Крестовые походы

    Знакомство  с Востоком, далее, содействовало  переменам в образе жизни сеньоров на Западе. Рыцарь-крестоносец, вернувшись домой, охвачен был новыми стремлениями, у него появились новые ценностные ориентации. Он был не прочь сменить  грубое домотканое платье на мягкие и  красивые восточные одежды; украсить стены своего замка коврами; заменить зеркала из отполированной бронзы или  стали стеклянными. Почему было не пополнить  простой деревенский стол изысканными  блюдами восточной кухни, приправленными пряностями? Самому пить и при случае дать своим гостям после охоты  отведать ароматного восточного вина? Почему было не блеснуть на турнире  или во время придворной церемонии  мечом с изящно отделанной инкрустацией рукоятью и ножнами из золота и  слоновой кости? Короче говоря, потребности  феодалов выросли, а их структура  изменилась, и в то же время все  больше входило в обиход верное средство обеспечить удовлетворение новых потребностей — деньги.²⁹

    В связи с этим наметились определенные сдвиги и в положении зависимых  крестьян. Когда-то сотни тысяч из них не смогли устоять перед заманчивым миражем Иерусалимской земли, "текущей  медом и млеком", когда-то они  приняли живейшее участие в Крестовых  походах. В лучшем случае эти землепашцы, возвратясь домой, впали в еще  большую нищету. Сеньориальный гнет в результате Крестовых походов  не только не ослабел, но даже усилился. Ведь участие в заморских войнах и в паломничествах требовало от феодалов крупных расходов и, естественно, эти расходы возлагались на сервов. Если сеньор, отправляясь по "стезе Господней", и сохранял что-то своим мужикам на прокормление, то вслед за его управителем, требовавшим натуральных и денежных оброков, на деревню налетала свора папских коллекторов — сборщиков крестовой деньги. Основная же масса крестьян-крестоносцев просто погибла ни за что ни про что на Востоке (в боях или от болезней). Лишь очень немногим удалось в той или иной мере реализовать свои чаяния на лучшую жизнь в заморской земле.

    Тем не менее, хотя феодальная эксплуатация на Западе в XII–XIII вв. отнюдь не уменьшилась, но формы ее кое-где стали изменяться. Уже сам по себе уход землепашцев  на Восток (во времена первых Крестовых  походов) вызывал подчас в феодальных поместьях нехватку рабочих рук: сеньорам поневоле приходилось как-то смягчать участь крестьян. Рост нужды  феодалов в деньгах приводил к  тому, что крепостное право мало-помалу отмирало, оброки натурой постепенно заменялись денежными взносами (коммутация), а некоторые крестьяне за выкуп  даже получали личную свободу. Конечно, эти явления, хорошо знакомые каждому, кто изучал историю средневековья, происходили прежде всего — и  притом независимо от Крестовых походов  — по мере развития ремесла, торговли, городов, денежных отношений в Европе.³⁰

    Остается  рассмотреть их культурно-исторические итоги. В западной литературе доныне бытует некогда широко распространенное мнение, что в этом отношении Крестовые походы были особенно плодотворны, что, введя западноевропейцев в новый для них мир культурных ценностей, они якобы привели к высокому взлету культуры и даже обозначили в ней новый этап. Это мнение — предвзятое и поверхностное, оно не опирается на сколько-нибудь достоверные и достаточные факты.

Безусловно, арабский Восток и его культура (в  самом широком смысле этого понятия) оказали огромное влияние на самые  различные стороны материальной и духовной жизни западноевропейского  феодального общества. Запад многое заимствовал у восточных народов  в области техники. С Востока  в Европу пришла ветряная мельница: на Западе такие мельницы начали сооружать  с XII в., после того как крестоносцы  познакомились с ними в Сирии. Оттуда же было перенято усовершенствованное  водяное колесо: известное на Востоке  с римских времен, оно было улучшено арабскими механиками и в XII–XIII вв. широко применялось в Сирии, где  мастерским изготовлением этого  двигателя славились, в частности, антиохийские ремесленники. Имеются  основания говорить и о некоторых  других заимствованиях технических  достижений Востока. Так, с конца XII в. на Западе стали разводить и  использовать (первоначально в военных  целях) почтовых голубей, давно применявшихся  в странах Леванта: еще в IX в. голуби обслуживали "почтовую линию" между  Мосулом, Багдадом и другими городами.³¹

