Норманнская теория происхождения русской государственности

Министерство  образования и  науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное  учреждение высшего

профессионального образования

АМУРСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ

(ФГБОУВПО  «АмГУ») 
 
 

Кафедра всемирной  истории и международных отношений. 
 
 
 
 
 

РЕФЕРАТ 
 

На тему: Норманнская теория происхождения русской государственности. 
 
 
 

Исполнитель

студент группы 173-об1                                                            Д. Н. Попело 
 

Руководитель                                                                              А. Л. Ерёменко 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Благовещенск 2011 
 
 
 
 
 

Содержание 
 

Введение ………………………………………………………………..3 

1.Постановка  проблемы………………………………………………..4

2.Противоречия  норманнской теории………………………….……..6

3.Противоречия славянской версии………………………………….10

Заключение…………………………………………………………….13 

Список источников и литературы……………………………….…...14 
 
 

ВВЕДЕНИЕ 

     Выбранная тема является, безо всякого сомнения, важнейшей  для  всех изучающих русскую историю. К  сожалению,  в  последнее  время  происхождению нашей государственности историками уделяется  меньше   внимания, чем  в  не таком далеком прошлом.

     Достаточно  самонадеянной выглядела бы попытка  полностью решить  проблему, над которой трудились сотни ученых мужей в  России  и  за  ее  пределами.  А потому  целью  этой  работы  мы  поставим  попытку  проведения  исторических параллелей:   норманизм   и  западничество, антинорманизм и славянофильство.  И найти некоторые  их  связи   с   государственной политикой тех лет, когда одна из  версий  была  доминирующей.

     Попытаемся  рассмотреть, как развивалось  изучение  происхождения  русской государственности. Первым летописным сводом Древней Руси был Киевский  летописный  свод  996  - 997 годов. Позднее, в 1037 -  1039  годах,  он  перерабатывался  и  вошел  в состав древнейшего Киевского свода, который велся при  храме  св.  Софии  по повелению князя Ярослава Мудрого. Этот свод впоследствии  также  многократно перерабатывался и переписывался иноками Киево-Печерского монастыря, пока  не принял окончательный вид и стал называться “Повестью временных лет". Эта дошедшая до нас летопись излагает события русской истории до 10-х  годов 12 века. Ее первая  редакция  была  составлена  около  1113  года  Нестором, монахом  Киево-Печерского  монастыря,  по   заказу   князя   Святополка   II Изяславича. Ее вторая редакция относится  к  1116  году  и  была  составлена Сильвестром,  игуменом  Киевского  Выдубицкого  монастыря,  для   Владимира Мономаха. А в 1118 году в Переяславле  безымянным  летописцем  была  создана третья редакция "Повести временных лет" для князя Мстислава Владимировича. На этом работа летописцев в 12 веке над текстом  "Повести"  не  закончилась. Согласно вероятному предположению ряда  ученых  в 1119 году пресвитер Василий, близкий к Владимиру Мономаху, в четвертый раз отредактировал  текст  "Повести  временных  лет"   и   его   сохранила   нам Ипатьевская летопись. Этот Василий -  автор  "Повести  об  ослеплении  князя   Василька Теребовльского", вошедшей в "Повесть временных лет". В 1123 году  в Переяславле  епископ  Сильвестр,  бывший   игумен   Выдубицкого   монастыря, скопировал текст Васильевой  редакции.  В  процессе  многократных  переписок текст Васильевой редакции "Повести временных лет" вошел в  состав  Тверского свода 1305 года, который дошел  до  нас  в  Лаврентьевской  летописи  1377г. Только Новгородская первая летопись старшего  извода  сохранила до наших дней  более  или  менее  цельный  текст  первой  редакции "Повести" в составе свода 1118 года, с поправками Добрыни  Ядрейковича  1225 - 1228 годов. Из вышесказанного мы вполне можем сделать вывод: нельзя относиться к  тексту «Повести», как к абсолютно достоверному  источнику,  ведь  при  многократных переписываниях  и  копированиях  возникали  многочисленные  ошибки,  а так же  могла несколько  искажаться и формация  в угоду заказчикам. Не будем забывать  также и о том,  что описываемые   события,   в   нашем   случае   связанные   со    становлением государственности, отставали от времени летописца почти на 200 лет, а  потому были знакомы ему  (в лучшем случае) по устным легендам.

