Распространение пьянства на Руси

     Введение

     Одной из наиболее актуальных проблем в  наши дни является алкоголизм. Похититель рассудка — так именуют алкоголь с давних времен. Об опьяняющих свойствах спиртных напитков люди узнали не менее чем за 8000 лет до нашей эры – с появлением керамической посуды, давшей возможность изготовления алкогольных напитков из меда, плодовых соков и дикорастущего винограда. Возможно, виноделие возникло еще до начала культурного земледелия. Так, известный путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай наблюдал папуасов Новой Гвинеи, не умевших еще добывать огонь, но знавших уже приемы приготовления хмельных напитков. Чистый спирт начали получать в 6-7 веках арабы и назвали его “алкоголь”, что означает “одурманивающий”. Первую бутылку водки изготовил араб Рагез в 860 году.

     Предметом исследования является культура пития на Руси, а объектом – является история культуры пития на Руси. С учётом вышеизложенного была определена гипотеза – является ли пьянство старинной русской традицией, или это приобретенное социальное явление.

     Цель  нашей работы – выяснить, с чем связано распространение пьянства на Руси,  а также  проследить его историю.   
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава I.  Из истории алкоголя 

     Ты  пьёшь вино и пьёшь

     Как царь и повелитель,

     Постой, ещё поймёшь,

     Что ты его служитель. 

     Р. Гамзатов. 

     Человечество давно познакомилось с опьяняющим действием вина и других напитков. В старой восточной легенде  рассказывается, как один арабский алхимик неустанно работал, пытаясь найти так называемый «философский камень», с помощью которого можно было бы осчастливить человечество. Поглощенный этой идеей, он поселился в лаборатории вдали от своего дома. Ежедневно супруга приносила ему пищу, он торопливо съедал небольшое количество и снова погружался в работу. Остатки сливал  в сосуд, находившийся в лаборатории.

     Спустя  какое-то время он заметил, что сосуд  издаёт своеобразный запах. Удивлённый ученый начал исследовать его  содержимое и обнаружил жидкость, которую он  вначале принял за «философский камень». Напиток вызывал  приятное эйфоризирующее действие: усталым  он возвращал силы, поднимал настроение, прогонял печаль и заботы. Пораженный этим открытием и полный восторга от него, алхимик назвал напиток «алкоголем», что в переводе на русский означает «благородный», «нежный». Учёный подумал, что дал надежду и радость людям, что его открытие сделает их жизнь счастливой. Однако, вскоре он понял, что он ошибся. Ибо алкоголь оказался роковым для людей.  Вслед за минутным возбуждением наступало угнетённое, подавленное состояние, кратковременное наслаждение сменялось тяжелой грустью, а реальная действительность с её постоянными заботами делалась ещё мрачнее. Жизненные невзгоды толкали всё  больше и больше людей к таинственному средству, они разорялись, болели. Алкоголь принёс человечеству новое горе, новые страдания.

     Это легенда, а наука считает, что люди научились получать вино из винограда около 10 тысяч лет назад. Предполагается, что родиной алкоголя являются страны Средиземноморского и Черноморского побережий. Постепенно вина  настолько прочно вошли в быт, что стали предметом не только большого почитания, но и даже обожествления. Это привело к тому, что церковные и религиозные праздники превратились в невольное многодневное повальное пьянство. Безвольные почитатели алкоголя становились его рабами.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Глава II. С чего всё начиналось…?

      «Веселие  на Руси есть пити, иначе нам нежити», - якобы ответил в конце X века киевский князь Владимир Святославович исламским миссионерам из Волжской Булгарии. В современной России эта знаменитая фраза служит  и оправданием, и доказательством «исконной  предрасположенности русского народа к пьянству. На самом же деле и при Владимире Святославиче, и при его внуках и правнуках спиртное доставалось народу нечасто (как правило, по большим праздникам), да и то в виде слабоалкогольных напитков. Что касается виноградных вин, то на территории Киевской Руси они не производились и попадали туда издалека: из Византии («вино греческое») и Ближнего Востока («вино сурьское», т.е. сирийское). Поэтому даже в XII в. вино было ещё настолько дорого, что в церкви для причастия его иногда заменяли разновидностью пива -олом (олуем). Вне церкви заморские вина подавались лишь к столу богатых людей, да и то по праздникам, причём до середины XII в. вино употреблялось только разбавленным водой - в соответствии с традициями народов, поставлявших этот продукт. Простой народ употреблял пиво, брагу, квас (который отличался от современного и больше походил на густое пиво), перевар (сбитень). Весной в качестве алкогольного напитка шла в дело берёзовица (самопроизвольно забродивший берёзовый сок). Знаменитый благодаря былинам и сказкам мёд был относительно крепким спиртным напитком, к тому же достаточно дорогим (пчелиный мёд являлся стратегическим товаром, одним из главных предметов экспорта и Киевской, и Московской Руси). Даже на княжеских пирах вместо выдержанного ставленного мёда (продукт естественного брожения пчелиного мёда с соком ягод) часто подавали более дешёвый варёный. Тем не менее, именно мёд до конца XV в. можно считать национальным алкогольным напитком на Руси. Объясняется это тем, что, в отличие от других традиционных алкогольных напитков, мёд можно приготовить в домашних условиях в любое время года и в любых количествах, и срок его хранения весьма продолжителен.