    Далее, европейцы переняли на Востоке кое-какие  ранее им неведомые полевые, бахчевые и садовые культуры (гречиха, рис, абрикосы, арбузы, лимоны), отдельные  виды цветов (дамасская роза). Долгое время единственным сладким пищевым  продуктом на Западе был мед, и  только с XII в. входит в употребление тростниковый сахар. Впервые с сахарным тростником франкские воины познакомились  тогда, когда голодали в Антиохии в 1098 г. Фульхерий Шартрский рассказывает, как во время похода 25-тысячного  отряда Боэмунда Тарентского и Бодуэна  Булонского, направившихся в ноябре 1099 г. из Антиохии и Эдессы в Иерусалим, когда сарацины отказались снабжать крестоносцев продовольствием, им пришлось поддерживать свои силы сахарным тростником: "Голодные, мы жевали целый день нашими зубами медовые тростинки, похожие на камыш, произраставшие на возделанных полях, которыми мы проходили; простой народ называет эти растения тростниковым медом". Само слово "сахар" — арабского происхождения. В том же, XII в. развернулось изготовление по восточному образцу тканей таких сортов, как дамаст и муслин (по названиям городов — Дамаск и Мосул), равно как и атласа (по-арабски это слово значит всего-навсего "красивый").

    Влияние Востока довольно широко сказывалось  также в сфере бытовых установлении. Со времени Крестовых походов  европейцы стали носить — на восточный  лад — бороду и тюрбан, устраивать горячие бани, сравнительно часто  менять верхнее платье и белье (в  раннее средневековье в Европе умывались  только холодной водой, да и то лишь изредка, платье же носили до тех пор, пока оно не приходило в ветхость, т.е. занашивали его до дыр).³²

    Крестоносцы, далее, привезли в Европу некоторые  музыкальные инструменты. Со времени  Крестовых походов установилось обыкновение исполнять в ходе сражения военные музыкальные произведения в том месте, где находился  командующий: звуки музыки служили  ориентиром для участников боя. С  Востока были заимствованы и некоторые  формы обхождения в быту.Однако фактов такого рода набирается не слишком  много, а главное, значение их с точки  зрения прогресса европейского общества не столь уж и велико — оно  ограничивается узкими, притом собственно средневековыми рамками. К тому же необходимо учитывать, что культурные достижения самих завоевателей на почве контактов  с Востоком были весьма скудными. Они  стали носить бороду и тюрбан, а  иные представители европейских  феодальных домов подчас близко общались с мусульманской знатью. Они даже вступали в брачные отношения с сирийками, армянками или крещеными сарацинками и, по выражению Фульхерия Шартрского, "жили по обычаю своей жены". Словом, франкские сеньоры внешне приспосабливались к новой для них обстановке и, как писал тот же хронист, "забыли свою родину" ("кто был римлянином или французом, здесь сделался галилеянином или палестинцем, кто происходил из Реймса или Шартра, здесь стал тирцем или антиохийцем"). Несмотря на это, они все же оставались пришлым элементом на Востоке. Западные сеньоры находились там в чуждой им среде.

    В государствах крестоносцев почти не происходило взаимодействие или  взаимовлияние восточной и западной духовной культуры: социально-политический климат (войны, возмущения местного населения, обстановка военного лагеря) был для  этого крайне неподходящим. Из библиотек, уцелевших на латинском Востоке, до нас дошло всего 27 рукописей. Фанатичные католические церковнослужители, казалось бы, наиболее образованная часть крестоносцев, не интересовались духовными богатствами  арабского мира, совсем наоборот: библиотека в Триполи, например, после завоевания города крестоносцами была сожжена  дотла — еще бы, в ней обнаружили несколько рукописей Корана!В  торговле довольно много понятий  и терминов — тоже арабского происхождения [магазин, тара, авария (например, корабля, севшего на мель), цехины и пр.], но немало и терминов, равно как и  правовых установлении, заимствовано в этой сфере деятельности вовсе  не из областей Восточного Средиземноморья, а из Испании и Сицилии. Так, еще  в Х в. оттуда перекочевало в христианскую Европу долговое обязательство —  вексель, который позднее превратится  в неотъемлемый элемент торгово-денежных операций в Западной Европе.Сходная  картина наблюдалась в бытовой  сфере. Упоминалось выше о мытье  горячей водой и устройстве бань, усвоенных крестоносными завоевателями  в Сирии, Палестине и Византии. Однако уроки мытья в бане в равной степени были получены Западной Европой и в арабской Испании.³³

    В конце же концов дело не в том, в  какое время и откуда шли восточные  влияния. Гораздо существеннее другое: каналы многообразного воздействия, которое  Запад испытывал со стороны более  развитого мусульманского и византийского  Востока, определяли в первую очередь  международные хозяйственные связи, укрепившиеся в XII–XIII вв. помимо Крестовых  походов, интенсивный товарообмен  с Левантом, в котором все более  активно участвовали города, поднимавшиеся  в Западной Европе на основе отделения  ремесла от земледелия. Именно торговля, а не кровопролитные войны во имя  защиты "правой веры", обмен товарами, а не взаимное истребление ради религиозных  целей — вот что вело к плодотворному  для Запада соприкосновению с  Востоком. Если какие-либо блага материальной и духовной культуры Востока (а через  него и античности) и сделались  достоянием Западной Европы вследствие Крестовых походов, то эти приобретения были добыты жестоким насилием.

