Геополитическое и стратегическое значения Балкан в европейской и мировой истории и политике II половины XIX – начала ХХ веков

     В это время в русском географическом обществе выдающийся русский географ  В.П.Семенов-Тян-Шаньский представил доклад "О могущественном территориальном  владении применительно к России", где указывает на несколько уже  осуществленных в истории систем контроля территорий и сфер влияния: "кольцеобразная" вокруг моря - Древняя Греция, Рим, арабские завоевания Европы, попытка повторить ее Наполеоном; "клочкообразная" - Британская колониальная империя, основанная на морской силе и колониальном рабстве аборигенов; системы "от моря-до моря" - это США, счастливо составляющие при этом "остров", и Российская империя - от Черного и Балтийского морей до Тихого океана, на которую с одной стороны надвигается Запад, а с другой нависает Китай. Он также отметил, что, казалось бы, самая географически осуществимая система "от моря до моря" по меридиану от Балтики до Средиземноморья никогда никем не была еще достигнута. Для России она возможна была бы лишь при полном контроле Константинополя, чего ей сделать даже и пытаться не следует, предостерегает он, полагая необходимым беречь ту систему, что у нее есть. [ 11 ]

     Именованный либералами и марксистами реакционером министр П.Н.Дурново в записке  Государю 1914 года проявил редкостную политическую прозорливость. Он предвидел, что любые жертвы - и "основное бремя войны", и уготованная России "роль тарана... в толще немецкой обороны", будут напрасными, ибо "Россия не сможет обеспечить себе какие-либо стратегически важные обретения постоянного характера", ради которых стоило бы жертвовать. Почему? - Потому что она воюет на стороне Великобритании - своего традиционного геополитического противника (2).

     Действительно, в начале Первой мировой войны, пишет  один из крупных дипломатов России Г.Михайловский в мемуарах, найденных в начале 90-х годов в рукописи и впервые опубликованных в 1993 году, в российском внешнеполитическом ведомстве для разработки проблемы Константинополя были привлечены все секретные досье за 10 лет из канцелярии министра и Ближневосточного отдела. "Открылась вся картина русской политики в этом кардинальном пункте", в частности "планы Извольского и Чарыкова о Константинополе, в виде "нейтрализованного и свободного города", никому не принадлежащего, но с русскими пушками на Босфоре в обмен на согласие с австрийской аннексией Боснии и Герцеговины", а также прожекты "сепаратного соглашения с Турцией" наподобие Ункяр-Искелесийского 1833г. [13, 85.]Но очевидно, что резко отрицательное отношение к любой форме русского контроля над Константинополем со стороны Англии делало любые прожекты утопическими, что отмечено и Михайловским: именно Англия "расстроила своим сопротивлением русские планы... как в 1908г., так и в эпоху 1912-13гг." Сэр Эдуард Грей не поддержал Извольского ни в одной из его пробуемых шахматных партий в Боснийском кризисе.

     Но  вряд ли можно согласиться с мнением  Г. Киссинджера в его книге "Дипломатия", что у Британии практически не было интересов в балканских делах.  [ 8, 241]. Смысл участия Англии в  Антанте - в недопущении победы ни Германии, ни России, а в реорганизации Юго-Восточной Европы. Можно сказать, что британская и в целом англо-саксонская стратегия накануне и в ходе Первой мировой войны была весьма успешной.

     Глава 2. Генезис и развитие «Восточного вопроса»

     в XIX – начале ХХ веках

     Балканский полуостров исторически являлся контактной зоной Европы и Ближнего Востока. Такое положение Балкан вызвало к жизни целый клубок сложнейших противоречий и проблем, получивших в совокупности наименование Восточного вопроса.

     Впервые термин «Восточный вопрос» появился на Веронском конгрессе Священного союза (1822) и был связан с освободительной войной греческого народа за независимость. Кстати, «греческий проект» — план создания независимого Греческого государства, союзного России — был самым ранним русским стратегическим планом на Балканах, его сформулировала еще Екатерина II. Позже его сменил «сербский проект», а в годы Восточного кризиса 1875–1878 годов Россия уже предпочитала опираться на Болгарию.

