Соборное Уложение 1649 г

    3.3. Обязательственное  право.

    В Уложении получило закрепление и  дальнейшее развитие обязательственное  право. Теперь обязательства, вытекающие из договора, стали обеспечиваться не личностью, а имуществом ответчика. Но закон предусматривал, в случае неуплаты долга, отдачу их заимодавцам “головою до искупу” (статья 39, глава XX) Ответственность не была  
                                                                              13 
индивидуальной. Друг за друга отвечали супруги, родители, дети. Долги по обязательствам переходили по наследству: “А которой ответчик умрет после того, как он в ысцове иску обвинен, а с ысцом он до смерти своей не розделался, и за таких умерших ответчиков велеть исцов иск править на жене его и на детях, или на братье, кто после его во дворе и в животах его останетца” (статьи 132, 207, глава X). Рассрочка в уплате долгов до трех лет предусматривалась Уложением в отношении лиц подвергшихся стихийным бедствиям, таким как пожар, наводнение, грабежи и т. д. (статья 203, глава X). Также Уложение дополнило право отсрочки по тем или иным обстоятельствам, распространив его в отношении недорослей, вдов или девок, которые сами за себя ответить не в состоянии, “а родимцев у них в Москве нет” (статья 185, глава X). Стремясь облегчить положение должников, Уложение запретило взыскивать процент по займу (статья 255, глава X), считая, что таковой должен быть безвозмездным. Исковая давность по займу устанавливалась в 15 лет, частичная уплата долга прерывала течение срока.

    В основе обязательственных отношений  лежал договор. Договоры оформлялись  письменно, и в зависимости от характера сделки они назывались заемными кабалами, записями, крепостями, заемными памятями. Уложение строго регламентирует процедуру оформления договоры. Заемные кабалы и иные крепости писались площадными подьячими, и они же вписывались в документ как послухи (“в больших делех ” вписывали 5 – 6 послухов, в небольших – 2 – 3 человека), менее двух послухов вписывать не разрешалось. Эти сделки должны были подписываться лицами, на имя которых составлялся документ. За неграмотных подписывали духовные отцы или родственники и доверенные лица. А заемную память разрешалось писать самому или поручить своему человеку, но при условии скрепления своей собственной подписью, наличие послухов были необязательно, но лишь для сделок на сумму не выше 10 рублей (статьи 246, 247, глава X). Людям своих вотчин (попам, дьячкам и др.) писать крепости не разрешалось, поэтому такие документы не имели юридической силы (статьи 248, 249, глава X).

    Купчие, данные и закладные на вотчины  и дворы, и иные крепости “в больших  делех” оформлялись в соответствии со статьей 250, главой X только площадными подьячими с указание послухов, с подписями сторон и с регистрацией акта в приказе. В законе точно не определялся круг сделок, которые должны были оформляться крепостным порядком. Предусматривались способы обеспечения исполнения договоров - выплата неустойки (статьи 44, 45, глава X), поручительством и взысканием на наследниках (статьи 203, 207, глава X).

    По  Соборному Уложению поклажа рассматривается  как имущественный договор, требующий  письменного оформления и обязывающий  хранителя вещей нести 
                                                                              14                   
ответственность. Но хранители вещей не несли ответственности в случае гибели имущества от стихийных бедствий не по их вине.

    В Сборном Уложении впервые регламентируется институт сервитутов – юридическое  ограничение права собственности  одного субъекта в интересах пользования другого или других. Законодательство знало личные сервитуты (ограничение в пользу определенных лиц, специально оговоренных в законе), например, потрава лугов ратниками, находящимися на службе, право на их въезд в лесные угодья, принадлежащие частному лицу (глава XVII). Вещные сервитуты (ограничение права собственности одного субъекта в интересах других субъектов) включали, например, право владельца мельницы в производственных целях заливать нижележащий луг, принадлежащий другому лицу и др. (глава X).

    К гражданско-правовой сфере относится  также договор личного найма. В Уложении предписывалось лицам, не имеющим права владеть холопами, заключать письменные акты при найме  лиц в услужение. Такой договор (жилая запись) заключался на срок не более пяти лет и регистрировался в Холопском указе. В случае нарушения условий жилой записи со стороны отдавшего себя или своих детей в услужение выплачивалась неустойка (статьи 44, 45, глава XX).

