Крестовые походы

    Иногда  крестьяне целыми селами снимались  с насиженных мест и уходили куда глаза глядят. Бегство крестьян —  массовое явление в XI в. Крестьяне  искали в бегстве спасения от поборов  и вымогательств, от разбойничьих нападений  феодальных банд, от лютого голода и  гибельных эпидемий. Вместе с тем  усилились различные проявления религиозного аскетизма, тяга к уходу  в монастыри, к отшельничеству, особенно на протяжении "семи тощих лет", когда по странам Европы распространился  настоящий "дух подвижничества". Эта черта общественной психологии низов весьма важна для понимания  причин Крестовых походов, она во многом объясняет восприимчивость  широких масс к идее религиозного подвига.

    Церковно-реформаторское движение того времени вошло в  историю под названием клюнийского: почин его принадлежал бургундскому аббатству Клюни. Клюнийцы стремились создать централизованное церковное  устройство и потому способствовали возвышению папской власти, длительное время переживавшей упадок. Среди  осуществленных ими реформ выделяется одна: запреты военных действий —  как на длительные сроки ("Божий  мир"), так и на короткое время ("Божье перемирие"), например с  вечера субботы до утра понедельника. Эта мера, обращенная против разбоев  рыцарской мелкоты и феодальных усобиц, особого эффекта не возымела.¹³

      Весь XI век заполнен разбойничьими предприятиями рыцарских ватаг. Где бы ни вспыхивала война, всегда находилось множество охотников взяться за меч в надежде на легкую добычу. Эти завоевательные движения также привлекали к себе внимание церкви. Клюнийцы всячески побуждали французских сеньоров и рыцарей к участию в испанской реконкисте; папство, в свою очередь, одобрило эти походы. В реконкисте папы увидели средство, при помощи которого можно и поднять престиж апостольского престола, и отослать рыцарство на окраину Западной Европы, указав беспокойным воителям новое поле брани: ведь благодаря этому поместья светской и церковной знати, хотя бы отчасти, избавлялись от опасности разбойничьих налетов рыцарской вольницы.

    Все это объясняет широкое участие  рыцарства в паломничествах. Они  получили полное одобрение клюнийцев. Монастырская братия всемерно содействовала  им на практике: клюнийцы построили  вдоль дорог гостиницы для  пилигримов, сами собирали последних  в отряды, с особым рвением помогая  снаряжать и отправлять в паломничества  людей, проживавших по соседству  с клюнийскими обителями. Таким  способом удалялись прочь элементы, представлявшие угрозу церковным владениям. Для убийц паломничество, с легкой руки клюнийцев, сделалось часто  практиковавшимся, почти традиционным, способом "очищения от смертного  греха". Паломническое движение идейно и практически подготовило Крестовые  Походы: оно способствовало разрастанию  религиозно-подвижнических настроений, познакомило европейцев с дорогами на Восток, с положением в восточных  странах, а главное — распалило  у феодалов неутолимую жажду овладения  заморскими землями.

    Паломничества, или пилигримства, т.е. благочестивые  странствования, получили столь широкое  распространение, что это отразилось и на всей системе духовных ценностей  феодального общества, в первую очередь  на представлениях о святости, имевших  большое значение в феодальной идеологии.

    Наряду  с паломничествами почву для  широкой феодальной экспансии на Восток готовили войны, развернувшиеся в XI в. на самом Западе и частью тоже происходившие под религиозными знаменами. Французское рыцарство, например, включилось в борьбу за отвоевание территорий, ранее захваченных арабами  в Испании, — реконкисту. В 1063–1064 гг. за Пиренеи отправились рыцари герцогства Аквитанского и графства Тулузского — они нанесли противнику поражение в битве при Барбастро. Затем в Испанию предпринимались все новые и новые походы. В начале 1070-х годов туда двинулось рыцарское ополчение во главе с графом Эболи де Руси. Во взятии у арабов Толедо в 1085 г. кастильским королем Альфонсом VI Храбрым участвовали не только французские, но и немецкие рыцари. После того как в 1086 г. арабы-альморавиды разбили христианские войска в бою при Залакке, во Франции в 1087 г. составилось сильное феодальное ополчение. Его возглавляли герцог Гуго I Бургундский и граф Раймунд Тулузский, будущий предводитель провансальских отрядов в Первом Крестовом походе. В действиях этого ополчения принимал участие и другой сеньор, который несколько лет спустя отправится сражаться за Иерусалим, — виконт Мелюнский Гийом Шарпантье. Конечно, многие детали политически неустойчивого положения в странах Восточного Средиземноморья не были известны на Западе, но общее представление о неблагополучии в тех краях формировали и вести, приносимые паломниками, и сообщения возвращавшихся с Востока купцов, и дипломатические донесения, которые стекались в римскую курию. Поэтому, когда Византия попросила у западных князей и папы подмогу, эти просьбы не заставили рыцарей тянуть с ответом. Они были восприняты как прямой призыв к развертыванию похода на Восток во спасение Византии. ¹⁴

