Русская Православная Церковь в XX веке

      В литературе церковные темы затрагивались очень редко. Только Н.С. Лесков («Соборяне», «На краю света») и А. П. Чехов («Святой ночью», «Студент», «Архиерей», «Кошмар») и некоторые второстепенные писатели писали о жизни Церкви и духовенства.

      Церковное искусство развивалось параллельно со светским. Если почти у всех крупных художников были картины на духовные темы, то все же главный их интерес был сосредоточен на социальных вопросах, а не на духовной жизни народа.

      ХIХ  век был губителен  для церковного искусства. Во многих местах старинные  фрески замазывались, древние иконы заменялись новыми, и только в начале ХХ века проявился интерес к древнему церковному искусству. Последние, построенные в России и за рубежом, храмы были созданы в древнем стиле (Федоровский собор в Царском селе, Храм на водах в Петербурге, Ниццкий православный собор). Одновременно перед революцией началась реставрация древних храмов и фресок, и впервые русское культурное общество поняло всю красоту и величие русской иконописи.  
 Русская церковная музыка развивалась в течение всего XIX века и в начале ХХ века, причем, наравне с гармонизациями древних напевов, крупные композиторы, как Глинка, Чайковский, Римский-Корсаков, обогатили русское церковно-певческое искусство.  
 Из духовных композиторов надо назвать: Кастальского, Львовского, Смоленского, Архангельского и Гречанинова. Большое значение в деле развития церковного нения сыграла синодальная школа.  
 Настоящее «открытие православия» во всех его проявлениях начало осуществляться только за несколько лет до революции. Оно соединялось также с желанием обновления церковной жизни и, в частности, деятельности прихода, мыслилось как возвращение Церкви к соборному началу. Поэтому созыв собора в 1917 году был давно назревшей и неотлагательной необходимостью, которую сознавали все  
члены Церкви, как иерархия и духовенство, так и рядовые миряне.

Подготовка  Собора

      После отречения имп. Николая II, 3 марта 1917 года, права верховной Власти восприняло на себя Временное Правительство, которое назначило обер-прокурором Святейшего Синода  В.Н.Львова.  Последний, человек резкий и властолюбивый, немедленно вмешался в дела Церкви, уволил на покой многих видных иерархов, в том числе митрополита московского Макария и архиепископа харьковского Антония, и вел себя полным хозяином в деле церковного управления.  
 Синод, во главе которого стал архиепископ  Сергий Финляндский, обратился в апреле с воззванием к архипастырям, духовенству и мирянам о созыве поместного собора, а 11 июня учредил предсоборный совет, во главе которого был поставлен экзарх Грузии, архиепископ Платон (Рождественский). Предсоборный совет выделил из себя 10 комиссий, по всем отраслям церковной жизни, и в течение двух месяцев были подготовлены все вопросы, подлежащие рассмотрению собора.  
 Многие архиереи, уволенные В.Н.Львовым, были выбраны паствой вновь на прежние кафедры. Московским архиепископом был избран арх. литовский Тихон (Беллавин), а петроградским - старший викарий епархии, епископ гдовский Вениамин (Казанский). В выборах как того, так и другого архипастыря, приняло живое участие рабочее население столиц.  
 В начале августа 1917 года по всей России были произведены всеобщие выборы членов поместного собора. Открытие собора было назначено на 15 августа в Москве. Последним актом Временного Правительства в отношении Церкви было утверждение   13-го августа возведения архиепископов Платона, Тихона и Вениамина в Митрополичий сан. Потом, по инициативе  А.В.Карташева, государственная власть отказалась от своих прав на управление Церковью и ее имуществами и передала свои права собору.