    Устанавливалась очередность уплаты долга: иностранцы имели преимущество перед               русскими людьми в сроке получении долга, а царская казна имела преимущества перед частными лицами “деньги напередь править чюжеземцу, а русским людем … долг их правити после. …На нем напередь взяти государево, а должником указати ему платити долги после”   (статья 260, глава X).

    3.4. Семейное право.

    Важную  часть гражданских правоотношений составляло семейное право. Юридически значимым признавался только церковный  брак. Для брака требовалось согласие родителей. Браки крепостных крестьян заключались лишь с разрешения помещиков. Брачный возраст был определен еще “Стоглавом” – для мужчин 15 лет, для женщин – 12 лет. Уложение допускало только три брака. Четвертый брак не получал санкции и не влек юридических последствий. Дети от четвертого брака не имели права наследования, а жены и дочери по смерти мужа и отца не получали земли на прожиток. Лишались соответствующих прав и внебрачные дети: “К законным детям того, кто его у наложницы приживет, не причитать, и поместий и вотчин того, кто его беззаконно прижил, ему не давати”. Даже последующая женитьба на наложнице не меняла бесправного положения детей, рожденных от нее до брака (статья 280, глава XX). Юридический статус мужа определял юридический статус жены. Также закон обязывал жену следовать за мужем – на поселение, в изгнание, при переезде.

    15

    В семье устанавливалась власть мужа над женой, отца над детьми: он мог, когда ребенок достигал пятнадцатилетнего  возраста, отдать его “в люди”, “в услужение” или на работу. Закон  предусматривал общность имущества супругов, но супруг не имел права распоряжаться приданным жены без ее согласия. Развод допускался в ограниченном числе случаев: при уходе одного из супругов в монастырь, при обвинении одного из супругов в антигосударственной деятельности (“лихом деле”), при неспособности жены к деторождению.

    Таким образом, в семейных отношениях до сих  пор сохраняются освященные обычаем  и церковью отношения. 

     16

    4. Нормы уголовного  права в Уложении.

    Уголовное законодательство, развиваясь в условиях обострения классовых противоречий, принимало все более карательный характер, что нашло отражение в Уложении. Несмотря на то, что определения преступления в законе еще нет, из содержания статей можно сделать вывод, что законодатель понимает под данным понятием нарушение царской воли, закона.

    Субъектами  преступления могли быть как отдельные  лица, так и группа лиц. Закон разделяет  их на главных и второстепенных, понимая под последними соучастников. В свою очередь соучастие могло  быть как физическим (содействие, практическая помощь и т. д.), так и интеллектуальным (например, подстрекательство к убийству, умысел): “А будет чей нибудь человек помыслит смертное убийство на того, кому он служит, и ему за такое его дело отсечь рука” (статья 8, глава XXII). Поэтому, субъектом стал признаваться даже холоп, совершивший преступление по указанию своего господина. От соучастников закон отличал лиц, только причастных к совершению преступления: пособников (создававших условия для совершения преступления), попустителей (не предотвративших преступление, имея такую возможность), недоносителей (не сообщивших о подготовке и совершении преступления), укрывателей (скрывших преступника и следы преступления).

    Объектами преступлений по Уложению могли быть церковь, государство, семья, личность, имущество и нравственность.  

    4.1. Система преступлений.

   Уложение дает определенную классификацию  преступлений. На первое место  ставятся преступления против  церкви, которые впервые в истории  русского законодательства были  включены в светскую кодификацию.  К таким преступлениям Уложение относит богохульство, совращение православного в иную веру, прерывание хода литургии в церкви и т. д. (глава I). Следом идут государственные преступления – любые действия или даже умысел, направленные против личности государя или его семьи (глава II), а также преступления против порядка управления, так называемые “воровские дела” – злостная неявка ответчика в суд и сопротивление приставу; изготовление фальшивых грамот, актов, печатей и других документов (“воровские письма”) (глава IV); фальшивомонечество (“воровские деньги”) (глава V) и др. Разновидностью государственных преступлений было так называемое “воровство”, в это понятие входили такие преступления, как бунт, заговор и др. (статья 22, глава II). Следующий вид уголовных преступлений  - это должностные преступления. Основной вид преступлений здесь составлял неправильный суд за взятку или в результате пристрастного отношения к подсудимому (дружба или вражда). При неправиль -                       

