Лияние мировой историографии истории России на современную российскую историческую науку

 События конца 1980-х  - начала 1990-х годов в СССР, распад  Советского Союза, перемена социально-экономических  и политических декораций в  стране в сильнейшей степени  повлияли на состояние исторической  науки. В свою очередь, переосмысление  истории нашего Отечества, особенно  истории XX в., начатое робко еще  на исходе 50-х и в 60-е годы, развернувшееся в полную силу  в конце 80-х годов и продолжающееся  и поныне, в сильной степени  повлияло на изменение общественного,  в том числе политического,  климата в стране.

Историки с успехом  осваивают богатейшее наследие российской исторической науки в лице ее крупнейших представителей, чье творчество в  течение долгих десятилетий замалчивалось, либо искажалось. Пристальным вниманием  пользуются достижения советской историографии, особенно достижения в области конкретной истории с одновременным отказом  от тоталитарных оценок в науке, от препарированных в советское  время основных положений марксизма. Осваивается широчайший спектр западной историографии истории России и  СССР, которая в течение долгого  времени подвергалась отрицанию  и квалифицировалась как фальсификация  истории. Выходят в свет как прежние  работы западных историков, так и  исследования последних лет, посвященные  проблемам российской и советской  истории.

По-новому разрабатываются  методологические проблемы исторической науки. В 90-е годы и на рубеже XXI в. эти вопросы все чаще поднимались  на страницах научной печати и, хотя не стали предметом конференций, симпозиумов, ощущается все нарастающее  научное напряжение в этой области  исторических знаний, все увеличивающаяся  амплитуда их обсуждений, вовлечение в них все более богатого исторического  и философского материала, включая  историософские концепции прошлого.

Цивилизационные проблемы вышли  на первый план и в оценке конкретных периодов в истории России. Так, идет дискуссия относительно возможности применения к истории России принятых на Западе понятий «средние века» и «новое время».

Если мы обратимся к  монографиям, сериям статей по истории  России как древней, средневековой, так и XX в., то по-прежнему встретим такие  категории, как феодализм, капитализм, социализм. Но сегодня эти понятия  наполняются новым смыслом. В  этой связи стоят и споры вокруг понимания прогресса в истории. Сторонники цивилизационного подхода  к истории противопоставляют  понятию так называемого абстрактного социально-экономического прогресса  реальную историческую ценность - человека, личность, ее интересы. В центр понятия  «прогресс» ставится критерий совершенствования  человека, развитие и становление  его общественных и духовных ценностей, которые связаны со становлением свободной, независимой, материально  обеспеченной и духовно богатой  личности. В рамках формации эти  понятия фактически размываются, хотя и декларируются. В условиях цивилизационной  оценки они представляют собой реальную историческую величину. Оба эти подхода  находят адекватное отражение в  историографии.

Среди новых тем, которые  разрабатывают современные историки, традиционное место занимает история  Древней Руси. Но это уже не борьба за углубление марксистского понимания  древнерусского феодализма, а, напротив, попытка поставить под сомнение старую идеологизированную схему. Пересмотру подвергается и история борьбы русских  земель за свое объединение в ХIII-ХV вв. Ранее считалось, что самой  судьбой первенствующая роль была здесь  уготована Москве. Ученые разрабатывают  версию о полицентрическом характере  этих процессов, когда лидерами попеременно  становились Юго-Западная Русь, Литовско-Русское  государство, Тверь и, наконец, Москва. И пути России могли бы быть иными, если бы это объединение пошло  другим, чем уже состоявшимся, путем.

В область полного переосмысления вошла тема так называемых крестьянских войн. Подвергается обстоятельному сомнению не только их сущность, идеология (отнюдь не антигосударственная, а скорее царистская) и аргументируется их в основном казацкое, вольно-бунтарское содержание, подчеркивается негативное (в отличие  от прошлых, лишь позитивных оценок) влияние  «крестьянских войн», а по существу казацко-крестьянских восстаний на судьбы России. К новым темам относится, скажем, история русского реформизма и либерализма, предпринимательства, консерватизма. Практически заново разрабатывается история русской  церкви, монашества. Совершенно на новой  основе изучается история культуры, история российского меценатства, филантропии.

