Противник начал
атаки с утра еще на одном
направлении — в районе с.
Шули. Он пытался сбить 2-й полк
морской пехоты и овладеть
его позициями. 7-я рота (командир
старший лейтенант А. И. Пухленко)
не удержала позиций и отошла.
Это дало возможность немецко-фашистским
войскам подойти к восточному
участку передового рубежа нашей
обороны.[157]
Впервые открыла
огонь по противнику 152-мм батарея
береговой обороны № 19 (командир
капитан М. С. Драпушко, военком политрук
Н. А. Казаков), располагавшаяся на высоте
56,0 в районе Балаклавы. Батарея вела огонь
по скоплению войск и техники противника
в районе д. Ак-Шейх. Было израсходовано
70 снарядов. В результате вражеская колонна
была рассеяна.[158]
В первой
половине дня 4 Ил-2 и 20 истребителей
нанесли штурмовой удар по
аэродрому в Сарабузе и уничтожили
9, повредили 7 самолетов противника.
Один самолет был сбит на
взлете лейтенантом Н. Н. Евграфовым.[159]
Во второй половине дня 2 Ил-2,
4 И-16 под прикрытием Як-1 штурмовали
вражеские войска в районе
Бахчисарая.
За день в
воздушных боях было сбито
четыре «Ме-109», один «Ю-88», один
«Хш-126» и один «ПЗЛ-24». Наши
потери составили четыре Як-1,
один ЛАГГ-3 и один И-16; один
Ил-2 упал в море и разбился.[160]
Переход в
наступление немецко-фашистских
войск в районе Черкез-Кермен,
Шули усложнил положение защитников
Севастополя. Им теперь приходилось
небольшими силами отражать удары
противника не только на Дуванкойском,
но и Черкез-Керменском направлении
и одновременно вести бои в
районе Шули, в южном секторе,
и в северном секторе, в районе
Аранчи.
Части Приморской
армии подходили к Севастопольскому
оборонительному району. Прибыл 31-й
стрелковый полк (командир подполковник
К. М. Мухомедьяров) 25-й стрелковой
дивизии. Во исполнение боевого
распоряжения командующего СОР
И. Е. Петрова полк сосредоточился
в районе высоты 154,7 — на перекрестке
дорог в верховьях долины Кара-Коба.[161]
В Балаклаве сосредоточился третий
дивизион с тремя батареями
152-мм гаубиц (командир майор И.
И. Шаров) 134-го гаубичного артиллерийского
полка. Ночью, выполняя приказ И. Е. Петрова,
оставив Севастополь слева, артдивизион
вышел в район Мекензиевых гор.[162] К вечеру
в Ялту вошли 1330-й полк 421-й стрелковой
дивизии, 7-я бригада морской пехоты и батальон
172-й стрелковой дивизии.[163] И. Е. Петров
приказал командиру Ялтинского боевого
участка комбригу Киселеву немедленно
отправить на автомашинах в Севастополь
один батальон 7-й бригады морской пехоты,
а остальной ее личный состав подготовить
для переброски туда же морем. Людей иметь
на причале в готовности к погрузке к 20.00.[164]
В Ялту были направлены эсминцы «Бойкий»
(командир капитан-лейтенант Г. Ф. Годлевский)
и «Безупречный» (командир капитан-лейтенант
П. М. Буряк).
Командование
СОР предпринимало и другие
срочные меры для усиления
обороны. Боевым распоряжением
заместителя командующего СОР
генерал-майора П. А. Моргунова
батальон аэростатов воздушного заграждения
перебрасывался в район д. Камары с задачей
не допустить продвижения частей противника
по Ялтинскому тракту со стороны Байдар
на Севастополь.[165]
25-я стрелковая
дивизия (без 31-го и 54-го полков), 95-я и 172-я
стрелковые дивизии частью сил сдерживали
противника в районе с. Коккозы, обеспечивая
вывоз материальной части армии в Алупку,
и частью сил продолжали движение на Южный
берег Крыма. 40-я и 42-я кавалерийские дивизии
находились на марше, чтобы занять, в соответствии
с приказанием И. Е. Петрова, оборону на
рубеже д. Саватка — высота 302,8 — гора
Самналых и перекрыть все дороги, идущие
в район Байдар. 54-й стрелковый полк 25-й
дивизии оборонял высоту 1472,6 в 8 км северо-восточнее
г. Ялты, не допуская прорыва противника
к городу.[166]
В этот день
начальник санитарного отделения
главной базы А. И. Власов
получил приказ от начальника
санитарного отдела флота С.
