Автор: Пользователь скрыл имя, 21 Декабря 2012 в 12:57, научная работа
Многие аспекты и проблемы сегодняшнего дня Японии и США уходят корнями именно в период становления японо-американского союза. Поражение Японии во второй мировой войне, как результат ослабление её позиций в АТР, полный разгром японской армии и неспособность защитить свой суверенитет, заставило Японию, под нажимом Вашингтона, пойти на зависимый союз с США. Зависимость Японии от США в вопросах безопасности, обусловило отсутствие в Токио четкой собственной внешнеполитической концепции и дает возможность Вашингтону направлять её в нужное для себя русло. Сегодняшние проблемы в Корее, Тайване, активизация на международной арене Китая, представляют, по мнению Пентагона, угрозу для безопасности американцев, поэтому присутствие американских войск в Японии так необходимо Соединенным Штатам.
Введение………………………………………………………………….....................3
Глава I. Японо-американские отношения после окончания «холодной войны»
1. Смена приоритетов внешней политики Японии в 90-х гг. ХХ в………………...5
2. Японо-американские отношения на рубеже XX – XXI вв………………………11
Глава II. Япония и США: особенности сотрудничества в XXI веке
1.Новые аспекты японо-американского сотрудничества в военно-политической сфере…………………………………………………………………………………...21
2. Влияние треугольника «США-Китай-Япония» на японо-американские отношения……………………………………………………………………………..29
Заключение…………………………………………………………………..............32
Список используемых источников и литературы……………………………...34
Основные направления, которые были пересмотрены с целью соответствия новым угрозам, таким, как, например, международный терроризм, продемонстрировали намерение Японии укреплять союз с Соединенными Штатами посредством различных инструментов и возможностей. В документе предполагается, что японская сторона возьмёт на себя более активную роль в двустороннем стратегическом диалоге по проблемам безопасности. Кроме того, впервые указывается на необходимость уменьшения неудобств, причиняемых гражданскому населению, живущему около американских баз.
В ноябре 2004 г. главы военных и внешнеполитических ведомств обеих сторон приступают к переговорам, направленным на выработку конкретных предложений по адаптации альянса к изменениям как самой международной среды безопасности, так и подходов обеих сторон к вопросам её обеспечения. При этом предполагалось, что на первом этапе стороны определят новые стратегические цели альянса, после чего приступят к изучению конкретных шагов, направленных на их реализацию.
Что касается первого, в феврале 2005 года главы внешнеполитических и военных ведомств обеих сторон (Кондолиза Райс и Дональд Рамсфельд – с американской стороны, Нобутака Матимура и Йосинори Оно – с японской) провели в Вашингтоне встречу в формате заседания Консультативного комитета безопасности. По итогам встречи было подготовлено Совместное заявление (далее – Февральское заявление), которое можно считать первым программным документом альянса, принятым в 21-м веке. Первым документом подобного рода в истории японо-американских отношений стала Совместная декларация о союзе безопасности на 21-й век (далее – Декларация Клинтон-Хасимото), принятая в 1996 г. Однако, первоначальный оптимизм сторонников активного укрепления японо-американского союза безопасности тогда быстро закончился в связи с отставкой Р. Хасимото с поста премьера. Ситуация начала меняться лишь после избрания Дз.Коидзуми на пост главы кабинета. [20, с.224-227]
Если рассматривать внешние факторы, побудившие стороны перейти к расширению сотрудничества в области безопасности, то здесь необходимо исходить из того, что в течение почти десятилетия после окончания холодной войны японо-американский союз безопасности трансформировался с целью лучшего соответствия новым реалиям региональной среды. Так, по мнению японского эксперта Кэна Дзимбо, сотрудника токийского Института глобального, индустриального и социального прогресса, альянс после завершения холодной войны эволюционировал в направлении от «ориентированного на угрозы к ориентированному на интересы». Это означает, что, в отсутствие угрозы со стороны бывшего СССР, акцент при реформировании альянса делался на общности интересов в сфере региональной безопасности.