     Главными  составляющими Восточного вопроса  являлись: отношения России с Турцией и с великими державами по поводу турецких владений на Балканах и контроля над проливами; политика России и других великих держав в отношении «контактных зон» — территорий, где владения Турции соприкасались с владениями великих держав; национально-освободительная борьба балканских народов.

     Порабощенные  турками народы Балкан вступали на путь национального освобождения последовательно. На первом этапе образовались полуавтономные, а затем автономные Черногория и  Сербия, а затем Валахия и Молдавия, позднее объединившиеся в Румынию. В 1830 году независимость завоевала Греция. В результате Восточного кризиса 1875–1878 годов независимость получили Сербия, Черногория и Румыния и было образовано автономное Болгарское княжество, ставшее с 1909 года независимым. В 1912 году добилась независимости Албания. Наконец, в результате Первой мировой войны образовалось государство южных славян — Югославия.

     Нетрудно  заметить, что разные народы Балкан в разное время становились на путь создания национального государства и в разное время достигали полной независимости. Это заведомо ставило одни балканские народы в условия, неравные с другими. История наглядно показывает, как по мере «вырастания» любого балканского государства соседние народы начинают рассматриваться им уже не как союзники в общей борьбе, а как потенциальные соперники. Такая трансформация взглядов характерна  и закономерна прежде всего для правящих элит балканских государств. Но шовинистическая государственная пропаганда со временем меняла картину мира и в сознании широких слоев населения этих стран, способствуя формированию устойчивых националистических мифологем.

     Правящие  круги тех балканских государств, которые добились независимости  ранее и тем самым раньше стали  субъектами международного права, неизменно начинали проводить политику территориальной экспансии, борясь за политическое и экономическое лидерство на Балканах. Идеологическим обоснованием этой экспансии неизменно являлись лозунги создания «Великой Сербии (Греции, Румынии, Болгарии)». При этом ущемлялись права других народов Балкан, не успевших создать собственное государство, что вело к национальной розни. Долгим и сложным был путь создания Болгарского государства. Только в результате длительной и напряженной борьбы собственное государство удалось создать албанцам. Македонцы так и оказались растоптанными своими соседями, и независимое македонское государство появилось на карте Европы только в конце XX столетия.

     Интересно, что еще в самом начале существования  сербской государственности русские политики прекрасно видели последствия, к которым приведет независимость Сербии:

     «Какие  от установления сербского царства  родятся новые последствия?

     Для увеличения и распространения владычества  своего, конечно, начали бы они  тотчас возмущать соседних своих единоверцев, как то: австрийских сербов (число коих до 2 миллионов простирается), герцеговинцев, черногорцев, боснийских христиан, далматинцев, албанцев, болгар и так далее, дабы отторгнуть возмущениями от настоящих их владельцев и присоединить к своему царству. [ 11]

     Сие возродило бы паки новые и беспрерывные для России, приявшей на себя покровительство  Сербии, ссоры и даже войны с  соседями, и государь император в  необходимости нашелся бы отрешись от того покровительства» (из письма главнокомандующего, русской Дунайской армией князя Прозоровского товарищу министра иностранных дел графу Салтыкову от 23 февраля 1809 года). Предсказание князя Прозоровского сбылось на сто процентов!

     Вопрос  о лидерстве на Балканах существенно  осложнял Восточный вопрос. Взаимное недоверие правящих кругов балканских государств служило постоянным препятствием для осуществления ими единых действий. Например, князь Черногории в 1870 году, ратуя за Балканский союз, полагал, что лидером этого союза должна быть Румыния — потому, что если им станет Греция, то это вызовет подозрения славян, а если Сербия — то греки будут считать, что славяне объединяются против них.

     Внутрибалканские  противоречия умело разыгрывались  великими державами, боровшимися за сферы влияния в Юго-Восточной Европе.  

