Куликовская битва

Подготовка к  битве

Вечером 7 сентября русские войска были выстроены в боевые порядки. Большой полк и весь двор московского  князя встали в центре. Ими командовал московский окольничий Тимофей Вельяминов. На флангах стали полк правой руки под командованием литовского князя  Андрея Ольгердовича и полк левой  руки князей Василия Ярославского и  Феодора Моложского. Впереди перед  большим полком стал сторожевой полк князей Симеона Оболенского и  Иоанна Тарусского. В дубраву вверх  по Дону был поставлен засадный полк во главе с Владимиром Андреевичем  и Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским. Считается, что засадный полк стоял  в дубраве рядом с полком левой  руки, однако, в «Задонщине» говорится  об ударе засадного полка с  правой руки. О делении на полки  по родам войск неизвестно.

Вечером и ночью 7 сентября Дмитрий  Иванович объезжал войска, делая смотр. Тогда же, вечером, татарские передовые  части, тесня русских разведчиков  Семёна Малика, увидели русские построившиеся  войска. В ночь на 8 сентября Дмитрий  с Боброком выезжали на разведку и  издали осматривали татарские и  свои позиции.

Русское знамя

«Сказание о Мамаевом побоище» свидетельствует, что русские войска шли в бой  под чёрным знаменем с изображением образа Иисуса Христа. Существует также  мнение, что поскольку оригинальный текст сказания не сохранился, а  дошёл до наших дней в списках, то при переписывании могла произойти  ошибка, и цвет знамени был красным. То есть в изначальном тексте сказания могли быть такие слова:

• чермный — багровый, тёмнокрасный, мутно-красный (Воды чермны, яко кровь)
• червный/червоный — красный, алый, ярко-красный
• червлёный — багряный, багровый, ярко-малиновый

Ход битвы

Утро 8 сентября было туманным. До 11 часов, пока туман не рассеялся, войска стояли готовыми к бою, поддерживали связь («перекликались») звуками труб. Князь  вновь объезжал полки, часто меняя  лошадей.

В 12 часов показались на Куликовом  поле и монголы. Битва началась с  нескольких небольших стычек передовых  отрядов, после чего состоялся знаменитый поединок татарина Челубея (или Телебея) с иноком Александром Пересветом. Оба поединщика пали мёртвыми, однако победа осталась за Пересветом, которого конь смог довезти до русских войск, в то время как Челубей оказался выбитым из седла (возможно, этот эпизод, описанный только в «Сказании  о Мамаевом побоище», является легендой). Далее последовал бой сторожевого  полка с татарским авангардом, возглавляемым военачальником Теляком (в ряде источников — Туляк). Дмитрий  Донской сначала был в сторожевом полку, а затем встал в ряды большого полка, поменявшись одеждой  и конём с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком, который  затем сражался и принял смерть под  знаменем великого князя.

«Сила велика татарская борзо с  шоломяни грядуще и ту пакы, не поступающе, сташа, ибо несть места, где им разступитися; и тако сташа, копиа  закладше, стена у стены, каждо  их на плещи предних своих имуще, предние краче, а задние должае. А  князь велики такоже с великою  своею силою русскою з другого  шоломяни поиде противу им». Бой  в центре был затяжной и долгий. Летописцы указывали, что кони уже  не могли не ступать по трупам, так  как не было чистого места. «Пешаа русскаа великаа рать, аки древеса  сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело…». В  центре и на левом фланге русские  были на грани прорыва своих боевых порядков, но помог частный контрудар, когда «Глеб Брянский с полками  владимирским и суздальским поступи  через трупы мёртвых». «На правой стране князь Андрей Ольгердович  не единою татар нападши и многих избил, но не смеяша вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и  яко вся сила татарская паде на средину и лежи, хотяху разорвати». Основной удар татары направили на русский полк левой руки, он не удержался, оторвался от большого полка и  побежал к Непрядве, татары преследовали его, возникла угроза тылу русского большого полка, русское воинство было оттеснено  к реке, русские боевые порядки  окончательно перемешались. Лишь на правом фланге атаки монголов не увенчались успехом, т.к. там монгольским воинам приходилось взбираться на крутой холм.

Владимир Андреевич, командовавший  засадным полком, предлагал нанести  удар раньше, но воевода Боброк удерживал  его, а когда татары прорвались к  реке и подставили засадному полку  тыл, приказал вступить в бой. Удар конницы  из засады с тыла на основные силы монголов стал решающим. Монгольская конница  была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление  полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в  бегство.

Ход боя переломился. Мамай, наблюдавший  издали за ходом сражения и увидев поражение, бежал с малыми силами, как только засадный полк русских  вступил в бой. Перегруппировать татарские силы, продолжить бой или  хотя бы прикрыть отступление было некому. Поэтому всё татарское  войско побежало.