      А вот пивоварение в те годы было весьма трудоёмким процессом, требующим больших затрат сырья, огромной металлической посуды («варя пивная» объёмом в 110—112 вёдер) и коллективного труда. Обычно пиво варили несколько раз в году артельным методом сразу на несколько сот человек — к двум-трём большим праздникам. Дело в том, что земледельческий языческий календарь заключал в себе определённые предписания, выполняя которые земледельцы могли надеяться на плодородие земли и милостивое отношение к себе духов умерших. Пиво варили в память (для задабривания) усопших предков и в «заветные» праздники, которые устанавливались сельской общиной. Участие в таких пирах считалось обязательным (отсюда идёт недоверчивое отношение к абсолютным трезвенникам, которое до сих пор сохраняется в нашей стране), а лишение права посещать «братчины» являлось тяжёлым наказанием для провинившихся.

      Христианство  не смогло побороть эти обычаи, но сумело привязать языческие обычаи к христианским, переосмыслив первые. Например, Масленица была привязана к Пасхе и стала неделей, предшествующей Великому посту. Но существовала и особая группа населения, на которую не распространялись вышеуказанные правила. Это были профессиональные воины, входившие в состав княжеской дружины. Дружинники считали себя вправе требовать от «своего» князя регулярных совместных застолий и даже упрекать его, если им казалось, что хмельных напитков на пиру недостаточно. Так, согласно Новгородской летописи, в 1016 г. дружинники Ярослава Владимировича на пиру ругали «мудрого» князя: «Мёду мало варено, а дружины много». С мнением дружины князья должны были считаться: народное ополчение не могло заменить хорошо обученных конных воинов, каждый из которых в бою стоил десятка крестьян, вооружённых топорами и рогатинами. А вот дружинники могли обойтись без несимпатичного им князя — спрос на их услуги опережал предложение, и потому нередки были случаи, когда они, подобно былинному Илье Муромцу, покидали негостеприимный Киев и уходили в Чернигов, Полоцк или Переяславль (и наоборот). Насколько серьёзно князья считались с мнением своих дружинников, видно из слов знаменитого Святослава Игоревича! «Как мне одному принять Закон (т.е. креститься.) Дружина моя смеяться станет». «Серебром и золотом не добудешь верной дружины; а с нею добудешь серебро и золото», — говорил его сын Владимир. Совместные пиры князя и дружинников должны были укрепить взаимную симпатию между участниками застолья, установить между ними неформальные, дружеские отношения, поднять авторитет щедрого и хлебосольного князя.

      Считаться с традициями должен был и такой сильный правитель, как Владимир Мономах, который попытался регламентировать потребление хмельных напитков: в своих «Поучениях» он писал, что, с одной стороны, князю «следует чтить гостя питием», но с другой — предупреждал: «в походе необходимо блюстися пьянства и блуда». Скандинавские наёмники новгородских и киевских князей не принесли на Русь принципиально новых алкогольных традиций: на их родине также весьма популярен был мёд, который не гнушались пить на своих пирах даже боги Асгарда. Отвар из мухоморов, который готовили «неистовые воины» скандинавов (бер-серки) не стал популярен на Руси, потому что употреблялся он отнюдь не для «веселья», а, напротив, для облегчения пути в рай воинов Одина — Вальхаллу.

      Однако  не всё так просто: проблема пьянства существовала уже и в те времена. В распоряжении историков имеются подлинные свидетельства трагических последствий злоупотреблений'  россиян алкоголем. В 1377 г. у реки Пьяна русские ратники, посланные для отражения ордынских войск, «поверив слухам, что Арапша (монгольское войско Араб-шаха) далеко... сняли с себя латы и... расселись по окрестным деревням, чтобы пить крепкий мёд и пиво». В результате такого разгильдяйства «Арапша с пяти сторон ударил на россиян, столь внезапно и быстро, что не могли ни изготовиться, ни соединиться и в общем смятении бежали к Пьяне, устилая путь своими трупами и неся неприятеля на плечах» (Карамзин). Кроме простых воинов и множества бояр в этой битве погибли два князя. Позже, в 1382 г., захвату Москвы Тохтамышем предшествовали грабёж винных погребов и повальное пьянство среди защитников города. А в 1433 г. Василий Тёмный был наголову разбит и пленён небольшим войском своего дяди Юрия Звенигородского потому, что «от москвичей не было никакой помощи, многие из них уже были пьяны, да и с собой везли мёд, чтобы пить ещё».