     Глава 3. Геополитическое  соперничество великих  держав за контроль над Балканским полуостровом

     Одной из составляющих балканского направления  во внешней политике являлось стремление России к выходу в Черное море, а в дальнейшем — к контролю над проливами Босфор и Дарданеллы, обеспечивающими русской торговле выход в Средиземное море и на Ближний Восток. С конца XVII века Россия начала наращивать усилия в борьбе с Турцией за выход к Черному морю. В этой борьбе естественными союзниками России являлись балканские народы. Тот факт, что они либо были славянами, либо исповедовали православную веру, создавали мощное идеологическое обоснование усилиям России — на первый план выдвигалась идея борьбы единокровных и единоверных народов с поработителями-турками. Неоднократно менявшаяся расстановка сил в Европе меняла направленность российской политики, но не меняла ее стратегического курса в целом. [ 3, 24-28]

     Россия  фактически обеспечила независимость  всех ныне существующих балканских государств и всемерно способствовала их укреплению. Другое дело, что сам факт образования этих государств в Петербурге воспринимали неоднозначно.

     Дело  в том, что существовало два пути разрешения Восточного вопроса. Первый путь, указанный французскими революционерами 1789 года и проложенный русскими декабристами, греческими этеристами, сербскими уставобранителями, итальянскими карбонариями — это путь революционной войны, путь национальной революции, путь, горячими сторонниками которого были русские революционные народники, сербские радикалы, болгарские и македонские революционеры. Этот путь не приветствовался ни в Петербурге, ни тем более в других европейских столицах. Его альтернативой был путь эволюционный, которого традиционно старалась придерживаться русская дипломатия. В Петербурге гораздо более предпочтительным считалось иметь «слабого соседа» — Турцию, чем конгломерат кипящих революционными страстями маленьких, но амбициозных государств. Что касается освобождения народов, то в России предпочитали достичь его путем внутренних реформ в Османской империи и постоянно добивались от Турции проведения этих реформ и улучшения положения балканских народов. Принципом этих реформ должно было стать «самостоятельное существование христиан и мусульман» под верховной властью Турции.

     По  этой причине до середины XIX века Россия отвергала, например, настойчивые просьбы  болгар оказать им помощь в восстановлении болгарского государства хотя бы в виде автономного княжества, наподобие  Сербии.

     С середины XIX века Восточный вопрос начал занимать все более и более важное место в европейской политике. Поражение России в Крымской войне (1854–1856) привело к усилению англо-французского влияния на Балканах. Если до 1856 года Россия обладала исключительным [ 10 ] правом покровительства Сербии, то Парижский мирный договор установил коллективную гарантию сербской автономии со стороны европейских государств. И сам Восточный вопрос находился отныне под опекой пяти великих держав.

     На  этом этапе Англия, Франция и Австрия  были заинтересованы в сохранении статус-кво на Балканах и рассматривали национальные движения порабощенных турками народов как нежелательный фактор, нарушающий равновесие сил в Юго-Восточной Европе. Западноевропейские страны добивались от Турции проведения внутриполитических реформ, и в первую очередь — провозглашения равенства христиан с мусульманами. В Лондоне, Париже и Вене полагали, что этот шаг позволит лишить Россию права и возможности единолично представлять интересы православного населения Европейской Турции и вмешиваться в турецкие дела под предлогом защиты православного населения.

     Текст Парижского договора 1856 года содержал упоминание об обязательствах Турции предоставить христианам Османской  империи равные права с мусульманами. Опираясь на положения Парижского договора, западноевропейские державы фактически получили право легально вмешиваться во внутренние дела Турции под предлогом защиты христиан. При этом Англия, Франция, Австро-Венгрия и Россия вели на Балканах борьбу за преобладающее влияние среди христианского населения. В 1860-е годы Франция активно поддерживала план создания в Северной Албании автономного католического княжества, объединившего бы албанцев-католиков. Этот план поддерживала Италия. Против выступали Англия и Россия, полагавшие, что реализация этого плана приведет к усилению влияния Франции на Балканах.

     В свою очередь, Турция, стремясь сохранить  свои европейские владения, вела целенаправленную политику по разжиганию межнациональной  розни на Балканах и натравливанию  одних народов на другие. Пытаясь опереться  на лидеров балканских народов и этнических групп, исповедовавших ислам — босняков, албанцев, помаков и других, турецкие правящие круги в конце 1860-х годов рассматривали планы создания моноэтнического албанского округа (вилайета) с центром в Призрене (Косово). По мысли турецких правящих кругов, албанцы, большинство из которых исповедовало ислам, должны были стать противовесом освободительным устремлениям балканских славян.