Столыпин

 

      Такая приверженность  отчасти объяснялась тем, что  многие ведущие деятели реформы,  начиная с П.А. Столыпина, были  связаны с Западным краем и  наиболее близко знакомы именно  с западной деревней. В.И. Гурко,  сын прославленного  генерала  времен  русско-турецкой войны,  начинал свою карьеру в Польше,  под крылышком у отца,  занявшего   к  тому времени  пост  варшавского генерал-губернатора.  Затем перебрался на службу  в 

 

Петербург.  Датчанин А.А.  Кофод приехал в Россию в возрасте 22 лет,  ни слова не зная по-русски, и затем долго жил в небольшой  датской колонии в Псковской  губернии.  Из  них  троих  только  Столыпин имел непосредственные представления  о деревенской жизни в центральной  России. Хотя и он за два года в  Саратовской губернии, бывая в  деревне наездами,  не успел глубоко  ее познать.  Однако,  впрочем, как  раз  он отличался более мягким,  более терпимым отношением к крестьянской общине. По крайней мере на словах.

 

 

      Что же  касается А.В.  Кривошеина,  в  1908 г. занявшего должность главноуправляющего  землеустройством и  земледелием  и  ставшего  ближайшим сподвижником 

 

Столыпина,  то он вообще мало был связан с деревней.  Карьеру  он начинал юрисконсультом Донецкой железной дороги,  затем перешел  в Переселенческое управление и  стал петербургским чиновником.  "Он был талантлив, энергичен, чрезвычайно  импульсивен и обладал счастливой способностью улавливать,  в какую  сторону дует  ветер", - вспоминал  о нем Кофод. Витте, считавший  Кривошеина "величайшим карьеристом",  отмечал, что в 1905 г. он был еще  сторонником общины, но после крутого  поворота правительственной политики резко изменил свои взгляды.

 

      Несмотря  на все старания правительства,  хутора прививались только в   северо-западных губерниях, включая  отчасти Псковскую и Смоленскую. Но самое интересное то, что  крестьяне Ковенской губернии  еще до начала столыпинской  реформы  стали расселяться  по хуторам.  Такое же явление  Кофод наблюдал в Псковской  губернии. Это объясняется тем,  что в этих краях сказывалось  влияние Пруссии и Прибалтики.  Местный ландшафт,  переменчивый, изрезанный речками и ручьями,  тоже  способствовал  созданию  хуторов. А вот в южных и  юго-восточных губерниях главным   препятствием для широкой хуторизации  были трудности с водой. Но  и здесь (в Северном Причерноморье,  на Северном Кавказе и в 

 

степном Заволжье)  довольно успешно пошло насаждение отрубов.  Отсутствие сильных общинных традиций в этих  местах  сочеталось  с высоким уровнем развития аграрного  капитализма, исключительным плодородием  почвы,  ее однородностью  на  очень  больших 

 

пространствах  и  низким  уровнем агрокультуры. Крестьянин, почти не затратив на улучшение своих  полос труда и  средств, без  сожаления их оставлял и переходил  на отруб.

 

      В Центрально-нечерноземном  районе крестьянин, наоборот, много  сил должен был вкладывать  в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего  не  родит.  Удобрение  почвы  здесь началось с незапамятных  времен. А с конца ХIХ в. участились  случаи коллективных переходов  целых селений к  многопольным  севооборотам с высевом кормовых  трав. Получил развитие и переход  на "широкие полосы"  (вместо  узких,  запутанных).  "Самый   факт  глубокой интенсивности  полевого хозяйства...  уложившейся  в систему  общинно чересполосного  землепользования, не только не  вызывает потребности, но даже  служит препятствием к  переходу  на  участковое  землепользование", - писал П.Н. Першин, автор одной  из лучших книг по этой проблеме.  Деятельность правительства   принесла  бы  гораздо больше  пользы,  если бы в центрально-нечерноземных  губерниях оно,  вместо насаждения  хуторов и отрубов,  оказывало  помощь интенсификации  крестьянской  агрокультуры  в рамках общины. Первое время, такая помощь  отчасти  оказывалась.  Но с  приходом Кривошеина землеустроительное  ведомство повело резко антиобщинную  политику. В итоге коса нашла  на камень: крестьяне сопротивлялись  насаждению хуторов и отрубов,  а правительство чуть ли не  открыто препятствовало внедрению  передовых систем земледелия  на общинных землях. Единственное  в чем нашли общий интерес  землеустроители  и  местные   крестьяне, - это разделение совместного  землевладения нескольких деревень. В Московской и некоторых других  губерниях этот вид землеустройства  получил настолько большое развитие,  что стал отодвигать на второй  план работы по выделению хуторов  и отрубов.

 

      В центрально-черноземных  губерниях основным препятствием  к  образованию хуторов и  отрубов на общинных землях  было крестьянское малоземелье.  Побывав в Курской губернии, Кофод  жаловался,  что  так  и   не смог найти общий язык  с местными крестьянами:  "Они  хотели помещичью землю немедленно  и  даром".  Из этого следовало,  что прежде чем насаждать хутора  и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья - в том числе и за счет раздутых помещичьих латифундий.