Н. Золотухина приступить к
передаче руководства медико-санитарным
обеспечением войск начальнику
санитарного отдела Приморской
армии военврачу 2 ранга Д. Г.
Соколовскому. Госпиталя и лазареты
приказывалось свернуть, их личный
состав отправить на Кавказ, а
помещения передать санотделу
армии. Командующий СОР И. Е.
Петров так же отдавал приказ
«О санитарном обеспечении войск
СОР» (см. Приложение № 9).
Командующий
войсками Крыма вице-адмирал Г.
И. Левченко еще утром отправил
из Севастополя телеграмму в
Москву на имя Б. М. Шапошникова,
И. С. Исакова, Л. М. Галлера,
в которой сообщал о создании
двух оборонительных районов:
Севастопольского и Керченского.
Он сообщал, что всей обороной
Крыма руководит Военный совет
войск Крыма из Севастополя.
Пребывание Военного совета Черноморского
флота в Севастополе является
лишним, более целесообразно ему
быть на Кавказском побережье,
куда перебазированы основные
силы флота.[167]
Вот что пишет
об этом в своих мемуарах
бывший нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов:
«Вечером 5 ноября я вернулся в
Москву и уже имел возможность
обменяться соображениями об
организации обороны Севастополя
с начальником Генерального штаба.
6 ноября Ф.
С. Октябрьский послал новую телеграмму,
но уже только И. В. Сталину. Положение
Севастополя он оценивал в ней как критическое
и доложил, что весь основной подводный
и надводный флот вывел из базы на Кавказское
побережье… Заканчивалась она известием
о том, что флагманский командный пункт
будет переведен в Туапсе.
После подробного
обсуждения с работниками Главного
морского штаба и адмиралом
Галлером положения в Севастополе
я пришел к убеждению, что
в сложившейся обстановке только
Военный совет флота может
эффективно руководить защитой
города».[168]
6 ноября нарком
ВМФ ознакомился и с телеграммой
вице-адмирала Г. И. Левченко
от того же числа, в которой
он также настаивал на переводе
Военного совета Черноморского
флота на Кавказ. Н. Г. Кузнецов
по этому вопросу пишет: «Я
считал это совершенно неправильным…
Я был твердо убежден, что только командующий
флотом может по-настоящему руководить
обороной Севастополя, и обратился с просьбой
в Генштаб срочно рассмотреть этот вопрос.
Наше решение должна была утвердить Ставка.
Начальник Генштаба Б. М. Шапошников согласился
со мной.
В секретариат
И. В. Сталина был направлен
на утверждение Ставки проект
директивы, завизированный Б.
М. Шапошниковым и мною».[169]
В ночь на
7 ноября транспорт «Грузия» (капитан
С. А. Дефансо) с оборудованием
Морского завода и рабочими
с семьями (более 2 тыс. человек)
на борту вышел из главной базы и взял
курс на Туапсе. Начальником эшелона являлся
С. И. Шрайбер, будущий начальник Туапсинского
филиала Морского завода.[170] Это был первый
транспорт начавшейся эвакуации завода.
7 — пятница
В 3.00 в Ялте
была закончена погрузка войск
7-й бригады морской пехоты
на эсминцы «Бойкий» и «Безупречный».
Корабли приняли на борт около
1800 человек, часть боевой техники
и в 3 ч 40 мин вышли из Ялты.[171] На рассвете
они отшвартовались в Севастополе. Общее
руководство погрузкой бригады и на переходе
осуществлял военком бригады старший
батальонный комиссар Н. Е. Ехлаков. Боевая
техника (артдивизиона и миндивизиона)
и часть тылов бригады были направлены
в Севастополь на машинах по шоссейной
дороге. Колонна, которую возглавил начальник
политического отдела бригады полковой
комиссар А. М. Ищенко, к 9.00 прибыла в Севастополь.[172]
Не выдерживает
никакой критики утверждение
командира 7-й бригады генерал-майора
Е. И. Жидилова о том, что
с ним вышел основной состав
бригады.[173] Да, он прибыл в Севастополь
в тот же день, но без бригады.
