Февральская революция

инициативной группе и желавшие расширить свое представительство в Исполкоме,

предложили предоставить каждой социалистической партии и организации по два

места («по праву»). Так как многочисленные партии и  организации не

участвовали, как  и большевики, во Временном исполкоме, их предложение было

принято. В следующие  дни представители нескольких партий и организаций вошли

в Исполком. Под предлогом своей «репрезентативности» они быстро исключили из

дискуссий членов, избранных на общем собрании подлинных основателей Совета,

далеко не всегда пользовавшихся влиянием внутри своих партий или вообще не

принадлежавших ни к каким организациям. 18 марта Исполком принял резолюцию,

согласно которой  каждая социалистическая организация  имела «по праву» три

поста: два для  представителей ее ЦК и один для низовых организаций. За

несколько недель общее собрание Совета утратило право контроля. Выбитые на

время из колеи  стихийностью революции, политики-профессионалы быстро забрали

управление Советом, основным представительным органом  рабочего класса и

солдат столицы, в свои руки.

На мой взгляд самая точное определение для  Петроградского совета дал известный

английский историк-советолог  Эдвард Карр: 4

”Петроградский  Совет рабочих депутатов был  создан в момент революции стихийно,

группой рабочих, без руководства из центра. Это  было возрождение Петербургского

Совета, сыгравшего в революции 1905 г. короткую, но славную роль. Как и его

предшественник, Совет  был организацией беспартийной, избранной фабричными

рабочими; в нем  были представлены и социалисты-революционеры, и меньшевики, и

большевики. Вначале он не стремился к власти, что отчасти объяснялось

убеждением его лидеров в том, что Россия созрела только для буржуазной, а не

для социалистической революции, а отчасти тем, что  они не сознавали своей

компетентности  и готовности к управлению. Совет усматривал свою роль в том,

что он, как впоследствии писал Ленин, "добровольно передает

государственную власть буржуазии и ее Временному правительству". Однако тот

факт, что предписания  Совета признавались все большим  числом рабочих и солдат,

наделял его независимо от него самого властью, которую нельзя было

игнорировать.”

     Начало формирования Временного правительства.

Вместе с тем  Государственная дума, встревоженная  образованием Совета и не

желавшая остаться в стороне от движения, пошла на осторожный разрыв с

царизмом и создала  Комитет по восстановлению порядка  и связям с учреждениями

и общественными деятелями под председательством Родзянко. Создававшаяся

власть должна была стать как бы противовесом Петроградскому совету. Этот

комитет, в котором  преобладали кадеты, стал первым этапом на пути к

формированию правительства. 27 февраля около полуночи П. Милюков смог

объявить Совету, что Дума только что «взяла власть». Военным комендантом

Петрограда Комитет  назначил полковника Энгельгарда. Совет выразил свой

протест, так как  только что поставил Мстиславского  во главе Военной комиссии

Совета. Две власти, рожденные революцией, были на грани  конфликта. Во имя

сохранения единства в борьбе против царизма Совет  вынужден был уступить. Он

не готов был  взять власть. Его руководители боялись  ответных действий со

стороны армии, царя и решили, что лучше не препятствовать думцам взять всю

ответственность на себя. Вспоминая с ностальгией  о советах 1905 г., члены-

основатели Петроградского Совета хотели видеть его в соответствии с

меньшевистской  концепцией «пролетарской цитаделью» в буржуазном государстве.

Служащий интересам рабочего класса в борьбе против буржуазии, Совет должен

был также стать  на первом этапе самым прочным  оплотом против возврата к

самодержавию. Эта  концепция объясняет позицию  руководителей Совета по

отношению к думскому Комитету. За исключением Керенского, все считали, что,

так как революция  еще не прошла «буржуазную фазу», деятельность министров-

социалистов не принесет результатов и только дискредитирует революционное

движение. Поэтому  руководство Совета отказалось от участия  в правительстве.

Так как угроза военных репрессий не была исключена, Исполком Совета все же

решил признать законность правительства, сформированного Думой, и поддержать

его. Это признание  сопровождалось одним условием, которое  являлось основой

соглашения, касавшегося  установления нового режима: Совет поддерживает

правительство лишь в той мере, в какой оно будет проводить одобренную им

демократическую программу. За исключением большевиков, выдвинувших лозунг

«Вся власть Советам!», и анархистов, все социалистические течения одобрили

условия соглашения. Оно означало признание двух различных  и антагонистических

властей: подчинение цензовых элементов правительству, а трудящихся и солдат

— Совету. С одной стороны, образовался «лагерь» правительства, сословных

учреждений (земства, городские думы) и «буржуазных» партий (кадеты), с другой

— силы «демократии» (Советы, социалистические партии, анархисты, профсоюзы).

