Рабочий и национальный вопрос в России в 1907-1914гг

Таким образом, кризис «третьеиюньской системы», провал столыпинской политики «успокоения и реформ» предопределили обострение политической борьбы. С середины 1910г. наметился подъем общедемократического движения в стране. Он охватывал все слои российского общества. Оживляется и профсоюзное движение, растет число профсоюзов. Если в 1909 г. в стране насчитывалось всего 63 профсоюза (16 тыс. членов), то в 1913 г. – уже 119 профсоюзов (45 тыс. членов). Нарастало забастовочное движение. Условия труда и жизни рабочих продолжали оставаться тяжелыми.

3. Национальный вопрос.

В конце ХIХ – начале ХХ века с одной стороны, русское общество просыпается: начинают выкристаллизовываться первые политические партии, растут революционные настроения. Главным завоеванием революции 1905-1907 гг. становится рождение новой политической системы, в которой общество получает возможность влиять на ситуацию в стране. Обсуждение больных вопросов для России из области теоретической дискуссии переходит в область практической политики. C другой стороны, для этого периода несомненна значимость национального вопроса, его крайняя острота. Существовало несколько причин такой ситуации. Главная особенность национального вопроса в России заключалась в следующем: Российская империя включала в себя более ста народов.

Великорусы, занимая гигантскую сплошную территорию, достигали по численности в 1914 году примерно 70 миллионов человек, что в процентном соотношении состовляло 43 населения. Далее шли украинцы (17 ), поляки (6 ), белорусы (4,5 ) и т.д.[1, с.3]. Однако национальная политика властей исходила только из интересов господствующей нации – русских. Крупные национальные районы (Царство Польское, Кавказ) были лишены самоуправления, в местных школах нельзя было вести преподавание на родном языке. На эти территории распостранялось действие чрезвычайного законодательства, которое разделяло граждан одного государства на два сорта. Особое положение так называемых инородцев не ограничивалось только национальными притеснениями. В Россиийской империи господствующей религией была объявлена православная церковь, привилегии и преимущества которой охранялись целой сетью законов. В то же время всячески ущемлялись в правах мусульманская, католическая, иудейская религиозные конфессии. Лица неправославного вероисповедания не принимались или их прием был крайне затруднен в учебные заведения, не допускались к государственной службе, к выборным должностям.

Необходимо отметить также, что наиболее экономически процветающие районы: Финляндия, Прибалтика, Западные Украина и Белоруссия, Польша, – относились к национальным окраинам. Сочетание высокого уровня развития экономики с неравенством в вопросах культуры, религии, законодательства, управления, приводило к обострению национальных проблем. Во многом здесь способствовало положение, когда часть народа проживала в соседнем государстве с большими национальными правами.

 Такое положение не могло остаться незамеченным в кругах русской интеллигенции. Отношение общественности к национальному вопросу тесно связано с политикой самодержавия. Общество реагировало на изменения, происходившие во внутреннем курсе Российской империи.

В начале ХХ века идет активное обсуждение национальной политики правительства. Особенно интенсивно это происходит в период между двух революций – 1905-1917 гг. И это не было случайностью. Наряду с ростом революционных настроений в различных районах страны, происходит заметный рост национального самосознания у тех народов, к которым власть прикрепила ярлык инородцев и иноверцев. Даже столь близкие по культуре и вере великорусам украинцы и белорусы начинают бороться за культурное равноправие. В русском обществе, спектр политических воззрений которого был весьма широк, сталкивались различные подходы к решению национального вопроса. В программы и тактику политических партий России были включены и пункты, касавшиеся национальной проблемы. Стоит отметить, что национальный вопрос был одним из тех критериев, с помощью которых представляется возможным отнести различных деятелей русской общественности к тем или иным движениям или партиям. Но не всегда программные идеи партии являлись суммой мнений ее отдельных членов, ибо бывало и так, что личные взгляды не совпадали с общими установками.

Националистическая интеллигенция сделала национальный вопрос стержнем своей идеологии. Программные положения черносотенных партий, касавшиеся данной темы, не отличались друг от друга. Все они придерживались официальной позиции властей: Россия должна оставаться единой и неделимой, отрицалось право наций на самоопределение, все славянские народы, входившие в состав Российской империи, не являлись самостоятельными этносами и относились к русскому этносу. Союз русского народа в своем программном документе «Основоположения» подчеркивал неприкосновенность самобытности нерусских народов, их языка, веры, быта, земли. Но тут, же заявлялось о том, что должна сохраняться особая общественность для народностей окраин России. Правые объявляли русский народ господствующей нацией, только у него должно быть право государственного строения и управления. Все нерусские народы подразделялись на дружественные и враждебные по критерию их участия в революционном и национальном движениях.