 

      Итоги столыпинской  аграрной реформы выражаются  в следующих цифрах. К 1 января 1916 г.  из общины в  чересполосное  укрепление  вышло  2 млн.  домохозяев.  Им принадлежало 14,1 млн.  дес. земли. 469 тыс. домохозяев, живших в беспередельных  общинах,  получили  удостоверительные   акты на 2,8 млн. дес.  1,3 млн.  домохозяев перешли к хуторскому  и  отрубному владению (12,7 млн.  дес.).  Кроме того, как уже говорилось, на банковских землях образовалось 280 тыс.  хуторских и отрубных  хозяйств - это особый счет.  Но  и другие приведенные выше  цифры нельзя механически складывать, поскольку некоторые домохозяева,  укрепив наделы, выходили потом  на хутора и отруба, а другие  шли на них сразу, без чересполосного  укрепления.  По приблизительным  подсчетам,  всего из общины  вышло около 3 млн. домохозяев, что составляет несколько меньше  третьей части от общей их  численности в тех губерниях,  где проводилась реформа.  Впрочем,  как отмечалось, некоторые из  выделенцев фактически давно  уже забросили земледелие. Из  общинного оборота было изъято 22 % земель. Около половины их пошло  на продажу. Какая-то 

 

часть вернулась в общинный котел. В конечном итоге властям  не удалось ни разрушить общину,  ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян - собственников. Так что можно говорить об общей  неудаче столыпинской аграрной реформы. И все что было сделано –  может показаться на первый взгляд - все зря. Но вместе с тем известно,  что после окончания революции  и до начала  первой мировой войны  положение в русской деревне  заметно улучшилось.  Кто-то связывает  это с аграрной реформы.  На самом  же деле здесь действовали другие факторы.  Во-первых, как уже говорилось, с 1907  г.  были отменены выкупные платежи,  которые крестьяне выплачивали  в течение 40 с лишним лет.  Во-вторых,

 

окончился мировой  сельскохозяйственный  кризис  и начался рост цен  на зерно. От этого, можно предположить, должно же было кое-что перепасть  и простым крестьянам.  В-третьих,  за годы революции сократилось помещичье  землевладение,  а в связи с  этим уменьшились и кабальные  формы эксплуатации. Наконец, в-четвертых, за весь период был только один неурожайный  год (1911),  но зато подряд  два года  (1912-1913) были отличные урожаи.  Что  же касается аграрной реформы,  то такое  широкомасштабное мероприятие, потребовавшее  столь значительной земельной перетряски, не могло положительным образом  сказаться в первые же годы своего проведения.

 

      Тем не  менее вряд  ли  можно  считать   справедливым  то отрицательное   отношение к реформе, которым  сильно грешили советские историки  в прошлые годы. Некоторые мероприятия,  сопутствовавшие ей,  были хорошим,  полезным делом. Это касается  предоставления большей личной  свободы  крестьянам, устройства  хуторов и отрубов на банковских  землях, переселения в Сибирь, некоторых  видов землеустройства.

 

         

 

2.1. Крах Столыпинской Аграрной  политики и его причины.

 

      Всего 8 лет  проводилась аграрная реформа,  а с началом войны  она  была отложена - и,  как оказалось,  навсегда. Столыпин просил для  полного реформирования 20 лет покоя,  но эти 8 лет были далеко  не спокойными. Однако не кратность  периода и не смерть автора  реформы, были причиной краха  всего предприятия.  Главные цели  далеко не были выполнены. Введение  частной подворной собственности  на землю вместо общинной удалось  ввести только у четверти общинников.  Не удалось и территориально  оторвать от "мира" зажиточных  хозяев, т.к. на хуторских и  отрубных участках поселялись  менее половины кулаков. Переселение  на окраины так же не удалось  организовать в таких размерах, которые смогли 

 

бы существенно повлиять на  ликвидацию  земельной  тесноты  в центре.  Все это предвещало крах реформы еще до начала войны, хотя ее пытались удержать на плаву  огромный  чиновничий аппарат во главе с энергичным приемником Столыпина - главным управляющим землеустройством и земледелием А.В.Кривошеиным.

 

      Причин краха  реформ было несколько: 

 

противодействие  крестьянства, недостаток  выделяемых  средств  на землеустройство и переселение, плохая организация землеустроительных работ,  подъем рабочего движения в 1910-1914  гг.  Но  главной причиной было сопротивление крестьянства проведению новой аграрной политики.

 

2.2. Итоги Аграрной реформы.

