Оборонительные бои на территории Свислочского района (июнь – начало июля 1941 года)

       Из воспоминаний начальника штаба 521-го особого батальона связи 13-го мехкорпуса С.И.Кремнева: «На подступах к Свислочи нашу колонну атаковал вражеский десант. Из пулемётов и автоматов фашисты вели прицельный огонь с колокольни церкви и с чердаков других зданий. После короткого боя мы вошли в местечко, но тут нас снова враг встретил огнём с крупнокалиберных и ручных пулемётов, а также миномётов. Стрельба велась с крыш домов, а вдоль улицы без перерыва поливал огнём станковый пулемёт, взрывались мины. В то время с нами двигались две 45-миллиметровые пушки со своими расчётами. Артиллеристы присоединились к нам в пуще. По команде генерала Ахлюстина они открыли огонь по колокольне и по вышке. Эти две огневые точки замолчали, потом были ликвидированы и другие точки. Путь наш лежал по маршруту Мстибово – Волковыск – Зельва». Далее С.И.Кремнев вспоминает, что через Беловежскую пущу отходили многие части, в том числе и части 5-го стрелкового корпуса, непосредственно прикрывавшие вместе с пограничниками границу в нашем направлении (113-я, 86-ая и 13-ая стрелковые дивизии). Они также проходили через Свислочский район, вели бои с десантами и фронтовыми немецкими частями. 13-й механизированный корпус вынужден был под вечер 25 июля отойти. И на следующий день фашисты вошли в Свислочь [18,№124].

       А.А.Волынчик, житель Свислочи, вспоминает: «Немцы сразу разместились в загородном парке, в былой резиденции графа Тышкевича. До этого дня парк и здание бывшего дворца принадлежало детскому приюту. Дети-сироты были переселены в плебанию ксёндза. 27 июня, в пятницу, жители посёлка наблюдали странную картину. К посёлку приближались 6 немецких самолётов. Пролетевши над ним, они развернулись над лесом и двинулись назад, на посёлок. На фоне голубого неба было видно, как самолёты сбрасывают бомбы. Бомбили центр Свислочи, но основной удар пришёлся на парк. Немцы бомбили своих. Жители посёлка, охваченные паникой, прятались в близлежащих полях, лесах, деревнях. Только под вечер люди начали возвращаться назад. Зрелище перед ними предстало ужасное: уничтожена церковь с её богатым архивом, костел XVIII века, часть здания гимназии, жилые дома. Но больше всего досталось парку: разбитые машины, множество окровавленных трупов немецких солдат» [7,с.180-181]. До сих пор остаётся загадкой: что же случилось тогда с немцами? Почему они разбомбили свои же войска в свислочском парке?

       Другие свидетели  тех событий  утверждают, что войдя в Свислочь, немцы свой транспорт со снарядами  и амуницией разместили в парке,  а ночью его кто-то и подорвал. Возможно, это сделали наши отступающие  солдаты или местные жители-патриоты. Но большинство сходятся всё-таки в мнении, что это сделали сами немцы по ошибке. Так, Пётр Пайковский  в своих воспоминаниях приводит данные о странной встрече, произошедшей с ним на Дальнем Востоке. Когда после войны Пайковский был в заключении, встретился там с одним человеком, который во время войны был диверсантом, засланным немцами в Советский Союз: «Действовал он и в Свислочи. Рассказывал мне про знакомых, которых и я знал. Он во время взрыва находился между церковью и рынком и давал сигналы ракетой немецким самолётам, летевшим бомбить аэродромы. Рассказывал мне так же, как при помощи подкинутых им поддельных фальшивых документов накануне войны командование аэродромов приказало провести генеральную чистку самолётов и моторов, а командиры были отправлены на совещание в Белосток. Этим и объясняется, что в первые дни войны мы почти не видели в воздухе советских самолётов. Они были уничтожены на аэродромах, потому что не могли взлететь» [14].