Октябристы, которые занимали в российской политической жизни центристские позиции, но постепенно сближались с крайне правыми, не достаточно четко разработали свою национальную программу. Их основные положения – это сохранение унитарной России. Но допускалось объединение отдельных местностей империи в областные союзы для разрешения задач, входящих в пределы местного самоуправления.

Партия конституционных демократов отстаивала либеральный подход к решению национальной проблемы. Кадеты выступали за ликвидацию всех национальных различий на почве полной русификации, за равноправие всех народов. Однако кадеты весьма осторожно относились к праву на политическое отделение из состава Российской империи. Кадеты признали право лишь Финляндии и Польши на областную автономию. Основной закон, по мнению партии, должен был гарантировать всем народам помимо политического и гражданского равноправия, право на свободное культурное самоопределение: политическая свобода употребления языка в публичной жизни, свободу основания и содержания национальных учебных заведений, собраний, союзов с целью сохранения и развития языка, литературы и культуры. Что касается конкретных положений по национальному вопросу, то здесь кадеты не предлагали ничего революционного. Провозглашалось право на начальное и дальнейшее образование на родном языке, а в Царстве Польском предполагалось предоставить национально-культурную автономию для национальных меньшинств. Решение проблемы употребления наряду с общегосударственным местных языков в государственных и местных установлениях и учебных заведениях относилось на усмотрение государственных органов и организаций местного самоуправления.

Левый политический лагерь также не оставил своим вниманием национальный вопрос. Первоначально наиболее радикальными среди левых общероссийских партий были социалисты-революционеры. Еще в 1906 г. в их программе появились идеи федеративного устройства России. В программе зафиксировано требование возможно большего применения федеративных отношений между национальностями и их безусловное право на самоопределение. В дальнейшем речь шла уже о федеративной демократической республики для России с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и об обеспечении прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением. Предполагалось, что национальный вопрос должен быть решен в ходе работы Учредительного собрания после революции. Но, несмотря на признание безусловного права на самоопределение, эсеры полагали, что никто из народов не пожелает выйти из состава страны победившей революции.

Социал-демократы, будучи защитниками всех угнетенных, не могли обойти стороной одну из наиболее острых проблем страны. Однако, следует заметить, что национальный вопрос не признавался самостоятельным. Cама идея национальности провозглашалась буржуазным предрассудком, служащим для разъединения трудящегося и эксплуатируемого народа. Все национальные проблемы должны были просто исчезнуть после победы революции. С другой стороны, в программе большевиков еще в 1903 г. получила признание идея широкого местного самоуправления, равноправия наций, отмены государственного языка, национальных привилегий. В 1913г. на совещании ЦК РСДРП с партийными работниками в Поронино была принята резолюция по национальному вопросу – право наций на самоопределение, то есть на отделение и образование самостоятельного государства [5, с.67].

Подводя итоги, можно сказать, что все политические партии отмечали важность национального вопроса для России. Но позиция русской либерально-демократической интеллигенции по национальному блоку вопросов не отличалась единством. Общим для этого направления стало требование о предоставлении равноправия для всех народностей, населявших страну. Однако формы, в которые должно воплотиться равноправие, для политических партий виделись различными.

Наиболее популярной стала формула национально-культурной автономии (кадеты, эсеры, меньшевики). Идеи политической автономии не находили поддержки среди русской политической элиты (среди национальных политических партий, которые делились примерно на те же политические направления, что и общероссийские, имели хождение гораздо более радикальные пути решения национального вопроса). Если сравнить различные национальные программы партий, то можно найти общий момент: все партии стояли за единую и неделимую Россию. Даже большевистское право на самоотделение вплоть до отделения подразумевало под собой тот факт, что пролетариат национальных окраин будет стремится к объединению в единое интернациональное государство, которое станет прообразом мирового интернационального государства. Правые партии также выступали за унитарную Россию, но в ее имперском обличье: с сохранением всех существующих привилегий для господствующей нации – русских.

Можно считать естественным тот факт, что все общероссийские партии, какие бы лозунги они не выдвигали, не стремились разрушить сложное национальное объединение – российское государство. В программах некоторых партий (кадетов, эсеров, меньшевиков) делалась оговорка по поводу таких крупных национальных регионов, как Царство Польское и Финляндия. Польша неоднократно (1830-1831, 1863-1864гг.) стремилась возродить свою независимость. Финляндия в силу своего особого правового положение уже в значительной степени была самостоятельным обществом, и меры русского правительства для инкорпорации Финляндии в российский организм, предпринимавшиеся с 80-х гг. ХIХ века, не увенчались успехом. Партии предлагали предоставить Польше широкую политическую автономию (кадеты, эсеры, меньшевики). В Финляндии должна была быть восстановлена конституция и оформлена автономия (кадеты). Итак, будущее России мыслилось либеральными, неонародническими и социал-демократическими партиями, как единое государство равноправных народов с более или менее широкой системой национального самоуправления.