На одно из первых мест в  переосмыслении истории России и  СССР выдвигается проблема Великой  Отечественной войны СССР в 1941-1945 гг. Наряду с традиционной историографией, не выходящей в основном за рамки  официальной версии войны, данной в  свое время И.В. Сталиным и последующими партийными документами, разрабатывается  и иная версия: значительной ответственности  советского режима за развязывание войны  в рамках реализации концепции мировой  революции, подготовки сталинского  руководства к превентивной войне  против Гитлера.

Под новым объективным  углом зрения изучается революция  и гражданская война, «военный коммунизм» и коллективизация, создание тоталитарной системы в СССР, проблемы репрессий, в частности, расправы с еврейским  антифашистским комитетом в 1948 г., вопросы  государственного антисемитизма в  СССР, время «оттепели», история  военно-промышленного комплекса  СССР, внешней политики СССР, особенно в 1939-1941 гг. и возникновения «холодной  войны», история ГУЛАГа, голода в  СССР, смысл и деятельность ЦК КПСС и Политбюро, направленные на складывание, совершенствование тоталитарной системы  в стране, тайные пружины этой политики, облик «народных» вождей, их взаимоотношения между собой, и т.д.

Сегодня российская историческая наука жизнеспособна, динамична, дискуссионная. Она тесно связана с мировой  историографией; исследования историков  основываются на все более широком  использовании мирового и отечественного историографического наследия, на вовлечении в орбиту изучения все более глубоких архивных пластов. Она развивается  в условиях свободы, и это является залогом того, что у российской историографии есть прочное будущее. Изменение общественного строя  и расстановки политических сил, смена ценностей и ориентиров общественной жизни, формирование новой  идеологии и культурных позиций  оказывает влияние на трактовку  исторических событий и фактов, что  в свою очередь закономерно влечет перемены в историографической науке, общеизвестные факты получают новое  освещение, некоторые исторические события пересматриваются и трактуются с противоположной точки зрения, на свет извлекаются неизвестные  документы и архивные материалы, которые актуализируют звучание, казалось бы, уже забытых исторических проблем.

Историография развивается  вместе с общественным сознанием  и историей, актуальность затрагиваемых  ею проблем напрямую зависти от отношения  к этим проблемам государства  и общества в целом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРОБЛЕМЫ В  СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ.

 

Переосмысление отечественной  истории с новых теоретико-методологических позиций, которое началось в нашей  стране со второй половины 1980-х гг., привело к тому, что историография  стала переживать кризисное состояние, как и сама историческая наука. Характерными его чертами можно считать, во-первых, резкое сокращение количества историографических исследований, во-вторых, проявление скептического  отношения некоторых историков  к историографическим исследованиям, в-третьих, размежевание в среде  самих историографов. Историки стали  полагать, что историографические исследования «в своем монографически-монументальном виде, как особая форма имитации мысли в исторической науке» должны «уйти в небытие, уступив место  критически-провоцирующим статьям». В этом виделось проявление тенденции  вернуть историографию к статусу  вспомогательной исторической дисциплины, «обслуживающей» интересы исторической науки. Наиболее серьезным проявлением  кризисного состояния в историографии  стало размежевание в среде самих  историографов, различное понимание  ими смысла, функций, задач и методики историографических исследований. В  настоящее время четко выделяется два подхода к этим вопросам. Один из них реализуется в рамках «проблемной» историографии, традиционно направленной на рассмотрение результатов профессиональной деятельности историков, изучение борьбы идей, на подведение итогов изучения определенной исторической проблемы, выявление неизученных  или дискуссионных вопросов, определение  направлений возможных будущих  изысканий по данной проблеме. Второй подход, рассматривая историографию  в рамках интеллектуальной истории, направляет внимание историографов  на интеллектуальную деятельность историков, ее условия и формы. По мнению Л. П. Репиной, в поле зрения историографов  должны оказываться не только результаты профессиональной деятельности историка, но и вся его творческая лаборатория, исследовательская психология и практика, т. е. культура творчества историка.

Размежевания в среде  историографов стали особенно заметными  в начале ХХI столетия, когда не только возобновились историографические исследования, но и стали публиковаться  учебники и учебные пособия по историографии отечественной истории, в которых читателю предлагается различное понимание теоретических  проблем данной научной и учебной  дисциплины. Такое разномыслие естественно  в реалиях современной России и различные точки зрения могут  отстаиваться на страницах научных  историографических исследований. В  то же время особенности историографии  как учебной дисциплины требуют, чтобы у студентов сложилось  единое представление о тех теоретических  вопросах, которые решает историография.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПРОБЛЕМНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ.