Открытие  Собора

      15-го  августа в очень торжественной обстановке, в храме Христа Спасителя в Москве, открылся, после больше чем двухвекового перерыва, собор русской православной Церкви. На него съехались почти все епархиальные архиереи, многочисленные Представители духовенства и монашества, представители церковнослужителей и мирян, профессора духовных академий и те из членов Государственной Думы, которые работали над церковными вопросами. Собор представлял, действительно всю русскую Церковь.  Заседания происходили в епархиальном доме в Лиховом переулке, где и совершались членами собора ежедневно литургии. С самого начала в среде собора наметились два течения. Если в отношении преобразований церковной жизни и, в частности, оживления деятельности приходов, особых споров не возникало, то в деле восстановления патриаршества наметилась сильная оппозиция, состоявшая из профессоров академий и преподавателей семинарий и большинства церковнослужителей. За восстановление древнего строя стояли почти все иерархи и большая часть духовенства и мирян.                                                               Наиболее упорным и резким противником патриаршества явился профессор по кафедре истории русской Церкви петроградской духовной академии Б.В.Титлинов. Он и его некоторые коллеги читали доклады и убеждали мирян в несвоевременности восстановления патриаршества. Они считали, что как в Церкви, так и в государстве, не должно существовать «единовластия».        Наиболее стойким защитником патриаршей идеи был арх. Антоний (Храповицкий), который также выступал с докладами и разъяснениями перед членами собора.                             25 октября в России произошел коммунистический переворот, и в тот же день в Москве началась гражданская война. Военные части, верные Временному Правительству, главным образом молодежь-юнкера, заперлись в Кремле и выдержали семидневную осаду. 28 октября, под гром пушек, обстреливавших Кремль, собор вынес решение прекратить прения по вопросу о патриаршестве (оставалось еще 90 записанных ораторов) и перейти сразу к голосованию. Против ожидания многих, за восстановление патриаршества было подано подавляющее число голосов. В трудный, переживаемый Церковью и страной момент были забыты временно все споры и разногласия.   31 октября собор приступил к избранию трех кандидатов в патриархи. Больше всего голосов получил арх. Антоний, потом новгородский арх. Арсений (Стадницкий). Митр. Тихон получил большинство при третьем голосовании. В числе кандидатов был и один мирянин, известный церковно-общественный деятель Самарин.  Бомбардировка Кремля и бои на улицах продолжались до 2 ноября, и членам собора было чрезвычайно трудно собираться на заседания. 2 ноября собор решил послать депутацию революционным властям для прекращения обстрела московских святынь и дарования жизни взятой в плен молодежи.        Во главе депутации, шедшей с крестом и евангелием в главный штаб революционных войск, стал митрополит Платон. Вместе с ним пошли два архиерея, два священника и два члена собора - крестьянина. Только митр. Платон был допущен в революционный трибунал, где ему обещали прекратить обстрел Кремля, но не дали обещания помиловать пленных.           В ночь со 2-го на 3-е ноября всякое сопротивление уже кончилось, произошла последняя страшная бомбардировка Кремля, во время которой пострадали многие храмы. 3-го ноября епископ Нестор Камчатский с другими делегатами от собора отправился в Кремль и нашел там полный разгром. Успенский и другие соборы были сильно повреждены, а Чудов монастырь частично разрушен. Патриаршая ризница разграблена, все храмы осквернены солдатами.         6-го ноября в храме Христа Спасителя произошли выборы патриарха. Старейший из русских иерархов и почетный председатель собора, митрополит киевский Владимир, написал три записки с именами кандидатов и положил их в запечатанном ларце перед иконой Владимирской Божией Матери. После литургии и молебна он показал ларец народу, разрезал тесьму, а старец иеросхимонах Алексий вынул жребий. Избранным оказался митрополит московский Тихон. К нему была послана депутация членов собора, во главе с митр. Владимиром. Вновь избранный патриарх обратился к собравшимся со словом, в котором призывал всех стоять за православную веру. После этого он уехал в Троице-Сергиеву Лавру, чтобы подготовиться к «интронизации» (настолованию) в уединении и молитве.

