Суд присяжных в России

Одной из главных проблем истории государственного или общественного института является проблема его социального состава, поскольку именно им во многом определяется характер этого института и его деятельность, а также отношение к нему власти и общества. Главный показатель эффективности работы нового суда — его репрессивность —напрямую зависит от состава жюри. 
 
 
 
 
 

2. Социальный  состав присяжных заседателей.

По закону присяжным заседателем мог быть мужчина из любого сословия, отвечавший трем основным требованиям: русское подданство, возраст от 25до 70лет и проживание не менее двух лет в том уезде, где проводилось избрание в присяжные. К участию в суде не допускались преступники, несостоятельные должники, немые, слепые, глухие, сумасшедшие и не знавшие русского языка. 

Специальные комиссии в каждом уезде составляли общие списки тех, кто имел право  на избрание в присяжные заседатели. В них вносились почетные мировые  судьи, гражданские чиновники не выше 5-го класса, а также лица, занимавшие выборные общественные должности. В последнюю категорию входили и крестьяне, избранные в волостные суды, исполнявшие должности сельских старост, волостных старшин, голов и другие должности по крестьянскому общественному управлению. 

Для остальных  устанавливался имущественный ценз: присяжными заседателями могли назначаться лица, «владеющие землей в количестве не менее 100 десятин, или другим недвижимым имуществом ценою: в столицах не менее 2 000 рублей, в губернских городах и градоначальствах — не менее 1 000, а в прочих местах не менее 500 рублей, или же получающие жалование, или доход от своего капитала, занятия, ремесла или промысла: в столицах не менее 500, а в прочих местах не менее200 рублей в год». Ценз не был высоким, но основная масса населения России не отвечала и этим требованиям.  

Из общих  списков выбиралось определенное число  присяжных заседателей, которые  вносились в очередные списки, распределялись по четвертям года и  извещались о сроках явки в суд. Одновременно составлялись списки запасных заседателей. В литературе утвердился вывод об «антидемократичности» состава суда присяжных в России. Этот вывод основан не на анализе фактических данных, а на статьях законодательства о порядке выбора присяжных и на освещавшихся в прессе «громких делах», проходивших в основном в столицах и крупных городах. 

С точки  зрения формальной логики наличие в  законе имущественного и«служебного»  цензов, главенство дворян в комиссиях  по составлению списков присяжных  исключало возможность широкого участия простого народа в суде, и присяжные из крестьян должны были встречаться очень редко.  

Юристы-практики, писавшие о суде присяжных (А. М. Бобрищев-Пушкин, А. Ф. Кони, Н. П. Тимофеев), отмечали, что  в провинции большинство присяжных  были из крестьян, однако никаких конкретных данных не приводили. О масштабе участия в суде присяжных представителей других сословий в литературе нет даже приблизительных сведений. 

Русские присяжные заседатели оставались «таинственными незнакомцами» до самого последнего времени, пока автору данной статьи не удалось собрать конкретные цифровые материалы по всем действовавшим судебным округам. Статистику состава суда присяжных пришлось создавать самостоятельно, по архивным документам и по опубликованным в уездах именным спискам присяжных заседателей. Для этого было необходимо пересчитать сотни тысяч лиц, принимавших участие в суде присяжных. 

Прежде  чем перейти к рассмотрению конкретных данных о составе суда присяжных, сделаем ряд замечаний общего характера.

1. Окружные  суды, где проходила основная  масса дел, решавшихся с участием присяжных заседателей, как правило, совпадали по своей территории и названию с губерниями, которые состояли в среднем из 10 уездов (от 5 до 15).

2. Расхождение  в социальном составе присяжных  заседателей в различных губерниях  (за исключением столичных) было незначительным.

3. По  своему социально-сословному составу  присяжные заседатели разделены  на 4 группы:

а) дворяне  и чиновники,

б) купцы,

в) мещане,

 г)крестьяне. 