      Однако  мы несколько увлеклись и зашли слишком далеко. Об алкогольных напитках и традициях Московской Руси сейчас и пойдёт речь. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Глава III.  Московская Русь

      В 1386 г. на Русь впервые был привезён спирт: генуэзское посольство, следовавшее из Каффы (Феодосия) в Литву, привезло в Москву «аквавиту», ещё в 1333—1334 гг. полученную в Провансе алхимиком Арнольдом Вильнёвом из натурального виноградного вина (методом дистилляции). После дегустации этот напиток был признан годным к употреблению лишь как лекарство. В 1429 г. генуэзцы вновь привезли спирт, но при дворе Василия Тёмного он снова был признан негодным для питья. Однако вскоре ситуация изменилась. В 1431 г. Новгород перестал продавать Москве заморские (бургундские и рейнские) вина, а в 1460 г. крымские татары захватили и разорили Каффу — генуэзскую колонию, откуда на Русь поступали вина из Италии и Испании. На производство медовухи в то время уже не хватало сырья, а против употребления браги и пива, которые считались языческими напитками, возражало духовенство. Именно тогда в Москве или в близлежащих монастырях догадались заменять пивное сусло более грубыми продуктами (овсяной, ячменной и ржаной мукой) и таким образом стали получать «хлебное вино», которое можно считать предшественником водки. В те времена появилось выражение «злачное место» — т.е. трактир или корчма, в которых продавались спиртные напитки, полученные путём перегонки зерна (злаков). Появление «хлебного вина» имело своим следствием рост числа нищих и резкое увеличение числа пожаров в городах и сёлах России в конце XV—начале XVI вв.

      Следует сказать, что производство крепких спиртных напитков в России и в южных странах Западной Европы базировалось на разной сырьевой основе. Результатом этого были принципиально различные технологии их изготовления. В Западной Европе пошли по пути совершенствования процесса дистилляции фруктовых (главным образом, виноградных) вин. В отличие от зерновых и овощных культур, фрукты не имеют в своём составе крахмала, а вместо сахарозы содержат фруктозу. Вследствие этого конечный продукт практически не нуждается в очистке и ароматизации.

      В России же в качестве сырья использовались забродившее зерно (сусло) либо жидкое тесто, содержащнее большое количество крахмала. В результате в получаемом продукте было много сивушных масел и уксуса. Поэтому насущной проблемой стал поиск путей, ведущих к облагораживанию «хлебного вина».

      На  первых порах, чтобы отбить неприятный запах и улучшить вкус «вина», в него стали в большом количестве добавлять растительные добавки, главной из которых был хмель. Отсюда происхождение слов «хмельное» и «зелёное» (точнее, зельёное) вино (не от прилагательного «зелёный», а от существительного «зелье» — трава). В дальнейшем для избавления от примеси сивушных масел и альдегидов водоспиртовые смеси начали пропускать через войлок, сукно, древесный уголь и некоторые другие материалы. Эмпирическим путём было установлено, что наилучший эффект даёт фильтрация через древесный уголь, но для эффективной очистки спирт должен быть разведён водой по крайней мере до 45—55, а ещё лучше — до 40 градусов. Таким образом получался продукт, близкий по своим показателям к современной водке.

      Кстати, служащее символом несчастья разбитое корыто в пушкинской «Сказке о рыбаке и рыбке» предназначалось вовсе не для стирки, а для приготовления «хлебного вина». Ещё в XIX в. существовала пословица: «Счастье - корыто, корчагой покрыто». Корчага — это «большой глиняный горшок или чугун, развалистее горшка» (По В.И.Далю). От этого названия произошло слово «корчма», которое имеет два значения: 1) место, где варят и продают «хлебное вино» и пиво; 2) водка и вино домашнего производства (слово «самогон» появилось лишь в конце XIX в.).

      А примитивный рецепт приготовления «хлебного вина» следующий: корчагу с брагой накрывали другой корчагой, ставили в корыто и отправляли в печь. При длительном нагревании наряду с варкой браги происходила стихийная дистилляция, продукты которой и попадали в корыто.

      Таким образом, выясняется, что с крепкими спиртными напитками русский народ познакомился значительно позже жителей Западной Европы. Судите сами: чистый спирт в Европе был получен в 1333—1334 гг., производство коньяка налажено в 1334 году, джина и виски — в 1485 г.