Патриарх  Тихон

      Патриарх  Тихон, в миру Василий  Иванович Беллавин, родился в 1866 году в псковской епархии. Учился в псковской семинарии и петербургской духовной академии. Уже здесь будущий патриарх заслужил как у своих товарищей по курсу, так и среди профессоров, исключительную любовь и уважение. После преподавания в псковской семинарии догматического и нравственного богословия, он в 1892 году, по пострижении в монашество с именем Тихона, был назначен инспектором холмской семинарии. В 1897 году он был рукоположен во епископа люблинского, а в следующем году послан в Северную Америку для возглавления православной епархии. За 9 лет, проведенных в Соединенных Штатах, арх. Тихон сделал очень много для устройства церковных дел. По его благословению православные службы были переведены на английский язык. К нему с одинаковым уважением относились как православные различных национальностей, так и местные власти и инославные.           В 1907 году арх. Тихон был переведен в Ярославль на древнюю ростовскую кафедру, а с 1913 в Вильно. В Ярославле он привлек к Церкви местные культурные и общественные круги и был избран в почетные граждане города.    Вследствие военных действий в его епархии, арх. Тихону пришлось много раз посещать фронт, а после эвакуации Вильно переселиться в столицу, где он был назначен присутствовать в Синоде. В 1917 году он был избран на московскую кафедру, оставшуюся вакантной после удаления на покой митрополита Макария (Невского).   Возведение патриарха на престол (интронизация) было назначено на праздник Введения во Храм Пресвятыя Богородицы 21 ноября 1917 года. К этому времени удалось произвести кое-какие починки в Кремле, и главный купол Успенского Собора, пробитый снарядом, был затянут полотном.          На торжество интронизации прибыли все епархиальные архиереи и многочисленное духовенство.  Для членов собора было устроено особое место вокруг патриаршей кафедры. На малом входе два старейших иерарха, митрополиты Владимир и Платон, ввели митрополита Тихона в алтарь и трижды посадили на патриаршее место. Потом митр. Владимир прочел установленную молитву, а архиереи переоблачили патриарха. После литургии, митр. Владимир вручил первосвятителю посох митр. Петра. Потом патриарх объехал в открытой коляске Кремль, благословляя несметные толпы людей, которые не могли поместиться в Кремле и ждали часами вне его стен.     В связи с восстановлением патриаршества было увеличено число митрополитов. Старейшим иерархам: Агафангелу Ярославскому, Арсению Новгородскому, Антонию Харьковскому, Кириллу Тамбовскому, Иакову Казанскому и Иосифу Нижегородскому был присвоен титул митрополитов.           В течение последних дней ноября и до 9 декабря, когда закончилась первая сессия собора, был вынесен ряд важных постановлений «о правах и обязанностях святейшего патриарха и о священном синоде и высшем церковном совете и круге деятельности этих двух учреждений».

Вторая  сессия Собора

      Вторая  сессия собора открылась  в Москве 20 января 1918 года. Накануне патриарх за своей подписью выпустил обличительное послание, в котором анафематствовал всех гонителей веры и осквернителей святыни и призывал всех верующих к защите попранных прав Церкви.         Патриарх хотел принять всю ответственность за послание на себя, но собор 20 января от своего имени выпустил воззвание, в котором присоединялся к призыву патриарха.             25 января в Киеве был злодейски убит почетный председатель собора, митрополит Владимир. Самое страшное в его убийстве было то, что в нем приняли участие монахи Киево-Печерской Лавры. Кроме митрополита Владимира в разных частях России было убито много духовенства.         28 января в Москве был устроен грандиозный крестный ход на Красную площадь, со всех храмов столицы, собравший много сотен тысяч верующих. Необходимо также отметить явление Державной иконы Божией Матери в селе Коломенском, которая была обретена 2 марта 1917 года на колокольне местной церкви.       Работы собора шли в течение трех месяцев очень успешно. В феврале были приняты определения о Епархиальном Управлении, 2 апреля - о викарных епископах и об уездных собраниях, а 7 апреля - приходской устав и проведена реформа духовных учебных заведений. Таким образом, к концу 2-й сессии был окончательно разработан и введен в действие новый строй церковной жизни, от патриарха до прихода.

