Пограничные столкновения КНР и СССР в 1969 г

 Отвечая  советскому руководству, 8 марта  1963 г. газета "Жэньминь Жибао"  в передовице "По поводу заявления  компартии США" назвала Айгуньский, Пекинский и Илийский договора неравноправными и навязанными Китаю правительством царской России. Статья повторяла декларации правительства Нового Китая, сделанные после образования КНР, о том, что прежние договора, заключенные между Китаем и иностранными государствами, должны быть пересмотрены, аннулированы, изменены и заключены заново. По поводу всех нерешенных исторических вопросов китайское правительство последовательно выступало за их мирное решение путем переговоров при сохранении существующего положения на все время дискуссии. В статье говорилось: "Вы упоминаете проблему Гонконга и Макао? Означает ли это, что настало время разрешить все вопросы, связанные с неравноправными договорами, произвести окончательный расчет?" Далее, 27 сентября 1963 г. МИД КНР направило официальную ноту советскому правительству, подняв вопрос о неравноправных договорах. 19 ноября МИД КНР вновь выступило с нотой, в которой говорилось, что "на всем протяжении китайско-советской границы имеется очень много проблем, требующих обсуждения"(12).

С этого  времени вопрос о границе занимает важное место в повестке дня советско-китайских  переговоров. 8 февраля 1964 г. стороны  начали консультации по пограничным  вопросам в Пекине. В ходе переговоров  китайская сторона потребовала  от советских представителей признания  всех договоров, заключенных между  правительствами царской России и цинского Китая, неравноправными. Советская сторона отказалась это  сделать. Обе стороны остались на своих позициях и по этой причине  переговоры завершились безрезультатно. В это время, 26 апреля, "Жэньминь Жибао" опубликовала комментарий  по поводу послания Н.С.Хрущева руководителям  зарубежных государств от 31 декабря 1963 г.о мирном разрешении территориальных  и пограничных споров. В комментарии  говорилось, что "отказ от  военного способа разрешения территориальных  и пограничных споров" является "новой уловкой в интересах  империализма". Мао Цзэдун и другие руководители КНР расценили послание Хрущева как ревизионистский документ, противоречащий марскистско-ленинскому учению.

10 июля 1964 г. на встрече с представителем  Социалистической партии Японии  Кодзо Сасаки, Мао Цзэдун заявил: "Примерно сто лет назад  район к востоку от Байкала  стал территорией России и  с тех пор Владивосток, Хабаровск,  Камчатка и другие пункты являются  территорией Советского Союза.  Мы еще не представляли счета  по этому реестру" (14). Это было первое заявление главного руководителя КНР по вопросу о советско-китайской границе, адресованное зарубежной аудитории. Это заявление вызвало широкий резонанс. 10 сентября Мао Цзэдун вновь коснулся этой темы в беседе с французскими гостями. Он сказал, что речь не идет о немедленном возврате Советским Союзом полутора миллионов квадратных километров территории, а о том, что договора, [по которым эта территория стала советской], являются неравноправными и таких вопросов очень много (15). Таким образом Мао Цзэдун определил позицию и цели Китая в советско-китайском пограничном вопросе. Вскоре последовала реакция Советского Союза. На встрече с японскими парламентариями 15 сентября Хрущев сделал резкое заявление, сказав, что "территория СССР является исторически сложившейся", "границы СССР священны, и тот, кто рискнет нарушить их, получит решительный отпор представителей всех народов Советского Союза". Хрущев также заявил: "Китайские императоры прошлого были еще большими захватчиками, чем русские цари. Они оккупировали Монголию, Тибет и Китайский Туркестан"(16). В октябре Мао Цзэдун вновь высказался по поводу захвата китайской территории Россией, заявив, что Китаю "сейчас следует не заниматься болтовней, а предпринять наступление", заставить Хрущева "понервничать". Целью этого является "достижение приемлемого положения на границе и заключение приемлемого пограничного договора"(17). Таким образом, в течение каких-то трех месяцев лидеры обеих стран, используя встречи с зарубежными гостями в качестве трибуны, обменялись колкостями, стремясь перехватить инициативу в переговорах о границе. Следует обратить внимание на то, что одновременно со словесной пикировкой, Советский Союз предпринял реальные меры по усилению своего военного присутствия в пограничных районах. В июле 1963 г. СССР и МНР подписали "Соглашение о советской помощи МНР в обеспечении обороны ее южных территорий", по которому советские войска были расквартированы в Монголии. В январе 1966 г. СССР и МНР подписали еще более важный "Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи", имевший характер военного пакта. Угрожая Китаю военной силой,  Советский Союз выдвинул войска на позиции, находящиеся на расстоянии всего лишь нескольких сотен километров от китайской столицы. У Китая возникло ощущение прямой военной угрозы. Одновременно с усилением военного давления, Советский Союз начал систематически организовывать инциденты на советско-китайской границе. С октября 1964 по март 1969 г. по вине Советского Союза на границе произошло 4189 происшествий, что в два с половиной раза больше, чем в период с 1960 по 1964 г.(18). Произошел новый скачок эскалации напряженности на границе.

