Русский портрет первой половины XIX века

      Путь  художника был долгим и тернистым. Но без жизненного опыта, приобретенного им на этом пути, Тропинин не достиг бы того прозрения, которым освещены его портреты.

      Собственности Миниха, отданной в качестве приданого зятю графу И. Моркову, Тропинину была уготована судьба крепостного. Юноша мечтал о живописи – барин отдал его в ученики … кондитеру. И все же Тропинину удалось определиться в Академию художеств «посторонним учеником». Первые картины, первый успех на выставке – и Морков забирает его из Академии, отсылает в имение; ему нужен не живописец, а лакей и каретник. Зрелый художник и отец семейства, он не смел даже сесть в присутствии графа и его гостей, место его за креслом, с салфеткой и подносом в руке. Лишь в 1823 году, когда Тропинину минуло сорок семь лет, он получает вольную и, поселившись в Москве, отдается творчеству.

      В произведениях художника всегда отражается  личность автора, и к  Тропинину это относится в  самой полной мере. Скромный, мягкий и деликатный, исполненный доброты  к людям, художник как бы наделяет этими качествами свои модели. Люди в его портретах овеяны какой-то особой атмосферой доброжелательства и душевного благородства. Человек как таковой, ценность которого определяется, прежде всего, его нравственными, моральными  качествами, - вот главная, основная тема творчества Тропинина. И решается оно независимо от модели, будь то сиятельный вельможа или нищий старик крестьянин. Нет ни громких слов и порывистых жестов, ни эффектных поз и пронизывающих взоров, люди в портретах живут размеренной жизнью привычных будней. Они вроде бы и не позируют художнику, а продолжают заниматься своим делом – плетут кружева, вышивают, прядут, играют на гитаре, - портрет перерастает в жанровую, бытовую сцену. Портреты, в которых привнесены черты жанра, образы с определенной сюжетной завязкой: «Кружевница», «Пряха», «Гитарист», «Золотошвейка».

      Лучшие из портретов Тропинина такие, как портрет сына Арсения (1818), Булахова (1823). Тропинин в своем творчестве идет по пути ясности, уравновешенности несложными композициями портретного изображения. Как правило, образ дается на нейтральном фоне при минимуме аксессуаров. Именно так изобразил Тропинин А.С. Пушкина (1827) – сидящим у стола в свободной позе, одетым в домашнее платье, что подчеркивает естественность внешнего облика. Целый ряд работ Тропинин посвящает коллегам-художникам, изображенным в работе или в созерцании (И.П. Витали, 1833; К.П. Брюллов, 1836).

      С годами роль духовной атмосферы –  выраженной фоном, значимыми деталями, - лишь возрастает. Лучшим примером может  служить «Автопортрет с кистями и палитрой» (1846), где художник представил себя на фоне окна с эффектным видом на кремль. Тропининской манере неизменно присущ специфически интимный, домашний колорит. В популярной «Женщине в окне» (1841), эта непринужденная задушевность приобретает эротический привкус.

        Поздние работы мастера свидетельствуют  об угасании колористического  мастерства, предвосхищая, однако, острый  интерес к драматическому бытописанию. Если сравнивать творчество Тропинина и Кипренского, можно сделать определенный вывод, что Тропинину был чужд  высокий гражданский пафос и возвышенность образного строя искусства Кипренского. Тропинин более конкретен, прозаичен. Его романтизм носил успокоенные, мягкие черты. Его можно смело назвать создателем особого типа портрета-картины, что в дальнейшем найдет продолжение в творчестве художников-передвижников.

      § 3. Алексей Гаврилович Венецианов (1780-1847).

      Венецианов  – первоклассный мастер и необычайный  человек, которым вполне должна гордиться Россия. Он яркий представитель романтизма, известный, прежде всего, своими сельскими жанрами. Родился в Москве в купеческой семье. В молодости служил чиновником. Искусство изучал самостоятельно, копируя картины Эрмитажа. В 1807 – 1811 годах брал уроки живописи у Боровиковского. В жанре портрета создавал пастелью, карандашом, маслом удивительно поэтичные, лирические, овеянные романтическим настроением образы (портрет Путятиной). К числу прекраснейших его произведений этого рода принадлежит его «Автопортрет» (1811), написанный сочно и жирно, в приятных серо-желтых и желто-черных тонах, а также портрет старичка живописца Головочевского.