Патриаршество Святейшего Тихона

      Между двумя последними сессиями собора, патриарх посетил Петроград в конце мая 1918 года. Громадные толпы верующих собрались и на его встречу, и на его служение в соборах. Во все время пребывания патриарха, прежняя столица переживала дни великого духовного подъема. Святейший Тихон ездил в Кронштадт, откуда незадолго перед этим приезжали в Москву матросы, чтобы его убить. Он объединил там все население. Патриарх посетил также могилу отца Иоанна Кронштадтского в Петрограде, и посвятил, согласно постановления собора, единоверческого епископа Симона (Шлеева).            Третья сессия собора, происходившая летом в Москве, не могла собрать всех членов, так как Россия была разделена на две части немецкой оккупацией, и южные епархии остались не представленными. Среди постановлений третьей сессии надо отметить восстановление праздника всех святых в земле российской просиявших во второе воскресенье после Пятидесятницы и установление дня памяти святого патриарха Гермогена 5 октября вместе с другими московскими святителями. Было принято решение о том, что до будущего, законно созванного всероссийского поместного собора все члены собора 1917-18 года сохраняют свои полномочия и в частности могут участвовать в епархиальных собраниях по местам.        Собор имел исключительное значение в жизни Церкви. Он установил твердые основания ее канонического строя и широким привлечением мирян к церковной работе, главным образом через приходской устав, дал возможность продолжать работу в очень трудных условиях.             В августе 1921 года в России начался голод, который вскоре охватил все Поволжье. Патриарх тогда же обратился ко всем главам православных и инославных Церквей, призывая их придти деньгами и продуктами на помощь голодающим.    Особенно широко откликнулись католическая и англиканская Церкви. Был образован всероссийский церковный комитет и начались сборы по всем приходам.   6 февраля 1922 года, ввиду того, что голод приобрел характер всенародного бедствия, патриарх, в особом воззвании, разрешил церквам жертвовать на помощь голодающим драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, но 13 февраля власти постановили изъять из церквей и эти священные предметы. Тогда 13 февраля патриарх обратился к верующим с посланием, в котором указывал, что священные сосуды не могут быть переданы властям, так как это запрещается Церковными канонами.       В последующие месяцы по всей России было произведено силой Изъятие всех церковных ценностей, а духовенство, сопротивлявшееся ему, было привлечено к суду. Патриарх Тихон, как воспротивившийся выполнению декрета, был лишен свободы и изолирован от внешнего мира.           12 мая к нему явилась депутация из трех Священников: Введенского, Беликова и Красницкого и сообщила, что, если патриарх не передаст власти кому-нибудь из находящихся на свободе иерархов и не удалится добровольно от управления Церковью, то осужденные за сопротивление декрету будут убиты.        16 мая патриарх, особой грамотой, передал управление Церковью Митрополиту ярославскому Агафангелу и сообщил об этом явившейся к нему вторично депутации. Святейший патриарх в своем послании так объяснил свое решение: «18 мая к Нам, находившимся уже в заключении на Троицком подворье, явилось три священника и, под видом забот о благе Церкви, подали Нам письменное заявление, в котором, жалуясь на то, что вследствие сложившихся обстоятельств церковные дела остаются без движения, просили Нас вверить им канцелярию Нашу для приведения в порядок поступивших в нее бумаг. Мы уступили их домогательствам и положили на их заявлении следующую резолюцию: «Поручается поименованным лицам принять и передать высокопреосвященному Агафангелу по приезде его в Москву синодские дела при участии секретаря Нумерова».          Митрополит Агафангел в Москву не смог приехать, а упомянутые делегаты к патриарху заявили, что патриарх отрекся от власти и передал им свои права. 29 мая эти священники, к которым присоединились епископы Антонин и Леонид, созвали в Москве учредительное собрание «Живой Церкви», как стал себя называть этот новый раскол. Оно избрало «Высшее церковное правление», объявившее себя полноправным распорядителем всех церковных дел в России, и немедленно начало борьбу, как с существующим иерархическим строем, так и с приходами. В несколько месяцев православная Церковь была разгромлена этими внутренними врагами.     В Петрограде изъятие церковных ценностей началось в марте 1922 года. Митрополит Вениамин, так же, как и патриарх Тихон, разрешил дать все драгоценности, не имеющие литургического значения, за что был привлечен властями к ответственности и арестован вместе с главными руководителями братства приходов. С 10 июня по 5 июля в зале дворянского собрания состоялся процесс митрополита, защитником которого выступал  Э.