4. Проценты  подсчитаны по спискам очередных  и запасных присяжных, т. е.  тех, кто назначался для непосредственного участия в работе суда. 

Для начала рассмотрим состав присяжных в столичных (Петербургской и Московской) губерниях.

Прежде  всего следует отметить, что большинство  столичных жителей вообще были лишены права принимать участие в  суде присяжных. В 1875 году из 200 тысяч проживавших в Москве мужчин в возрасте от 25 до 70 лег в общие списки присяжных было занесено около 10 тысяч, т. е. всего пять процентов. 

В 1873 году среди очередных и запасных присяжных  Петербурга и его уезда находилось: дворян и чиновников — 54 процента, купцов — 14,6, мещан — 26,4 и крестьян — 5 процентов. В 1883 году соответственно: 53 процента, 13,4, 29 и 4,6 процента. 

В этот период каждый третий житель Петербурга и половина москвичей были крестьянами, а дворяне и чиновники составляли в среднем около 10 процентов. Для столиц вывод о недемократическом составе присяжных подтверждается. 

Что касается присяжных заседателей столичных  губерний в целом (т. е. вместе с нестоличными уездами), то в большинстве своем  они также являлись представителями привилегированных сословий, хотя и не в такой степени. Крестьяне составляли здесь в среднем менее трети присяжных, несмотря на то что в нестоличных уездах среди присяжных их было больше половины. Чрезвычайно низкий процент крестьян в Петербургском и Московском уездах объясняется отсутствием здесь лиц, занимавших выборные должности по крестьянскому общественному управлению, и тем, что имущественный ценз в столицах в два с половиной раза превышал ценз, установленный для присяжных в остальных местах. Сказывалось и нежелание комиссий по составлению списков присяжных допускать в суд представителей «низшего» сословия при возможности выбора из«высших» слоев общества. 

Средний уровень грамотности среди присяжных  столичных губерний был довольно высоким, выше 80 процентов, а в самих столицах приближался к 100 процентам. 

Очень важным является то обстоятельство, что  в обеих столицах проживало в  общей сложности лишь около двух процентов населения Европейской  России. Доля присяжных столичных  губерний в сумме составляла примерно 1/20 часть всех присяжных заседателей страны. Следовательно, состав русского суда присяжных в целом определялся положением дел в провинциальных губерниях, где находилось 95 процентов всех присяжных России. 

Я рассмотрела  ситуацию в 20 губерниях всех семи судебных округов, действовавших в 1883 году: Петербургского, Московского, Харьковского, Одесского, Казанского, Саратовского и Киевского. 

Здесь наблюдается прямо противоположная  картина. Больше половины провинциальных присяжных было представлено крестьянами, тогда как дворяне, чиновники и купцы составляли в сумме около четверти заседателей. 

Как и  в столичных губерниях, жюри губернских уездов в провинции резко отличается по своему составу от остальных уездов, где около двух третей присяжных были крестьянами. В негубернских уездах находилось почти в шесть раз больше присяжных, чем в уездах губернских городов, что и обусловило преобладание крестьян в целом по стране. 

В 12 губерниях, по которым имеются полные сведения о числе грамотных, почти половина присяжных не умела ни читать, ни писать.  Во время выездных сессий окружных судов в отдаленных уездах нередко приходилось прибегать к повторной жеребьевке, поскольку из 12 членов жюри не находилось ни одного, кого можно было бы назначить старшиной присяжных, который по закону должен быть грамотным. Причиной этого был очень низкий уровень грамотности населения, в особенности сельского. Тем не менее процент грамотности присяжных в провинции вдвое превосходил по уровню грамотность мужчин 50 губерний Европейской России, принятых на военную службу в 1883 году: среди последних было лишь 24,5 процента грамотных.  

