Политические и культурные последствия монгольского ига

Политические  и культурные последствия  монгольского ига. 

Последствия монгольского ига для русской культуры и  истории были очень тяжёлыми. Особый ущерб монголами был нанесён  городам, которые в это время  в Европе богатели и освобождались  от власти феодалов. 

  В русских  же городах, как отмечалось  ранее, на век прекратилось  каменное строительство, сократилась  численность городского населения,  и в особенности количество  квалифицированных ремесленников.  Исчез ряд ремесленных специальностей, особенно в ювелирном деле: производство перегородчатой эмали, стеклянных бус, зерни, черни, скани. Был уничтожен оплот городской демократии—веча, были нарушены торговые связи с Западной Европой, русская торговля повернулась лицом на восток.  

  Замедлилось  развитие сельского хозяйства. Неуверенность в завтрашнем дне и возросший спрос на меха способствовали повышению роли охоты в ущерб земледелию. Произошла консервация холопства, исчезавшего в Европе. Рабы-холопы оставались главной силой в собственных хозяйствах князей и бояр вплоть до начала ХVI века. Застойным было состояние земледелия и форм собственности. В Западной Европе всё большую роль играет частная собственность. Её защищает законодательство и гарантирует власть. На Руси сохраняется и делается традиционной государственная власть-собственность, ограничивающая сферу развития частной собственности. Термин «государственная власть-собственность» означает, что земля не является, как правило, объектом свободной купли-продажи, не находится в чьей-то полной частной собственности, владение землёй неразрывно связано с осуществлением государственных функций (военной, административной, законодательной, судебной), а государственная власть не может быть чьим-то частным делом30. 

  Промежуточное  положение Древней Руси между  Западом и Востоком постепенно сменяется ориентацией на Восток. При посредстве монголов русские усваивают ценности  политической культуры Китая и арабского мира. Если правящая элита Запада в Х-ХIII вв. в результате крестовых походов знакомилась с культурой Востока как победители, то Русь, имея печальный опыт поражения, испытывала сильное влияние Востока в условиях деморализации и кризиса традиционных ценностей.  

   В Золотой  Орде русские князья усваивали  новые, неизвестные на Руси  формы политического общения  («бить челом», т.е. лбом). Понятие абсолютной, деспотической власти, с которым русские были знакомы лишь теоретически, на примере Византии, вошло в политическую культуру Руси на примере власти ордынского хана. Ослабление городов создавало возможность для князей самим претендовать на такую же власть и подобное выражение чувств подданных. 

  Под влиянием  специфически азиатских правовых  норм и способов наказания  у русских размывалось традиционное, ещё родоплеменное представление  о карающей власти общества («поток  и разграбление», «кровная месть») и ограниченности княжеского права наказывать людей (предпочтение «виры», штрафы). Карающей силой стало не общество, а государство в виде палача. Именно в это время Русь узнала «китайские казни»--  кнут («торговую казнь»), отрезание частей лица (носа, ушей), пытки на дознании и следствии. Это было совершенно новое отношение к человеку по сравнению с Х веком, временем Владимира Святославовича.  

  В условиях  ига исчезло представление о  необходимости баланса прав и  обязанностей. Обязанности пот отношению к монголам исполнялись независимо от того, давало ли это какие-нибудь права. Это коренным образом расходилось с сословной моралью Запада, усвоенной Киевской Русью, где  обязанности были следствием определённых прав, предоставленных человеку. В России ценность власти стала выше, чем ценность права (до сих пор мы это наблюдаем!). Власть подчиняла себе понятия права, собственности, чести, достоинства. 
 

  В это  же время происходит ограничение  прав женщин, характерное для  восточного патриархального общества. Если на Западе процветал средневековый культ женщины, рыцарский обычай поклоняться некоей Прекрасной Даме, то на Руси девушек запирали в высокие терема, оберегали от общения с мужчинами, замужние женщины должны были определённым образом одеваться (обязательно носить платок), были ограничены в имущественных правах, в быту. 

