Славянофильство и западничество: политическая предтеча России

В своих рассуждениях о литературе, философии и образовании, Киреевский во всем придерживался славянофильских  взглядов. Его симпатии находятся  на стороне православия.

Он осуждает рациональное мышление западников, восстает против материализма в философии. Его страшат политические перевороты в странах Западной Европы, и эти крайности могут быть очень болезненны для России, считает  Киреевский.

«…  начавшись насилием, государства  европейские должны были развиваться  переворотами, ибо развитие государства  есть не что иное, как раскрытие  внутренних начал, на которых оно  основано. История европейских государств хотя представляет нам внешние признаки процветания жизни общественной, но в самом деле под общественными  формами скрывались постоянно одни частные партии, для своих частных целей и личных систем… Поэтому развитие в государствах европейских совершилось не спокойным возрастанием, но всегда посредством более или менее чувствительного переворота».¹¹

В последствие этих переворотов, считает  Киреевский, возникает разрушительное направление умов. Стремившееся ниспровергнуть старое в жизни, науке, общественном строе, литературе и искусстве.

 

Рассуждая о характере просвещения  Европы и его отношения к просвещению  России, отдавая дань уважения к  Европейским наукам, Киреевский считает эти понятия общечеловеческими ценностями и говорит: «…движение наук на земле сравниваю я с обращением крови в человеке…»¹²

«…уже невозможно предполагать ни развития умственной жизни в России без  отношения к Европе, ни развития умственной жизни Европы без отношения  к России»¹³.

Отличительной особенностью европейского просвещения является отношение  к нравственным началам, в различии идейных позиций католицизма  и православия. Начала просвещения  в Европейских странах развивались  на основе чувственных интересов  и торговых расчетов. И оттого естественный разум западного человека был  проникнут мотивами личной корысти  и схоластическими¹⁴ умозаключениями.

Начала же просвещения в России были основаны на учениях православной церкви.

«На обширной территории России возникло неисчислимое множество уединенных монастырей, связанных между собой нитями духовного общения. Из них единообразно и единомышленно разливался свет сознания и науки во все отдельные княжества»¹⁵.

Таким образом, все классы и сословия русского народа получали свою образованность через духовенство. А просвещение  духовное устремляет личность к нравственным высотам, чистоте промыслов и  смиренности.

Заключение.

Теоретические убеждения «старших представителей славянофильства», в  тех или иных вариациях поддерживали и «молодые» - многие известные литературные и политические деятели. В 40 е 50 е годы ХIХ века славянофилы оформляются в группу единомышленников, куда входят братья Аксаковы, Самарин, Данилевский и др. Их взгляды частично разделяли историк Вл. Соловьев, писатели Н. В. Гоголь, Л. Н. Толстой.

Общей платформой содружества славянофилов была концепция религиозного противостояния между православием и католицизмом.

После крестьянской реформы 1861 года, которая по – новому поставила  все общественные вопросы, славянофильство  постепенно утрачивает свое идейное  влияние. Разгоралась заря русской  революционной социал – демократии, и славянофильство воспринималось уже как консервативное религиозно – идеалистическое учение.

Тем не менее, «общинный путь», «мирное  управление», и «артельный труд», как  самобытные формы народного бытия, которые проповедовали славянофилы, так и остались особенностью социально  – экономического уклада России. Это  оценил и сам А. И. Герцен: «…славянофилы приготовили материал для понимания самобытного пути России, им принадлежит честь и слава почина»¹⁶.

Глава 2. Западники.

Социально – политические взгляды  западников были буржуазно – либеральными. Западники отрицательно относились к крепостному праву. При освобождении крестьяне, по их мнению, должны были получить земельные наделы за денежный выкуп в пользу помещиков. Критиковали государственный режим Николая I, бюрократию чиновников, цензурный гнёт. Многие из них выступали за создание конституционно – монархического режима, реформ судопроизводства и предоставлению гражданских свобод.

Вместе с тем, следуя западным реформам, Россия должна сохранить свою самобытность, национальную и экономическую независимость. Умеренные западники главные  свои надежды возлагали на общественное мнение, реформы и просвещение.

