Общая характеристика Русской Правды

В период Древней Руси денежные штрафы являлись основным видом наказания, применяемым за различные категории преступлений.

В отличие от мести, в которой частный и общественный элементы наказаний выступали нераздельно, в денежных штрафах эти элементы были четко разграничены. Так, денежные взыскания по Русской Правде подразделялись на две группы:

1. Штрафы, взимаемые в пользу общественной власти (в пользу князя) - вира и продажа.

2. Вознаграждение потерпевшему - головничество и урок.

Под вирой понималось наказание в виде штрафа. Она налагалась за убийство свободного человека и поступала в пользу князя - княжесую казну. Убийство раба к крепостного влекло за собой более мягкие последствия - урок и продажу, и то лишь в случае убийства невиновного.

Вира могла быть одинарной и двойной (за убийство человека с привилегиями) 40 и 80 гривен соответственно. Существовал также такой размер штрафа как полувира, которая назначалась за нанесение тяжких телесных повреждений.

Как разновидность виры существовала «дикая» вира, налагавшаяся на всю общину в случае ее отказа выдать виновного. «Дикая» вира платилась общиной, к которой принадлежал виновный, в том случае, если произошло непредумышленное убийство в драке или на пиру. В этом случае община имела право не выдавать своего члена, совершившего преступление, приняв на себя ответственность и обязанность уплатить «дикую» виру. Кроме того, «дикая» вира уплачивалась и в том случае, если был найден убитый, а убийца не обнаружен. Тогда та община, на чьей земле был найден убитый, должна была заплатить «дикую» виру.

За иные виды преступлений (кроме убийства) назначалась продажа, также как и вира, поступавшая в княжескую казну. Ее размер непосредственно зависел от тяжести совершенного преступления и составлял в зависимости от причиненного ущерба - 12 гривен, 3 гривны, 60 кун и т.д. Продажа взыскивалась за такие преступления против здоровья свободных людей, как побои, отсечение пальца, удары палкой, жердью, рукояткой меча, угрозы мечом и т.д. (ст. 23, 24)[6], а также за все имущественные преступления.

Одновременно с взиманием виры родственники убитых получали от виновного так называемое головничество. Русская Правда не устанавливает размер головничества, однако у некоторых[7] авторов можно встретить версию о том, что размер головничества равен размеру виры. Головничество всегда платил только убийца, в отличие от виры в данном случае возможность уплаты иными лицами за виновного (в частности, общины) не предусматривается.

Уроком являлось возмещение потерпевшему причиненного ущерба в денежном эквиваленте за совершенное против него какое-либо преступление, за исключением убийства. Размер урока за посягательство на здоровье был установлен в одну гривну. За тяжкие телесные повреждения, влекущие за собой «полувирье», потерпевший получал вознаграждение в размере 10 гривен, то есть в два раза ниже княжей пени. За имущественные преступления размер урока зависел от ценности похищенного. Если похищенная вещь была возвращена, урок не платился.[8]

Наиболее суровым видом наказания являлось такое наказание как поток и разграбление. Потоком называют лишение преступника личных прав, а разграблением - имущественных, однако в целом они представляют собой единое наказание. Сущность этого наказания сводилась к конфискации имущества преступника и к продаже его в рабство. Данный вид наказания налагался за убийство в разбое, устанавливался за конокрадство (если это являлось специальностью вора) и поджог.[9] Со временем суть данного наказания менялась, и оно превратилось в физическое уничтожение преступника и его имущества.

Система наказаний по Русской Правде не предусматривала таких наказаний, как смертная казнь и телесные наказания. Однако из этого не следует, что они вообще не применялись в тот период времени, так, первые упоминания о смертной казни   относятся еще к древнейшим   временам. Известно свидетельство арабских писателей о том, что русы казнят воров через

повешение.

