Приказ № 002
имел исключительно важное значение. Он
не только упорядочил организационную
структуру войск, но и систему управления
ими. Комендантами секторов были назначены
командиры дивизий Приморской армии, а
штабами секторов стали штабы их дивизий.
Командование и штабы дивизий накопили
опыт руководства войсками в боевой обстановке.
Это в значительной степени подняло организованность
и грамотность управления. Да и личный
состав Приморской армии приобрел опыт
боев на сухопутном фронте. Все это положительно
сказалось на дальнейшей защите Севастополя.
Почти во
всей литературе, посвященной обороне
Севастополя, отмечается, что данный
приказ был отдан командующим
Черноморским флотом и СОР
вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским.
Это ошибка, ибо несмотря на директиву
Ставки от 7 ноября, он еще в командование
СОР не вступал. Приказ № 002 подписан командующим
СОР генерал-майором И. Е. Петровым, членом
Военного совета СОР бригадным комиссаром
М. Г. Кузнецовым, начальником штаба СОР
полковником Н. И. Крыловым (нами использован
подлинный приказ, а не в копии).
С рассветом
после непродолжительной артиллерийской
подготовки 7-я бригада морской
пехоты перешла в наступление,
стремясь освободить х. Мекензия.
Противник встретил наступающих
сильным артиллерийским и минометным
огнем, а затем перешел в
контратаку, введя из резерва
118-й моторизованный батальон.[202]
И хотя к 8.00 в бригаду прибыл
вновь сформированный 1-й батальон
(400 человек) под командованием
капитана М. И. Просяка, все
же силы были неравны. Немцы
начали теснить правофланговую 11-ю
роту, забросав ее передовой взвод
гранатами. Политрук роты Василий
Дудник сумел поднять ррту
и повел ее в рукопашный
бой. Продвижение врага было
на время остановлено.
В район боя
были переброшены 16-й батальон
морской пехоты и остатки батальона
курсантов. Совместными усилиями
7-й бригады и прибывших батальонов
враг был несколько отброшен,
но вернуть станцию не удалось.
Немецко-фашистские
войска пытались прорвать оборону
и на других участках. На северных
скатах долины Бельбек они
атаковали позиции 8-й бригады
морской пехоты. Однако бригада
совместно с 18-м батальоном
морской пехоты при поддержке
огня 227-й зенитной батареи (командир
лейтенант И. Г. Григоров), бронепоезда
«Железняков» (командир капитан
Г. А. Саакян) и 2-го дивизиона
265-го корпусного артполка Приморской
армии все атаки противника
отбила.[203]
Не увенчалась
успехом и попытка немцев прорвать
оборону в районе д. Шули. Подразделения
2-го полка морской пехоты при
поддержке артиллерии эсминца
«Бойкий» (командир капитан-лейтенант
Г. Ф. Годлевский) сумели удержать
занимаемые позиции.
Противник не
смог продвинуться и по шоссе
на Балаклаву. Тогда он попытался
прорваться к ней по горным
тропам и по прибрежной полосе
моря. Однако здесь путь врагу
преградил батальон школы НКВД
(командир майор И. Г. Писарихин),
занявший оборону на Балаклавских
высотах. В ходе боя курсанты
отбили атаки врага и сумели
удержать свои позиции, но понесли
потери. Среди погибших были командиры
и политработники — военком
батальона батальонный комиссар
В. С. Иващенко, помощник начальника
штаба батальона старший лейтенант
Д. Я. Сохацкий, командир роты
младший лейтенант А. А. Мирошниченко
и др., а командир батальона
был ранен.
Смелыми и
решительными атаками 7–9 ноября
войска СОР сорвали попытку
противника прорваться к Северной
бухте и расчленить нашу оборону.
Понеся большие потери, немецко-фашистские
войска вечером 9 ноября прекратили
активные боевые действия и стали
приводить в порядок изрядно поредевшие
части. Продолжала действовать только
вражеская авиация, совершившая за день
девять налетов на главную базу, в которых
участвовало более 75 самолетов. Было сброшено
70 бомб, но военные объекты, за исключением
морского госпиталя, не пострадали. В городе
и в госпитале имелись разрушения и жертвы.
В воздушных боях был сбит один «Ю-88».[204]
К исходу
дня в соответствии с приказом
начальника артиллерии СОР полковника
Н. К. Рыжи, утвержденным И. Е.
Петровым, вся артиллерия Севастопольского
оборонительного района была
распределена по секторам, назначены
начальники артиллерии секторов.