    Однако  сами феодалы были слишком разрозненны, чтобы предпринять организованные действия столь крупного, по сути европейского масштаба. Требовалось вмешательство  той силы, которая, как мы видели, являлась главным выразителем классовых  интересов западных феодалов, —  католической церкви и ее главы. Это  вмешательство не замедлило последовать. Убедившись в бесплодности стараний осуществить унию дипломатическими средствами, Урбан II встал на путь Григория VII. Он гальванизировал его .планы вооруженного натиска на Византию под видом оказания ей подмоги против "неверных". Папа учитывал агрессивные настроения феодальных владетелей на Западе и старался извлечь из всего этого максимальную выгоду для католической церкви. Стечение обстоятельств предоставляло удобный случай реализовать при поддержке рыцарства давние экспансионистские замыслы римской курии, сделать важный шаг для создания всемирной теократической державы. Папство решило использовать создавшуюся в международных отношениях обстановку и, удовлетворив за чужой счет назревшие нужды западных феодалов, достичь своих собственных политических целей. ¹⁵

    Урбан II взял на себя почин организации  массового похода на Восток, мысль  о котором уже распространилась в феодальных кругах Западной Европы. В 1095 г. он выступил с широкой программой объединения рыцарства для завоевания восточных стран под лозунгом помощи единоверным грекам и освобождения гроба господня.

    Урбан II обращался прежде всего к расплодившейся рыцарской голытьбе: «Да не привлекает вас к себе какое-нибудь достояние  в да не беспокоят какие-нибудь семейные дела, ибо земля эта, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем  и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью... Отсюда проистекает  то, что вы друг друга кусаете  и пожираете, ведете войны и наносите друг другу множество смертельных  ран». Папа звал рыцарство прекратить усобицы и двинуться на завоевание восточных стран: «Становитесь на стезю  Святого Гроба (так называли тогда  путь паломников в Иерусалим), исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе!» Хотя прямолинейность  Урбана II кажется на первый взгляд несколько  странной в устах верховного христианского  пастыря, словно позабывшего евангельскую заповедь о любви к врагам, однако эта прямолинейность совсем не удивительна, если принять во внимание, что папа хорошо знал, с кем имеет дело.

    “Тех, кто примет обет идти в Святую землю, ожидает не только спасение на небесах - победа над «неверными» принесет и ощутимые земные выгоды. Здесь, на Западе,” - говорил Урбан II, “земля, не обильная богатствами. Там, на Востоке, она течет медом и млеком, а Иерусалим - это пуп земли, край, плодоноснейший по сравнению с другими... второй рай.” И, вероятно, наиболее сильным доводом в речи папы явилась посула. «Кто здесь горестны и бедны, - так передает соответствующее место папской речи Фульхерий Шартрский, перефразируя евангельские сентенции, - там будут радостны и богаты!» Как рассказывает Роберт Реймсский, в этом месте выступление Урбана II прервали громкие возгласы: «Так хочет Бог! Так хочет Бог!» Быть может, они были заранее инспирированы, но не исключено, что эти возгласы явились стихийной реакцией слушателей, настроившихся на соответствующий лад.¹⁶

    Так созрела идея Крестового Похода. Она  пала на вполне подготовленную почву.

Глава 2. Социальный состав участников. 

Феодалы и крестьяне.

    По  социальному составу своих участников паломничества были довольно пестрым  движением. Радульф Глабер писал: «Сначала отправлялся туда [в Иерусалим] простой  народ, потом состоятельные люди». Хронист сообщает о случаях паломничества  и «могущественных королей», и  графов, и маркизов, и прелатов. Реальные цели паломников тоже были неодинаковыми, хотя им самим паломничество представлялось сугубо религиозным предприятием. У  выходцев из деревенских и городских  низов дух подвижничества был, как  мы знаем, религиозно окрашенным выражением освободительных чаяний. В глазах сеньоров религиозные соображения  тоже имели известный вес, но больше всего к заморскому путешествию  их побуждали мирские мотивы - желание  приобрести на Востоке предметы роскоши, повидать новые места, избавиться хотя бы на время от монотонности деревенской  жизни с ее буднями - охотой, пирушками, хозяйственными делами. Недаром, рассказывая  об одном таком знатном пилигриме, бургундце Лиутбальде Отюнском, совершившем  странствование в сопровождении  большого числа людей, хронист подчеркивает, что пилигрим этот «предпринял свое путешествие в Иерусалим не из тщеславия, как многие другие, которые  идут, чтобы по возвращении похваляться  этим». Знатные пилигримы во время странствования раздавали всякого рода драгоценности, которые брали с собой для этой надобности. Подобные раздачи считались у знати верным средством укрепления своего влияния на простой народ, церковь же поощряла их как богоугодное деяние.¹⁷ 
 

Рыцарство.