Сентябрьская террористическая атака расширила данный список, вызвав серьёзные изменения в американской политике в области безопасности, что не могло не отразиться на дальнейшем развитии альянса. При этом, по мнению K. Дзимбо, одним из ключевых изменений в сфере международной безопасности стала смена приоритетов в традиционном понимании угроз и способов борьбы с ними. [17, с. 73]
Курт Кэмпбэл, один из крупнейших американских экспертов по вопросам безопасности, обладающий опытом работы на самых высоких должностях в Пентагоне, назвал сентябрьские события «первой войной эпохи глобализации». Эта война, начавшаяся с разрушительного удара по американской территории, стала битвой с противником принципиально нового типа. Однако, японо-американский альянс, базирующийся на соглашениях 1951 и 1960 гг. был военным союзом, созданным исключительно для обороны Японии в случае военного конфликта с каким-либо государством, имеющим классические признаки суверенитета. Даже с учётом произведённого в 1997 гг. серьёзного реформирования, альянс мало подходил для противодействия новым видам угроз. Японские и американские эксперты традиционно считают данное положение слабой стороной альянса применительно к новым реалиям эпохи глобализации. Впрочем, здесь необходимо учитывать, что специфика ситуации в АТР связана с сохранением в регионе «оазиса» холодной войны. Применительно к безопасности Японии, сомнения в способности альянса эффективно противодействовать ракетной атаке, произведённой по территории Японии, либо в способности сторон предпринять эффективные совместные усилия по локализации последствий возможного кризиса на Корейском полуострове, и в новом тысячелетии выглядят более серьёзной проблемой по сравнению с опасностью, исходящей от международных террористических сетей. В Февральском заявлении указывалось на сохранение в АТР так называемых «традиционных» видов угроз, но принципиально новым моментом является указание на конкретные государства, политика которых может находиться в сфере интересов японо-американского сотрудничества по безопасности. [21, с.121]
В том, что касается проблем региональной
безопасности, можно заметить определённую
преемственность между
При этом подчёркивается приоритет поисков мирных путей решения для большинства из вышеуказанных проблем, из чего можно сделать вывод о постепенном переходе японо-американского сотрудничества по вопросам региональной безопасности из чисто военного в военно-политическое измерение.
Однако, по-мнению многих японских и американских экспертов, наиболее важным итогом является то, что в Февральском заявлении стороны впервые заговорили о переводе японо-американского военно-политического сотрудничества в глобальное измерение. При этом, из анализа выступлений участников встречи, а также текста Совместного заявления можно сделать вывод о том, что стороны окончательно перешли к расширенному толкованию самого понятия «японо-американский союз безопасности». Дело в том, что ранее под данным термином обычно подразумевались двухсторонние отношения, связанные преимущественно с обеспечением безопасности Японии, а начиная с середины 90-х гг., также и с улучшением региональной среды безопасности в СВА. Теперь же в сферу действия японо-американского союза безопасности уже включается сотрудничество в ходе постконфликтного урегулирования в Ираке и Афганистане. Двухсторонние договорённости, имеющие в своей основе Договор о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности между США и Японии 1960 г., стороны предложили считать «стержнем» японо-американского союза безопасности.
В своём заявлении стороны
В ходе заседания Консультативного
комитета безопасности стороны согласились
с тем, что принципиально новые
вызовы международной среды
В этот раз стороны решили воздержаться от прямого участия глав государств в разработке и принятии базовых документов, регулирующих основные направления общей политики в области безопасности. Дело в том, что активное участие первого лица страны в разработке базовых документов, определяющих политику безопасности, в некоторой степени «привязывает» данные документы к политической судьбе конкретного политика. Для Японии это обстоятельство особенно актуально в связи с тем, что политическая карьера японских премьеров является непредсказуемой и часто сопровождается политическими скандалами и досрочными отставками (в качестве иллюстрации здесь можно привести политические судьбы Нобосукэ Киси, Какуэй Танаки, а также Рютаро Хасимото). [10, с. 45] Подобные случаи часто негативно влияли на развитие двухсторонних отношений в области безопасности, поскольку неожиданная отставка главы правительства в значительной степени мешала реализации новых предложений и проектов. Тем не менее, необходимо признать, что в исторической перспективе это влияло только на динамику эволюции альянса, но не ставило под сомнение его ценность для обеих сторон. Частичный перевод не только оперативного, но и стратегического управления отношениями в области безопасности на уровень заинтересованных ведомств может значительно повысить реальную эффективность альянса и ускорить его эволюцию.
