Русь под игом

Куликовская битва  имела огромное значение для Северной Руси и для Москвы. Современники считали ее величайшим событием и  победителю татар, великому князю Дмитрию  дали прозвище «Донского» за победу на Дону. Военное значение Куликовской  победы заключалось в том, что  она уничтожила прежнее убеждение непобедимости орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость.

Потери от Куликовской  битвы были нескончаемо велики. (Здесь  есть одна неясность: на том месте, где  предполагаемо происходила битва  и полегла не одна тысяча людей, археологи  не нашли останков погибших!) Это  стало причиной того, что в 1382 году татары под предводительством хана Тохтамыша сумели одолеть Русь и снова обложили данью русские земли. Таким образом, свержение монголо-татарского ига было отложено еще на сто лет. 

  Свержение монголо-татарского ига. 

До княжения Ивана III Русь продолжала периодически страдать от татарских набегов. В 1462 году, после смерти Василия Темного  княжить стал его старший сын  Иван Васильевич. Выросши в тяжелое  время междоусобий и смут, Иван рано приобрел житейский опыт и привычку к делам. Он блестяще повел свои дела и, можно сказать, закончил собирание  великорусских земель под властью  Москвы, образовав из своих владений единое Великорусское государство. И конечно, одним из самых знаменательных событий его правления стало  освобождение России от гнета монголо-татарского ига.

Что касается Золотой  Орды, Иван III прекратил всякие зависимые  к ней отношения: не давал дани, не ехал в орду, не оказывал почтения хану. Рассказывали, что однажды  Иван III даже бросил на землю и топтал ногой ханскую «басму», то есть тот  знак (вероятно, золотую пластинку  с надписью), который хан вручил своим послам к Ивану, как знак их полномочий и власти. Слабый золотоордынский  хан Ахмат пытался действовать  против Москвы в союзе с Литвой, но так как Литва не давала ему  верной помощи, он ограничивался набегами на московские границы. В 1472 году он пришел к берегам Оки и, пограбив, ушел назад, не смея идти на Москву. В 1480 году он повторил свой набег. Оставив вправо от себя верховья Оки, Ахмат пришел на реку Угру, в пограничные между  Москвой и Литвой места. Но и здесь  он не получил помощи от союзника, так  как в это самое время на Литву напал крымский хан,союзник московского князя. Москва встретила Ахмата сильной ратью. На Угре стояли друг против друга Ахмат и Иван III, оба в нерешимости начать прямой бой. Поведение Ивана III многие считали трусостью. Однако, простояв на Угре с лета до ноября месяца, дождавшись снегов и морозов, Ахмат вынужден был уйти домой. Сам он скоро был убит в усобице, а его сыновья погибли в борьбе с Крымской ордой. Золотая Орда окончательно распалась в 1502 году. Так окончилось для Москвы татарское иго, спадавшее постепенно и в последнюю свою пору бывшее номинальным. Но еще около трех столетий русским людям пришлось бороться с постоянным татарским разбоем, исходившим от оставшихся мелких кочевых татарских орд.

Заключение.

Споры о последствиях монголо-татарского ига. 

Первыми представителями  русской историографии были летописцы. Советские исследователи обычно отмечают единодушное отношение  русских летописцев к нашествию, которые говорят о татарском  нашествии как об ужасной катастрофе, нанесшей непоправимый ущерб культуре Руси. Дмитрий Песков же утверждает, что никакого ощущения истинной катастрофы у летописцев не было. Сразу после описания нашествия здесь идёт перечисление местных событий; автор воспринимает нашествие как преходящее событие, а фрагментарность её следующих сведений не даёт возможности определить, как было воспринято само появление Орды. Из всех новгородских летописных памятников тема ига затронута только в новгородской летописи. В псковских летописях вообще нет упоминаний о нашествии.