    К крупным сеньорам присоединялись обычно толпы рыцарей. Главную военную силу крестоносных отрядов составляли рыцари. Основное средство производства в эпоху феодализма - земля - оказалась на Западе к XI столетию поделенной между светской и духовной знатью. Превращение же пожизненного бенефиция в наследственный феод привело к установлению определенного порядка наследования земли феодалами. Теперь она стала переходить от отца только к старшему сыну (право старшинства, или майорат). В результате этого в Западной Европе образовался многочисленный слой рыцарей, не имевших феодов и жаждавших как захвата и грабежа новых территорий, так и закрепощения живущих на них крестьян. В 1065 г. из Германии двинулось в паломничество около семи (или двенадцати) тысяч человек. «Безземельные» и «неимущие» искали за морем возможности поправить свое положение, а иные из них и замолить преступления, совершенные дома. То обстоятельство, что рыцари разоряли у себя на родине храмы и монастыри, не мешало им быть религиозными людьми. Они воспринимали христианские догмы по-своему, приспосабливая их к привычным для феодалов понятиям. Бог рисовался им верховным сюзереном: он щедро вознаграждает своих земных вассалов за верную службу, прощает грехи, дарует вечное блаженство в раю. Спасение души - вопрос, который интересовал темных рыцарей не менее живо, чем крепостных. Рыцари, как правило, тщательно соблюдали церковный ритуал, если даже, по меткому наблюдению одного историка, «христианская этика оказывала на них весьма слабое влияние».¹⁸ 
Итальянские горожане.

    Самую большую выгоду из крестовых походов  извлекли купцы и ремесленники итальянских  городов, которые обеспечивали армии  крестоносцев снаряжением, провиантом и транспортом. Кроме того, итальянские  города, прежде всего Генуя, Пиза и  Венеция, обогащались за счет торговой монополии в странах Средиземноморья. Итальянские купцы установили торговые связи с Ближним Востоком, откуда вывозили в Западную Европу различные  предметы роскоши - шелка, пряности, жемчуг и т.п. Спрос на эти товары приносил сверхприбыли и стимулировал поиски новых, более коротких и безопасных путей на Восток. В конечном счете  эти поиски привели к открытию Америки. Крестовые походы сыграли  также чрезвычайно важную роль в  зарождении финансовой аристократии и  способствовали развитию капиталистических  отношений в итальянских городах.

Церковь.

    Церковь была в те времена богатой собственницей  полей, лугов, садов и жестоко  эксплуатировала принадлежавших ей крепостных. Кроме того, со всех землепашцев - как собственных, так и чужих - церковники регулярно взыскивали еще общую подать - десятину. Являясь  сама крупным феодальным землевладельцем, церковь служила - в этом и заключалась  ее социальная функция - духовным оплотом  всего класса феодалов. Проповедуя христианское учение, по которому земные порядки установлены от бога, а  потому не подлежат изменению, требуя от тружеников безропотного повиновения  сеньорам, обещая смиренным посмертное блаженство в раю, бунтовщикам же грозя вечными пытками в преисподней, церковнослужители помогали феодалам держать в узде хлебопашцев и  мастеровых. Церковь всегда и во всем отстаивала интересы крепостников - и в области идеологии, и в сфере политики.¹⁹