С.Гуревич. 10 обвиняемых были присуждены к смерти, но только в отношении четырех приговор был приведен в исполнение (Митрополита, архиепископа Сергия Шеина, проф.  Ю.С.Новицкого и юрисконсульта братства  И.М.Ковшарова). Несмотря на единодушные просьбы всего населения столицы, глубоко почитавшего своего архипастыря, четверо приговоренных были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа.  «Живая Церковь» в течение зимы 1922-23 года настолько окрепла, что захватила в свои руки почти все епархии, и к ней присоединилось много иерархов и духовенства. Так как патриарх был в заключении, так же, как большинство видных архипастырей, «Высшее церковное управление» явилось единственной существующей церковной властью.      29 апреля 1923 года был созван в Москве «Собор Живой Церкви», который долго и тщательно подготавливался.  До него уже было вынесено постановление о роспуске приходских советов и об ограничении деятельности мирян в Церкви.   Собрание 1923 года представляло уже не единую «Живую Церковь», она разделилась на три части: Живая Церковь, Церковное Возрождение и Союз Общин Древне-Апостольской Церкви. Из постановлений собрания отметим признание патриарха Тихона лишенным сана и монашества, отмену патриаршества и призыв к поддержке государства. Кроме того, был введен женатый епископат и принят Григорианский календарь. На постановлениях собора патриарх написал «Незаконно».   Процесс патриарха Тихона много раз откладывался, и 26 июня 1923 года патриарх Тихон был освобожден из тюрьмы и взял вновь в свои руки управление Церковью. 15 июля в послании к пастве он объявил, что власть руководителями «Живой Церкви» была захвачена незаконно и что они употребили ее на разрушение Церкви. С этого момента началось ослабление влияния «Живой Церкви», и к патриарху стали возвращаться многочисленные иерархи и духовенство.        Последние два года своей жизни патриарх Тихон употребил на восстановление церковных устоев и законной иерархии. Его авторитет был необычайно велик, и в январе 1925 года вся Россия единодушно праздновала его 60-летие. На патриарха было совершено несколько покушений, одно из них закончилось смертью его келейника.  Отношение св. Тихона к частям русской Церкви, отошедшим от России в силу Брест-Литовского договора, было различным. Он не признавал польской автокефалии, провозглашенной вне его согласия, потому что считал, что эта Церковь состояла исключительно из русских, находившихся на территории Польши, и не могла, поэтому, называться польской Церковью.         Финляндской Церкви он даровал широкую автономию. Отношения с эстонской и латвийской православными Церквами были вполне нормальными. Литовская Церковь осталась в подчинении патриархату на правах епархии. Относительно заграничных православных церквей в Западной Европе, которые до этого были подчинены митрополиту петроградскому, патриарх постановил вручить их архиепископу волынскому Евлогию, с возведением его в сан митрополита (8 апреля 1922 года).    Святейший патриарх заболел в январе 1925 года и был перевезен в клинику доктора Бакунина. У него были глубокие сердечные припадки, и он знал, что положение его опасно. Еще в декабре 1924 года патриарх назначил себе на случай кончины трех преемников: митрополитов Кирилла, Агафангела и Петра (Полянского), своего ближайшего сотрудника.            В ночь с 25 на 26 марта святейший патриарх скончался. Его тело было перенесено немедленно в Донской монастырь, куда во все следующие дни шли несметные толпы народа. Особенно много было рабочих московских заводов, которые помогали поддержанию порядка. В день Входа Господня в Иерусалим, 30 марта 1925 года, состоялись грандиозные похороны святейшего патриарха, на которых присутствовали сотни тысяч людей, множество духовенства и свыше 60 епископов. Были и представители иностранных посольств. В это время в Стокгольме работал первый всемирный экуменический съезд, все члены которого единодушно присоединились к скорби русской Церкви и русского народа.         Погребен был св. патриарх под главным храмом Донского монастыря. Значение св. Тихона для русской Церкви исключительно велико. Он был во все восемь лет своего патриаршества светочем православия, вокруг которого объединились все ревнители истинной веры и благочестия.          Ни митрополит Кирилл, ни митрополит Агафангел не смогли вступить в исполнение обязанностей, и местоблюстителем патриаршего престола стал, после кончины патриарха, третий указанный им кандидат, митрополит крутицкий Петр, который вскоре был арестован и сослан на остров Хэ, на далеком Севере, где и оставался до 1936 года.            За годы патриаршества святейшего Тихона, Церковь пережила тяжкое гонение. Много епископов и священников было убито, тысячи храмов, так же, как и все духовные учебные заведения, были закрыты.

