

      Сфенкел, понимая, что ему не отсидеться за крепостными стенами - у греков в  обозе было большое количество камнеметных  машин, - решил попытать счастье в  открытом бою, веря в непобедимость  русской дружины. Бой, упорный и  долгий, решили "бессмертные", ударив по левому неприятельскому флангу. Они сломили его - и Сфенкелу пришлось отойти обратно в крепость. Он знал, что отныне судьба его войска решена - но решил биться до конца. Два дня  штурма с применением камнеметов и греческого огня позволили грекам пробиться в город. Когда войска императора с боем дошли до царского дворца, оттуда вышли все способные  держать оружие в руках воины  русичей и часть болгар. Не прося  пощады, они приняли бой на поражение  и все полегли, как один.

      23 апреля греческое войско подошло к Доростолу, где находился с основными силами Святослав. Он, как и Сфенкел, верил, что главная защита воинов - не крепостные стены, но храбрость. Его воины вышли в поле перед городом и встали в боевые порядки, перегородив дорогу к крепости новой стеной из своих щитов, копей и мечей. Эту стену двенадцать раз пыталась пробить тяжелая конница греков, и столько же раз она откатывалась назад. Святослав выстоял с пехотой против множества конных атак, не потеряв строя, и к вечеру увел своих воинов в город.

      Началась  осада. Через два дня ворота Доростола  вновь открылись - и на греческую  кавалерию упала русская конная дружина. Хоть и меньшая числом, она  провела с неприятелем равный бой, после чего спокойно удалилась. На следующий день вновь все пешее  русское войско вышло в поле против сильнейшего противника и целый  день билось с ним. К ночи победитель еще не был выявлен, наступило  временное затишье - и Святослав  даже не увел свои войска на ночь в крепость. Вернулся туда лишь утром - и его  не преследовали.

      На  другой день подошли осадные машины, однако сразу ими воспользоваться  не удалось - славяне за ночь прорыли  глубокий ров перед городом, а  следующей ночью разбили и  сожгли часть кораблей Цимисхия с  продовольствием и оружием.

      Греки упорно продолжали осаду, Святослав  столь же упорно сидел в Доростоле. Прошел месяц, пошел другой. Цимисхий, забросив государственные дела, вновь  превратился только в полководца. Однако государственные дела сами напомнили  о себе - поднял мятеж брат недавно  убитого императора. Цимисхию все  неуютнее становилось на берегах  Дуная. 19 июля, в сонный полдень, когда солдата тянет подремать после сытного обеда, дружина русичей напала на лагерь греков и сожгла все осадные орудия, а на следующий день с большими силами выступила из города и вновь билась с императорской конницей.

      Наступило 22 июля. Открылись ворота Доростола, и из них стройными рядами - хоть среди них было много раненых и больных - стали выходить воины киевского князя. Как будто не было двух месяцев осады - вновь стена красных щитов четко выделяется на фоне крепостных стен. Последние русичи, пройдя между башнями, возвышавшимися с двух сторон от входа в город, наглухо закрыли тяжелые створки ворот. Эти закрытые ворота ясно говорили, что для руссов обратного пути нет. Победить - или умереть. Святослав, ведя воинов на последний бой, напомнил им, что сила русская была до сего времени непобедима. И что ныне и им надлежит либо победить, либо пасть со славой. Стыдно жить трусу, мертвым же стыда нет.

      Он  не стал ждать, когда враг ударит по нему, а сам устремился вперед. Бой  длился долго, переместясь от стен Доростола  почти к самому греческому лагерю, - лишь прибытие императора, поведшего "бессмертных" в бой, выправило  положение, которое до этого не могла  спасти даже конница, врубающаяся в  шеренги славян с флангов. Но на этот раз удача отступила от Святослава - слишком долго был он ее любимцем. Поднявшийся из-за спин византийцев  сильный ветер обрушил на его  воинов стену косого дождя. И князь  смирился - русичи разом повернулись  и, закинув назад щиты, пошли обратно  к покинутому казалось уже навсегда Доростолу.

      Вскоре, убедившись в равной силе друг друга, противники начнут переговоры о мире. Русские обязались уйти из Болгарии, а Империя отпускала их с оружием и боевой добычей, причем греки согласились ссудить врага хлебом на обратную дорогу. Последовала и личная встреча владык. Сверкающий драгоценностями император выехал на берег реки, к которому причалила ладья, и в ней простым гребцом сидел князь, отличавшийся от своих воинов лишь чистой рубахой и серьгой с двумя жемчужинами и рубином. К этому времени относится описание князя, составленное одним из византийцев: "Святослав был среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом и с густыми длинными, висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким".

