Гомеровская Греция

 

Перев. В. А. Жуковского

 

1. Лемнос — остров в Эгейском море у побережья Малой Азии.

2. Сира — название мифического острова.

3. Переведено неточно.  Буквально:

Множество привезли украшений  в своем чернобоком

Корабле и год целый на острове нашем прилежно

В свой крутобокий корабль грузили съестные припасы.

 

№ 22. ВОСПОМИНАНИЯ О РАЗБОЙНИЧЬЕЙ ТОРГОВЛЕ ФИНИКИЙЦЕВ У ГЕРОДОТА (I, 1)

 

По прибытии в Аргос  с египетскими и ассирийскими товарами финикийцы занялись распродажей  своих товаров. Нанятый или шестой день после их приезда, когда все  почти было продано, пришла на морской  берег в числе других женщин дочь тамошнего царя Инаха, по имени Ио... Расположившись у кормы, женщины покупали наиболее понравившиеся им товары. Между тем финикийцы, заранее сговорившись, бросились на женщин. Большая часть их спаслась бегством, но Ио и несколько других были захвачены финикийцами. Посадив женщин на корабль, они отплыли к Египту.

 

Перев. Ф. Г. Мищенко.

 

№ 23. МОРСКИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ  ГРЕКОВ.

(„Одиссея", XIV, 200—212, 222—226, 244—273, 278—320)

 

Сын я богатого мужа; и  вместе со мною других он

Многих имел сыновей, им рожденных  и выросших дома;

Были они от законной супруги, а я от рабыни,

Купленной им, родился, но в  семействе почтен, как законный

Сын, был отцом благородным, Кастором, Гилаксовым сыном;

Но приносящие смерть, беспощадно могучие Керы (1)

Во власть Аида (2) его увели; сыновья же, богатства 

Все разделив меж собою по жребию, дали мне самый

Малый участок и дом  небольшой для житья; за меня же

Вышла богатых родителей  дочь; предпочтен был другим я 

Всем женихам за великую  доблесть, на многое годный...

Смелый в бою, полевого труда не любил я, ни тихой

Жизни домашней, где милым  мы детям даем воспитанье;

Островесельные мне корабли привлекательней были;

Бой и крылатые стрелы и  медноблестящие копья,

Грозные, в трепет великий и страх приводящие многих...

Целый месяц провел я с  детьми и с женою в семейном

Доме, великим богатством моим веселясь; напоследок

Сильно в Египет меня устремило  желание; выбрав

Смелых товарищей, я корабли  изготовил; мы девять

Их там оснастили новых; когда ж в корабли собралися

Бодрые спутники, целых  шесть дней до отплытия все мы

Там пировали; я много зарезал  быков и баранов

В жертву богам, на роскошное  людям моим угощенье;

Но на седьмой день, покинувши  Крит, мы в открытое море

Вышли и с быстропопутным, пронзительно хладным Бореем (3)

Плыли, как будто по стремю, легко; нас, здоровых, и бодрых,

По морю мчали они, повинуясь  кормилу и ветру.

Дней через пять мы к  водам светлоструйным потока Египта

Прибыли: в лоне потока легкоповоротные наши

Все корабли утвердив, я  велел, чтоб отборные люди

Там на морском берегу сторожить  их остались; другим же

Дал приказание с ближних  высот обозреть всю окрестность.

Вдруг загорелось в них  дикое буйство; они, обезумев,

Грабить поля плодоносные  жителей мирных Египта

Бросились, начали жен похищать и детей малолетних,

Зверски мужей убивая —  тревога до жителей града 

Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася

Рать; колесницами, пешими, яркою  медью оружий

Поле кругом закипело; Зевс, веселящийся громом,

В жалкое бегство моих обратил; отразить ни единый

Силы врага не посмел, и  всюду нас смерть окружила;

Многих тогда из товарищей  медь умертвила, и многих,

Пленных насильственно, в  град увлекли на печальное рабство...

Я подбежал к колеснице  царя и с молитвой колена

Обнял его; он меня не отвергнул; но сжалясь, с ним рядом

Сесть в колесницу велел  мне, лиющему слезы, и в дом свой

Царский со мной удалился, а с копьями следом за нами

Много бежало их, мне угрожавших; избавлен

Был я от смерти царем —  он во гнев привести гостелюбца

Зевса, карателя строгого дел  злочестивых, страшился.

Целых семь лет я провел в стране той и много богатства 

Всякого собрал: египтяне щедро  меня одарили;

Год напоследок осьмой приведен был времен обращеньем;

Прибыл в Египет тогда  финикиец, обманщик коварный,

Злой кознодей, от которого много людей пострадало;

Он, увлекательной речью  меня обольстив, Финикию,

Где и поместье и дом он имел, убедил посетить с ним;

Там я гостил у него до скончания года. Когда же

Дни протекли, миновалися месяцы, полного года

Круг совершился и Время весну привело молодую,

В Либию (4) с ним в корабле, обман замышляя, меня он

Плыть пригласил, говоря, что  товар свой там выгодно сбудем;

Сам же, напротив, меня, не товар  наш, продать там задумал,

С ним и поехал я против желанья, добра не предвидя.