Со своей стороны  Дума была готова пойти на уступки. Он продолжала опасаться

реакции со стороны  Николая II и еще больше «военной диктатуры» Совета.

Действительно, восставшие солдаты только что по собственной инициативе

добились принятия Советом Приказа № 1. Этот документ давал солдатам вне

службы равные со всеми гражданские и политические права, аннулировал в

воинском уставе все, что можно было счесть злоупотреблением властью. Он ввел

избрание на уровне рот, батальонов и полков комитетов  представителей солдат,

подчинил части столичного гарнизона политической власти Совета и

провозгласил, что  решения Думы подлежат исполнению только в том случае, если

не противоречат решениям Совета. Никакое оружие не должно было выдаваться

офицерам. Приказ № 1 полностью сводил на нет попытки  Думы подчинить себе

солдат столичного гарнизона.

Когда в ночь с 1 на 2 марта состоялась встреча руководителей Совета и

думского Комитета, каждый лагерь переоценивал силы другого. Совет был уверен,

что только Дума могла  войти в контакт с генштабом  и предотвратить всякую

попытку контрреволюции. Члены же Комитета приписывали Совету такое влияние

на революцию, каким  он еще не обладал. Представители Совета (Н. Суханов, Ю.

Стеклов) сформулировали очень скромные требования (амнистия, политические

свободы, созыв  Учредительного собрания), ни одно из которых  не было

собственно социалистическим. Приятно удивленный такой позицией, Милюков

только попросил от имени думского Комитета согласиться  с тем, чтобы

правительство провозгласило, «что оно сформировано по соглашению с Советом»,

и чтобы этот текст, предназначенный узаконить в  глазах общественного мнения

смену правительства, был опубликован в «Известиях»  рядом с прокламацией

Совета, желательно на той же странице. Совет принял и второе предложение

Милюкова —  чтобы никакое решение, касающееся характера будущего режима, не

принималось до созыва Учредительного собрания. Оставалось только

договориться относительно состава правительства: князь Г. Львов —

председатель Совета министров и министр внутренних дел, А. Гучков — военный

министр, М. Терещенко  — министр финансов, Н. Шингарев — министр сельского

хозяйства, А. Коновалов  — министр торговли, Н. Некрасов — министр путей

сообщения. Чтобы  придать кабинету некую революционность, думцы настояли на

включении в него Н. Чхеидзе и А. Керенского. Первый отказался, а второй,

считая, что Совет  развалится сам собой по мере возвращения  к нормальной

жизни, и решив  принять пост министра юстиции, пренебрег  мнением своих коллег

из Исполкома  и прямо обратился к общему собранию Совета, которое и избрало

его на этот пост. Обе делегации остались довольны собранием. Думский Комитет

мог поздравить себя с тем, что добился основного: признания революцией

законности своей  власти. Совет же считал правительство  заложником в своих

руках, так как  поддержка, оказываемая им правительству, ограничивалась

условием —  пока правительство не отклоняется  от линии, отвечающей интересам

Совета.

Здесь интересен  угол зрения  французского историка Николя  Верта, который в

своей работе представил создавшийся орган власти следующим  образом:

5“В конечном счете, Временное правительство, пришедшее 2 марта на смену

думскому Комитету, состояло в основном из организаторов  Прогрессивного блока

1915 г., то есть  из политиков, которые хотели установления в России

парламентского  строя по западному образцу. Придя  к власти, они преследовали

цель не изменить экономический и общественный порядок, а только обновить

государственные институты и выиграть войну, предоставив  проведение структурных

реформ Учредительному собранию.

Единодушные в  общих направлениях своей деятельности, члены правительства тем

не менее разделились  по вопросу взаимоотношений с Советом. Одни, и в первую

очередь Милюков  и Гучков, считали, что следует  свести к минимуму уступки

Совету и сделать все для победы в войне, которая придала бы вес новому

режиму. Это подразумевало  немедленное восстановление порядка как в армии,

так и на предприятиях. Тем временем продолжение войны можно было

использовать как  предлог для удушения революции  и оправдания отсрочки реформ

до созыва Учредительного собрания, который мог состояться только после

установления мира. В отличие от сторонников «сопротивления», те, кто ратовал

за «движение» (Некрасов, Терещенко, Керенский), настаивали на эффектных

инициативах и  немедленном принятии некоторых из требуемых Советом мер, чтобы

подорвать авторитет  последнего и вызвать патриотический подъем, необходимый

для победы в войне. Разрываемое между этими двумя  тенденциями и одержимое

своей главной  заботой — ускорить возвращение  к нормальной жизни, — Временное

правительство принимало  меры ограниченного характера, которые могли

удовлетворить только незначительную прослойку средних классов.”