С небольшой группой бойцов, костяк
которой составлял взвод конной
разведки, он, минуя Ялту, вышел из
Коккоз через горный отрог
между реками Бельбек и Черная,
Байдарскую долину и с. Биюк-Мускомья к
Севастополю.
Утром, после
непродолжительной артподготовки,
проведенной береговыми батареями
№ 10, № 724 и батареей 265-го корпусного артполка
Приморской армии, 8-я бригада частью сил
начала разведку боем на участке высот
165,4 — 158,7 — 132,3. Враг открыл по атакующим
сильный артиллерийский огонь. Воспользовавшись
некоторым ослаблением огня, лейтенант
А. С. Удодов поднял 4-й батальон в атаку
на высоту 158,7, и вскоре моряки овладели
окопами на ее западных скатах. Вслед за
этим батальоном в окопы противника на
юго-западных скатах высоты ворвались
подразделения 3-го батальона под командованием
старшего лейтенанта П. В. Тимофеева. Упорное
сопротивление гитлеровцев было сломлено
успешными действиями роты старшего лейтенанта
Д. С. Пригоды, атаковавшей воосточные
скаты высоты. К 10.00 высота 158,7 была очищена
от врага.
К полудню
в результате повторной атаки
подразделения 2-го батальона
старшего лейтенанта В. Н. Котенева
сбросили немцев с высоты 165,4.
Одним из первых ворвался на
высоту старшина 2 статьи В. Т.
Мещеряков, увлекая за собой
свое отделение. Почти одновременно,
применив обходный маневр, рота
лейтенанта Г. И. Кибалова и
взвод лейтенанта И. Г. Шибанова
с ходу очистили высоту 132,3.[174]
Противник предпринял
несколько контратак, чтобы вернуть
оставленные высоты, но сумел
овладеть только высотой 165,4.
Таким образом,
8-я бригада морской пехоты
заняла две важные в тактическом
отношении высоты, истребив до 250
солдат и офицеров, захватила
3 орудия, 10 минометов, 20 пулеметов, 150 винтовок,
15 ящиков с боезапасом и много
другой техники, оружия и снаряжения.[175]
Авиация главной
базы из-за плохих метеорологических
условий фактически боевых действий
не вела. Она осуществляла только
барраж над Севастополем и
произвела несколько вылетов
на разведку.
Командующий
СОР генерал-майор И. Е. Петров
отдал приказ № 04, которым начальником
противовоздушной обороны Севастопольского
оборонительного района назначался начальник
отдела ПВО Приморской армии подполковник
Н. К. Тарасов. Приказ требовал все части
противовоздушной обороны, расположенные
на территории СОР, подчинить начальнику
ПВО оборонительного района.[176]
В этот день,
день 24-й годовщины Великого Октября,
группа коммунистов и комсомольцев
18-го батальона (командир капитан
М. С. Черноусов) морской пехоты
совершила героический подвиг, который
навсегда останется в благодарной
памяти советского народа. Батальон
занимал важную высоту севернее
д. Дуванкой. Утром при поддержке
артиллерии бронепоезда «Железняков»
(командир капитан Г. А. Саакян)[177]
морские пехотинцы отразили две
попытки противника наступать
при поддержке танков вдоль
долины р. Бельбек. В связи
с возможностью обхода позиций
вражескими танками было принято
решение выставить на подходах
к высоте группы боевого охранения.
Одну из таких групп возглавил
политрук Н. Д. Фильченков. В
нее вошли комсомольцы — краснофлотцы
Иван Красносельский, Даниил Одинцов,
Юрий Паршин и Василий Цибулько.
Пятерка черноморцев
вступила в единоборство первоначально
с 7, а затем с 15 танками врага
и не отступила.[178] В критические
моменты некоторые из них со
связками гранат бросались под
вражеские танки. Вся пятерка
моряков погибла. Ценой собственной
жизни они преградили путь
бронированным машинам. Всем им
посмертно присвоено звание Героя
Советского Союза.