Мы с благосклонно-попутным, пронзительно хладным Бореем

Плыли: уж Крит был за нами... но Дий (5) нам готовил погибель:

Остров из наших очей в  отдаленье пропал и исчезла 

Всюду земля, и лишь небо, с водами слиянное, зрелось:

Бог-громовержец Кронион тяжелую темную тучу

Прямо над нашим сгустил  кораблем, и под ним затемнело 

Море; и вдруг, заблистав, он с небес на корабль громовую

Бросил стрелу: закружилось  пронзенное судно, и дымом

Серным его обхватило; все разом товарищи были

Сброшены в воду, и все, как вороны морские, рассеясь,

В шумной исчезли пучине, — возврата лишил их Кронион

Всех; лишь объятого горем  великим меня надоумил

Bo-время от корабля остроносого  мачту руками

В бурной тревоге схватить, чтоб погибели верной избегнуть:

Ветрам губящим во власть отдался я, привязанный к мачте,

Девять носившися дней по волнам, на десятый с наставшей

Ночью ко брегу феспротов (6) высокобегущей волною

Был принесен я; Фидон, благомыслящий царь их, без платы

Дома меня у себя угощал, поелику я милым

Сыном его был, терзаемый  голодом, встречен и в царский

Дом приведен: на его я, покуда мы шли, опирался

Руку; когда же пришли мы, он дал мне хитон (7) и хламиду (8)...

 

Перев. В. А. Жуковского.

 

1. Керы — демоны смерти.

2. Аид — сын Кроноса и Реи, бог подземного мира, властитель умерших.

3. Борей — бог северного  ветра.

4. Либия — Ливия — область на африканском побережье к западу от Египта.

5. Дий — Зевс.

6. Феспроты — племя, обитавшее в Эпире.

7. Хитон — нижнее платье.

8. Хламида — верхнее  мужское платье.

 

№ 24. ВОЕННЫЙ СОВЕТ ЗНАТИ 

(„Илиада", IX, 89—124, 135—140; 142—144; 146—148,158, 160—166,171—172)

 

Царь Агамемнон старейшин  собравшихся ввел к себе в ставку.

Там предложил он им ужин обильный, для сердца приятный.

Руки они протянули  к поставленным яствам готовым.

После того как питьем и  едой утолили желанье,

Первым из всех меж собравшихся  ткать размышления начал 

Нестор (1), который и раньше блистал превосходством советов.

К ним, благомыслия полный, с такой обратился он речью:

 

Перев. В. В. Вересаева.

 

«Славою светлый Атрид, повелитель мужей Агамемнон!

Слово начну я с тебя и окончу тобою: могучий 

Многих народов ты царь, и тебе вручил Олимпиец

Скиптр и законы, да суд и совет произносишь народу.

Более всех ты обязан и сказывать  слово, и слушать:

Мысль исполнять и другого, если кто, сердцем внушенный,

Доброе скажет; но что предпочесть, от тебя то зависит.

Ныне я вам поведаю, что мне является лучшим,

Думы другой, превосходнее сей, никто не примыслит,

В сердце какую ношу я с  давней поры и доныне,

С оного дня, как ты, о  божественный, Брисову дочерь (2)

Силой из кущи исторг у пылавшего гневом Пелида (3)

Нашим не вняв убеждениям. Сколько тебя, Агамемнон,

Я отговаривал; но увлекаяся духом высоким,

Мужа храбрейшего в  рати (4), которого чествуют боги,

Ты обесчестил, награды  лишив. Но хоть ныне, могучий,

Вместе подумаем, как бы его умолить нам, смягчивши

Лестными сердцу дарами и  дружеской ласковой речью».

Быстро ему отвечал  повелитель мужей Агамемнон:

«Старец, не ложно мои прегрешения  ты обличаешь:

Так, погрешил, не могу отрекаться я. Стоит народа

Смертный единый, которого Зевс от сердца возлюбит:

Так он сего, возлюбив, превознес, а данаев (5) унизил.

Но, как уже погрешил, обуявшего  сердца послушав,

Сам я загладить хочу и  несметные выдать награды.

Здесь, перед вами, дары знаменитые все я исчислю:

Десять талантов (6) золота, двадцать лоханей блестящих;

Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцать

Коней могучих, победных, стяжавших  награды ристаний (7)...

Все то получит он ныне; еще же когда аргивянам

Трою Приама великую боги дадут ниспровергнуть,

Пусть он и медью и златом корабль обильно наполнит,

Сам наблюдая, как будем делить боевую добычу...

Пусть из Троянских жен  изберет по желанию двадцать,

После Аргивской Елены красой превосходнейших в Трое.

Зятем его назову я и  честью сравняю с Орестом,

С сыном одним у меня, возрастающим в полном довольстве.

Три у меня расцветают в  дому благосозданном дщери,

Пусть он, какую желает, любезную сердцу без вена (8)

В отческий дом отведет, а  приданое сам за нею 

Славное дам... Пусть примирится...