  Вместе с  тем русский народ остро чувствовал  несправедливость всего происходящего.  Агрессия с Востока и Запада, заставляла винить во всём  иностранцев «нехристей». У русских в условиях ордынского ига и неприязненного отношения католического Запада развивалась национальная ограниченность, ощущение только  себя истинным христианским, православным народом. Церковь оставалась единственным общенациональным общественным  институтом. Поэтому единство нации основывалось на  осознании принадлежности к единой вере, идее богоизбранности русского народа. В последующем это проявится в теории «Москва-третий Рим». 

  Зависимость  от монголов, широкие торговые  и политические связи с Золотой Ордой и другими восточными дворами приводили к бракам русских князей с « татарскими царевнами», стремлению подражать обычаям ханского двора. Всё это порождало заимствование восточных обычаев, распространявшихся от верхов общества до низов. 

  Постепенно русские земли не только в политическом, но до определённой степени и в культурном отношении становились частью Великой Степи. По крайней мере у европейцев, вновь познакомившихся с бытом Руси в ХV-ХVII веках, было много оснований именовать эту землю «Татарией». Из-за разницы в темпе и направлении общественного развития в жизни Руси и Западной Европы, имевших в Х-ХII веках сходные формы, к ХIV-ХV векам возникли качественные различия. 

  Выбор Востока  в качестве объекта взаимодействия  для Руси оказался довольно устойчивым. Он проявился не только в приспособлении к восточным формам государства, общества, культуры в ХIII-ХV веках, но и в направлении экспансии централизованного государства русского в ХVI-ХVII веках. Даже в ХVIII веке, когда, главным стало взаимодействие России и Запада, Европы, европейцы отмечали склонность России давать восточные  «ответы» на «вопросы» Запада, что сказалось в усилении самодержавия и крепостничества как основ европеизации страны31.               
 
 

Дискуссия о степени влияния  монгольского (ордынского) ига на развитие, судьбу России. 

  В науке  споры—обычное дело. Собственно  без них и не было бы науки.  В исторической науке споры  зачастую бывают бесконечными. Таковой  является и дискуссия о степени  влияния монгольского (ордынского) ига на развитие России на протяжении более двух столетий. Одно время—в ХIХ веке—было принято даже не замечать этого воздействия. 

  Наоборот, в  исторической науке, а также  публицистике последних десятилетий  считается, что иго стало поворотным  пунктом во всех сферах общественной жизни, более всего в политической, поскольку было остановлено движение к единому государству по образцу западноевропейских стран, а также в общественном сознании, сформировавшим, вследствие ига, душу русского человека, как душу раба32. 

  Сторонники  традиционной точки зрения, а  это историки дореволюционной  России, историки советского периода  и многие современные историки, писатели и публицисты, т.е. фактическое  значительное большинство крайне  негативно оценивают воздействие  ига на самые различные стороны жизни Руси. Происходило массовое перемещение населения, а с ним и земледельческой культуры на запад и северо-запад, на менее удобные территории с менее благоприятным климатом. Резко снизилась политическая и социальная роль городов. Усилилась власть князей над населением. Произошла и определённая переориентация политики русских князей на восток. Сегодня не модно, а зачастую считается неуместным цитировать классиков марксизма, но, на мой взгляд, иногда стоит. По словам Карла Маркса « монгольское иго не только подавляло, но оскорбляло и иссушало саму душу народа, ставшего его жертвой»33. 

  Собственно  и я в своей работе придерживаюсь  традиционной точки зрения.  Но  есть и другая, прямо противоположная  точка зрения на рассматриваемую  проблему. Она рассматривает вторжение монголов не как завоевание, а как «великий кавалерийский рейд» (разрушались только те города, которые, стояли на пути войска; гарнизонов монголы не оставляли; постоянной власти не установили; с окончанием похода Батый ушёл на Волгу). 

  В конце  ХIХ- начале ХХ века в России  появилась новая культурно-историософская (историософия-- философия истории)  и геополитическая теория—евразийство. Среди многих других положений,  совершенно новой, чрезвычайно  непривычной, а зачастую шокирующей была трактовка теоретиками евразийства (Г.В.Вернадским, П.Н.Савицким, Н.С.Трубецким) древнерусской истории и так называемого « татарского»  периода отечественной истории. Чтобы понять суть их высказываний, нужно вникнуть в суть идеи евразийства. 