        Далее в своих воспоминаниях  П.Пайковский рассказывает о тех разрушениях, которые нанесли  Свислочи немецкие захватчики в первый же день оккупации: «Фашисты все обстреливали зажигательными снарядами: горели дома, купол костёла, клубы дыма застилали посёлок. Нам запрещалось тушить пожары, поэтому все упомянутые здания сгорели дотла… Перед костёлом стоял памятник Сталину. Сам видел, как немец приставил к нему лестницу, залез наверх и, поставив ногу на бюст, ударом молотка уничтожил памятник. Несмотря на страшные пожары, строения бывшей учительской семинарии остались неповреждёнными. Сгорел старый тышкевичский костёл, а вместе с ним богатый архив, собиравшийся годами, и произведения искусства. В этом деле большой упрёк был высказан ксендзу Горбе, что не сберёг этих вещей». Далее П.Пайковский рассказал о митинге в Свислочи: «Поляки Свислочи на приход немцев ответили приветственным митингом на торговой площади. Среди других выступил ксёндз Горба. После окончания митинга в присутствии немцев пропели патриотическую песню. Затем поляки, используя благоприятный для них климат, захватили важнейшие служебные посты в посёлке. Сержант Абвесла предложил организовать польскую милицию (полицию), на что оккупанты охотно согласились»[14].

       Наша 31 танковая дивизия, действовавшая после выхода из Беловежской пущи самостоятельно, встретилась с противником 27 июня в районе населённых пунктов Новый Двор и Порозово и вела ожесточённые бои с немецкими танками и артиллерией, о чём рассказывает в своих заметках бывший помощник начальника оперативного отделения 31-й танковой дивизии Б.А.Булат [1,c.104]. К моменту выхода дивизии из Беловежской пущи противник своими передовыми частями с танками и артиллерией уже находился восточнее местечка Новый Двор и сразу атаковал наши войска мощным массированным огнём. Особенно активно действовала на всём пути отхода вражеская авиация, нанося по нашим частям бомбовые удары и непрерывно подвергая обстрелу из пулемётов. «Бой этот был кровопролитным, - вспоминает Б.А.Булат.- Мы понесли большие потери, особенно в командирах, и мне довелось возглавить один из участков обороны. Наши ряды редели с каждой атакой гитлеровцев, а фашисты лезли напролом…Казалось, тут уже уничтожено всё живое. Но когда гитлеровцы начинали новую атаку, их мы встречали прицельным огнём» [18,№102].

       В бою на восточной окраине местечка Новый Двор старший лейтенант Б.А.Булат был ранен в правую руку и контужен, затем по распоряжению командира дивизии  полковника С.А.Колиховича отправлен вместе с другими ранеными бойцами в госпиталь в деревню Деречин Слонимского района. В конце июня ему ампутировали правую руку ниже локтя. Затем немцы вывезли раненых с госпиталя в лагерь в Слониме, откуда через 28 дней Б.А.Булат бежал с группой товарищей. Долго, до окончательного излечения скрывался у местных жителей, а также в лесу. В мае 1942 организовал партизанскую группу, на базе которой был создан отряд, а Булат через два месяца стал его командиром. Боевой прославленный командир за проявленный героизм в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в тылу врага был удостоен высшей награды Родины – 18 августа 1944 года ему присвоили звание Героя Советского Союза [14].

     Новые данные в Интернете нашёл  и опубликовал в местной печати  бывший военком Свислочского  района, полковник запаса Жуков  В.И.: “Оказывается, 27 июня организованные части 49-й стрелковой дивизии и 25-й танковой дивизии (13-й мехкорпус) вели кровопролитные бои в районе деревни Новый Двор и местечка Порозово, известные по архивам 4-й немецкой армии как “кризис 134 пд у Н-Двор”. Причём два немецких полка оказались в окружении и были вынуждены впервые с начала войны с боями прорываться в направлении д.Кукличи. В боях 26029 июня 1941 года наши части в районе “проклятой Беловежской пущи” (выражение самих немцев) сковали действия 7-й, 8-й, 9-й, 12-й, 23-й частей армейских корпусов немцев, так необходимых им восточнее Минска. Это архивное подтверждение тому, что ожесточённые бои в лесном массиве южнее д.Рудня (о которых говорили мне до этого местные жители) имели место. Только за один день боёв 29 июня в ходе ожесточённого сражения в лесу погибло 660 бойцов и командиров Красной Армии, в плен попало 1440 человек. Согласно немецким архивам, боем руководил командир 222-го пехотного полка 49-й стрелковой дивизии полковник Яшин. В общем, урок немцы получили хороший, надолго запомнили этот “проклятый лес” [24].