Православное  русское рассеяние по всему миру

      После 1920 года, свыше миллиона православных русских  людей рассеялось по всему миру и разнесло повсюду весть о православии. Как только русские прибывали в страну, они сразу приступали к храмостроительству. Первые новые храмы за рубежом были очень скромные бараки или даже комнаты в частных домах, но постепенно повсюду они были заменены постоянными церквами, из которых наиболее выдержанными по стилю являются кладбищенские храмы в Мурмелоне и Сент Женевьев де Буа во Франции и церкви в Брюсселе и Берлине.         Повсюду, где были устроены церкви, образовались хоры, привлекавшие не только православных, но и многочисленных инославных, которые очень высоко ценили благолепие богослужений и русское церковное пение. Отдельные хоры объехали весь мир, знакомя западных людей с богатством русской церковной музыки.     Православная литургия была переведена на многие языки и способствовала пробуждению интереса к литургической жизни среди инославных. Западные христиане с большим интересом отнеслись также к святоотеческим творениям. Сочинения отцов Восточной Церкви переведены и изучаются повсюду.      Наконец очень большое значение в деле ознакомления Запада с православием имела икона. И католический, и протестантский мир видит в ней отражение православного русского благочестия.           Ввиду закрытия в России духовных академий и семинарий, явилась необходимость основать за рубежом высшую богословскую школу, которая продолжала и развивала бы русскую богословскую науку и подготавливала бы пастырей для православных приходов вне России.             Первой такой школой явился, основанный митрополитом Евлогием в Париже в 1925 году, православный богословский институт, который стал вскоре центром общения с инославием.             Если русские православные основывали повсюду при церквах школы, издавали религиозные книги и журналы, то и западные люди посвятили много трудов православию. Благодаря русскому православному рассеянию, в значительной мере сократилось то полное незнание и непонимание православного Востока, которое еще не так давно царило на Западе.