1.Постановка  проблемы 

     Достаточно  большое количество куда более  образованных  людей,  чем  автор, изучали  проблему   происхождения   русской   государственности   и   силами последующего  поколения  коллег  были  разделены  на норманистов и их противников. Разберемся же в терминологии. Итак, норманисты – это те, кто однозначно  выводил  русское  государство  от пришлых варягов, опираясь на следующее утверждение «Повести Временных  Лет»: «и не было среди них правды, и встал род на род, и была  у  них  усобица,  и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который  бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те  варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны  и  англы,  а еще иные готландцы, - вот так и эти. Сказали руси чудь, словене,  кривичи  и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет.  Приходите  княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с  собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой,  Синеус,  - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от  тех  варягов  прозвалась Русская земля.» Из вышесказанного делался логичный на  первый  взгляд  вывод о том, что отсталые  славянские  племена, сами не имевшие возможности  создать  систему  государственного  управления, обратились к передовым и развитым европейцам. А уж те постарались на  славу, да  так  замечательно,  что  благодарные  за  науку  народы  забросили  свои племенные именования и дружно начали именоваться Русью.

     Соответственно  политика преклонения перед Западом  имеет  глубокие  корни и приводит российское государство исключительно к  славным  победам,  а  те, кто говорит  об  исключительности  и  непохожести  своей  родины  на  другие страны, есть ретрограды, стоящие на пути прогресса.

     Не  спорим, логическая  цепочка  доказательств  выстроена  убедительно  и долгое время ей сложно было что-либо  противопоставить,  а  потому  первые антинорманисты сводили свои возражения лишь к происхождению  названия  Русь, предлагая различные варианты, но  никак не  решались развить тему о собственном развитии славянами государственных структур.  Эта позиция  понятна,  образованные  люди  тогда  щеголяли  совершенным  знанием иностранных языков и культуры – признать же простой народ  России  носителем славных  традиций  предков  было  можно,  но  эти  традиции  отличались   от «общеевропейских», а потому правильными быть не могли. Не будем  забывать  о том, что норманнская теория возникла и получила мощный  импульс  развития  в 30-40 годы 18  века,  когда в России  правила Анна  Иоановна,  окруженная немцами и доверявшая им. Не случайно члены Академии  Наук  Миллер  и  Байер, писавшие русскую историю, выводили нашу  государственность  от  викингов,  а никак  не  от  славян.  Викинги  всегда  пленяли  воображение  немцев  своей мифической доблестью, и как представители  германских племен   были  вполне подходящим   инструментом   для   идеологического   обоснования   отсталости славянских  народов.

     Против  названных   теоретиков   немедленно   выступил   М.В.Ломоносов, известный своим устойчивым патриотизмом, но он был один, а желающих  угодить престолу несколько больше.

     Как уже было  сказано  первоначально  противникам  скандинавской  теории происхождения русской  государственности  и  самим  не  приходило  в  голову опереться на славян.  А  потому  предлагались  различные варианты происхождения племени Русь, сам же факт  завоевания  им  господства над коренными народами под сомнение  не  ставился.  «Большею  частью  они, точно  так  же,  как  и  скандинавоманы,  принимали  призвание  или   вообще пришествие князей за исходный пункт Русской истории и расходились только  в решении вопроса: откуда они пришли и  к  какому  народу  принадлежали?  Так, Татищев и Болтин  выводили  их  из  Финляндии,  Ломоносов  -  из  славянской Пруссии,  Эверс  –  из  Хазарии,  Гольман  –  из  Фрисландии,  Фатер –   из черноморских готов, Венелин Морошкин, Савельев, Максимович  (и  в  последнее время Гедеонов) – от балтийских полабских славян,  Костомаров  –  из  Литвы. (Есть еще мнение, примыкающее к Эверсу, о происхождении  русских  князей  от угро-хазар)…».    Мы   не   видим,   чтобы   исследователи,   занимавшиеся норманнским вопросом, обратили внимание на фактическую достоверность  самого призвания варягов и вообще об иноземном  происхождении  княжеских  династий. Напротив,  все  исследователи  идут  от  вышеупомянутой  легенды и   только различным образом толкуют ее текст;  например:  что  она  подразумевает  под варягами и Русью? На какое море она указывает? И  в  каком  смысле  понимать слова «Пояша по себе всю Русь». Историки спорили о  правописании,  о  знаках препинания в летописном тексте, стараясь заставить  его  работать  в  пользу своей версии. В то время как  весь  этот  текст  нисколько  не  в  состоянии выдержать  исторической  критики,   незатемненной   предвзятыми   идеями   и толкованиями.

