Соборное Уложение 1649 года

4) Что касается новых  статей в Уложении, то их, вероятно, немного; надо думать, что комиссия (до собора) сама не составляла  новых узаконений (кроме заимствований).¹

На комиссию возложена  была двоякая задача: во-первых, собрать, разобрать и переработать в цельный  свод действующие законы, разновременные, несоглашенные, разбросанные по ведомствам, и потом нормировать случаи, не предусмотренные этими законами. Вторая задача была особенно трудна. Комиссия не могла ограничиться собственной юридической предусмотрительностью и своим правовым разумением, чтобы установить такие случаи и найти нормы для их определения. Необходимо было знать общественные нужды и отношения, изучить правовой разум народа, а также практику судебных и административных учреждений; по крайней мере, мы так посмотрели бы на такую задачу. В первом деле комиссии могли помочь своими указаниями выборные; для второго ей надобно было пересмотреть делопроизводство тогдашних канцелярий, чтобы найти прецеденты, «примерные случаи», как тогда говорили, чтобы видеть, как решали не предусмотренные законом вопросы областные правители, центральные приказы, сам государь с Боярской думой. Предстояла обширная работа, требовавшая долгих и долгих лет. Впрочем, до такого мечтательного предприятия дело не дошло: решили составить Уложение ускоренным ходом, по упрощенной программе.

Уложение разделено на 25 глав, содержащих в себе 967 статей. Уже к октябрю 1648 г., т. е. в два с половиной месяца, изготовлено было к докладу 12 первых глав, почти половина всего свода; их и начал с 3 октября слушать государь с думой. Остальные 13 глав были составлены, выслушаны и утверждены в думе к концу января 1649 г., когда закончилась деятельность комиссии и всего собора и Уложение было закончено в рукописи. Значит, этот довольно обширный свод составлен был всего в полгода с чем-нибудь. Чтобы объяснить такую быстроту законодательной работы, надобно припомнить, что Уложение составлялось среди тревожных вестей о мятежах, вспыхивавших вслед за июньским московским бунтом в Сольвычегодске, Козлове, Талицке, Устюге и других городах, и заканчивалось в январе 1649 г. под влиянием толков о готовившемся новом восстании в столице. Торопились покончить дело, чтобы соборные выборные поспешили разнести по своим городам рассказы о новом курсе московского правительства и об Уложении, обещавшем всем «ровную», справедливую расправу.⁴

§ 2. Содержание Соборного Уложения

Уложение начинается предисловием, в котором утверждается, что оно  составлено "по государеву указу  общим советом, чтобы Московского  государства всяких чинов людям, от большего и до меньшего чину, суд  и расправа был во всяких делах  всем ровна земского великого царственного дела". 3 октября 1649 г, царь вместе с  Думой и духовенством слушал Уложение, выборным людям оно было "чтено". Со списка Уложения был " список в  книгу, слово во слово, и с тое  книги напечатана сия книга".

Итак, Соборное уложение  состояло из 25 глав, включавших   в  себя 967 статей. В этом большом  по объему памятнике феодального  права были  систематизированы  на более высоком уровне юридической  техники правовые нормы, действовавшие  ранее. Кроме того, имелись и новые  правовые нормы, появившиеся главным  образом под давлением дворянства и чернотяглых посадов. Для удобства главам предшествует подробное оглавление, указывающее содержание глав и статей. Система довольно беспорядочная, усвоенная  Уложением, в 1-й части кодекса  копирует систему статута. Первая глава  Уложения ("о богохульниках и  церковных мятежниках")¹ рассматривает дела о преступлениях против церкви (9 статей), в которых наказывается смертью "хула" против бога и против богородицы тюремным же заключением - бесчинное поведение в церкви. Глава вторая ("о государьской чести и как его государьское здоровье оберегать", 22 статьи) говорит о преступлениях против царя и его властей,  называя их "изменой". К ней примыкает глава третья ("о государева дворе, чтоб на государевом дворе ни от кого какова  бесчинства и брани не было", 9 статей) со строгими наказаниями за ношение оружия на дворе и прочее.

Глава четвертая ("о подпищекех и которые печати подделывают", 4 статьи) говорит о подделках  документов и печатей, глава пятая (2 статьи) - " о денежных мастерах которые учнут делати воровские  деньги". В главе шестой (6 статей) сообщается "о проезжих грамотах в и(ы)ные государьства". Близко связны с ними по содержанию следующие  главы: седьмая ("о службе всяких ратных людей Московского государьства", 32 статьи) и восьмая ("о искуплении пленных", 7 статей).