      На рубеже Свислочь – Берестовица  тяжёлые оборонительные бои вела 27-ая Омская стрелковая дивизия.  Та самая, прославленная, которая  под командованием видного советского  полководца В.И.Путна освобождала  Свислочь в 1920 году от белополяков. Та самая, что принесла желанную свободу в триумфальном шествии Красной Армии по нашему району в сентябре 1939 года. Воины этой дивизии и в третий раз, в июне 1941 года,  в тяжёлых оборонительных боях прикрывая отступление частей 10-й армии и 11-го механизированного корпуса, сдерживали натиск армейского корпуса группы фашистских армий «Центр» с севера и 4-й армии врага с юга. Воины 27-й стрелковой дивизии стояли здесь в буквальном смысле насмерть. В живых остались лишь немногие. Но они с честью выполнили свой воинский и патриотический долг. Героический подвиг совершил боец этой дивизии  Яков Степанович Прудников в бою с вражеским десантом у дороги, ведущей из Грицевич в Рожки и Свислочь [17].

     Отступив в направлении Мстибово, штаб 13-го мехкорпуса, а с ним несколько поредевших полков попали в критическую ситуацию. Они были окружены фашистами. П.Н.Ахлюстину ничего не оставалось, как отдать приказ капитану С.З.Кремневу уничтожить документы корпуса. Затем генерал Ахлюстин собирает оставшихся в живых на этом участке бойцов и командиров и тёмной ночью ведёт их на прорыв вражеского кольца. Операция удалась, и наши воины во главе с генералом, соединившись с другими подразделениями корпуса, лесными дорогами, в основном ночами, обходя забитые вражескими колоннами шоссейные дороги, направились на восток на соединение  с Красной Армией.  Отступая, наши прошли 500 км по тылам врага до города Пропойска, что на реке Сож, не потеряв ни знамени корпуса, ни оружия, вплоть до выхода из окружения оставаясь боевой частью Красной Армии. Правда, из 22 тысяч  солдат и офицеров корпуса к выходу на реку Сож  в строю оставалось всего около восьмисот человек. На переправе через Сож остатки корпуса неожиданно были атакованы с земли и с воздуха фашистами. Переправа была разбита. Пришлось вплавь добираться на свой берег. Части бойцов удалось переплыть реку, спрятаться в прибрежных лозняках и остаться в живых. Командира корпуса генерала Ахлюстина ранило ещё до переправы, и он мог бы воспользоваться своим положением и переправиться среди первых, но он выждал, когда в безопасности будут все воины, и стал переправляться одним из последних. Генерал так и не доплыл до противоположного берега, погиб от вражеских пуль. Это случилось 28 июня [16]. Генерал майор танковых войск Василий Иванович Иванов, заместитель командира корпуса, погиб 30 июня от пули немецкого диверсанта, переодетого в форму майора Красной армии, и похоронен в братской могиле в Станьково около г.Дзержинска [11]. Много ещё солдат и командиров 13-го мехкорпуса осталось навечно в наших краях.

     Недавно было установлено имя  ещё одного участника боёв  первых дней войны. Это павший  в бою с врагом недалеко  от деревни Большая Колоная   политрук М.П.Вахрушев. Из Рудни в Порозово отступала воинская часть.  Почти двое суток её бойцы обороняли посёлок. Но силы были явно неравные. С Волковыска на помощь гитлеровцам прибыло подкрепление. Под напором врага нашим пришлось отступить. Тут их и добили бомбовым ударом с неба. Житель деревни Рудня  Д.Л.Дропа показал примерное место, где он сам когда-то похоронил семеро погибших воинов вместе с командиром. Имена их неизвестны. Как объяснил Д.Л.Дропа: «Не до выяснения личности тогда было, самого могли убить в любую минуту, а детей оставить сиротами».

       Именно тогда, во время поспешного отступления и почти беспрерывных боевых действий, захоронение погибших даже самими военными проводилось на скорую руку. А чаще всего их вообще не было кому предать земле. Только через несколько дней, а иногда и недель трупы погибших подбирало местное население и скидывало их либо в вырытые руками, либо образованные разрывами бомб и снарядов углубления и прикрывало сверху небольшим слоем земли. Вместе с погибшими закапывались и все документы, которые были при них. Именно поэтому чаще всего бывает невозможно теперь, при нахождении таких захоронений, определить личность захороненного.

