Реформаторские взгляды Р.Фахретдина

Введение

Религиозному реформаторству предшествовали восстания   татарского населения XVIII века, которые часто облекались   в религиозную оболочку и были вызваны, в основном, русификаторской политикой царизма в Поволжье и Приуралье и носили национально-освободительный характер. Одним из факторов, способствовавших участию татар в Пугачевском восстании  (1773-1775  гг.) было требование прекратить преследование ислама, признать мусульманскую религию.

Предвестником религиозного реформаторства в  Казанском  крае было  также  восстание  под  предводительством муллы Батырши 1755 года, которое проходило под  религиозными лозунгами, и было вызвано  царской  колониальной политикой  и христианизацией мусульман  Поволжья и Приуралья. В воззвании  к повстанцам и в письме  царице  Елизавете  Петровне Батырша впервые  сформулировал некоторые религиозно-реформаторские   идеи: необходимость реформы медресе, возврат  к  первоначальной  вере  времен  Мухаммада, так  как настоящее, по мысли  Батырши, это  море  греха, в  котором  погрязли  мусульманские  народы.

Татарское религиозное  реформаторство  рубежа  XVIII-XIX вв. предшествовало эпохе Нового  времени, зародившись  на  стыке  двух  эпох – Средневековья и  Нового времени. Оно явилось следствием  зарождения, хотя и медленного, развития капиталистических отношений в  Казанском крае, что объективно диктовало  необходимость  приспособления религии  к новой социокультурной ситуации.

Главная особенность  татарского  религиозного реформаторства рубежа XVIII-XIX веков  заключалась в критике  традиционализма, обращении  к  раннему  исламу, концепции  «открытия  дверей иджтихада». Это был начальный  этап  религиозного  реформаторства, главной характерной  чертой которого была борьба с традиционализмом, представители которого препятствовали  проникновению любого нового веяния в жизнь мусульман. Развивающееся  в условиях наступления Нового времени  татарское  общество требовало не отказа от религии, а ее большей открытости в соответствии со сложившейся реальностью, что впоследствии и осуществилось  на  начальном  этапе  религиозного  реформаторства.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Реформаторские  взгляды А.Утыз-Имяни

Чем же в религиозном реформаторстве прославился  Утыз-Имяни?

Прежде  всего,  следует  иметь  в виду  то  обстоятельство, что творчество Утыз-Имяни (его религиозно-философские  сочинения) во многом  имеет  двоякий  смысл. Условно обозначим его  как внешний и внутренний.

Для расшифровки  этого смысла и ответа на поставленный вопрос обратимся  к  названиям  произведений  Утыз-Имяни, которые  свидетельствуют,  казалось  бы о  традиционалистских воззрениях мыслителя: «Рисала фи замм  шурб  аш-шай»  (Трактат  об  осуждении  питья  чая), «Рисала  дибага»  (Трактат  о выделке кожи). Подробнее остановимся на анализе «Рисала дибага» и поэме «Авариф аз-заман» (Дары времени), что не исключает цитирование других его источников.

Внешний смысл «Рисала  дибага». Поскольку  татарское  мусульманское  общество  жило  после  ХVI  века, окруженное русским – православным обществом, постольку возникало немало проблем, связанных с допустимостью для  татар-мусульман тех  или  иных  вещей, относящихся  к христианскому  миру. Одну из таких проблем, об омовении шкур животных, если они  выделываются  христианами  или  язычниками, обратясь  к фикху–мусульманскому праву, поднял в своем трактате Утыз-Имяни. Он отмечает, что «большинство улемов (религиозных  ученых)  придерживалось необходимости  омовения, а меньшинство того, что  в этом нет необходимости, так  как это дело, оскверненное  христианами.

Утыз-Имяни  не поддерживает  вышеуказанные  мнения  улемов. Он пишет, что  они  не поняли того, что было в «субкомментариях религиозных книг и придерживались  некоторых измышлений, которые не принадлежали  им  авторам книг», и что, некоторые улемы «не могли понять сущности их книг из-за незначительной осведомленности  в фикхе».

Утыз-Имяни  встает на точку зрения, согласно которой  до омовения шкур животных необходимо «омовение зелий – обязательное условие при выделывании шкур, как сказано об этом в  почитаемых  книгах», отождествляя чистоту с омовением, а грязь – со скверным делом. В данном контексте Утыз-Имяни выражает традиционалистские воззрения.