После начала "Великой Культурной революции" в 1966 г., советские пограничники спровоцировали серьезные инциденты на реке Уссури. Ареной столкновений стали китайские острова Чжэньбаодао [Даманский - прим.пер.] и Цилициньдао [Киркинский - прим.пер.].  С 1966 по 1968 г. противоборствующие стороны в этом районе постепенно переходили от устных перепалок к взаимному выталкиванию [со спорной территории] и потасовкам, в ходе которых советские солдаты палками избивали китайских граждан. В январе 1968 г. советские пограничники использовали бронемашины для вытеснения местных китайских жителей. При этом было задавлено насмерть 4 китайских граждан.  Это был первый случай серьезного кровопролития на границе. В конце 1968 - начале 1969 г. вооруженные советские пограничники неоднократно выдвигались на остров Чжэньбаодао на бронемашинах и грузовиках, перехватывали и избивали китайские пограничные патрули. 7 февраля 1969 г. имел место опасный инцидент, когда советские пограничники сделали в направлении китайского пограннаряда несколько одиночных выстрелов из автоматов (19). Число инцидентов на советско-китайской границе постоянно росло и в конце-концов вылилось в крупномасштабный вооруженный конфликт в районе острова Чжэньбаодао в марте 1969 г. Защищаясь, китайские войска предприняли контратаку и отстояли суверенное право Китая на свою территорию. Гегемонистской политике правительства Брежнева был дан мощный отпор.

     3. Причины эскалации китайско-советского пограничного конфликта

　Постепенная эскалация китайско-советского пограничного конфликта, кульминацией которого стали события на о.Чжэньбаодао, явилась отражением процесса ухудшения межгосударственных отношений двух стран. В специфических исторических условиях, характеризующихся постоянной военной угрозой со стороны СССР и непрекращающимися враждебными акциями на границе, Мао Цзэдун, стремившийся к обеспечению безопасности страны, с середины 1960х гг. начал искать путь изменения внешнеполитической стратегии. Проблема китайско-советской границы стала фактором, позволившим [ему] перенацелить внешнюю политику Китая, обеспечив прорыв в деле нормализации американо-китайских отношений и мобилизовать различные мировые политические силы для противодействия советскому гегемонизму.

В начале 1960х гг., в условиях советско-американского  противостояния, Мао Цзэдун начал  отход от политики "одной стороны", направленной против США в союзе  с СССР. В качестве альтернативы была выдвинута стратегия "борьбы на два фронта - против империализма и ревизионизма"(при этом "советский  ревизионизм" был обозначен как  противник КНР). При распределении сил в этой борьбе, Мао Цзэдун продолжал уделять основное внимание американскому империализму, как главному противнику. Однако в понимании американской угрозы произошли изменения. Мао Цзэдун считал США самым сильным, но в то же время и самым слабым империалистическим государством, т.к. его "руки протянулись слишком далеко", контролируемых территорий слишком много, а силы слишком рассеяны. В результате получается нечто, напоминающее одновременную "охоту десяти пальцев за десятью блохами"(20). Когда в мае 1961 г. США начали "специальную военную операцию" на юге Вьетнама, Мао Цзэдун сразу же стал внимательно следить за развитием обстановки. Начиная с 1962 г. Китай стал принимать участие в событиях в Юго-Восточной Азии. Когда Китай, Северный Вьетнам и другие страны ЮВА выступили сообща - США просто не были в состоянии их сожрать(21). 13 августа 1964 г., после "инцидента в Тонкинском заливе", т.е.в самом начале американской агрессии во Вьетнаме, Мао Цзэдун встретился с одним из руководителей Вьетнама Ле Зуаном. Рассуждая о возможности удара США по восточному Вьетнаму, Мао Цзэдун сказал: по всей видимости ни США, ни Вьетнам, ни Китай не хотят драться, поэтому драку не начнут. Он посоветовал центральному комитету компартии Вьетнама проявить выдержку и не раздражать Америку (22). 