В приказе подчеркивалось, что
береговую и корабельную артиллерию
привлекать для ведения огня
только с разрешения штаба
СОР по заявкам начальников
артиллерии секторов.[205]
Итак, захватить
Севастополь с ходу немецко-фашистскому
командованию не удалось, как
не удалось ему окружить в
горах и уничтожить Приморскую
армию. Высокая активность частей
Севастопольского гарнизона, прибытие
в Севастополь Приморской армии
и решительные атаки войск
СОР были расценены командованием
11-й немецкой армии как начало
нашего наступления севернее
Севастополя. «Благодаря энергичным
мерам советского командования, —
писал позднее по этому поводу в своих
мемуарах Э. Манштейн, — противник сумел
остановить продвижение 54-го армейского
корпуса на подступах к крепости. В связи
с наличием морских коммуникаций противник
счел себя даже достаточно сильным для
того, чтобы при поддержке огня флота начать
наступление с побережья севернее Севастополя
против правого фланга 54-го АК. Потребовалось
перебросить сюда для подкрепления 22-ю
пехотную дивизию из состава 30-го АК. В
этих условиях командование армии должно
было отказаться от своего плана взять
Севастополь внезапным ударом с ходу —
с востока и юго-востока».[206]
И действительно,
получив отпор при попытке
овладеть Севастополем с ходу,
командование 11-й немецкой армии
оказалось вынужденным перейти
к подготовке планомерного наступления
на город.
К исходу
дня вице-адмирал Ф. С. Октябрьский
получил директиву командующего
войсками Крыма вице-адмирала
Г. И. Левченко. В ней отмечалось,
что в действиях противника
наблюдается активность мелких
групп. Он обходит узлы обороны
проселочными дорогами и горными
тропами в промежутках узлов
обороны. Директива требовала
немедленно организовать охрану
и оборону проходов на проселочных
дорогах и горных тропах, а
также промежуточных узлов обороны.
Требовалось также немедленно
приступить к доусилению главного
рубежа обороны и развитию
его глубины. При этом особое
внимание обратить на оборудование
рубежа Камары, Верхний и Нижний
Чоргунь, долина Кара-Коба, гора
Сахарная головка, Камышлы, усилив
его противопехотными и противотанковыми
препятствиями.
«Общее руководство
обороной по инженерной части
возлагаю на моего заместителя
генерал-майора Хренова».[207] Так генерал-майор
Герой Советского Союза А. Ф. Хренов стал
заместителем командующего СОР по инженерной
обороне.
На директиве
резолюция: «НШ, контр-адмиралу
Жукову. 1. Заготовить приказ по
данным вопросам. Установить последовательность
работ. 2. График доложить мне совместно
с Хреновым и Парамоновым. 09.11.41 г.
Октябрьский»
И. Е. Петровым
как командующим СОР было отдано
войскам боевое распоряжение
№ 0069, которое требовало «немедленно приступить
к отрыву окопов в полный профиль на каждое
отделение, на каждый пулемет и миномет
отрыть ниши. Окопы тщательно замаскировать.
Начальнику инженерной службы приказано
обеспечить части шанцевым инструментом
по заявкам частей».[208]
Состав инженерных
войск с приходом Приморской армии в Севастополь
пополнился. В городе сосредоточи-лись
три управления военно-полевого строительства
— 3, 5 и 82-е. Вскоре два из них были вывезены
на Большую землю и осталось одно — 5-е
(начальник майор Кулагин; позже его сменил
подполковник Д. М. Шелест). На него замыкались
семь строительных батальонов, носивших
номера с 824 по 830, численность которых
не достигала и 2,5 тыс. В Приморской армии,
кроме того, были 82-й и 138-й отдельные саперные
батальоны. Влит был в Приморскую армию
и местный Севастопольский отдельный
саперный батальон. Армия располагала
также 20-м отдельным железнодорожным восстановительным
и 29-м дорожно-эксплуатационным батальонами.[209]
Инженерную
службу армии возглавил начальник
инженерных войск полковник Г.
П. Кедринский, а в секторах
— дивизионные инженеры: подполковник
Я. С. Молоткин, майоры В. И.
Барсуковский, М. П. Бочаров и
Я. К. Чураков.
Каким же
составом Приморская армия пришла
в Севастополь? В трудах исследователей
на этот счет содержатся очень
противоречивые данные. Одни утверждают,
что в армии насчитывалось
всего около 8 тыс. бойцов и командиров.[210]
При этом они не дают ссылок на источники,
на основании которых делают свои выводы.
Другие сообщают, что общая численность
Приморской армии составляла около 19 тыс.
человек,[211] и тоже не указывают источник.
П. А. Моргунов,
как он пишет, поставил задачу «определить
наиболее точную цифру». И пришел к выводу,
что в Приморской армии на 9 ноября 1941 г.
было 18–19 тыс. человек, в том числе боевого
состава 11–13 тыс. человек, плюс около 5–6 тыс.
человек в тыловых, инженерных и других
специальных подразделениях и в управлении
армии. Автор выводит эти данные из документов
Военного совета флота. Он так и пишет:
«Это подтверждается и донесениями Военного
совета флота от 11 и 13 ноября».[212]
Да, на второй день
после приказа о вступлении в должность
командующего СОР, т. е. 11 ноября 1941 г., командующий
Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С.