    Уже на третий день войны Порозово было захвачено немцами, а 27 июня со стороны Нового Двора  к посёлку подошла наша кавалерийская часть. Одни свидетели утверждают, что они попали в умело расставленную фашистами засаду и почти все были расстреляны [13]; другие (как например, В.Романцевич) рассказывали, что кавалеристы сами напали на ничего не подозревавших немцев и разгромили их, но вынуждены были отойти из-за подоспевших на помощь фашистам танков [7,c.164-165]. Так или иначе, после этого боя оккупанты стали наводить порядок: взрослых заставили убирать убитых лошадей и испорченную технику, сами закапывали трупы. Около десятка очевидцев рассказывают, что трупы убитых всадников на больших возах свозили к глубоким ямам, где раньше копали глину, и там засыпали. В полдень на место битвы прибыли старшие немецкие офицеры, а следом за ними на «мерседесе» с усиленной охраной прибыл полковник, командир эсесовской части, лично награждённый фюрером железным крестом. В самом центре Порозова фашисты учинили митинг по поводу своей победы.  И тут, откуда не возьмись, неожиданно появляется всадник и на всём скаку без всяких препятствий сносит саблей голову этому полковнику. Фашисты находились в полной растерянности. Потом начался страшный переполох. Гитлеровцы хаотично стреляли, но герою-всаднику, казалось, удалось скрыться, перескочив на коне через забор. Другие утверждают, что его всё-таки достала автоматная очередь. Жители Порозова помнят его подвиг до сих пор.

       В лесах Беловежской пущи осталось  множество советских солдат. Разозлённые  большими потерями на белостокском  выступе, немцы одиноких воинов  количеством меньше 10 человек в  плен не брали. Их расстреливали прямо там, где их пленили, или они сами сдались. Об этом свидетельствуют жители района, которые рассказывают, как замученные хождением по лесу, не евшие на протяжении почти недели, шестеро солдат хотели сдаться на милость врагу. Но их тут же расстреляли с пулемёта. Правда, одному бойцу посчастливилось убежать. Жители Рудни похоронили убитых.

       Было и такое, что солдаты,  убедившись в безвыходности своего  положения, сами сдавались в  плен крупными группами. Тем более, что немцы по всем дорогам раскидывали листовки, в которых призывали окруженцев сдаваться, обещали им хорошее отношение, кров и пищу. Некоторые солдаты, доведённые до отчаяния, верили этим листовкам. Так, после 28 июня в Немержанку пришло около полусотни советских бойцов из разных подразделений и попросили одного из местных жителей передать оккупантам, что они готовы сдаться. За пленными приехало семь мотоциклистов. Один из военных не пожелал сдаваться и спрятался. Но его выдал предатель. Его безжалостно избили и повели вместе со всеми. На штанах у военного были лампасы, как у генерала [12].

       После 28 июня  сопротивление окружённых  врагом наших воинских подразделений  начало значительно слабеть. Бойцы  по одному или разрозненными  группами старались пробиться  на восток. Зная это, немцы на  дорогах и тропинках выставляли засады. Чаще всего там прятались пулемётчики. В одну из таких засад попал боец Смирнов. Он оказал упорное сопротивление врагу и был убит возле деревни Немержанка и захоронен местным жителем В.Ф.Нагроцким. Этот же житель вспомнил ещё несколько захоронений отдельных солдат, которых он сам похоронил в начале войны. Он также вспомнил место захоронения всадника, который один уничтожил фашистскую засаду, а потом, раненый, был порубан немцами его же шашкой.

       При отступлении на север где-то  в районе Юркова Груда наши кавалерийские части догнали немецкие бомбардировщики. Конницу потом добивала артиллерия. Корректировка огня велась с воздуха.

        Уже в 1988 году в одном из  квадратов Беловежской пущи наши лесники нашли братские могилы военных лет. На дереве там были вырезаны фамилии погибших. По ориентировочным данным там должны быть три братские могилы. Однако они не были отмечены дополнительно тогда на карте, и теперь найти их следы довольно проблематично.