Пусть мне уступит, как  следует: я и владычеством высшим,

Я и годов старшинством перед ним справедливо горжуся».

Рек; и Атриду ответствовал Нестор, конник Геренский (9):

«Сын знаменитый Атрея, владыка мужей, Агамемнон!

Нет, дары не презренные хочешь ты дать Ахиллесу.

Благо, друзья, поспешим же нарочных послать, да скорее

Шествуют мужи избранные к сени царя Ахиллеса...

На руки дайте воды, проникнитесь благоговеньем,

И помолимся Зевсу, да ныне помилует нас он!»

 

Перев. Н. И. Гнедича.

 

1. Нестор — сын Нелея, мудрый старец, басилей мессенского Пилоса.

2. Брисова дочерь — Брисеида, пленница Ахилла, которую у него отнял Агамемнон.

3. Пелид — сын Пелея Ахилл.

4. То-есть Ахилла.

5. Данаи — греческое  племя, известное в Микенскую  эпоху.

6. Талант — мера веса  приблизительно 26,2 кг.

7. Ристания — конные  состязания.

8. Вено — выкуп за  невесту.

9. Наездник Геренский — Герения — город в Мессении, в котором Нестор или родился, или бежал туда, когда Геракл разрушил Пилос.

 

№ 25. НАРОДНОЕ СОБРАНИЕ

("Одиссея", II, 1—2, 5—16, 25—59, 229—254, 256)

 

Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос (1);

Ложе покинул тогда  и возлюбленный сын Одиссеев (2)...

Вышел из спальни, лицом лучезарному  богу подобный.

Звонкоголосых глашатаев  царских созвав, повелел он

Кликнуть им клич, чтоб на площадь собрать густовласых ахеян (3);

Кликнули те; собралися на площадь другие; когда же

Все собралися они и собрание сделалось полным,

С медным в руке он копьем перед сонмом народным явился — 

Был не один, две лихие  за ним прибежали собаки...

Старцы (4) пред ним раздалися, и сел он на месте отцовом.

Первое слово тогда  произнес благородный Египтий,

Старец, согбенный годами и в жизни изведавший много...

«Выслушать слово мое  приглашаю вас, люди Итаки (5);

Мы на совет не сходились  ни разу с тех пор, как отсюда

Царь Одиссей в быстроходных своих кораблях удалился.

Кто же нас собрал теперь? Кому в том внезапная нужда?

Юноша ль он расцветающий? Муж  ли годами созрелый?

Слышал ли весть о грядущей на нас неприятельской силе,

Хочет ли нас остеречь, наперед  все подробно разведав?

Или о пользе народной какой предложить нам намерен?

Должен быть честный он гражданин; слава ему! да поможет 

Зевс помышлениям добрым его совершиться успешно».

Кончил. Словами его был  обрадован сын Одиссеев;

Встать и к собранию речь обратить он не медля решился;

Выступил он пред людей, и ему, к ним идущему, в руку

Скиптр вложил Певсенор, глашатай, разумный советник.

К старцу сперва обратяся, ему он сказал: — «Благородный

Старец, он близко (и скоро  его ты узнаешь), кем здесь вы

Собраны,— это я сам, и печаль мне великая ныне...

Две мне напасти; одна: мной утрачен отец благородный,

Бывший над вами царем и всегда, как детей, вас любивший;

Более ж злая другая напасть, от которой весь дом наш 

Скоро погибнет и всё, что  в нем есть, до конца истребится,

Та, что преследуют мать женихи неотступные, наших

Граждан знатнейших, собравшихся  здесь, сыновья; им противно

Прямо в Икариев (6) дом обратиться, чтоб их предложенья

Выслушал старец и дочь, наделенную щедро приданым,

Отдал по собственной воле тому, кто приятнее сердцу.

Нет; им удобней, вседневно  врываяся в дом наш толпою,

Наших быков и баранов, и коз откормленных резать,

Жрать до упада и светлое наше вино беспощадно

Тратить. Наш дом разоряется, ибо уж нет в нем такого

Мужа, каков Одиссей, чтоб его от проклятья избавить»...

 

(Между Телемахом и присутствующими на собрании женихами начинаются продолжительные пререкания, между тем как народ остается пассивным и безмолвствует. Тогда встает друг Одиссея Ментор)

 

«Выслушать слово мое  приглашаю вас, люди Итаки;

Кротким, благим и приветливым  быть уж вперед ни единый

Царь скиптроносный не должен, но, правду из сердца изгнавши,

Каждый пускай притесняет людей, беззаконствуя смело,

Если могли вы забыть Одиссея, который был нашим 

Добрым царем и народ  свой любил, как отец благодушный.

Нужды мне нет обвинять женихов необузданно-дерзких 

В том, что они, самовластвуя здесь, замышляют худое.

Сами своею играют они  головой, разоряя 

Дом Одиссея, которого, мыслят, уж мы не увидим,

Вас же, граждане Итаки, хочу пристыдить; здесь собравшись,