B девятой  главе   говорится  "о мытах и о  перевозех и о мостах" (20 статей).  Собственно с десятой главы  (" о суде", 277 статей) начинаются  наиболее важные постановления  Уложения. К этой статье примыкает  глава 11 ("суд о крестьянех", 34 статьи), глава 12 ("о суде патриарших  приказных,  и дворовых всяких  людей,  и крестьян", 3 статьи), глава  13 ("о монастырском приказе",  7 статей),  глава 14 ("о крестном  целовании", 10 статей), глава 15 "о  вершеных делах", 5 статей).

Глава 16 ("о поместных  землях", 69 статей) объединен общей  темой с главой 17 "о вотчинах" (55 статей). Глава 18 говорит "о печатных пошлинах" (71 статья). 19 глава носит  название "о посадских людех" (40 статей).  Глава 20 заключает "суд  о холопех" (119 статей), глава 21 говорит "о розбойных и татиных делех (104 статьи),  22 глава заключает  в себе "указ за какие вины кому чинити смертная казнь и  за  какие  вины смертию не казнити,  чинити наказние" (26 сттей). Последние главы -23 ("о стрельцах",  3 статьи),  24 ("указ о атаманах и о  казакех",  3 статьи), 25 ("указ о корчмах", 21 статья) - очень кратки.

Все главы Уложения  могут  быть разделены на пять групп: 1) I-Х  составляют тогдашнее государственное  право, здесь ограждается богопочтение (I), личность государя (II) и честь  государева двора (III), воспрещается подделка государственных актов (IV), монеты и  драгоценных вещей (V), что включено сюда потому, что поселку монеты статут считал преступлением против величества; здесь же паспортный устав (VI), устав военной службы и вместе с ним специальное военно-уголовное  уложение (VII), законы о выкупе пленных (VIII) и, наконец, о мытах и путях  сообщения (IX).

2) Гл. Х-ХV содержат устав  судоустройства и судопроизводства; здесь (в гл. X) изложено и обязательное  право. 

3) Гл. ХVI -ХХ  –  вещное  право: вотчинное, поместное, тяглое (гл. XIX) и право на холопов (XX).

4) Гл. ХХI-XXII составляют уголовное  уложение, хотя и во все 

прочие части Уложения вторгается уголовное право.

5) Гл. XXIII-XXV составляют добавочную  часть.¹

    Принятие Соборного уложения 1649 г. – значительный шаг  вперед по сравнению с предыдущим законодательством. В этом законе регулировались не отдельные группы общественных отношений,  а все стороны общественно-политической жизни того времени. В связи  с этим в Соборном уложении 1649 г. нашли отражение правовые нормы различных отраслей права. Система изложения этих норм, однако, была недостаточно четкой. Нормы разных отраслей права часто объединялись в одной и той же главе.²

   Соборное Уложение  1649  г.  во многих отношениях  отличается от предшествующих  ему законодательных памятников.  Судебники  XV-XVI  вв. представляли  собой  свод  постановлений   преимущественно процедурного, процессуального  свойства.⁵

   Уложение 1469 г.  значительно  превосходит предшествующие памятники  русского права прежде всего   своим  содержанием,  широтой   охвата различных сторон действительности  того времени - экономики,  форм  землевладения, классово-сословного  строя,  положения зависимых и  не зависимых слоев населения,  государственно-политического строя,  судопроизводства, материального, процессуального  и уголовного прав.

   Второе отличие  - структурное.  В Уложении дана  довольно определенная систематика  норм права по предметам,  которые  расположены таким образом, что  легко могут быть объединены  по разновидностям права - государственное  военное,  правовое положение  отдельных категорий населения,  поместное и вотчинное, судопроизводство, гражданские правонарушения и  уголовные преступления.

   Третье отличие,  как прямое следствие первых  двух, состоит в неизмеримо большом  объеме Уложения в сравнении  с другими памятниками. Наконец,  Уложению  принадлежит  особая  роль в развитии русского право  вообще. И Русская Правда, и судебники  прекратили свое существование,  сказав  на Уложение в сравнении  с другими его источниками  (например, указными книгами приказов) довольно скромное влияние, Уложение  же  как действующий кодекс, хотя  и дополняемое многими новыми  установлениями, просуществовало свыше  двухсот лет.

§ 3. Значение Соборного Уложения

По мысли, какую можно  предположить в основании Уложения, оно должно было стать последним  словом московского права, полным сводом всего накопившегося в московских канцеляриях к половине XVII в. законодательного запаса. Эта мысль сквозит в Уложении, но осуществлена не особенно удачно. В техническом отношении, как памятник кодификации, оно не перегнало старых судебников. В расположении предметов законодательства пробивается желание изобразить государственный строй в вертикальном разрезе, спускаясь сверху, от Церкви и государя с его двором до казаков и корчмы, о чем говорят две последние главы. Можно с немалыми усилиями свести главы Уложения в отделы государственного права, судоустройства и судопроизводства, вещного и уголовного права. Но такие группировки остались для кодификаторов только порывами к системе. Источники исчерпаны неполно и беспорядочно; статьи, взятые из разных источников, не всегда соглашены между собою и иногда попали не на свои места, скорее свалены в кучу, чем собраны в порядок.