Мао Цзэдун считал, что "в ближайшем будущем  врагом США является СССР, а в  перспективе - Китай". Оценивая возможность  нападения США на КНР, он говорил: империалисты - прагматики. Их не интересует то, что требует слишком много  времени. Решив напасть на Китай, Америка должна будет привлечь к  этому Японию. Если Япония откажется  участвовать - Америка не решиться напасть (23).

В марте 1965 г. США начали постепенно наращивать активность боевых действий во Вьетнаме, одновременно нарушая воздушные  и морские рубежи КНР в прибрежных районах и приграничных областях Гуанси и Юньнани. 2 апреля Чжоу Эньлай попросил президента Пакистана Аюб-хана довести до сведения американского  президента Джонсона 4 принципа китайской  политики в отношении США: КНР  не стремится к войне с США; Китай держит свое слово; Китай выполняет  все международные обязательства; Китай исполняет задуманное. Политика Китая в этом вопросе была осторожной и тщательно продуманной. А если США решились бы перенести войну  на территорию Китая, то сколько бы людей ни задействовали, какое бы оружие (включая ядерное) ни использовали, - все равно нашли бы здесь свой конец (24). 

   Визит Аюб-хана [в США] был отложен, поэтому  китайскому правительству не удалось  получить ответ на свои инициативы непосредственно от президента Джонсона. Тем не менее, США ясно дали понять, что не планируют войну против Китая, равно как и вторжение в Северный Вьетнам. Эта информация была передана в ходе встречи американского и китайского послов в Варшаве (25).

   В самой Америке широкое распространение  получили антивоенные настроения, общественное мнение требовало прекращения [вьетнамской] кампании. Режим Брежнева решил воспользоваться  тяжелым положением США, увязших  во Вьетнаме, для расширения своей  внешней экспансии. США всегда видели в СССР главную угрозу собственной  безопасности. Под влиянием окриков  Москвы, США начали подумывать о  Китае, как о возможном союзнике против СССР и демонстрировать свою готовность к нормализации отношений. Мао Цзэдун и другие руководители КНР уделяли этому пристальное  внимание.

С другой стороны, начиная с середины 1960х  гг. Китай постоянно усиливал свое противодействие клике Хрущева. Подвергнувшись военному давлению со стороны СССР в приграничных районах, Мао Цзэдун начал расматривать китайско-советские  отношения как фактор, важнейший  с точки зрения государственной  безопасности, защиты суверенитета и  территориальной целостности КНР. Хотя на словах он продолжал декларировать  приверженность делу одновременной  борьбы с империализмом и ревизионизмом, острие этой борьбы было нацелено, главным  образом, на СССР. В беседах с иностранными гостями в 1963-64 гг., Мао Цзэдун часто  подчеркивал, что СССР "обладает ядерным оружием и является социалистической сверхдержавой". Ядерное оружие, говорил Мао Цзэдун, находится, в  основном, в руках США и СССР, которые очень любят размахивать  им, пугая людей. Хотя Китаю и удалось  создать свою атомную бомбу, но в  сравнении с США и СССР он все  еще "не тянет даже на один палец  из десяти"(26). Мао Цзэдун постоянно размышлял над возможностью нападения СССР на КНР. Поскольку планы Советского Союза заставить Китай покориться путем давления не могли увенчаться успехом, сохранялась вероятность военной агрессии. На встречах с иностранными гостями Мао Цзэдун часто задавался вопросом: "Может ли Хрущев напасть на нас, послать войска в Синьцзян, Хэйлунцзян, вторгнуться во Внутреннюю Монголию?" И сам же отвечал: "Может -не может, а нам нужно быть готовыми"(27). В 1964 г., на фоне эскалации Вьетнамской войны, Центральный комитет КПК принял решение о подготовке к войне и усилении трех военных округов. 2 сентября 1965 г. Госплан КНР вновь определил военное строительство в качестве одного из важнейших направлений государственного развития. С 18 сентября по 12 октября того же года на своих рабочих заседаниях ЦК КПК постановил "считать важнейшим направлением оборонное строительство, ускорить темпы развития, внести соответствующие изменения в планы индустрии"(28). Таким образом, экономика КНР была "переведена на военные рельсы". Эти изменения были реакцией Китая на события во Вьетнаме, однако ожидание возможных враждебных действий со стороны СССР также играло здесь большую роль. С точки зрения Мао Цзэдуна и США и СССР были "большими тиграми". Однако Китай "никогда не склонялся перед угрозой силы"(29). Мао Цзэдун также много размышлял над обстановкой внутри партии и государства. Он чувствовал, что в партии уже появились люди Хрущева, которые только и ждут случая, планируя реставрацию. А в целом по стране количество буржуазно-помещичьих элементов, мечтающих о реставрации прежних порядков, приближалось к 35 миллионам(30). Одновременно с углублением борьбы против мирового ревизионизма, Мао Цзэдун развернул острие классовой борьбы против внутрипартийных [группировок], поставив вопрос о проникновении ревизионизма в ЦК. Он подчеркнул: "Мы должны сохранять бдительность в отношении пособников Хрущева - карьеристов и интриганов, не допуская проникновения этих поганцев в руководящие органы партии и государства". [Мао Цзэдун] указал, что главной целью движения "четырех чисток" является клика "идущих по капиталистическому пути", захватившая власть в партии (31). Таким образом, в то время, как во внешней политике КНР произошел поворот от борьбы с американским империализмом к борьбе с советским ревизионизмом, в классовой борьбе внутри Китая произошел поворот от борьбы с идеями "мирного перехода"[от капитализма к социализму - прим.пер.] к борьбе с ревизионистскими идеями Хрущева. На этой идеологической основе и развернулась "Великая Культурная революция".