Отсутствие закрепления смертной казни в тексте Русской Правды могло быть обусловлено двумя обстоятельствами, во-первых, одной из причин можно назвать то, что смертную казнь считали продолжением кровной мести, которую пытались искоренить, во-вторых, христианская Церковь, выступавшая против смертной казни, могла оказывать соответствующее влия же на законодательство.

Русское законодательство изучаемого периода практически ничего не говорит о телесных и членовредительных наказаниях. В связи с этим многими исследователями[10] высказывалась точка зрения, что эти виды наказания не применялись и они появились значительно позже в Московском государстве под влиянием татар. Тем не менее в законодательстве XII - XIII веков и в летописях неоднократно встречаются указания на наличие телесных и членовредительных наказаний.

Анализ статей Русской Правды позволяет сделать вывод, что основной целью наказания на данном этапе развития общества являлось возмещение посредством уплаты денежного вознаграждения в казну и потерпевшему. Только в исключительных случаях при совершении наиболее опасных для правящих слоев преступлений (например, государственных) могла применяться смертная казнь или иные наказания, направленные на личность преступника, или в том случае если виновный не мог уплатить назначенный ему денежный штраф.

2.3. В первом параграфе — «Органы, осуществлявшие суд» -рассматриваются функции должностных лиц княжеской администрации, отправлявших судопроизводство.

РП отразила рост княжеской власти вообще и ее юрисдикции в частности. Центром управления и суда являлся княжеский двор. Судебных органов, как специального аппарата, независимого от других органов власти и управления, не существовало. Судьями были сами князья и их представители на местах, которым, согласно РП, помогали осуществлять судопроизводство вирники, мечники, метельники, ябетники и другие лица из числа княжеского окружения.

Относительно содержания терминов, которыми в РП обозначались различные вспомогательные судебные должности, в науке нет единого мнения. Проведя анализ соответствующих статей РП и принимая во внимание заключения исследователей, автор считает, что: 1- мечником являлось должностное лицо при судье, на котором лежали функции по оказанию помощи судье при осуществлении им правосудия (Ст. 40 КП и Ст. 86 ПП); 2 - детский также как и мечник был помощником судьи и выполнял роль судебного пристава (Ст. 86); 3 - на вирнике лежали функции по сбору судебных штрафов (вир) (Ст. 42 КП и Ст. 9 ПП);

4 -метельник являлся помощником вирника, в его обязанности входило вести учет собираемых вирником штрафов (Ст. 42 КП и Ст. 9 ПП); 5 - функции ябетника заключалась в выявлении каких-либо нарушений или преступлений, укрывавшихся от князя, и доносительстве об этом.

ПСГ кроме принципа подсудности закрепила принцип территориальности   при   рассмотрении   дел   судом   (Ст.   68   и   69).

Многочисленные вспомогательные судебные должности были упразднены, и была введена одна должность - судебного пристава (Ст. 57).

В Московском государстве, согласно Судебников 1497 1550 гг., продолжает укореняться принцип разделения судопроизводства по территориальному признаку (по приказам Тверскому, Сибирскому и т.д.) и по отраслевым приказам (Холопьему, Земскому и т.д.). В соответствии с данным принципом, судьи обладали определенной, присущей суду только данного приказа компетенцией (Ст. 2 Судебника 1497 г.). В Ст. 6 и 68 упоминаются должности дьяка и недельщика, которые, на наш взгляд, иыполняли одновременно функции помощника судьи и следователя, неделыцик, кроме того, выполнял и функции судебного пристава.

Второй параграф - «Судопроизводство по делам о татьбе и о незаконном пользовании чужой собственностью» - посвящен рассмотрению порядка восстановления нарушенных прав в ходе гражданского и уголовного процессов, носивших нераздельный характер.

Любое дело по РП называлось «тяжбой» или «тяжею». Тяжи разделялись на большие и малые. По сумме иска они делились на три разряда: до полугривны золота; менее полугривны золота, но не менее двух гривен кун; менее двух гривен кун. Любая тяжа имела обвинителей и обвиняемых, которые в РП одинаково назывались истцами (Ст. 85 ПП).