Если Уложение действовало  почти в продолжение двух столетий до свода законов 1833 г., то это говорит  не о его достоинствах, а лишь о том, как долго у нас можно обойтись без удовлетворительного закона. Но как памятник законодательства, Уложение сделало значительный шаг вперед сравнительно с судебниками. Это уже не простое практическое руководство для судьи и управителя, излагающее способы и порядок восстановления нарушенного права, а не самое право. Правда, и в Уложении всего больше места отведено формальному праву: глава Х о суде  –  самая обширная, по числу статей составляет едва не треть всего Уложения. Оно допустило важные, но понятные пробелы и в материальном праве. В нем нет основных законов, о которых тогда в Москве не имели и понятия, довольствуясь волей государя и давлением обстоятельств; отсутствует и систематическое изложение семейного права, тесно связанного с обычным и церковным: не решались трогать ни обычая, слишком сонного и неповоротливого, ни духовенства, слишком щекотливого и ревнивого к своим духовно-ведомственным монополиям. ⁶

Но все-таки Уложение гораздо  шире судебников захватывает область законодательства. Оно пытается уже проникнуть в состав общества, определить положение и взаимные отношения различных его классов, говорит о служилых людях и служилом землевладении, о крестьянах, о посадских людях, холопах, стрельцах и казаках. Разумеется, здесь главное внимание обращено на дворянство, как на господствующий военно-служилый и землевладельческий класс: без малого половина всех статей Уложения прямо или косвенно касается его интересов и отношений. Здесь, как и в других своих частях. Уложение старается удержатся на почве действительности.

При общем охранительном  своем характере Уложение не могло воздержаться от двух преобразовательных стремлений, указывающих, в каком направлении пойдет или уже шла дальнейшая стройка общества. Одно из этих стремлений в приговоре 16 июля прямо поставлено как задача кодификационной комиссии: ей поручено было составить проект такого Уложения, чтобы «всяких чинов людем от большого и до меньшего чину суд и расправа была во всяких делех всем ровна».

Это – не равенство всех перед законом, исключающее различие в правах: здесь разумеется равенство суда и расправы для всех, без привилегированных подсудностей, без ведомственных различий и классовых льгот и изъятий, какие существовали в тогдашнем московском судоустройстве, имеется в виду суд одинаковый, нелицеприятный и для боярина, и для простолюдина, с одинаковой подсудностью и процедурой, хотя и не с одинаковой наказуемостью; судить всех, даже приезжих иноземцев, одним и тем же судом вправду, «не стыдяся лица сильных, и избавляти обидящего (обидимого) от руки неправедного»,  –  так предписывает глава X, где сделана попытка начертать такой ровный для всех суд и расправу. Идея такого суда исходила из принятого Уложением общего правила устранять всякое льготное состояние и отношение, соединенное с ущербом для государственного, особенно казенного интереса.

Другое стремление, исходившее из того же источника, проведено в главах о сословиях и выражало новый взгляд на отношение свободного лица к государству. Чтобы выразуметь это стремление, надобно несколько отрешиться от современных понятий о личной свободе. Личная свобода, независимость от другого лица, не только неотъемлемое право, ограждаемое законом, но и обязанность, требуемая еще и правами. Никто не захочет, да и не может стать формальным холопом по договору, потому что никакой суд не даст защиты такому договору. Но не забудем, что общество XVII в.  –  общество холоповладельческое, в котором действовало крепостное право, выражавшееся в различных видах холопства, и к этим видам именно в эпоху Уложения, готов был прибавиться новый вид зависимости, крепостная крестьянская неволя. Тогда в юридический состав личной свободы входило право свободного лица отдать свою свободу на время или навсегда другому лицу без права прекратить эту зависимость по своей воле. На этом праве и основались различные виды древнерусского холопства. Но до Уложения существовала личная зависимость без крепостного характера, создававшаяся личным закладом. Заложиться за кого-либо значило: в обеспечение ссуды или в обмен за какую-либо иную услугу, например, за податную льготу или судебную защиту, отдать свою личность и труд в распоряжение другого, но сохраняя право прервать эту зависимость по своему усмотрению, разумеется, очистив принятые на себя обязательства заклада. Такие зависимые люди назывались в удельные века закладнями, а в московское время закладчиками.