    17

ном суде, истцов иск обращался против судей любого звания, причем в тройном размере. С них же взыскивались судебные пошлины, пересуд и правый десяток, которые шли в пользу казны. Судьи снимались с должности, думные чины лишались чести, недумные подвергались торговой казни: “А будет который боярин или околничей, или думной человек, или дияк, или иной какой судья, исца или ответчика по посулом, или по дружбе, или по недружбе правого обвинит, а виноватого оправит, а сыщется про то допряма, и на тех судьях взяти исцов иск втрое, и дати исцу, да и пошлины и пересуд и правой десяток възяти на государя на них же. Да за ту же вину у боярина, и у околничего, и у думного человека отняти честь. А будет который судья такую неправду учинит не из думных людей, и тем учинити ториовая казнь, и въпередь им у дела не быти” (статьи 5, 6, 15, глава X). Аналогичные кары за те же преступления предусматривались и в отношении судей патриаршего двора (статья 2, глава XII), городовых воевод и дьяков (статьи 5 – 8, глава X). Также Уложение предусматривало обходные пути взятия посула – родственниками судьи. Предписывалось “сыскивати про посул всякими сыски накрепко”. Если посул взят родственниками без ведома судьи, то судья не нес ответственности (статья 7, глава X). Наказывались нерадивое отношение к судейским обязанностям, волокита с рассмотрением дел в приказах “для своей корысти”, изменение текста судного списка при его переписке набело подьячими по собственному усмотрению или по велению дьяка, вынос судного дела из приказа “для хитрости” и т. п. Наказывалось кнутом и неисправное ведение записи судебных дел и сбора судебных пошлин, а при рецидиве – торговая казнь и лишение должности (статьи 128, 129, глава X).

    Но  закон также брал под защиту судебные органы от клеветы. Так, в случае ложного  обвинения судьи виновным назначалось “таковое же наказание, что указано дьяком и подьячим” (статьи 15, 16, глава X). Считалось преступлением ложное обвинение о вымогательстве судей, ложные свидетельские показания и доносы, драки в суде, нанесение оскорблений судьям и т. п. (статьи 14, 17, 170, глава X). За должностные преступления определялись наказания и в отношении низового аппарата – приставов, недельщиков, губных целовальников. Им запрещалось брать лишние поборы, в том числе “хоженое”. Рецидив такого рода влек наказание кнутом и лишение должности (статьи 144, 146, глава X) .

      Преступления против личности  и имущества получили детальную  разработку в главах XXI (“О разбойных и татиных делех”) и XXII (“Указ за какие вины кому чинити смертную казнь, и за какие вины смертью не казнити, а чинити наказание”), а также отчасти в главе X (“О суде”). Это такие преступления, как убийство (простое и квалифицированное), нанесение увечья, побои, оскорбление чести в виде обиды, клеветы, распространения порочащих слухов, 

18

 татьба (простая и квалифицированная), разбой, грабеж, мошенничество, поджог, насильственное завладение чужим имуществом и др. Важную категорию преступлений составляло убийство. Но правовая квалификация убийства во многом зависит, во-первых, от наличия или отсутствия умысла, а, во-вторых, от социальной принадлежности убийцы и убитого. Например, при убийстве “боярским человеком” “боярского человека”, убийца подвергался пытка, и если он утверждал, что “убил не умышлением, в драке, пьяным делом”, то его били кнутом, отдавали на “чистую поруку» и в холопы с женой и детьми тому, у кого он убил человека. Этот закон распространялся также на крестьян и на холопов (статьи 69, 73, глава ХХI). Иное положение занимали служилые люди. При убийстве чужого крестьянина помещик возмещал ущерб другому помещику лучшим своим крестьянином с его женой детьми и имуществом, выплачивал долги убитого и подвергался тюремному заключению “до государева указу” (статья 71, глава ХХI).

    Смертная  казнь назначалась лишь в случаях  умышленных убийств, причем независимо от социального положения обвиняемого (статья 72, глава XXI). Убийства, совершенные в церкви, на государевом дворе, убийство женщины и насилие над ней, совершенное воинскими людьми (статьи 30, 32, глава VII), а также убийства при татьбе и разбое (статьи 13, 18, глава XXI). Смертной казнью каралось также убийство слугами своих господ, убийство детьми родителей, женами своих мужей.