      Венецианов  писал портреты обычно небольшие  по формату, отмеченные тонким лирическим воодушевлением (М.А. Венецианова, жена художника, конец 1820-х годов). Уехав в деревню, вдохновляется мотивами окружающего пейзажа и сельской жизни. Свою творческую программу сам Венецианов изложил с присущей ему простотой и ясностью: «Я решился победить невозможное, уехал в деревню и принялся работать.  Для успеха в этом не надобно было совершенно оставить все правила и манеры, двенадцатилетним копированием в Эрмитаже приобретенные, а приняться за средства, употребленные Гранетом, - и они мне открылись в самом простом виде, состоящем в том, чтобы ничего не изображать иначе, чем в натуре является и повиноваться ей одной без примеси манеры какого-нибудь художника»^*. Деревенька Сафонково, затерявшаяся в глубине Тверской губернии, стала с начала 1820-х годов местом постоянного пребывания художника. Здесь он жил, работал, на родных полях нашел он темы, сюжеты, героев своих картин.

        Лучшие из картин Венецианова  по-своему классицистичны, являя  эту натуру в состоянии идеализированной, просветленной гармонии; с другой стороны, в них очевидно берет верх романтическое начало, обаяние не идеалов, а простых естественных чувств на фоне родной природы и быта.

      Вот одна из его работ – «Захарка» (1825). Типичный деревенский мальчуган  в шапке, рукавицах и с топором  на плече, вполне реальный Захарка, сын  Федула и Анны Степановых из Сафонкова. Лицо «мужичка» с широкими скулами, коротким носом и по-детски пухлыми губами далеко от идеальной правильности черт, но в больших живых глазах светятся природный ум, смекалка, доброта. Он уже познал нелегкий крестьянский труд; в труде пройдет и вся его жизнь. Его картина «Крестьянка с васильками» (1839) предстает фрагментом той же классико-романтической идиллии.

      В русской живописи Венецианов прокладывал  путь искусству правдивому, народному, глубоко национальному. В его  творчестве – истоки многих важных и значительных явлений последующих эпох. Художнику еще при жизни довелось увидеть целое направление в искусстве 1830 – 1840-х годов, связанное с его учениками и последователями, которые так и вошли в историю под именем венециановцев. В Сафонкове или Петербурге у Венецианова всегда жили по нескольку талантливых юношей – крепостных крестьян, детей отставных солдат, выходцев из мещан и ремесленников, которых приютил художник, обучил основам искусства, вывел на дорогу самостоятельного творчества. Педагогическая система мастера, воспитывающая любовь к простой натуре, стала основой особой Венециановской школы, наиболее характерной и самобытной из всех персональных школ русского искусства XIX века.

      Из  всего вышесказанного следует, что  Венецианов стал основоположником народного бытового жанра в русской живописи, и его художественное открытие крестьянской России подобно открытию материка; вслед за ним этот «материк» осваивали на протяжении полутора столетий многие поколения русских художников.

       3 Глава. Великий  портретист – Карл Брюллов.

      Карл  Великий. Так называл Карла Павловича  Брюллова его ученик, поэт и художник Тарас Шевченко. Так называли его  и многие современники художника. Итальянцы  буквально ломились в римскую  мастерскую Брюллова, чтобы увидеть  «Последний день Помпеи». Картина стала триумфом русского искусства.

      Ни  один художник не мог тогда соперничать  со славой Брюллова. Портрет его  работы составлял предмет заветных желаний многих любителей искусства. Не было, кажется, сановника или светской красавицы, которые не

желали  бы позировать «Великому Карлу». Мастерскую его осаждали поклонники, ученики  выражали слепую готовность следовать  ему во всем.

      § 1. Детские годы Карла.

      12 декабря 1799 года в семье Павла  Ивановича Брюлло, скульптора, резчика  по дереву, наставника Академии художеств, родился сын Карл. Дети в семье рождались с готовой судьбой, все они должны были перенять из рук отца семейное ремесло – и старший сын Федор, и средний Александр, и новорожденный Карл.

      Карл  родился хилым ребенком, до пяти лет не ходил. Единственным его развлечением была грифельная доска, на которой он рисовал. Никто не помнит, когда он начал рисовать – уроков ему никто не давал, все получилось само собой. Павел Иванович заметил способности сына (заметил, а не пробудил!) и решительно взялся за его образование. А методы его были далеко не мягкие! Пока Карл не нарисует заданное отцом число человечков и лошадок, ему не давали завтракать. В детском же возрасте за какой-то проступок Карл получил от отца такую пощечину, что оглох и до самой смерти почти ничего не слышал левым ухом. На закате жизни Брюллов вспоминал, что в детстве отец не поцеловал его ни разу…

      2 октября 1809 года решением совета  Академии художеств принят в  число учеников без баллотирования  Карл Брюлло, сын академика. Карл  изумлял всех своими успехами. Первый его самостоятельный рисунок «Гений искусства» - был оставлен в классе, как «оригинал» для копирования. Картина, принесшая ему малую золотую медаль – «Нарцисс» - считается лучшей работой молодого Брюллова. Лицу юноши из древнего мифа, влюбившегося в свое изображение, художник придал черты своего лица. Быть может, эта чистая влюбленность в себя, в свое искусство, в свое волшебное мастерство и сделала Брюллова таким, каким мы знаем его теперь. Учитель Карла профессор Академии Андрей Иванович Иванов писал копии с «Нарцисса» до конца своих дней. Он считал эту картину совершеннейшим созданием Брюллова.