      Император и князь поговорили немного и  расстались навсегда - Цимисхий уже  знал, что его служба предупредила печенегов: идет ваш враг, дружина  у него маленькая, а добыча большая.

      Весть соответствовала действительности. Много было раненых, больных, ослабевших. И потому Святослав отверг совет  Свенельда идти на конях, а не на ладьях, хотя, также как и его  полководец, понимал, что кочевники  не замедлят напасть на его караван.

      Князь и его воевода не ошиблись. Печенеги устроили засаду. Святослав, рубившийся в первых рядах в центре построения, где были собраны самые истощенные русичи, погиб, и впоследствии из его  черепа печенеги сделали пиршественную  чашу. Он умер, как жил - не прячась  за чужие спины и смело глядя  опасности в лицо. Умер таким, какими были и шедшие ему вслед русские  князья, его потомки, - род за родом. Слишком смелые, чтобы пред кем-либо преклонить голову, слишком гордые, чтобы нечто казалось им недостижимым. Правители-воины, всегда бившиеся впереди  своей дружины, своего войска со всеми  теми, кто становился их врагом.

4. Падение Хазарии в восточных летописях и споры ученых 

       Восточные писатели дают более  подробное описание разгрома  Хазарии Святославом. Именно восточные  источники сообщают о падении  Хазарии. Наиболее раннее сообщение  об этом имеется в труде  Ибн Хаукаля: "...не осталось  в наше время почти ничего  от булгар, буртасов и хазар,  так как напали на них русы  и захватили все их области,  те же, кто спасся, рассеялись  по соседним областям, надеясь,  что (русы) заключат с ними договор  и они смогут вернуться, (поселившись)  под их властью" ([4], с. 222).

        Споры между учеными ведутся  как о количестве походов русов,  так и о месте их начала. М. И. Артамонов ([2], с.67), С. А.  Плетнева ([7], с. 71) полагают, что поход  Святослава на Хазарию начался  с Верхней Волги, был он один, и что князь Владимир также  совершил поход на хазар. По  мнению А. П. Новосельцева, таких  походов было два -один в  965 г., когда был взят Саркел (Белая  Вежа), а второй - в 968/ 969 гг., когда  были взяты и опустошены волжские  города Хазарии. При этом второй  поход князя Святослава был  во время пребывания его на  Руси, куда он прибыл из Балканской  Болгарии по зову матери - святой  равноапостольной княгини Ольги  [[б}, с. 226).

         Представляется возможным согласовать  оба эти мнения, если предположить, что поход Святослава против  Хазарии был один, но продолжался  он два года. Странного ничего  в этом нет, если иметь в  виду время пребывания Святослава  в Дунайской Болгарии. Это был  не кратковременный поход, а  длительный - с 967 г. по 971 г. Таков  же был поход Святослава против  Хазарии. 

        Начался он со Средней Волги.  Перезимовав у вятичей и получив  их разрешение на поход с  Оки на Волгу, он опустошил  Булгар, Хазаран, лежавший, как и  Булгар, на Левобережье, вышел  оттуда к Северному Кавказу,  опустошил Семендер, а оттуда  прошел к Дону и взял Белую  Вежу, откуда снова пошел на  Волгу. При этом был взят  Итиль, часть столицы хазар,  лежавшая на правом берегу. В  летописи называется только Белая  Вежа, потому что в русском  понимании городом была именно  только она, имевшая каменную  крепость, построенную греками. Булгар, Итиль, вероятно, и Семендер таких  крепостей не имели. Это были  ставки правителей.

       Поднимаясь вверх по Волге,  вероятнее всего ее правым  берегом, князь подверг опустошению  земли хазар, буртасов и булгар, живших здесь, и, выйдя к  Оке, обложил данью вятичей.  Неясно, какое преимущественно войско  было с князем Святославом  во время этого похода - пешее,  как в Балканской Болгарии, или  конное. Судя по летописному отрывку,  который предшествовал походу  Святослава на Оку в 964 г., войско  в значительной мере было конным. Только такое войско могло  совершить столь длительный по  протяженности переход. Это войско  сначала шло по левому берегу  Волги, а на обратном пути - по правому. Пешие воины плыли  в лодках. Из их числа оставались  в важнейших местах сторжевые  отряды. Если же считать, что  князь Святослав ходил на вятичей  дважды - в 964 г. и в 966 г., а  в 965 г. - на Хазарию - получается  мотание из конца в конец  огромной страны большого войска, что мало вероятно.