Советское правительство и Православная Церковь

      Борьба  против Русской Православной Церкви достигла пика в тот период, когда почти все руководящие должности в государстве заняли представители народностей с другими верованиями. В Правительстве, ЧК, в местных органах власти русских почти не было. Троцкисты все крушили, жгли, ломали, осталось 150 церквей.     Серьезным шагом в новой внутренней политике Сталина стало изменение его позиции в отношении верующих. Уже в 1935г. стал очевиден провал второй «безбожной» пятилетки. Интеллигенция от атеизма и религиозного безразличия переходит к идее религиозности. А часть ее становится не только религиозной, но даже и церковной. Среди интеллигентов растет авторитет священников. В 1938 г. Сталин запретил органам НКВД репрессии за вероисповедание, а верующих в СССР по данным переписи 1937 г., насчитывалось Примерно 2/3 сельского населения и не менее городского. При разработке в 1939 г. новой Конституции СССР учитывались права верующих, составляющих тогда 100 млн. человек из 170 млн. населения России! По предложению Сталина из проекта Конституции были убраны поправки о запрещении отправления религиозных обрядов и о лишении избирательных прав служителей Церкви.  
 В ЗО-х годах произошли позитивные изменения и в области образования. В школах вводятся традиционные учебные программы; русский язык стал главным предметом. Сталин запретил изуверские учебники, введенные людьми троцкистского направления, извращавшие русскую историю и очернявшие ее великих представителей-патриотов, и утвердил учебник истории для школы с русским самосознанием понимания российской государственности. Отказ от антирусских исторических концепций ученого М. Покровского, разгром историков, очернявших все прошлое России, были своего рода революцией в идеологии.           Был утвержден новый состав правления Союза писателей. В основном это были писатели, стоящие на государственно-патриотических позициях. В их произведениях отражалось то, что в некоторой степени роднило их с идеалами Святой Руси — возвышение морально-нравственных ценностей, жертвенная героика во имя Родины.    Сталин боролся за нравственность. В стране был запрещен гомосексуализм, а в 1936г. вышел указ о запрещении абортов, была запрещена проституция; дети до 16 лет не допускались на неприличные фильмы. Сталин вернул почитание воскресного дня как праздничного, ибо троцкисты постановили 6, 12, 18, 24-й дни каждого месяца считать нерабочими. Было отменено постановление ВКП(б) о создании латинской письменности для некоторых народов России (вепсов, карелов, ижорцев, коми-пермяков, народов Крайнего Севера). Алфавиты этих народов были переведены на русскую основу, что способствовало их приобщению к великой русской культуре.  
 В защиту от клеветы на Сталина в «Тайном советнике вождя» говорится:   « - Ладно, - посуровел Иосиф Виссарионович. -  Возьмем то, что непосредственно касается нас. Разве Сталин имеет отношение к расстрелу царской семьи в восемнадцатом году, когда в мрачном подвале убивали детей, женщин? Нет, Сталин не имеет отношения к варварской акции в Екатеринбурге, к той неприглядной акции, которую до сих пор не простил нам западный мир, которая вызвала ответный террор - белый террор! Но я знаю, знаю, кто был зачинщиком и вдохновителем! — Он так стукнул трубкой по большой мраморной пепельнице, вытряхивая табак, что Берия вздрогнул, а я убоялся: не треснет ли трубка или пепельница.     -  Кто послал на завод Михельсона эсерку Фанни Каплан стрелять в Ленина отравленными пулями? Разве это изуверство придумал и направлял я? Нет, дорогой Николай Алексеевич! Все это делали другие... Донское казачество искоренял не Сталин. И к величайшему голоду двадцать первого-второго годов Сталин никакого отношения не имел. А кто, входя со своей пехотой в украинские села, объявлял: если будет обнаружено оружие, расстреляем каждого десятого жителя? А оружие тогда, в гражданскую, было повсюду. И расстреливали каждого десятого, не щадя женщин и детей. Это не Сталин. Это так называемый борец за справедливость Иона Якир.      — Это по ведомству Дзержинского? Чекист?       — Да, из харьковской чрезвычайной комиссии. Еще в девятнадцатом году у него в чека при пытках арестованным загоняли гвозди под ногти выкалывали глаза. А мертвых выбрасывали в овраг за домом. Прямо из окна. Всех выбрасывали, потому что живыми от Саенко не уходили... Это что, тоже вина Сталина?! Нет! — ответил он сам себе.  — Я узнал об этом гораздо позже. И не одобрил... А письма Владимира Галактионовича Короленко, посланные Луначарскому, читали?        — Да, изданные в Париже, если не ошибаюсь, в двадцать втором году.    — Знаете, что ни на одно из писем Луначарский так и не ответил? Уклонялся. А почему? Правду ведь писал Короленко, обвиняющую правду. О том, как чекисты расстреливали людей в административном порядке, без суда, как убивали прямо на улице, на глазах жителей, а собаки лизали вытекавшую кровь... Разве Сталин допускал когда-нибудь такое гнусное безобразие?! — резким движением он расстегнул ворот, едва не оторвав пуговицу. — Обязательная регистрация в ВЧК всех царских офицеров, их уничтожение или высылка — это что — Сталин?.. Никакого отношения! А вспомните, как Троцкий добивался, чтобы в нашей стране был сохранен военный коммунизм, ратовал за трудовые округа наравне с военными, чтобы рабочие и крестьяне трудились под надзором надсмотрщиков, словно рабы, обогащая правителей?! Добиться этого можно было только одним путем — подавив сопротивление всех недовольных.    — Слава Богу, такого не случилось.         — Считаете, что заслуга принадлежит Господу Богу? — прищурился Сталин. — А может, тем, кто вел и ведет беспощадную войну с троцкистами?! Еще несколько фактов. В мае семнадцатого, при Временном правительстве, состоялся всероссийский сионистский конгресс, суть которого сводилась к тому, как сделать Россию большой провинцией для иудеев.            - Я слышал об этом, но не воспринял всерьез.              - Меня всегда поражала уступчивость, политическая наивность русской интеллигенции!.. - развел руками Иосиф Виссарионович. — А между тем в мае следующего года сионисты провели в Москве конгресс еврейских общин. Главный лозунг конгресса — да здравствует воинствующий сионизм! И в том же году, летом, с помощью председателя ВЦИКа Якова Мовшевича Свердлова сионисты протащили через Совнарком закон о смертной казни за антисемитизм. Удивительнейший закон. — Иосиф Виссарионович был теперь внешне спокоен, сдержан, размеренными мелкими шажками ходил от стены до стены. — С русским, с украинцем, с грузином, с азербайджанцем, со всеми другими вы можете поспорить, поругаться, даже подраться, лишь на иудея вы не можете возвысить голос, не имеете права ни в чем ему отказать. Только попробуйте поговорить круто, не принять на работу или на учебу — это основание, чтобы привлечь вас к судебной ответственности. Вплоть до расстрела. А ведь они даже не стояли у власти. Что бы они творили, если бы стояли?!        -…Один троцкист считал необходимым любой ценой загнать русский народ в лагеря труда. И Бухарин подхватил эту теорийку. А как загонять? Силой, ломая сопротивление! Опять жестокость, опять кровь.        И продолжал:           — Борьба с внешними и внутренними врагами идет бескомпромиссная. Или они, или мы. Знаю, как будут судить обо мне в будущем. Как об Иване Грозном. Сначала обвинения. Но со временем потомки поймут и справедливо оценят нашу борьбу, нашу правоту. Вероятно, меня будут упрекать в твердости и бессердечии. Но ни один честный человек не сможет обвинить меня в личной заинтересованности.    — Блажен, кто верует!           - Тепло тому на свете?! — полувопросительно подхватил Иосиф Виссарионович. — Нет, мне как раз часто бывает очень неуютно и холодно. Мы закладываем фундамент будущего. Кто-то должен расчищать грязь, убирать завалы, прокладывать дорогу для тех, кто идет следом! Эта неблагодарная работа выпала на нашу долю; мы не имеем права от нее отказываться и обязаны довести ее до конца.       Но я всей душой люблю народ, чувствую себя представителем всех советских национальностей. А что знают о народе они, подолгу жившие за границей, после революции поселившиеся у нас во дворцах, в фешенебельных гостиницах, каждый год отправлявшиеся отдыхать и лечиться на курорты Италии? Лозанна им нравилась. Жены в Берлине у лучших врачей рожали. Советских врачей им мало... Не знают они народных забот, дорогой Николай Алексеевич. Мы с вами трудимся, ошибаемся, переживаем, ночи не спим, а они лишь критикуют нас, выдвигают для поддержания своего престижа приманчивые идеи.        Сталин никогда не участвовал в антицерковной кампании, но сила тогда была не на его стороне. Понадобились годы и годы жесточайшей борьбы с Троцким и его приверженцами, чтобы в 1933 г. появилось первое постановление о запрете сноса церквей и освобождении находящихся в заключении священников. После полного разгрома троцкизма, в 1939г., вышло второе постановление по этому вопросу. Оба подписаны Сталиным.            Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК от 12.09.33 г.     «1. В период с 20-30 годов в Москве и на территории прилегающих районов полностью уничтожено 150 храмов. 300 из них (оставшихся) переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников.             Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.          На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнерусского зодчества.            Органы Советской власти и рабоче-крестьянской милиции обязаны принимать меры вплоть до дисциплинарной и партийной ответственности по охране памятников архитектуры древнерусского зодчества.               Секретарь ЦК И. Сталин»          Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК от 11.11.39 г.    «Вопросы религии            В отношении к религии, служителям Русской Православной Церкви и православно верующим ЦК постановляет:           1) Признать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследование верующих.    2) Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за № 13666-2 « О борьбе с попами и религией», адресованное пред. ВЧК товарищу Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК - ОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей русской православной Церкви и православно верующих, — отменить.   3) НКВД произвести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанным с богослужительской деятельностью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с лишением свободы осужденным по указанным мотивам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда Советской власти.      4) Вопрос о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет решение дополнительно.            Секретарь ЦК И. Сталин»