Глава 3. Основные походы

    1-й крестовый поход (1096-1099). Сам 1-й крестовый поход начался в 1096. В нем участвовало несколько феодальных армий, каждая со своим главнокомандующим. Тремя основными маршрутами, по суше и по морю, они прибывали в Константинополь в течение 1096 и 1097. Поход возглавили бароны-феодалы, в том числе герцог Готфрид Бульонский, граф Раймунд Тулузский и князь Боэмунд Тарентский. Формально они со своими армиями подчинялись папскому легату, но фактически игнорировали его указания и действовали самостоятельно. Крестоносцы, двигавшиеся по суше, отбирали у местного населения еду и фураж, осадили и разграбили несколько византийских городов, неоднократно завязывали стычки с византийскими войсками. Присутствие в столице и вокруг нее 30-тысячного войска, требовавшего крова и пищи, создавало сложности для императора и жителей Константинополя. Между горожанами и крестоносцами то и дело вспыхивали ожесточенные конфликты; одновременно обострялись разногласия между императором и военачальниками крестоносцев. Отношения между императором и рыцарями продолжали ухудшаться по мере продвижения христиан на восток. Крестоносцы подозревали, что византийские проводники намеренно заманивают их в засады. Армия оказалась совершенно не готовой к внезапным набегам вражеской конницы, которая успевала скрыться, прежде чем рыцарская тяжелая кавалерия бросалась в погоню. Нехватка пищи и воды усугубляла тяготы похода. Колодцы, встречавшиеся по пути, часто были отравлены мусульманами. Те, кто перенес эти тяжелейшие испытания, были вознаграждены первой победой, когда в июне 1098 была осаждена и взята Антиохия. Здесь, согласно некоторым свидетельствам, один из крестоносцев обнаружил святыню - копье, которым римский воин пронзил бок распятого Христа. Сообщается, что это открытие чрезвычайно вдохновило христиан и в немалой степени способствовало их дальнейшим победам. Ожесточенная война длилась еще год, и 15 июля 1099, после продолжавшейся немногим больше месяца осады, крестоносцы взяли Иерусалим и предали все его население, мусульман и иудеев, мечу. Иерусалимское королевство. Королем Иерусалима был после долгих споров избран Готфрид Бульонский, который, правда, в отличие от своих не столь скромных и менее религиозных преемников, избрал непритязательный титул "защитника Гроба Господня". Готфриду и его преемникам досталась в управление держава, объединенная лишь номинально. Она состояла из четырех государств: графства Эдесского, княжества Антиохийского, графства Триполи и собственно Иерусалимского королевства. Король Иерусалима располагал в отношении прочих трех довольно условными правами, поскольку их правители утвердились там еще до него, так что свою вассальную присягу королю они исполняли (если исполняли) лишь в случае возникновения военной угрозы. Многие государи водили дружбу с арабами и византийцами, невзирая на то, что такая их политика ослабляла позиции королевства в целом. Кроме того, власть короля была значительно ограничена церковью: поскольку крестовые походы проводились под эгидой церкви и номинально возглавлялись папским легатом, высшее духовное лицо на Святой Земле, патриарх Иерусалимский, был здесь чрезвычайно влиятельной фигурой. Население. Население королевства отличалось большим разнообразием. Помимо евреев, здесь присутствовало множество других наций: арабы, турки, сирийцы, армяне, греки и др. Большинство крестоносцев составляли выходцы из Англии, Германии, Франции и Италии. Поскольку французов было больше, крестоносцев собирательно называли франками. 
Прибрежные города. В этом время получили развитие по крайней мере десять важных центров коммерции и торговли. Среди них можно назвать Бейрут, Акру, Сидон и Яффу. В соответствии с привилегиями или пожалованиями полномочий итальянские купцы учредили в прибрежных городах собственную администрацию. Обыкновенно они имели здесь собственных консулов (глав администрации) и судей, обзаводились своей монетой и системой мер и весов. Их законодательные уложения распространялись и на местное население. Как правило, итальянцы вносили от имени горожан подати иерусалимскому королю или его наместникам, но в повседневной деятельности пользовались полной независимостью. Под резиденции и склады итальянцев отводились специальные кварталы, а поблизости от города они заводили сады и огороды, чтобы иметь свежие фрукты и овощи. Как и многие рыцари, итальянские купцы водили дружбу с мусульманами, разумеется, в целях получения барыша. Некоторые зашли так далеко, что даже помещали на монетах изречения из Корана. 
Духовно-рыцарские ордены. Костяк армии крестоносцев образовывали два рыцарских ордена - рыцари-храмовники (тамплиеры) и рыцари cв. Иоанна (иоанниты или госпитальеры). В них входили преимущественно низшие слои феодальной знати и младшие отпрыски аристократических семейств. Первоначально эти ордены были созданы для защиты храмов, святынь, ведущих к ним дорог и паломников; предусматривалось также создание больниц и забота о больных и раненых. Поскольку ордены госпитальеров и тамплиеров ставили наряду с военными религиозные и благотворительные цели, их члены вместе с воинской присягой давали монашеские обеты. Ордены смогли пополнять свои ряды в Западной Европе и получать финансовую помощь от тех христиан, кто не смог принять участие в крестовом походе, но жаждал помочь святому делу. За счет таких взносов тамплиеры в 12-13 вв. по существу превратились в мощный банкирский дом, осуществлявший финансовое посредничество между Иерусалимом и Западной Европой. Они субсидировали религиозные и торговые предприятия на Святой Земле и давали здесь ссуды феодальной знати и купцам, с тем чтобы получить их уже в Европе.²⁰