  «Евразийская идея» базируется на принципе единства «почвы» (территории) и утверждает самобытность и самодостаточность славяно-тюркской цивилизации, сложившейся в рамках сначала Золотой орды, затем Российской империи, впоследствии СССР. И сегодня, нынешнее руководство России, испытывая огромные трудности в управлении страной, в которой рядом православные и мусульмане, причём имеющие свои государственные образования (Татарстан, Башкортостан, Ингушетия, наконец, Чечня (Ичкерия)) объективно заинтересовано в распространении идеи евразийства. 

  По мнению  теоретиков евразийства, вопреки  традиции отечественной исторической  науки видеть в монгольском  иге только лишь «угнетение  русского народа баскаками поганых», евразийцы усматривали в данном  факте российской истории в значительной мере положительный итог. 

  «Без «татарщины»  не было бы России»-- писал П.Н.Савицкий  в работе  «Степь и оседлость».В  ХI—первой половине ХIII веков  культурное и политическое измельчание  Киевской Руси ни к чему  иному, как к чужеземному игу  привести не могло. Велико счастье России, что она досталась татарам… Татары не изменили духовного существа России, но в отличном для них в эту эпоху качестве создателей государств, милитарно-организующейся силы они, несомненно, повлияли на Русь». 

  Другой евразиец С.Г.Пушкарёв писал: «татары не только не обнаруживали систематических устремлений к уничтожению русской веры  и народности, но наоборот, проявляя полную веротерпимость, ханы монгольские выдавали ярлыки русским митрополитам на охрану прав и преимуществ русской церкви»34. 

  Развивая  эту свою мысль, С.Г.Пушкарёв  противопоставлял «татарской нейтральной  среде» романо-германский  «Дранг  нах Остен», в результате которого  «прибалтийские и полабские   славяне исчезли с лица земли»35. 

  Данное преимущество  Востока над Западом оценили многие русские  государственные деятели того времени. В качестве яркого примера «древнерусского евразийца» Г.В.Вернадский приводил Александра Невского (причисленного, кстати, Русской Православной церковью к лику святых). В противоположность связавшему себя с Западом Даниилу Галицкому Александр Невский, « с гораздо меньшими историческими данными добился гораздо более прочных политических результатов. Князь Александр Ярославович выделил в монголах дружественную в культурном отношении силу, которая могла помочь ему сохранить и утвердить русскую самобытность от латинского Запада»36 -  так оценивал Г.В.Вернадский «восточническую» ориентацию Александра Невского и его ставку на Орду. 

  Мысль Г.В.Вернадского  углубил другой евразийский историк—Борис Ширяев. В одной из своих статей он приходит к выводу, «что монгольское иго вызвало русский народ из провинциализма исторического бытия мелких разрозненных племенных и городских княжеств так называемого удельного периода на широкую дорогу государственности». «В этой промежуточной эпохе и кроется генезис русской государственности»37— констатировал он. 

  Известный  эмигрантский историк и этнограф  калмыцкого происхождения Э.Д.Хара-Даван  полагал, что именно в эти  годы были заложены основы  российской политической культуры, что монголы дали покорённым русским землям «основные элементы будущей московской государственности: самодержавие (ханат), централизм, крепостничество»38. Кроме того «влиянием монгольского владычества русские княжества и племена были слиты воедино, образовав сначала Московское царство, а впоследствии Российскую империю»39. 

  Традиционная  для России персонификация верховной  власти также уходит в эту  эпоху. 

  Монгольское  владычество сделало московского  государя абсолютным самодержцем,  а его подданных—крепостными. И если Чингисхан и его преемники управляли именем Вечного Синего Неба, то русский царь самодержец управлял подвластными ему как Помазанник Божий. В результате монгольское завоевание способствовало превращению России городской и вечевой в Россию сельскую и княжескую/от автора: с современных позиций всё это выглядит печально, но…\