Засадный полк преследовал татар  до реки Красивой Мечи 50 вёрст, «избив»  их «бесчисленное множество». Вернувшись из погони, Владимир Андреевич стал собирать войско. Сам великий князь  был контужен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и  был найден после битвы под  срубленной берёзой в бессознательном  состоянии.

Потери

Летописцы сильно преувеличивают число  погибших ордынцев, доводя их до 800 тыс. (что соответствует оценке всего  войска Мамая) и даже до 1,5 млн человек. «Задонщина» говорит о бегстве  Мамая сам-девять в Крым, то есть о гибели 8/9 всего войска в битве.

Ордынцам при виде удара засадного  полка приписывается фраза «молодые с нами бились, а доблии (лучшие, старшие) сохранились». Сразу после битвы  была поставлена задача пересчитать, «сколько у нас воевод нет и сколько  молодых (служилых) людей». Московский боярин Михаил Александрович сделал печальный доклад о гибели около 500 бояр (40 московских, 40-50 серпуховских, 20 коломенских, 20 переяславских, 25 костромских, 35 владимирских, 50 суздальских, 50 нижегородских, 40 муромских, 30-34 ростовских, 20-23 дмитровских, 60-70 можайских, 30-60 звенигородских, 15 углицких, 20 галицких, 13-30 новгородских, 30 литовских, 70 рязанских), «а молодым людям (младшим  дружинникам) и счёта нет; но только знаем, погибло у нас дружины  всей 253 тысячи, а осталось у нас  дружины 50 (40) тысяч». Также погибло  несколько десятков князей. Среди  погибших упоминаются Семён Михайлович и Дмитрий Монастырёв, о гибели которых известно также соответственно в битве на р. Пьяне в 1377 году и  битве на р. Воже в 1378 году.

После битвы

Наличие в русском войске сурожан в качестве проводников  даёт основание предполагать о намерении  командования русской рати осуществить  поход вглубь степей, в которых  кочевали татары. Но победу на Куликовом  поле не удалось закрепить полным разгромом Золотой Орды. Для этого  не было ещё достаточных сил. Учтя большие потери русской рати и  опасность похода вглубь степей с  небольшими силами, командование приняло  решение возвратиться в Москву

Когда обозы, в которых повезли  домой и многочисленных раненых  воинов, отстали от главного войска, литовцы князя Ягайло добивали беззащитных  раненых, а некоторые рязанцы  в отсутствие своего князя грабили  обозы, возвращающиеся в Москву через  Рязанскую землю.

В 1381 году Олег Рязанский признал  себя «младшим братом» и заключил с Дмитрием антиордынский договор, аналогичный московско-тверскому  договору 1375 года, и обещал вернуть  захваченных после Куликовской  битвы пленных.

Последствия

В результате разгрома основных сил  Орды её военному и политическому  господству был нанесён серьёзный  удар. В полосу затяжного кризиса  вступил другой внешнеполитический противник Московского великого княжества — Великое княжество  Литовское. «Победа на Куликовом  поле закрепила за Москвой значение организатора и идеологического  центра воссоединения восточнославянских земель, показав, что путь к их государственно-политическому  единству был единственным путем  и к их освобождению от чужеземного  господства»

Для самой Орды поражение Мамаевого  войска способствовало её консолидации «под властью единого правителя  хана Тохтамыша». Мамай спешно собрал в Крыму остаток сил, собираясь  снова изгоном идти на Русь, но был  разбит Тохтамышем. После Куликовской  битвы Орда много раз совершала  набеги (Крымская Орда и при Иване  Грозном сожгла Москву в 1571 году), но не решалась на битву с русскими в открытом поле. В частности, Москва была сожжена ордынцами спустя два  года после битвы и была вынуждена  возобновить выплату дани.

Память

С 9 по 16 сентября хоронили убитых; на общей могиле воздвигнута была церковь, давно уже не существующая. Церковь  узаконила совершать по убиенным поминовение в Дмитриеву родительскую субботу, «пока стоит Россия».

Народ радовался победе и прозвал  Дмитрия Донским, а ВладимираДонским или Храбрым (по другой версии, великий московский князь Дмитрий Иванович получил почётное наименование Донской лишь при Иване Грозном).

В 1850 году на том месте, которое  считалось Куликовым полем, по инициативе первого исследователя великой  битвы обер-прокурора Священного Синода С. Д. Нечаева, был поставлен  и торжественно открыт памятник-колонна, изготовленный на заводе Ч. Берда  по проекту А. П. Брюллова. В 1880 торжественно отпразднован на самом поле, у с. Монастырщины, день 500-летней годовщины  битвы.

Русская православная церковь празднует  годовщину Куликовской битвы 21 сентября, так как 21 сентября по ныне действующему гражданскому григорианскому календарю  соответствует 8 сентября по используемому  РПЦ юлианскому календарю.