Петр Яковлевич Чаадаев (1794 – 1856)

Петр Яковлевич Чаадаев участник Отечественной войны 1812 года, был  одним из немногих уцелевших декабристов. Понимая историческую необходимость  перемен в России, он и в годы николаевской реакции продолжал  открыто размышлять о судьбе России. «Будучи человеком исключительно западной цивилизации, веровавший в европейскую будущность России, он указывал, к чему привели усилия целого века: образование дало только новые средства угнетения, церковь сделалась одной тенью, народ все выносит, все терпит, правительство все давит и гнет»¹⁷.

Яростно ненавидя самодержавие, осуждал крепостное право и порядки в стране, он свое западническое мировоззрение изложил в «Философских письмах», противопоставляя католическое христианство христианству православному.

Главной причиной отсталости России, Чаадаев считал в изолированности  от Запада, что русский народ  только тогда приобретает средства материального благосостояния, средства умственного и даже нравственного  развития, когда будет наследовать  культуру предшествующих поколений  и Запада.

Размышляя о воздействии христианской религии на общество в России и  в странах Западной Европы, Чаадаев смело объявляет себя сторонником католической веры, которая « …содержит в себе начала бесконечного прогресса и обладает в зародыше и элементах всем необходимым»¹⁸.

По мнению Чаадаева «…невзирая на все незаконченное, порочное и преступное в европейском обществе, как оно сейчас сложилось, всё же царство Божие в известном смысле в нем действительно осуществлено»¹⁹.

С позиции «революционного католицизма», Чаадаев осуждает святомученические  идеалы и монашеский аскетизм²⁰ православного христианства: «В этом безразличии к жизненным благам, которые иные из нас вменяют себе в заслугу, есть поистине нечто циничное»²¹.

И далее почти на каждой странице своих «Философских писем» Чаадаев  придерживается мнения, что католическое христианство положительно отражает человеческие потребности, что западная католическая церковь является независимой социальной силой общества и представляет собой наиболее целесообразную форму христианства.

Однако, критически обличая православие, прошлое и настоящее России в сравнении с Западом, Чаадаев в своих взглядах всё же остается сторонником и того, и другого течения.

Исходя из общего смысла его идей, Чаадаев мечтал о соединении православия  и католицизма. На этих условиях Россия могла бы создать свою новую цивилизацию  и стать лучше Западной Европы.

Николай Владимирович Станкевич (1813 – 1840) ,

Тимофей Николаевич Грановский (1813 – 1855).

Николай Владимирович Станкевич, Тимофей  Николаевич Грановский рослее разгрома тайных обществ декабристов создали  литературно – философский кружок, куда входили студенты и представители научной интеллигенции. «Само появление кружков, о которых идет речь, было естественным ответом на глубокую внутреннюю потребность тогдашней русской жизни»²².

Как уже было сказано выше, в те 30 – е годы все обсуждаемые в обществе вопросы сводились к разрешению проблем отмены крепостного права и ограничения абсолютной власти царя. Теоретической платформой западников в дискуссиях на эти темы были учения немецких философов и французских социалистов, прогрессивная модель общественного устройства жизни в странах Западной Европы. Таким образом, Станкевича и Грановского можно назвать первыми западниками.

Члены кружка Станкевича всецело отдавались изучению немецкой классической философии, особенно диалектическим выводам Гегеля. Представитель немецкой классической философии, Гегель, теоретически обосновал  гениальные догадки мудрецов Древней  Греции (Гераклита, Платона, Аристотеля) о непостоянстве в природе, жизни, обществе, мышлении.

(«Всё течет, всё изменяется; нельзя войти дважды в одну и ту же реку» - Гераклит)²³.

В частности, диалектический закон  философии Гегеля, суть которого «…состоит в том, что в ходе движения и развития происходит всегда отрицание чего – либо, но развитие на этом не прекращается. Напротив, оно приводит к новому, второму отрицанию…»²⁴ Этот закон был назван Гегелем законом отрицание отрицания. Он объясняет неизбежное изменение всего существующего, в том числе, изменения в государственном строе и общественной жизни людей.

Среди западников было два различных  мировоззрения о путях проведения назревших реформ консервативной российской действительности:

Умеренное (либеральное) – стремление к постепенному преобразованию общества без применения насилия, в том числе к созданию конституционной монархии.