Противоречивостью и непоследовательностью отличалось и законодательство по национальному вопросу.

9 губерний Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины, расположенные вдоль западной границы Российской империи и имевшие в силу этого важное для нее стратегическое значение, являлись вместе с тем регионом острых социальных, национальных и религиозных противоречий. Преследуя цель укрепления «русского элемента» в этих регионах, Столыпин поставил вопрос о введении в них органов земского самоуправления по образцу великорусских губерний. Но чтобы обеспечить в земствах больше мест русским помещикам и православному духовенству, решено было существенно понизить для них имущественный ценз. Из 9 западных губерний земства решено было ввести в трех белорусских (Витебской, Минской, Могилевской) и трех западно-украинских (Волынской, Киевской и Подольской) губерниях, ибо в остальных трех литовских губерниях (Виленской, Ковенской и Гродненской) было мало русских помещиков. Принятый Думой в 1910 г. закон был отвергнут Государственным советом, который выступал против расширения земского самоуправления в принципе. В марте 1911 г. Дума и Государственный совет были распущены на три дня, в течение которых земства в западных губерниях были введены царским указом [4, с.198].

В 1912 г. возник так называемый «холмский вопрос». 23 июня 1912 г. в Государственной думе прошел закон «О выделении из состава губерний Царства Польского восточных частей Люблинской и Седлецкой губерний с образованием из них особой Холмской губернии». Холмщина, в которой преобладало украинское население, вводилась в состав русских губерний. Решено было использовать ее в качестве форпоста обрусительной политики. На территории вновь образованной Холмской губернии было введено великороссийское административное управление, в учреждениях и школах запрещалось пользоваться польским языком. Этот акт вызвал антирусскую кампанию польских националистов в Государственной думе и в печати. Активно действовало и католическое духовенство. С другой стороны, подняли свой голос западно-украинские националисты во главе с известным профессором истории М.С.Грушевским, объявившие Холмщину «колыбелью украинства». В защиту православия от «униатства и католичества» в Холмщине выступил в Думе умный и энергичный епископ Люблинский и Холмский Евлогий (он был и одним из инициаторов разработки закона о выделении Холмщины из состава Царства Польского) [6, с.41].

Под влиянием революционных событий в России в конце 1905 г. финскому сейму были возвращены законодательные права, вводилось всеобщее избирательное право. Но после поражения революции самодержавие пошло на ограничение автономии Финляндии. В 1908 г. был издан указ, по которому из ведения финского сейма изымались вопросы воинской повинности. В 1910 г. был издан закон, существенно ущемлявший автономию Финляндии. Из ведения Финляндского сейма изымались вопросы о налогах, охране государственного порядка, денежной системе, таможенном тарифе и пр. Все это передавалось в ведение Государственной думы.

В период между двух революций (1907-1917) одним из наиболее болезненных национальных проблем становится еврейский вопрос.

Что понимали под термином еврейский вопрос в то время? Для русской интеллигенции исследуемого периода еврейский вопрос заключался, прежде всего, в правовом положении еврейского населения в Российской империи. Русские либералы полагали, что в еврейском вопросе в концентрированном виде содержатся все главные проблемы страны: архаичность правовой и политической системы, аграрный и рабочий вопросы. Евреи находились в положении париев перед лицом российского законодательства: помимо собственно еврейских законов существовало огромное количество ограничительных мер против евреев в законадательных актах, напрямую не касавщихся еврейское население.

После революции 1905-1907 гг. общество переживает глубокий кризис. С одной стороны, власти проводят политику, направленную на устранений или ограничение всех достижений революции. С другой стороны, происходит ломка устоявщихся представлений русской интеллигенции. В период кризиса часто наблюдается неадекватность оценок сложившегося положения. Начинается поиск козла отпущения, причины всех неурядиц. Еврейский вопрос становится, с помощью активной пропаганды правой прессы и антисемитского курса правительства, одним из объектов пристального интереса. Для многих представителей образованной элиты еврейский вопрос не был самостоятельной, особняком стоящей проблемой. Он выступал в качестве одного из проявлений общегосударственной несправедливости. Неслучайно поэтому то, что многие авторы либерально- демократического направления говорят о еврейском вопросе как о русском вопросе (М. Бернацкий, П.Н. Малянтович, Д. Мережковский, Г.К. Градовский и др.). Таким образом, еврейский вопрос – это прежде всего вопрос политический, и только затем национально-культурный, социально- экономический. Представители данного лагеря руководствовались как гуманистическими установками, так и либеральными идеями в решении еврейской проблемы. C одной стороны, неравенство еврейского населения в Российской империи признавалось недопустимым с точки зрения всего цивилизованного человечества. С другой стороны, законы государства шли в разрез с понятиями о соотносительности прав и обязанностей граждан [7, с.100].