Внутренний  смысл сочинения. Он дает возможность  понять значимость трактата «Рисала  дибага» для татарского общества того  времени. Если  внешний  смысл  связан с толкованием одного из вопросов фикха, то внутренний смысл трактата касается теоретических положений  фикха,  которыми, согласно  Утыз-Имяни, должно руководствоваться татарское  общество рубежа XVIII-XIX веков в повседневной жизни.

На передний план в трактате Утыз-Имяни выходит  идея  "иджтихада" –вынесения  самостоятельного суждения по вопросам общественно-правовой жизни мусульман. Он обращается к  трактовке  следующих  положений: иджтихад и таклид (традиция), муджтахид и мукаллид (традиционалист).

Важным  является  то, что Утыз-Имяни одним  из первых в татарском обществе конца XVIII-начала XIX вв. вызволил из "небытия" тему необходимости  менять устои  традиционной жизни татарского общества. Поскольку  традиционализм  (имеется  в виду  сохранение  традиций: языка, культуры) поддерживался главным  образом исламом, необходимо было религию  в условиях  наступления  эпохи  Нового  времени приспособить  к  современной действительности. Для достижения этой цели Утыз-Имяни  предлагает руководствоваться иджтихадом и  с  его помощью решить проблему.

Как известно, после  ХII века постфактум в суннитском исламе «врата иджтихада были   закрыты», последними  муджтахидами объявили основателей четырех религиозно-правовых  школ: ханафитской, шафиитской, маликитской  и  ханбалитской. Был  «закрыт  ал-иджтихад  ал-мутлак»  –  абсолютный иджтихад, который принимал решение  по поводу основных вопросов веры, допускался  лишь  «иджтихад  фи-л-мазхаб»  – в рамках своей правовой школы. Мусульмане  следовали   религиозным   предписаниям, принятым муджтахидами  в  первые  три, четыре  столетия существования ислама, что получило название таклид (араб. – традиция, подражание).

Утыз-Имяни  приводит  ситуацию, при которой  становится возможным применение  иджтихада. «Следует  детально  изучить  его – пишет он, – прежде передачи. Если его источник достаточно известен из Писания, сунны и иджма (согласного мнения  авторитетов ислама), то  ни у кого не возникнет дискуссии по его поводу. Если же его источник не известен, скорее он  относится  к  области иджтихада».

Таклид  Утыз-Имяни ограничивает очень  узкими  рамками, сводит только к цитированию  признанных авторитетов: «Необходимо  придерживаться таклида только в  том случае, когда есть доказательство  того, что он мукаллид-традиционалист».  Традиционалист, согласно Утыз-Имяни, это религиозный ученый, который должен придерживаться изречений муджтахида. Последнему отдается приоритет в сравнении с традиционалистом. «Если его передает  муджтахид, то необходимо тому, кто выступает традиционалистом  следовать ему». Нет необходимости традиционалисту требовать от муджтахида доказательства. Потому что само высказывание муджтахида является для него доказательством».

Свободное творчество  традиционалиста  он сводит к ни у кого не вызывающим сомнения вопросам, решенным Кораном, сунной и  иджмой (согласным  мнением  авторитетов  ислама), хотя и в  этом случае он должен следовать муджтахиду.

«Традиционалист мукаллид, – пишет Утыз-Имяни, – не в состоянии извлекать смысл из основополагающих источников, а может лишь следовать произведениям выдающихся муджтахидов». Необходимо традиционалисту, по Утыз-Имяни, следовать муджтахиду, при этом доказывая передачу  его слов. А в том случае, когда традиционалист не передает со слов муджтахида, а говорит от себя или со слов другого традиционалиста, то  Утыз-Имяни рекомендует не следовать этому изречению традиционалиста. Тем самым в который раз он подтверждает приоритет  знания  муджтахида в сравнении с традиционалистом, предоставляя муджтахиду право заниматься вопросами, связанными с  общественной  жизнью  мусульман, имея  ввиду под мусульманами, прежде всего, татар Поволжья и Приуралья рубежа XVIII-XIX веков.

Для Утыз-Имяни  авторитетной книгой, кроме основных источников мусульманского  права, признанными  четырьмя главными школами  суннизма – Корана, сунны пророка, иджма является труд «Ал-хидайа» (Руководство),  написанный ханафитским факихом из Маргинана – селения в Ферганской долине, Али ал-Маргинани (1135-1197). Этот  двухтомный труд  представляет  собой сборник фетв – казуальных норм, различных предписаний того, что запрещено и дозволено  мусульманину. 