В XIV веке григорианский календарь  ещё не был введён (он появился в 1584 г.), поэтому события до 1584 г. на новый стиль не переводят. Однако Русская Православная Церковь отмечает годовщину битвы именно 21 сентября, потому как в этот день празднуется  Рождество Пресвятой Богородицы — по старому стилю именно 8 сентября (день битвы в XIV веке по Юлианскому календарю).

В художественной литературе

• «Задонщина».
• Михаил Рапов. Зори над Русью. Исторический роман. — М.: АСТ, Астрель, 2002. — 608 с. — (Русские полководцы). — 6000 экз. — ISBN 5-17-014780-5
• Сергей Бородин. «Дмитрий Донской». Исторический роман (1940).
• Дмитрий Балашов. «Святая Русь». том 1: «Степной пролог».

В популярной культуре

• К шестисотлетию Куликовской битвы (1980 год) в СССР вышел рисованный мультфильм «Лебеди Непрядвы», повествующий о событиях того времени.
• Куликовской битве посвящен рекламный ролик «Дмитрий Донской» из серии Всемирная история, Банк Империал.
• Дворовая русская песня "Князь Московский" (вероятно, 60-е годы XX в., содержит элементы обсценной лексики) представляет собой грубый шарж на каноническое ("школьное") описание хода Куликовской битвы.

Источники

Сведения о Куликовской битве  содержатся в четырех основных древнерусских  письменных источниках. Это «Краткая летописная повесть о Куликовской  битве», «Пространная летописная повесть  о Куликовской битве», «Задонщина»  и «Сказание о Мамаевом побоище». Последние два содержат значительное число литературных подробностей сомнительной достоверности. Сведения о Куликовской  битве содержатся также в других летописных сводах, охватывающий этот период, а также в западноевропейских хрониках, добавляющих дополнительные интересные сведения о ходе битвы, не известные по русским источникам.

Кроме того, краткий рассказ о  Куликовской битве вторичного происхождения  содержит «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича», а в «Житии Сергия Радонежского»  содержится рассказ о встрече  перед битвой Дмитрия Донского с  Сергием Радонежским и о посылке  им на бой Пересвета и Осляби.

Краткие упоминания о Куликовской  битве сохранились также у  Орденских хронистов, современников  события: Иоганна Посильге, его продолжателя Иоганна Линденблата и Дитмара  Любекского, автора «Торуньских анналов». Вот выдержки из их произведений:

Иоганн Пошильге, чиновник из Помезании, живший в Ризенбурге, писал свою хронику также на латыни с 60—70-х  годов XIV века до 1406 года. Затем его  продолжатель до 1419 года, Иоганн Линденблат, перевёл её на верхненемецкий:

«В том же году была большая  война во многих странах: особенно так  сражались русские с татарами у Синей Воды, и с обеих сторон было убито около 40 тысяч человек. Однако русские удержали [за собой] поле. И, когда они шли из боя, они  столкнулись с литовцами, которые  были позваны татарами туда на помощь, и убили русских очень много  и взяли у них большую добычу, которую те взяли у татар».

Дитмар Любекский, монах-францисканец Торуньского монастыря, довёл свою хронику на латинском языке до 1395 года. Затем его продолжатель до 1400 года перевёл её на нижненемецкий:

«В то же время была там  великая битва у Синей Воды между русскими и татарами, и тогда  было побито народу с обеих сторон четыре сотни тысяч; тогда русские  выиграли битву. Когда они хотели отправиться домой с большой  добычей, то столкнулись с литовцами, которые были позваны на помощь татарами, и взяли у русских их добычу, и убили их много на поле».

Сведения их о Куликовской битве  восходят, очевидно, к сообщению, привезённому из Руси ганзейскими купцами на съезд  в Любеке в 1381 году. Оно в сильно искажённом виде сохранилось в сочинении  немецкого историка конца XV века декана духовного капитула города Гамбурга Альберта Кранца «Вандалия»:

«В это время между  русскими и татарами произошло величайшее в памяти людей сражение, в местности, называемом Флавассер. Согласно обычаю обоих народов, они сражались, не стоя друг против друга большим войском, а выбегая, чтобы метать друг в  друга копья и убивать, а затем  снова возвращаясь в свои ряды. Рассказывают, что в этом сражении погибло двести тысяч человек. Победители русские захватили немалую добычу в виде стад скота, посколько почти  ничем другим татары не владеют. Но недолго русские радовались этой победе, потому что татары, призвав  в союзники литовцев, устремились  за русскими, уже возвращавшимися  назад, и добычу, которую потеряли, отняли и многих из русских, повергнув, убили. Это было в 1381 году от Рождества  Христова. В это время в Любеке был съезд всех городов союза, называемого Ганзой».