     Итак, базой доказательств норманистов  и основанием  опровержения  для  их противников являлась в первую очередь «Повесть временных лет», но кроме  нее имелся  ряд  других  спорных  моментов:

1. Описание  в летописи «пути из варяг  в греки» и связанные  с ним названия

   порогов на Днепре (приведенные  Константином Багрянородным).

2. Имена  князей  и  дружинников  указанные   в  договорах  Олега  и   Игоря  с

   Византией.

3. Упоминания  византийских писателей о варягах  и Руси.

4. Известия  арабских писателей.

5.  Финское   наименование  шведов  Руотсы  и  название   шведской   Упландии Рослагеном.

6. Скандинавские  саги.

7. Связи  русских князей со Скандинавией.

     Не  сомневаемся, что историки-норманисты делали свое дело от чистого  сердца, желая досконально изучить доступными им способами историю России  и  довести до  сведения  тех,  кому  недоставало  времени  и  желания  самому  заняться подобной проблемой, ее течение. Но, как бы  ни  был  беспристрастен  ученый, роясь в древних фолиантах, он  все  равно  не  может  отрешиться  от  реалий «текущего момента», а значит, внесет в толкование описываемых  событий  свое понимание взаимосвязи прошедшего с настоящим.

     Ни  в коей  мере  нельзя  упрекать  в  отсутствии  патриотизма  великого Карамзина,  равно  как  и,  придерживавшихся  подобных  взглядов   Полевого, Гедеонова, Соловьева, но любовь к родине  у  каждого  выражается  по-своему. Можно, желая отчизне всяческого процветания, тащить  из-за  границы  готовые модели государственного устройства, – насаждая их  не  считаясь  с  жертвами среди собственного народа, сопровождая указы  о  всеобщем  благе  конкретным перечнем наказаний - так делал Петр I. А можно,  постепенно  подготовив почву и изучив традиции, заняться реформированием внутри государства  –  как поступала Екатерина.  И не  случайно  ли  почти все историки называют их обоих Великими, причем на Западе таковым  чаше  именуют Петра  Алексеевича,  поступавшего  так,  как  хотела  Европа;  Екатерину  же сначала вспоминают в связи с ее многочисленными фаворитами – еще  бы,  именно она первая начала ставить интересы России  выше  общеевропейских.  А потому  наши   заклятые  друзья, уверенные в своем предначертании диктовать миру правила поведения,  всячески приветствуют наше «европейничанье», осуждая попытки идти своим путем.

     Следовательно, и те наши ученые, что считали  Европу  передовой силой цивилизации,  невольно  начинали  искать  ее связи с русской стариной, чтобы вывести преемственность политики.

     Сторонники  же  собственного  исторического  пути   России,   наоборот, изыскивали доказательства того, что и «во времена оные» мы  были  ничуть  не глупее кичливого и инфантильного  Запада.  Взять  удачные  находки  соседних держав никогда не стыдно, но незачем при этом биться головой об пол:  «…одна забота у нас – развеять нашу темноту и глупость,  поучиться у вас,  наши милостивцы».  Подобных   взглядов   придерживались Ломоносов, Татищев, Надеждин, Иловайский и  другие  непримиримые  противники норманнской теории  происхождения  государства  Российского,  в  которой их силами найдено огромное  количество  нестыковок  и  изъянов,  делающих  саму постановку вопроса о  происхождении  наших  государственных  институтов,  по меньшей мере, некорректной.