Тема "ига" становится популярной в XVIII веке в  связи с европеизацией общества, когда "азиатчина" и "татарщина" становятся символами отсталости России и начинаются поиски по принципу "кто виноват". В результате дискуссия часто сводилась к поиску культурных влияний и заимствований, повлиявших как на характер государственности Руси, так и самого русского народа. Наряду с этим, происходит движение вперед в изучении социально-экономических и политических последствий ига. Эти темы разрабатывали В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, Леклерк, М.М. Щербатова, А.Ф. Рихтера, И.Н. Болтина.

По Карамзину  с одной стороны, татарщина, «ниспровергшая»  Россию и «заградившая» ее от Европы, вызвала отставание Руси в XIV-XV вв. Борьба с Ордой была вопросом самого существования  России. С другой стороны, если бы не нашествие, то Русь погибла бы в междоусобицах. Карамзин подчеркивает также развитие торговли в монгольский период, расширение связей с Востоком и роли Руси как посредника в международной торговли.

К.Д. Кавелин к наиболее позитивным воздействиям нашествия и последующего ига относил разрушение удельной системы, но в целом внешнее воздействие Орды он оставлял без внимания, делая акцент на "непрерывное" воздействие факторов внутреннего развития Руси. С.М. Соловьёв уделял нашествию и игу ещё меньше внимания, считая его влияние незначительным.

Взгляды Н.М. Карамзина  получили развитие у Н.И. Костомарова и В.О. Ключевского. Ключевский подчеркивает, что ордынские ханы не навязывали Руси каких-либо своих порядков, довольствуясь данью, даже плохо вникали в порядок, там действовавший. Всеволодовичи XIII века в большинстве плохо помнили старое родовое и земское предание и еще меньше чтили его, были свободны от чувства родства и общественного долга. Юрий Московский в орде возмутил даже татар своим родственным бесчувствием при виде изуродованного трупа Михаила тверского, валявшегося нагим у палатки. В опустошенном общественном сознании русичей оставалось место только инстинктам самосохранения и захвата. По словам Ключевского, если бы они были предоставлены самим себе, они разнесли бы Русь на бессвязные, вечно враждующие межу собой «удельные лоскутья». Но княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар. Их князья звались холопами «вольного царя», как  величали у нас ордынского хана. Гроза ханского гнева сдерживала забияк; милостью, то есть произволом хана, не раз предупреждалась или останавливалась опустошительная усобица. Русские летописцы не напрасно называли поганых агарян батогом божиим, вразумляющим грешников, чтобы привести их на путь покаяния.

Такое последствие  нашествия, как прекращение контактов  с Западом, было положительно оценено  в трудах первых русских славянофилов. Для Аксакова и Хомякова принципиальные отличия кочевой культуры монгол и городской русских оказались  спасительным кругом, не давшей православию  потонуть в культуре Запада, нам  близкой, но извращённой.

Революция 1917 года и последовавшая за ней эмиграция  разделили русскую историческую школу на два лагеря, в том числе  и по отношению к нашествию. В 20-х года возникла евразийская школа, которая своеобразно интерпретировала взгляды славянофилов, смешав их с "туранской" концепцией русской истории Н.С. Трубецкого. Основные положения евразийцев сводились к признанию "внутреннего разложения" Руси к середине XIII века и "нейтральности" монгольской культурной среды, позволившей православию сохранить свою идейную чистоту. При этом одновременно признавалось значительное влияние "азиатского элемента" на быт, социальную и политическую организацию, образ жизни и психологию Руси. А.Н. Насонов в книге "Монголы и Русь" заложил мнение о катастрофических последствиях нашествия, призванное объяснить причины отставания России, а после и СССР, от западных стран. Мнение, сформулированное ещё А.С. Пушкиным, становится господствующим как в специальной литературе, так и в школьных и в вузовских учебниках, а постепенно, в том числе и через талантливые произведения В.Г. Яна, в широких кругах населения.

Оглавление