Обстановка
к исходу дня складывалась
для защитников города неблагоприятно.
На участке 2-го Перекопского
батальона и 3-го полка морской
пехоты противник во второй
половине дня перешел в наступление,
нанося главный удар в направлении
х. Мекензия и по долине Кара-Коба.
Несмотря на значительные потери,
врагу удалось овладеть х. Мекензия.[179]
Дальнейшее продвижение немцев
было остановлено моряками при
огневой поддержке береговых
батарей № 10, 19, 35 и 265-го корпусного артиллерийского
полка. Заметим, что 305-мм башенная батарея
№ 35 (командир капитан А. Я. Лещенко, военком
старший политрук А. М. Сунгурян), расположенная
в районе мыса Фиолент, впервые вела огонь
по врагу.
С потерей
хутора создалась реальная угроза
прорыва противника к Северной
бухте и расчленения войск
СОР на две группировки. Нужно
было срочно вернуть хутор.
Кроме того, группа немецких войск
продвинулась на юг восточнее
д. Шули и сосредоточилась в
районе деревень Уппа, Узенбаш
и Ай-Тодор. Необходимы были
срочные меры, чтобы не допустить
прорыва врага с востока и
юго-востока. С этой целью боевым распоряжением
№ 0063 заместителя командующего СОР генерал-майора
П. А. Моргунова командиру 2-го полка морской
пехоты приказывалось уплотнить боевые
порядки полка, стойко оборонять участок:
х. Мукдесово — х. Сухая речка — высота
120,1 — Шули (искл.) — высота 126,9; не допустить
продвижения частей противника по тракту
со стороны Байдары и по лощинам из Уппа
на Шули.[180]
Боевым распоряжением
№ 0065 заместителя командующего СОР генерал-майора
П. А. Моргунова 7-й бригаде морской пехоты
надлежало к 8.00 следующего дня сосредоточиться
в районе безымянной высоты в 2 км западнее
х. Мекензия, откуда во взаимодействии
с 3-м полком морской пехоты перейти в наступление
на х. Мекензия — Черкез-Кермен с задачей
восстановить положение на участке 3-го
полка морской пехоты, заняв рубеж: высота
200,3 — Черкез-Кермен.[181]
Занимали оборону
на подступах к Севастополю выходящие
соединения и части Приморской армии.
172-я стрелковая дивизия (командир полковник
И. А. Ласкин) сосредоточилась в Балаклаве,
а ее 514-й полк занимал оборону в районе
д. Камары. 40-я и 42-я кавалерийские дивизии
заняли оборону в районе Байдары — Мускомья,
имея задачу прикрыть Байдарскую долину
и дорогу Ялта — Севастополь.[182] Остальные
войска продолжали выход к Севастополю.
Существенную
помощь отходившей к Севастополю
Приморской армии оказали соединения
и части 51-й отдельной армии,
и особенно 184-я стрелковая дивизия
погранвойск (командир полковник
В. А. Абрамов) и 48-я кавалерийская
дивизия (командир генерал-майор
Д. И. Аверкин), а также 421-я
стрелковая дивизия (командир
полковник С. Ф. Монахов) из
Приморской армии (без 1330-го
полка). По приказу командующего
войсками Крыма они удерживали
горные проходы с задачей не
допустить противника в горы
и далее к морю. Затем 421-я
дивизия трое суток удерживала
Алушту, отражая атаки превосходящих
сил врага. Только 4 ноября, когда
почти весь личный состав вышел
из строя, немецко-фашистские
войска овладели городом. К
этому времени вынуждена была
отойти из района Карасубазара
на побережье в районе Куру-Узень,
Алушта 48-я кавалерийская дивизия.
Ее командир решил освободить
Алушту и приморской дорогой
прорваться в Севастополь. Однако
ожесточенный бой, разгоревшийся
5 ноября, не принес успеха кавалеристам.
Остатки дивизии отошли к д.
Куру-Узень, откуда 14 ноября пробились
к партизанам.