Отношения Китая и СССР продолжали ухудшаться. После вторжения СССР в Чехословакию в 1968 г. Китай немедленно указал на то, что Советский Союз встал на путь "социалистического империализма". Гегемонистские устремления СССР сильно беспокоили Мао Цзэдуна. С его  точки зрения, "социмпериализм" СССР занял место американского  империализма и превратился в  главного врага Китая и всего  мира. Таким образом, в области  обеспечения безопасности Китай  и США говорили на одном языке. Необходимость сопротивления СССР была основой для их сближения. Вскоре после этого разразившийся пограничный  конфликт естественным образом привел к новому размежеванию мировых политических сил и еще более кардинальной корректировке курса на "борьбу против империализма и ревизионизма"... В конце 1960х гг. провокации СССР в  отношении территории суверенного Китая и неуклонное обострение пограничного конфликта укрепили Мао Цзэдуна во мнении, что данную ситуацию можно использовать: во внутренней политике - для обуздания беспорядков и решения проблем, вызванных "Великой Культурной революцией"; во внешней политике - для формирования у народа четкого понимания советской угрозы (32), демонстрации всему миру агрессивности СССР и пробуждения у мировой общественности интереса к современному состоянию китайско-советских отношений. Ситуация позволяла также сплотить все разнородные классовые элементы китайского общества в условиях международной напряженности для отпора советскому гегемонизму.

Как раз  в это время, в октябре 1968 г. 12 пленум ЦК КПК восьмого созыва постановил провести в подходящее время 9й съезд  КПК. Этот съезд состоялся весной 1969 г.(33). Этот съезд должен был сформулировать и провозгласить новую стратегический курс партии, определить новые задачи и направления. Поэтому выбор момента проведения съезда был чрезвычайно важен. Впрочем, Мао Цзэдун [к тому времени] уже определил генеральную линию внутренней и внешней политики страны. Столкновение на Чжэньбаодао, которое произошло накануне съезда, отнюдь не был единичным инцидентом, но представляло собой элемент исторической обстановки. 

На постоянные провокации советской стороны Китай  ответил [военной] подготовкой и  контрударом. Контрудар был неизбежен, вопрос состоял только в выборе времени  и места. После кровавого инцидента  на острове Цилициньдао [о.Киркинский на р.Уссури. 4 января 1968 г. китайскими властями на этом острове была организована крупномасштабная провокация с участием ок.500 кит.граждан - прим.пер.] Центральный военный совет КНР направил 24 января 1968 г. в Шэньянский, Пекинский и др.соответствующие военные округа  телеграммы с требованием усилить режим охраны границы с СССР на восточном участке. В соответствии с требованиями Совета, пограничные войска должны были четко понимать свои цели и задачи, внимательно следить за обстановкой, выбирать время и место и, используя имеющиеся силы и средства, пресекать советские провокации. В то же время борьба на границе должна была подкрепляться дипломатическими и политическими мерами. Любое действие на границе должно было сопровождаться политическими заявлениями и информационными докладами (34). С начала 1968 г.до начала 1969 г. реакция пограничных войск КНР на советские провокации была ограниченной, что объяснялось соответствующими указаниями ЦК КПК и Центр.военного совета. Только к 25 января 1969 г. пограничники получили возможность спланировать ответные военные действия в районе о.Чжэньбаодао силами ок.3 рот. Часть этих сил должна была скрытно занять позицию на острове, а остальные - сосредоточиться в близлежащем пограничном посту Гунсы в полной боевой готовности. Руководство Шэньянского военного округа в целом согласилось с таким планом. 19 февраля свое согласие с планом высказали Генеральный Штаб и МИД. Генштаб вновь напомнил руководству Шэньянского и Хэйлунцзянского ВО о важности правильного выбора направления удара и тщательной подготовки контратаки. Чжоу Эньлай также указал на то, что в деле защиты границы с СССР "для успеха контратаки необходимо овладеть искусством политической борьбы и четко понять суть пограничной политики". ЦК КПК одобрил выбор о.Чжэньбаодао в качестве точки нанесения контрудара (35). До конца февраля 1969 г. китайские войска вели в районе о. Чжэньбаодао скрытую подготовку контратаки. 2 марта началась вооруженная схватка за остров. 