Радикальное (крайнее) – революционно – демократическое, допускающее насильственные формы борьбы.

Умеренные западники считали, что  самодержавное государство под  воздействием общественного мнения должно само стать инициатором политических, судебных и социальных реформ, гарантом политических свобод.  Что духовное воспитание и просвещение будут противостоять социальному злу в общественных отношениях. Умеренные западники выступали за неприкосновенность личной собственности граждан, за свободное развитие промышленности, транспорта и мелкого бизнеса.

Радикалы, как сторонники крайних  мер, считали, что без насилия, без  революционной борьбы с властью  невозможно добиться проведения реформ, что мирным путем невозможно добиться ни политических свобод, ни соблюдения законов и прав.

«Никто не даст нам избавления,

Ни царь, ни Бог и ни герой,

Добьемся мы освобождения

Своею собственной рукой».

(строки из революционного гимна  «Интернационал»)

В той или иной степени и умеренные, и радикальные западники приветствовали буржуазные революции во Франции, Италии, Германии и других странах Западной Европы, считали их закономерными  явлениями с позиции диалектической философии Гегеля.

В кружках Станкевича – Грановского  формировались идейные взгляды  западников, разрабатывались теоретические  проекты (в том числе и утопические) по утверждению самобытной российской цивилизации.

Александр Иванович Герцен (1812 – 1870).

Как личность и как мыслитель  занимает особое место в истории  русской философии. По своему мировоззрению  Герцен был западником в России и  славянофилом в Европе.

Поляризация его идейных взглядов происходила под влиянием социально  – политических и психологических  причин, о которых будет сказано  ниже.

Получив блестящее образование  в Московском университете, Герцен старался приложить своим знанием  практический смысл, прежде всего в осуждении крепостного права и царского самодержавия. «Мы от декабристов получили в наследство возбужденное чувство человеческого достоинства, стремление к независимости, ненависть к рабству, уважение к Западу и революции, веру в возможность переворота в России…»²⁵

За активное участие в революционных  студенческих кружках, обличающих политический строй и Николаевскую реакцию, Герцена  арестовывают и высылают из Москвы на поселение в провинцию, откуда он вернулся убежденным оппозиционером.

Благодаря хорошему знанию немецкого  языка и философской подготовке, Герцен стал изучать законы диалектики Гегеля как учение о развитии природы, общества и мышления. Анализируя философию Гегеля, Герцен отвергает её абстрактную идею и ставит перед современниками главный вопрос – о соединении философии с жизнью.

Для изучения этой концепции, Герцен с Огаревым создали кружок, на котором обсуждали и пытались осмыслить практически не состоявшиеся  идеи декабристов. Но, за распространение неблагоприятных для царского правительства слухов, Герцен подвергается гонениям властей, к тому же у него произошла личная трагедия (умерло трое детей). Это очень отразилось на здоровье и настроении Герцена, и он добивается разрешения выехать за границу; когда он попал туда, то остался там до конца жизни.

«Герцен ехал в Западную Европу с глубокой верой в неё, в её смелое и искреннее стремление к установлению социального идеала. Но как только он попал за границу, в душу его стали забираться мучительные сомнения, которые стали постепенно разрастаться, когда вспыхнула революция 1848 года… Когда Герцен попал в Париж и пережил там июньские дни, им овладело глубокое отвращение к европейской буржуазии…он почувствовал себя на краю нравственной гибели»²⁶.

Романтическая идеализация политического  устройства и духовного мира Западной Европы, которые как путеводная звезда светили передовой интеллигенции  там, в России, на деле оказались противными характеру и привычкам русского человека А. И. Герцена.

«Ни радости, ни рассеяние, ни отдыха, ни даже личной безопасности не нашел я здесь, да и не знаю, кто может находить теперь в Европе радость и отдых… Я остаюсь страдать вдвойне – от нашего горя и от горя, которое нахожу здесь…»²⁷

Сталкиваясь ежедневно с Европейской  действительностью,  Герцен всё более  убеждался в нравственной непорядочности капиталистических отношений и  классовой расслоенности общества в странах Западной Европы.

«Вместо благородных идей и «возвышенных» целей рычаг, приводящий в движение всё – деньги …вопрос о материальном благосостоянии на первом месте»²⁸.