Процесс о воровстве мог начинаться с разными способами - после «заклича», с процедур «свода» или «гонения следа» (Ст. 35, 37, 77 ПП). В тех случаях, когда у истца не было ни поличного, ни следов преступления, дела о татьбе могли начинаться поклёпом (Ст. 22 ПП), при этом истца привлекали к испытанию железом, что позволяло избежать клеветы. 11оследним обстоятельством, дававшим повод к началу дела о татьбе, была поимка татя на месте преступления (Ст. 40 ПП).

Из дел, относящихся к противозаконному пользованию чужой собственностью,   в   Русской   Правде   упоминается   только   два:   об укрывательстве беглого холопа и о невозвращении денежных средств, полученных во временное владение или пользование (Ст. 32 ПП), при этом заимодавец, без свидетелей давший в долг более 3 гривен, терял право иска.

В третьем параграфе - «Судебный процесс по делам об убийстве, нанесении увечий и ран» - анализируются поводы и основания для возбуждения дела, а также порядок осуществления судопроизводства.

Производство об убийстве во времена РП могло начаться: по заявлению родственников убитого при наличие трупа; по заявлению родственников убитого при отсутствии трупа, но при наличие достаточных оснований (следов преступления и косвенных показаниях); по инициативе судебных органов при наличие трупа.

РП дает достаточно подробное описание судебного процесса по делам об убийстве. В том случае, если убийца сознавался в совершении преступления, то судья выносил решение, назначал наказание и на этом суд заканчивался. В том же случае, если обвиняемый не сознавался в убийстве, то тогда проводился допрос свидетелей, после судья выносил решение и назначал наказание.

Если прямых доказательств виновности обвиняемого не было, то в этом случае ответчик должен был представить суду семь послухов -свидетелей доброй славы. В том случае, когда обвиняемым был иноземец, то он должен был предоставить двух послухов (Ст. 18 ПП). Если же обвиняемый не мог предоставить семь послухов, то его принудительно подвергали испытанию железом. В том случае, когда у истца не было и косвенных доказательств, подтверждавших его подозрение, тогда уже самого истца подвергали испытанию железом (Ст 21 ПП).

Дела о нанесении увечий, ран или побоев возбуждались по следующим основаниям: при наличии следов (знаков) от преступления и по    поклёпу,    подтверждённому    показаниями    видоков. Порядок судопроизводства. Изувеченный или избитый до крови или синяков человек, приносивший жалобу на своего обидчика, не обязан был, для подтверждения своей правоты, представлять очевидцев преступления (Ст. 24 ПП. Однако этих условий было достаточно, только в том случае, если обвиняемый сознавался в совершении преступления. В том же случае, если обвиняемый не сознавался в содеянном, он был обязан оправдывать себя, предоставляя в суд своих свидетелей.

О количестве свидетелей РП конкретно не говорит. В некоторых статьях упоминается об одном свидетеле, в другом - о нескольких (Ст. 29, 3 1 ПП). На наш взгляд, в том случае, когда количество свидетелей не указывалось в статье, истцы сами решали, сколько очевидцев им необходимо представить на суд.

3.  С разделением общества на классы и возникно­вением государства правящие социальные группы для осуществления своей власти пользуются и правовыми методами и политикой, по вы­ражению Ф. Энгельса, «крови и железа». Исторически менялось со­отношение этих методов, но они известны всем государствам.

Для выявления классово-волевой природы древнерусского права и феодальной сущности землевладения необходимо проанализировать правовое положение различных групп крестьян.

Как известно, феодальная собственность предполагает различные формы эксплуатации крестьян. В Киевской Руси феодальная зависи­мость крестьян от феодалов проявлялась в разнообразных формах. Наиболее ранней формой эксплуатации общинников князьями явля­лась дань.