    Крестовые походы нашли отзвук в средневековой  европейской литературе — крестоносная тематика обогатила латинскую хронографию (летописание), поэзию трубадуров и  миннезингеров, рыцарский эпос. Возникли сказания о Первом Крестовом походе — "Песнь об Антиохии", "Песнь  пленников" (в которой с массой вымышленных подробностей изображается участь крестоносцев, плененных Кербогой). Пополнилась новыми текстами и юридическая  литература: западноевропейское феодальное право в процессе приспособления к сирийско-палестинской специфике  претерпело на Востоке определенную эволюцию, что отразилось в "Иерусалимских  ассизах" и в ассизах других государств крестоносцев. Наиболее известный  памятник этого рода — "Антиохийские ассизы", трактат, созданный по заказу одного из князей Антиохии, в 1252-1253 гг. переведенный на армянский язык и затем включенный коннетаблем Малой Армении Смбатом [Так в книге. — Прим. сканировщика] в его "Судебник" в качестве противовеса византийскому праву. В действительности для Запада выгоды от Крестовых походов, по меткому определению известного "русского византиниста Ф. И. Успенского, были неизмеримо ниже потерь и убытков, и "влияние Крестовых походов на прогресс средневекового общества подвергается [в нашем сознании. — М. З.] значительному колебанию, если принять во внимание естественный процесс эволюции, который и без Крестовых походов мог привести средневековые народы к успехам на пути политического развития", а также, добавим от себя, социально-экономического и культурного прогресса.³⁴

    Крестоносное  движение стоило народам Европы громадных  сил: во время этих изнурительных  войн погибли сотни тысяч людей; были израсходованы миллионные суммы, изрядная толика которых осела в  мошне римских первосвященников. В народных массах на Западе Крестовые  походы оставили по себе скорбную память: в старинных французских народных песнях, сложенных во времена Крестовых  походов, звучит печаль о бессмысленно павших, слышится протест против повторения в будущем таких войн.

    В Крестовых походах погибли не только многие из тех паломников, которые  сами стали жертвой религиозного фанатизма или собственной корысти, не только те, кто, как писал немецкий хронист Эккехард из Ауры, "отказывались от собственного имущества и с  жадностью устремлялись к чужому". Мечом крестоносных рыцарей, участников первых четырех походов, были истреблены и десятки тысяч людей в  Юго-Восточной Европе. Иными словами, с точки зрения общеевропейского прогресса эти религиозные войны означали растрату впустую и прямое уничтожение значительных ценностей и людских ресурсов.

    Сказанное тем более верно, если иметь в  виду прогресс человечества в целом.

    Экономически  и культурно процветавшие центры Ближнего Востока были приведены  завоевателями в упадок. Что же касается глубинных областей мусульманского мира, то они и не были затронуты  Крестовыми походами. Крестоносные вторжения  и завоевания захватили лишь его  окраины, да и здесь государства  крестоносцев, относительно широко простершие свои границы на протяжении не более  сотни лет, довольно редко выступали  сколько-нибудь весомым и активным политическим фактором. Перемены, происходившие  в этих областях, будь то утверждение  сельджукского господства, крушение фатымидского халифата, возвышение мамлюков или тем более монгольское  нашествие, совершались независимо от Крестовых походов и в лучшем случае использовались государствами  крестоносцев в своих интересах.

    И едва ли не важнейшим — притом именно во всемирно-историческом масштабе —  из пагубных плодов крестовых войн был разгром Византии в 1204 г., установление там владычества западных феодалов и южно-европейского купечества. Подвергшаяся разграблению и опустошению империя, даже будучи восстановлена (в сильно уменьшенных размерах) как самостоятельное  государство через несколько  десятков лет, уже никогда не смогла в дальнейшем возвратить себе былые  экономические и политические позиции. И без того внутренне ослабленная, прежняя Византия, оказавшись к тому же расчлененной, стала спустя недолгое время добычей османов, вслед  за чем угроза с их стороны вплотную приблизилась к Западной Европе. Разрушив Византию, которая на протяжении столетий служила юго-восточным бастионом Запада против натиска всевозможных варварских орд, крестоносцы тем самым открыли дорогу османскому вторжению.