 

Функции проблемной историография  на современном этапе двояки. С  одной стороны, проблемная историография  традиционно направлена на подведение итогов изучения проблемы в предшествующей историографии, выявление на этой основе дискуссионных или слаборазработанных вопросов; определение путей дальнейшего  исследования проблемы. Более сложной  является другая функция — на основе ценностного подхода выделить в  предшествующей историографии то, что  имеет значение для современного этапа развития научных знаний (фактический  материал, идеи, постановка проблемы).

Историография показывает, что проблематика научных исследований по отечественной истории не является неизменной. Каждый этап в развитии общества нацеливает историков на изучение определенных (актуальных) проблем. Актуализация проблематики объясняется либо появлением новых возможностей для ее изучения (открытием новых источников, совершенствованием методики источниковедческого анализа  и т. д.), либо, чаще всего, формулированием  обществом новых запросов. Так, новые  экономические и политические реалии современной России подтолкнули  историков к первоочередному  изучению реформ и реформаторства, истории предпринимательства, казачества, имущих слоев населения. Использование  новых методов исследования, прежде всего междисциплинарных, выводит  на первый план исследование истории  повседневности, менталитета, тендерного аспекта истории России и др.

 

 

 

 

 

 

ВЛИЯНИЕ МИРОВОЙ  ИСТОРИОГРАФИИ ИСТОРИИ РОССИИ НА СОВРЕМЕННУЮ РОССИЙСКУЮ ИСТОРИЧЕСКУЮ НАУКУ.

 

Изучение истории России в зарубежной историографии имеет  длительную традицию. Распространение  в Европе достоверных данных о  русской истории связано с  деятельностью первых иностранных  ученых, приглашенных в разные годы для работы в Академии наук (Г. З. Байер, Г. Ф. Миллер, А. Л. Шлёцер и др.). А. Л. Шлёцер после возвращения в Германию из России в 1767 г. стал одним из создателей немецкой школы русистики. С тех  пор развитие российской историографии  тесно переплеталось с развитием  зарубежной историографии о России. Центры русистики и славистики были созданы во многих университетах  и научных учреждениях Восточной  и Западной Европы, США и Канады, Японии. Большой вклад в деятельность этих центров внесли русские историки-эмигранты  различных поколений.

Широкое распространение  изучение российской, и прежде всего  советской, истории получило за рубежом  в годы «холодной войны». Развивая «советологию» и «кремлеведение», многие иностранные ученые внесли свой вклад в идеологическое противостояние двух систем с различным общественным строем. Сама зарубежная наука в  это время не была единой по отношению  к тому, что происходило в советской  истории. В ней выделялись консервативное, ревизионистское и прокоммунистическое  направления. К настоящему времени  на Западе и Востоке накоплена  большая историографическая традиция по исследованию русской истории. Отношение  в русском историческом сообществе к тому, что писалось о России зарубежными авторами, было различным. В дореволюционное время на страницах  исторической периодики публиковались  рецензии о зарубежной, прежде всего  западноевропейской, литературе по русской  истории. Многие зарубежные исследования о России переводились на русский  язык и издавались в нашей стране. Их активно использовали отечественные ученые при изучении тех или иных проблем истории России.

В СССР уделялось мало внимания научному анализу зарубежной и эмигрантской историографии истории России. Партийно-государственные  органы делали все, чтобы оградить советского читателя от подобной литературы. Насаждалась  мысль о политизированности западных исследований и их однозначно антисоветской  направленности. Труды зарубежных ученых, даже закупленные советскими научными учреждениями, помещались в спецхраны  библиотек, и для их использования  требовался специальный допуск. Таким  образом, эти работы становились  достоянием узкого круга лиц. Переводилась и издавалась лишь литература «прогрессивных»  иностранных историков прокоммунистического и ревизионистского направлений  и историков из стран мировой  социалистической системы.

До. Второй мировой войны  советские историографы выступали  с критикой работ российских эмигрантских историков, разоблачая их антисоветскую  сущность. После войны в советской  исторической науке появился целый  жанр историографических исследований, направленных на разоблачение «буржуазной  фальсификации» истории России. Многие историографы специализировались на критике  зарубежной историографии.

С момента перестройки  начались регулярные контакты российских историков с их зарубежными коллегами. Проведение совместных «круглых столов», симпозиумов, участие иностранных  исследователей в научных конференциях, широкое издание их трудов сначала  в СССР, а затем и в России превратило зарубежную науку в важнейший  историографический факт развития отечественной  историографии.