Октябрьский и член Военного совета флота
дивизионный комиссар Н. М. Кулаков в донесении
в Ставку и наркому ВМФ сообщили, что «все
части морской пехоты влиты в состав Приморской
армии… Всего войск 23 тыс. штыков и сабель
плюс до 4 тыс. артиллерийских частей».[213]
Чем руководствовался Военный совет, назвав
состав СОР (Приморская армия и все части
морской пехоты) в 23 тыс., ответить невозможно.
Одно несомненно, что эта цифра явно занижена.
Ссылка П.
А. Моргунова на этот документ
не выдерживает никакой критики.
Если руководствоваться его же
утверждением о том, что «во
флотских частях на сухопутном
фронте к 10 ноября имелось 18 тыс.»,[214]
то получается, что на долю Приморской
армии приходится всего 5 тыс.
Что же говорят
на этот счет документы Приморской
армии?
Четыре стрелковые
и три кавалерийские дивизии и отдельные
части Приморской армии, прибывшие в Севастополь,
насчитывали в боевом составе 24 712 человек,
да в частях боевого обеспечения и тыла
было свыше 5000 воинов.[215] В армии было 10
танков Т-26, 28 122-мм и 8 152-мм гаубиц, 116 пушек
разного калибра, более 200 минометов (от
50-мм до 120-мм), 546 автомашин и много другой
боевой техники и оружия.
Эти данные
не противоречат и данным флотского
документа о том, что общая
численность войск СОР, включая
тыловые части и подразделения,
составляла около 55 тыс.[216]
10 — понедельник
Активности
противник не проявлял. Только
небольшими силами на участках
Шули — Верхний Чоргунь, Черкез-Кермен
— х. Мекензия предпринял короткие атаки,
но безуспешно. В 17 ч 35 мин 12 вражеских самолетов
бомбили город, сбросив 42 фугасные бомбы.
Был разрушен котельный цех Морского завода.[217]
Командование
11-й немецкой армии подтягивало
к Севастополю новые силы и
готовилось к плановому наступлению
на главную базу флота. К
исходу дня противник сосредоточил
три пехотные дивизии немцев (50,
72, 132-ю), моторизованный отряд и
румынскую мотобригаду, 13 дивизионов полевой
артиллерии, более 150 танков и 300–350 самолетов.[218]
Кроме того, подходили моточасти 22-й немецкой
пехотной дивизии. Командование 11-й немецкой
армии намеревалось прорвать оборону
Севастополя последовательными ударами
на различных участках, причем главный
удар нанести с юга в направлении Варнутка,
Кадыковка, вдоль Ялтинского шоссе на
Балаклаву.[219] Эта задача возлагалась
на 72-ю немецкую пехотную дивизию, усиленную
сотней танков. Вспомогательный удар на
стыке второго и третьего секторов, по
фронту х. Мекензия — высота 269,0 с задачей
выйти через долину Кара-Коба к Северной
бухте, должны были нанести 50-я немецкая
пехотная дивизия и 118-й моторизованный
отряд, располагавшие 20 танками.[220] На
участке третьего и четвертого секторов
132-я немецкая пехотная дивизия и румынская
мотобригада должны были сковывать наши
войска.
Командующий
Черноморским флотом вице-адмирал
Ф. С. Октябрьский отдал приказ
№ 10–11/ПОХ, которым извещалось, что решением
Верховного командования на него возложено
руководство обороной Севастополя. «Вступая
в командование обороной Севастополя,
призываю всех вас к самоотверженной,
беспощадной борьбе против взбесившихся
гитлеровских собак, ворвавшихся на нашу
родную землю. Мы обязаны превратить Севастополь
в неприступную крепость…»,[221] — говорилось
в приказе (см. Приложение № 12).
Вскоре был отдан
второй приказ № 10–11/1—ПОХ, которым начальником
гарнизона Севастополя назначен комендант
береговой обороны генерал-майор П. А.
Моргунов вместо контр-адмирала Г. В. Жукова.[222]
В тот же день Ф. С. Октябрьский отдал еще
один приказ № 10–11/2—ПОХ «О мероприятиях
по обороне и организации порядка в городе
Севастополе в связи с введением осадного
положения». В приказе отмечалось, что
руководство обороной города Севастополя
и главной военно-морской базой Черноморского
флота Ставка ВГК возложила на него. «Командование
сухопутными войсками в обороне Севастополя
возлагаю на своего заместителя по сухопутным
войскам, командующего Приморской армией
генерал-майора тов. Петрова», — подчеркивалось
в приказе. Приказ требовал усилить охрану
объектов тыла и учреждений города. Для
борьбы с диверсионными группами и парашютными
десантами противника в каждом районе
города создать истребительные вооруженные
отряды. Поддержание порядка в городе,
усиленная круглосуточная дозорная служба,
борьба с нарушителями порядка возлагались
на коменданта 24-й отдельной погранкомендатуры
войск НКВД и милицию города с подчинением
их в части несения дозорной службы коменданту
города.[223]