Американский эксперт Джеймс Счёф, в свою очередь, полагает, что с точки зрения национальных интересов США, очень важным является то, что Япония постепенно становится партнёром США в борьбе против международного терроризма и в ликвидации условий для его распространения, причём не только на Ближнем Востоке, но и в Индонезии, на Филиппинах. Причём, данный выбор является самостоятельным и осознанным. Учитывая вклад Японии в поддержку операций США в Афганистане и Ираке, в Вашингтоне ожидали, что февральская встреча станет важным этапом в деле построения более тесных отношений в области международной безопасности. Успех первого этапа двустороннего диалога, направленного на выработку стратегических задач, как казалось, демонстрировал готовность Токио перейти к построению более симметричных отношений в рамках альянса. Тем не менее, при попытке перейти к выработке нового распределения ролей в рамках альянса, оказалось, что в Касумигасэки существуют серьёзные разногласия по вопросам практической реализации заявленных целей. Так, если значительная часть политического истэблишмента была настроена достаточно решительно, то наряду с этим существовала и другая точка зрения, согласно которой главным практическим достижением двустороннего диалога должны были стать окончательные договорённости об оптимизации структуры американского военного присутствия в Японии. Дело в том, что в качестве одного из ключевых компонентов новой Национальной военной стратегии США было заявлено создание высокомобильных ударных групп (так называемые «единые силы») при определённом сокращении военных контингентов, размещённых на территории американских союзников. [12, с.83] Подобные планы породили у определённой части японской элиты надежды, связанные с использованием диалога для решения прежде всего собственных проблем, связанных с неудобствами, исходящими от американских военных, стремясь избежать при этом принятия более серьёзных обязательств и рисков. По мнению сторонников подобного подхода, для обеспечения безопасности Японии будет вполне достаточно возможностей американских сил, размещённых на Гуаме и Гавайях.
Следуя вышеупомянутой схеме, сложившийся в японо-американских отношениях по вопросам безопасности, в качестве следующего шага, направленного на практическую реализацию новых стратегических задач, следовало ожидать появление новых Руководящих принципов для альянса. Тем не менее, недостаток взаимопонимания и отсутствие у Токио необходимой решительности становились всё более очевидными по мере перехода диалога на уровень практического воплощения заявленных целей и задач. Дело в том, что новые задачи требовали от японской стороны новых военных возможностей. Использование передовых технологий могло компенсировать сокращение американского военного контингента в Японии, но лишь частично. Было неясно, будут ли Силы самообороны Японии готовы к восприятию новых функций, связанных с ведением разведки, использованием мобильных подразделений, бесперебойным снабжением боевых кораблей и самолётов топливом. Подобные изменения должны были потребовать значительного времени. [20, с. 57]
В итоге, стороны воздержались от пересмотра
действующих Руководящих
Если февральское Совместное заявление было по своей сути декларацией о намерениях и напоминало по своей форме Декларацию Клинтон-Хасимото, то Документ, принятый в ходе октябрьского заседания Комитета, сильно отличается и по форме, и по содержанию от всех предыдущих соглашений. В газетных статьях и работах экспертов, посвящённых его принятию, не указывается конкретный тип нового документа.
Принципиально новым в содержании данного документа является утверждение о задачах перевода отношений в рамках альянса в региональное, а также глобальное измерение, как о наиболее важных и приоритетных. В частности, в Документе предлагается, чтобы «США и Япония в рамках двустороннего диалога по вопросам безопасности изучили роли, задачи и возможности войск США и сил самообороны, для того, чтобы быть в состоянии отвечать на различные вызовы в сфере безопасности».
По мнению Нобору Ямагути, вице-президента
Национального института
Важным индикатором новых
Информация о работе «Особые отношения» США и Японии в конце XX- начале XXI вв.