Утыз-Имяни  пишет, что отличить истинные книги  от ложных могут лишь  немного  знатоков  фикха, которых  «очень малое количество в булгарской стороне  в наше время  [кон.XVIII-нач.XIX  вв.]», в котором  «перемешались  книги  новаторов с книгами «людьми сунны и общины». Именно это обстоятельство – малое количество  действительно ученых людей, его современников в Казанском крае – послужило основной причиной для критики Утыз-Имяни философии и логики. Он не  отрицает  эти науки огульно, как может показаться на первый взгляд, хотя критикует их во многих поэтических произведениях. Утыз-Имяни порицает  лишь то, что книги подобных наук остались недоступными для народа, потому что написаны изречениями,  непонятными для большинства, что во многом искажает их смысл в понимании простого народа[.

Тем самым  он  невольно  придерживается  концепции  «амма»  и «хасса»  восточных  средневековых авторов, таких как ал-Бируни, утверждавшего, что общество образуют «избранные» (хасса)  и  «толпа» (амма). Последние  в  отличие  от  ученых могут  следовать законам лишь тогда, когда  законодатели выдают их за  ниспосланные  свыше. Почти та  же мысль у Утыз-Имяни – «толпа» должна следовать «избранным», которые у него фактически выступают в лице муджтахидов.

Утыз-Имяни  возвеличивает  образованного человека, обладающего всей совокупностью  религиозных знаний. У него еще  нет четкого  деления на религиозное  и светское знание. Понятию «знание» Утыз-Имяни придает широкое значение: с одной стороны, знание  и  мастерство могут  составить богатство, любую красоту, это «светоч человеческой души», сила человека. В то же время  он в это понятие  вкладывает  и религиозное  содержание  –  «знанием и этот мир охвачен будет  и потусторонний мир». Такое знание Утыз-Имяни считает своим  религиозным  идеалом. Если  люди  овладеют  божественным  знанием, полагает он, общественная жизнь сама  по  себе  выздоровеет, люди достигнут всеобщего счастья.

Поэма «Авариф аз-заман» (Дары времени) находится в ряду основных поэм, в которой Утыз-Имяни выражает свои религиозно-реформаторские взгляды. В ней он делит ученых по степени образованности  и учености на  семь  уровней. Первых пятерых называет муджтахидами. Лишь они могут выносить самостоятельные суждения, мыслить по-новому. А представителей двух других разрядов он называет слепоподражателями своим предшественникам.

Идеал Утыз-Имяни  –  муджтахиды. Он их возвеличивает и выступает за  то, чтобы  мусульмане  придерживались  их  мненией, суждений, сохраняли  их наследие. А в реальной жизни, по Утыз-Имяни, основная масса образованных людей, хотя они сами себя и считают  грамотными, на  самом  деле  далеки  от истинных ученых, так как стремятся  лишь к обогащению, удовлетворению  своих  потребностей. Осознав, что  нормы шариата не дают желаемого, ученый приходит к мысли о необходимости  реформ законов шариата. Эта концепция  в народе  получила  название «маслак  Утыз-Имяни» (учение Утыз-Имяни).

Чем же характеризуется эта концепция?

Одним из основных вопросов, вокруг которого поднялся шум среди мусульманских  религиозных  деятелей Поволжья и  Приуралья, было требование Утыз-Имяни  относиться критически к словам  мусульманских  авторитетов, жившим  в  различные  исторические времена, чтобы дать возможность современникам  мыслить самостоятельно. 

Утыз-Имяни  утверждает, что  законы  ислама  в современном ему мире имеют  искуственные черты, их надо очистить от  порчи, возобновить. Причину  всех бед мусульман он видит в  том, что они допустили проникновение  новшеств в общественную жизнь. «В наше время  [рубеж XVIII-XIX вв.], – пишет  татарский  ученый, – везде  появилась  испорченность и распространились новшества  по  городам  и  странам. Не выступили против них рабы божьи. Кому ниспослал удачу Аллах Всевышний, тот придерживался сунны пророка  и противился желанию  и страсти. А кому Бог не послал удачу, тот впадает в новшества».  При этом он ссылается на авторитет Аллаха: «Знай, что Всевышний Аллах любит тех, кто ему следует и питает отвращение к новшествам».