Дань была двух видов: разовые контрибуции и регулярные отчуж­дения сельскохозяйственной продукции в пользу господствующей вер­хушки6 . Именно «полюдье» помогает решить вопрос о возникнове­нии верховной собственности на землю, являющейся важнейшим ус­ловием феодального строя. Без признания местными князьями племен и племенных союзов власти киевского князя (т.е. без их признания себя вассалами киевского кня­зя) полюдье не могло состояться. Ученые оценивают существо «по­людья» по-разному. По мнению некоторых академиков, термин «полюдье» имел два значения: форма взыскания дани (объезды пред­ставителями господствующего класса подчиненных общин) и тот корм, который они при этом получали. Дань раскладывалась по погостам и бралась с отдельных крестьянских хозяйств. И.Я. Фроянов считает, что дань и полюдье - не одно и то же. Дань была платежом, который взимался с побежденного, иноплеменного народа под угрозой еще большего разорения, а полюдье выступает актом какого-то соглаше­ния и в качестве дара, предоставляемого князю обитателями княже­ства, где он являлся управителем. Поэтому нет достаточных основа­ний зачислять полюдье в разряд феодальных повинностей9.

Для решения вопросов об источниках и правовом положении ра­бов Русская Правда поставляет достаточные материалы.

При определении юридического статуса рабов нужно исходить из бесспорного положения, что во всех редакциях Рус­ской Правды красной нитью древнерусское общество разделено на две части: на свободных и зависимых социальных групп.

В дореволюционной и советской литературе правовое положение холопов характеризуется по-разному. Одни ученые считают холопов объектом права, т.е. вещью. В советской литературе большей частью в холопах видят субъектов права. Трудно согласиться с СВ. Покровс­ким в том плане, что Русская Правда «с железной логикой и строжай­шей последовательностью рассматривает раба-холопа-челядина как объект права, как вещь, а не лицо». Элементы правоспособности и дееспособности отражены в нескольких статьях Русской Правды. Ра­зумеется, законодатель, определяя правосубъектность холопов, учи­тывал интересы не холопов, а их владельцев. Об ограниченной право­способности говорит статья о различных сделках холопа, торговав­шего по поручению своего хозяина. «Если кто пошлет холопа торго­вать, а (он) задолжает, то господину его (следует) выкупать, а не рас­ставаться с ним» (ст. 117).

Рост правоспособности холопа зафиксирован в ст. 66, 85. «На сви­детельство холопа не ссылаться; но если не будет свободного (челове­ка в качестве свидетеля), то при необходимости (можно) сослаться на боярского тиуна, а на других не ссылаться. А при небольшом иске по необходимости (можно) сослаться на закупа». В данном случае, на наш взгляд, частично признается правоспособность только тех холопов, которые принадлежали верхам феодального класса. Следует отметить и ст. 89, устанавливающую уголовную ответственность за убийство холопа. «А за убийство холопа и рабы вира не взыскивается, но если холоп или раба убиты безвинно, то за них платится возмещение убыт­ка (хозяину) и князю 12 гривен штрафа». Введение юридической от­ветственности за убийство холопа свидетельствует о начале превра­щения его в крепостного. Русская Правда перечисляет следующие источники рабства: 1) самопродажа свободного человека в рабство; 2) брак свободного с рабыней без заключения особого договора с ее гос­подином; 3) поступление свободного в тиуны тоже без договора. От­меченные три источника рабства отражены в ст. 110 и свидетельству­ют о классовой эволюции общества эпохи Пространной Правды. «Обельное холопство (бывает) трех видов: если кто купит (кого-либо), хотя бы за пол гривны, выставив свидетелей и дав (продавцу), в при­сутствии самого холопа (хотя бы) ногату; второе холопство - (если) женится на рабе без (предварительного) договора, женится ли согласно договору, то как будет договорено, так пусть и останется; а вот тре­тье холопство - тиунство без (предварительного) договора, или когда (просто) привяжет к себе ключ без (предварительного) договора, если же согласно договору, то как будет договорено, так пусть и останется»24.