По национальности присяжные центральных губерний почти на 100 процентов были русскими. На окраинах Европейской России, где  большинство населения было «инородческим», картина несколько другая. В некоторых  провинциальных уездах Казанской губернии (Мамадышский, Лаишевский, Тетюшский) каждый четвертый присяжный заседатель был мусульманином, а в целом по этой губернии среди присяжных насчитывалось около 12 процентов татар. Между присяжными, принимавшими участие в работе Симферопольского окружного суда, татар было около 18 процентов, а в Пермской и Симбирской губерниях, входивших в Казанский судебный округ, — лишь около 4 процентов. 

Законом о введении нового суда в девяти западных губерниях (Киевской, Волынской, Подольской, Витебской, Виленской, Ковенской, Гродненской, Могилевской и Минской) специально оговаривалось, что доля евреев среди присяжных не должна превышать их процентного отношения к общей численности населения. Старшинами присяжных могли быть только христиане; участие иудеев в делах против веры не допускалось. В результате этих мер в Киевской и Волынской губерниях, где евреи в некоторых уездах составляли половину населения, среди присяжных их насчитывалось около 10 процентов.  

Численное преобладание крестьянского элемента в жюри сыграло важную роль в истории нового суда. Поэтому необходимо выяснить, чем было вызвано это преобладание, что представляли собой «господа присяжные заседатели» из крестьян. 

Составители Судебных уставов, судя по тексту статей законодательства, вряд ли предвидели, что крестьяне составят абсолютное большинство среди присяжных. Главные причины этого крылись в абсентеизме, вызванном условиями деятельности суда, в структуре населения России, состоявшего почти на 90 процентов из крестьян, а также в процедуре формирования жюри. 

Стремление уклониться от исполнения обязанностей присяжных наблюдалось в высших слоях общества уже в «медовый месяц» суда присяжных. В провинции уклонение от почетной обязанности присяжного в первые годы было незначительным.  

3. Деятельность  суда присяжных.  

Постепенно абсентеизм присяжных стал распространенным явлением и в провинции. В Казани, например, в 1883 году число не явившихся составляло22,5 процента, что иногда служило причиной перенесения заседаний суда из-за невозможности набрать 12 присяжных. Самоустранение верхов общества привлекло внимание и правительства. Ответы с мест на запросы Министерства юстиции и Министерства внутренних дел сводились к тому, что «причиной уклонения лиц образованных сословий от участия в сессиях с присяжными заседателями весьма часто служат:

1) продолжительность  сессии в большей части окружных  судов 

2) крайняя  неудовлетворительность помещений  для присяжных заседателей, не  только в местах выездов суда, но и в постоянных помещениях  окружных судов». 

По закону присяжные не имели права выходить из здания суда до окончания дела. Сложные дела нередко рассматривались несколько дней, иногда даже недель. Окружные суды обычно располагались в старых, запущенных зданиях, в которых зимой было холодно, чадили печи, а летом — жарко и душно. Не было ни буфетов, ни спальных принадлежностей. Присяжные ночевали на голых скамьях в залах для публики или в служебных помещениях, рядом с малопривлекательными «вещественными доказательствам»: орудиями убийства, препарированными частями тел жертв преступлений и т. п. 

Вполне  естественно, что люди, занимавшие положение  в обществе и привыкшие к комфорту, старались уклониться от исполнения тяжелой и неприятной присяжной  повинности.  

К началу судебной сессии, как писал современник, «на очередных присяжных из богатых купцов и дворян вдруг нападало целое поветрие самых разнообразных болезней… Одни крестьяне и мещане аккуратно несли тяжелую для них, более чем для кого-либо, повинность».

Русское крестьянство представляло собой далеко не однородную массу.

По закону в жюри должны были попадать лишь наиболее «благонадежные» и состоятельные крестьяне. Напомню, что в списки присяжных вносились крестьяне, во-первых, отвечавшие условиям имущественного ценза и, во-вторых, занимавшие определенные должности в крестьянском управлении. При этом от последних ценз не требовался. Именно из них состояла основная масса присяжных.