 

   Не смотря на  все неудачи при проведении  Аграрной реформы у нее были  положительные стороны:

 

- из общины выделилось  до четверти хозяйств, усилилось  расслоение деревни, сельская  верхушка давала до половины  рыночного хлеба;

 

- из Европейской России  переселилось 3 млн. хозяйств;

 

- 4 млн. десятин общинных  земель были вовлечены в рыночный  оборот;

 

- стоимость с/х орудий  увеличилась с 59 до 83 руб. на  один двор;

 

- потребление суперфосфатных  удобрений выросло с 8 до 20 млн.  пудов;

 

- за  1890-1913 гг.  доход  на душу сельского населения  вырос с 22 до 33 руб. в год;

 

                          

 

Но все не так уж и  хорошо как может показаться на первый взгляд. У Аграрной реформы есть и отрицательные стороны и  их не мало:

 

- от 70%  до 90% вышедших из  общины крестьян так или иначе  сохранили связи с общиной,  основную массу крестьян составляли  трудовые хозяйства общинников;

 

- вернулось назад в  Центральную Россию 0,5 млн. переселенцев;

 

- на крестьянский двор  приходилось 2-4 десятины,  при   норме  7-8 десятин;

 

- основное с/х орудие - соха (8 млн. штук), 58% хозяйств не  имели плугов;

 

- минеральные удобрения  применялись на 2% посевных площадей;

 

- в 1911-1912 гг.  страну  поразил голод, охвативший 30 млн.  человек.

 

      Крах столыпинской  реформы не означал, что она  не имела серьезного значения. Был сделан крупный шаг в  сторону капиталистического развития. Так же повысилось количество  применяемых машин и использование  удобрений. Это в свою очередь  вызвало увеличение товаропроизводства  сельского хозяйства. 

 

3. Разработка рабочего  законодательства.

 

    Рабочий вопрос, так же, как и крестьянский  достался Столыпину в наследство  от революции 1905-1907 годов. До  этого не только царизм, но  и  буржуазия отрицала его 

 

существование,  доказывая, что в России нет рабочего  класса  в  западноевропейском  смысле этого слова,  а есть всего  лишь "сословие фабричных людей", вчерашних крестьян,  готовых  в любой момент бросить завод, фабрику, шахту, чтобы вернуться  в деревню. Хотя мне кажется, что  и сами рабочие думали также. Вдруг  безработица или что-нибудь в  этом роде, а в деревне, по закону, есть надел.

 

    Программа, выработанная  рабочей комиссией,  во главе  которой стоял В.К.Коковцов,  уже  целиком исходила из посылки,  что в России рабочий вопрос  носит такой же характер,  как  и на Западе, и, следовательно,  решать его надо так же как,  например, решил Бисмарк в Германии. В соответствии с этим была  разработана программа, сводившаяся  к четырем основным пунктам:

 

  1. обязательная организация  больничных касс на базе совместных  взносов и хозяев и рабочих;

 

  2. создание на фабриках  и заводах смешанных органов  из  представителей администрации  и рабочих;

 

  3. сокращение рабочего  дня с 11.5 часа до 10,  ограничение  законом количества сверхурочных  работ;

 

  4. пересмотр статей  закона, карающих забастовки и  досрочные расторжения договора  о найме.

 

    В записке "Петербургского  общества для содействия  улучшению  и развитию фабрично-заводской  промышленности" от 12 мая возражения  против проекта о сокращении  рабочего дня до 10 часов  сводились  к двум основным доводам:

 

      - сам факт  государственного вмешательства  в нормировку рабочего времени  неприемлем;

 

      - сокращение  приведет к тому,  что русская  промышленность "будет устранена  навсегда от какой-либо роли  в международном соревновании". Общее же заключение записки  сводилось к ряду требований, в том числе таких:

 

  a) "признавая в принципе  излишней законодательную нормировку  рабочего времени,  сохранить  нормы его продолжительности,  установленные законом 1897 года /т.е. 11.5 часовой день/ ввиду того, что  таковые существуют";

 

  б) сохранить сверхурочные  работы с таким расчетом, чтоб  общее число обязательных  и   необязательных рабочих часов  не превышало 75 часов в неделю.

 

      Но жадность, эгоизм, неумение видеть ничего, кроме выгоды сегодняшнего дня,  у предпринимателей были таковы, что они не хотели идти ни  на малейшие материальные жертвы.

 

    Тем не менее,  несмотря на провал,  Определенный  итог все же был достигнут.  Он состоял в том, что царизм  под влиянием революции твердо  взял курс,  так же как и  в аграрной политике, на буржуазную  политику  в рабочем вопросе,  отказавшись от чисто полицейского  способа его разрешения,  с  репрессиями и зубатовщиной в  качестве главных средств.  В  свою очередь и буржуазия,  несмотря на политический примитивизм,  в силу  уже  самой  своей   природы осознала, что иного пути  в решении рабочего вопроса  нет. Общественной платформой  правительства и промышленников  было  признание права рабочих  на стачку и свои профессиональные  организации. Рабочий вопрос в  буржуазном разрешении наряду  с аграрным стал  одним из  краеугольных камней крестьянского  курса царизма, одним