После инцидента на о.Чжэньбаодао ЦК КПСС направил секретные доклад о случившемся  руководителям компартий стран  Восточной Европы. Из текста доклада  видно, что первой реакцией советской  стороны на случившееся были удивление  и испуг. Текст доклада также  свидетельствует о том, что советская  сторона сделала вывод о предварительной  подготовке [удара], проводившейся китайской  стороной (36). Данный доклад не мог развеять ужас стран Восточной Европы перед советской агрессией. Меры военного характера, предпринятые СССР "по следам" китайского контрудара, были вполне реальны (37).

Основной  вопрос, связанный с вооруженным  конфликтом, состоит не в том, кто  первым начал подготовку к удару  и не в том, с чьей стороны прозвучал  первый выстрел. Столкновение на о.Чжэньбаодао  не было единичным инцидентом. Оно  стало кульминацией длительного  пограничного конфликта между КНР  и СССР. Это был ответ Китая  на непрекращающиеся провокации с советской  стороны. Кроме того, этот инцидент произошел на китайской территории. С точки зрения истории, ключевым вопросом является время, избранное  для нанесения удара. Благодаря  этому маленький пограничный  инцидент стал важным элементом межднародной политики Китая.  

                                 4. Последствия инцидента  на о.Чжэньбаодао 

    Инцидент на о.Чжэньбаодао явился катализатором изменений внешней политики Мао Цзэдуна в начале 1970х гг.

   Основным  для понимания исторических процессов  является не изучение самого пограничного инцидента, а изучение его последствий  и реакции КНР на происшедшие  события.

   Во-первых, сразу же после событий на о.Чжэньбаодао  по всему Китаю прошли многолюдные  акции протеста против агрессии СССР на китайской территории. В течение  ок.10 дней, с 4 по 12 марта, в этих акциях приняли участие 400 млн. военных и  гражданских лиц (38).

   Во-вторых, [эти события] способствовали мощному  подъему антисоветского боевого  духа по всему Китаю. 15 марта 1969 г., слушая доклад о событиях на о.Чжэньбаодао  на заседании "Центрального культревкома", Мао Цзэдун указал: дайте им вторгнуться - и наши люди поднимуться. Перед  лицом врага любые приготовления  оправданы, т.к.мы защищаемся. Мао Цзэдун указал также: дайте врагу "потерять лицо". Пусть он перейдет р.Муданьцзян - и весь мир узнает об этом. С 1 по 24 апреля 1969 г. в Пекине работал 9 съезд  КПК. С политическим докладом ЦК КПК  на съезде выступил Линь Бяо. В докладе  говорилось: нельзя игнорировать угрозу Китаю со стороны американского  империализма и советского ревизионизма. Необходимо всемерно готовиться к их удару, к их внезапному удару, к обычной  и ядерной войне. 28 апреля на одном  из заседаний съезда Мао Цзэдун выдвинул лозунг "Готовиться к войне" и  указал: "Удар на границе - это маленький  удар. Если враг начнет крупномасштабное вторжение, то, по моему мнению, ему  нужно немного уступить. Если враг продвинется вглубь [нашей территории], то это будет хорошо, ведь в этом случае он окажется в окружении наших  народных масс". И вновь Мао  Цзэдун бросил с трибуны съезда лозунг "Готовиться к войне".  Между  тем Советский Союз продолжал  свою провокационную деятельность. Стремясь взять реванш, 13 августа [1969 г.] в районе Теректы (Жаланашколь - прим.пер.) в уезде Юйминь в Синьцзяне он организовал новое кровопролитное столкновение....