      Блестяще  окончив Академию в 1821 году, Карл Брюллов  стал обладателем одной из двух золотых  медалей, Карлу вручили аттестат 1-й степени «со шпагою». По академическому обыкновению все награды, полученные за двенадцать лет обучения, полагалось вручать на выпускном акте. Карл вынес из конференц-зала пригоршню медалей разного достоинства…

      § 2. Брюллов в Италии.

      Как портретист, Брюллов обретает свое собственное лицо в годы первой поездки в Италию, куда он попал в качестве пенсионера в 1823 году. Уже на пути в Италию, проезжая через Берлин, Дрезден и Мюнхен, Брюллов зарекомендовал себя как отличный портретист. В первые же годы заказы на портреты приобретают характер неотступных просьб, которыми заказчики осаждают  художника. Круг портретируемых Брюлловым в эти годы очень разнообразен. Более сотни людей различных характеров, различных социальных слоев, разных национальностей оставлены мастером. Кого только нет в этой обширной галерее! Русские художники и архитекторы – Сильвестр Щедрин, Тон, Горностаев, Мейер, Бруни, Басин. Русские писатели и общественные деятели – Жуковский, братья Александр и Сергей Тургеневы, князь Лопухин, граф Матвей Вельегорский. Итальянская интеллегенция – писатели и общественные деятели – Франческо Гверацци и Джузеппе Капечелатре, певицы Фани Персиани и Джудитта Паста, скульптор Чинчиннато Баруцци. Русская знать – Анатоль Демидов, великая княгиня Елена Павловна, графиня Орлова. И, наконец, люди близкие и милые сердцу – семейство князя Гагарина, графиня Юлия Самойлова, Зинаида Волконская, полковник Львов, семья миланского купца Мариетти, несколько портретов брата Александра.

      Какими  бы разными не были все эти люди – по рождению, судьбе, склонностям, душевному складу, - под кистью Брюллова многие из них имеют черты некоторой общности. Почти все герои Брюллова «симпатичны», привлекательны. Его герои действительно покоряют – кто совершенной красотой, кто напряжением духовной, интеллектуальной жизни.  И почти все – полнотой жизненных сил, жизнелюбием. Главный секрет брюлловских портретов заключается в том, что художник любил и восхищался каждой своей моделью. Известны случаи, когда Брюллов отказывался писать портрет, если человек был ему неинтересен или просто несимпатичен. Так, он всеми правдами и неправдами уклонялся от заказа портретов  царской семьи. Не изъявил он также желания писать портрет знаменитой красавицы Натальи Гончаровой (она показалась ему очень холодной), хотя очень любил и восхищался ее мужем – Александром Сергеевичем Пушкиным. Портрет поэта он мечтал написать, но не успел – пуля прервала жизнь гениального поэта.

      Многие  из характернейших особенностей Брюллова-портретиста  этих лет очень интересно открываются  в автопортретах художника. На автопортрете маслом конца 20-х годов молодой художник изобразил себя в ярком луче света, эффектно обрисовывающем на фоне окружающего полумрака его лицо, обрамленное пышной массой русых волос. Брюллов заботливо подчеркивает все то, что говорит о его физической красоте. Он воссоздает на полотне свой образ под явным влиянием античных образов, в частности головы Аполлона  Бельведерского, на сходстве Брюллова с которым так настаивали современники, что очень льстило художнику. Черты своего автопортрета он использовал при написании художника на заднем плане полотна «Последний день Помпеи».

      В Италии Брюллов освободился от шор, приобретенных в Академии, он все  шире смотрит на жизнь и искусство. Он изучает манеру любимых мастеров – Рубенса, Рембрандта, Веласкеса, Тициана. Но в симпатиях молодого художника особое место занимал Рафаэль, этот удивительный мастер, образец восхищения и для классицистов, и для романтиков.

      Оставаясь верным «идеально прекрасному», Брюллов  хотел бы найти это идеально прекрасное не в академических законах и правилах, а в жизни. Портрет-картина «Итальянское утро» он писал, наслаждаясь игрой солнечных пятен, отраженных водой, озаряющих смуглое лицо римской девушки у фонтана.

      Общество  поощрения художников поднесло «Итальянское утро» государю. Он долго любовался картиной, затем подарил ее императору. Брюллову в вознаграждение был пожалован бриллиантовый перстень.