Первые государства в Китае

   По-видимому, с середины II тысячелетия до н.э. происходило медленное просачивание чжоусцев на смежную территорию других этнических групп в направлении  на восток от мест их исконного обитания, в частности на территорию, подвластную шанцам. О непосредственных контактах чжоусцев с шанцами во второй половине II тысячелетия до н.э. свидетельствуют надписи иньского оракула. В надписях на гадательных костях читаются вопросы, касающиеся чжоусцев, например такие: «Не случится ли беды с Чжоу?» Чжоу, видимо, временами входило в круг шанского объединения. В памятниках IV—III вв. до н.э. — «Речах царств» («Го юй») и летописи «Цзо чжуаиь» — сохранились воспоминания о жертвоприношениях иньцев и чжоусцев одному божеству — Гуню, что может говорить о каком-то их общем культовом межплеменном союзе(При последующей чжоуской историзации мифологического наследия образ Гуня был переосмыслен: в «Шу цзин» Гунь представлен отрицательным персонажем, изгнанным из пределов обитаемого мира обожествленным предком Шунем, вошедшим в пантеон богов Чжоу.). Однако эти данные фрагментарны и весьма неясны. Знак «чжоу» (означавший поло, разделенное на части) встречается на оракульных костях крайне редко, если сравнивать с множеством других наименований племен, городов и общин, находившихся в постоянном контакте с шанцами. Поэтому происшедшее в конце II тысячелетия до н.э. (видимо, в последние десятилетия XI в. до н.э. — часто принимаемая традиционная дата 1122 г. до н.э. не может считаться точной) завоевание шанцев чжоусцами, стоявшими во главе мощной военной коалиции (по преданию, объединявшей «800 областей» — чжухоу), может показаться полной неожиданностью. Оно становится все же понятным, если принять во внимание ослабление могущества шанцев в изнурительных войнах с восточными племенами и, почти непрерывных в конце XI в. до н.э., с опустошением окружавших Шан территорий. Не исключена возможность, что неспособность шанцев противостоять набегам восточных племен была одной из причин, оттолкнувших от них многих из бывших сателлитов, перешедших на сторону чжоусцев. Возможно, что решающее сражение при Муе, проигранное шанцами, было результатом предшествующей борьбы между шанцами и чжоусцами за владычество в районе среднего течения Хуанхэ.

   По-видимому, необыкновенная военная активность чжоусцев в конце II тысячелетия до н.э. была вызвана интенсивно протекавшим  у них процессом классообразования, усилившимся под воздействием формирующейся  раннеклассовой иньской цивилизации, которая использовала богатые возможности земледелия на аллювиальных землях нижнего течения Хуанхэ. Эти земли, видимо, в первую очередь и привлекали чжоусцев.

   Яркие воспоминания об усилении военных вождей чжоусцев, создании ими мощного союза  племен (областей) донесла до нас эпическая традиция, зафиксированная в песенно-поэтическом своде «Ши цзин» и своде исторических преданий «Шу цзин». В песнях и преданиях «Ши цзин» и «Шу цзин» возвеличиваются под именем Вэнь вана («Царя Прекрасного») предводитель чжоуского союза Чан и его сын У ван («Царь Воинственный»). Именно Вэнь вану чжоуская традиция приписывала мистическое постижение священной «Воли Неба» (Тянь мин), повелевающей уничтожить «город Шан» (Шан и), а У вану—выполнение этой божественной «кары» (гэ мин). Позднейшая традиция связывает с ним создание огромной «Чжоуской империи», проецируя на это далекое прошлое историческую реальность II—I вв. до н.э., времени, когда действительное образование на территории Китая единой древневосточной империи Хань потребовало «доказательства» ее извечности и божественного происхождения.

   На  место иньской конфедерации городов-общин  «номового» типа во главе с «великим городом Шан» встало раннегосударственное объединение в пределах обширного  речного бассейна — нижнего и  среднего течения Хуанхэ. Чжоуский общинно-племенной культ Хоу-цзи стал превращаться в общегосударственный, принятый всеми общинами чжоуского объединения.

   Появляется  совершенно новый культ, не связанный  ни с какой конкретной этнической общностью, но стоящий над всеми  как некое связующее единство, — культ «Верховного божества», Неба, а вместе с ним и культ Сына Неба (Тянь-цаы)— чжоуского вана.

   Известная доля истины в ортодоксальной исторической традиции о Чжоу есть: именно в период Западного Чжоу, начало которого традиция ведет от покорения У ваном «города Шан», в Северном Китае были заложены основы того политического устройства, которое на века вперед определило некоторые существенные особенности государств древнего Китая.

   Западное  Чжоу с самого начала не было единым. По своей иерархической структуре оно более всего, пожалуй, напоминало Хеттскую державу, где царевичи, наместники, подчиненный союзные цари платили дань верховному царю, но сами автономно управляли своими областями. После разгрома иньского объединения чжоусцы переселили «строптивых иньцев» из мест их постоянного обитания в одну из резиденций чжоуских правителей (таких «столиц-дворцов», по-видимому, у чжоусцев было четыре — три из них находились в бассейне р. Вэй, основной базе чжоусцев, и одна была построена в бассейне р. Ло). Именно в последней — Чжэн-чжоу — были поселены иньцы, и их использовали в качестве работников в царском хозяйстве. Остальные иньцы продолжали оставаться на прежних местах, но их земли были пожалованы во владение родичам и соратникам завоевателей. Земли, захваченные чжоусцами в ходе их дальнейших завоеваний, также либо передавались во владение чжоуской знати, прежде всего родственников правящего чжоуского рода, либо оставлялись в управлении прежних правителей и вождей, поставленных теперь под надзор специальных «наблюдателей» чжоуского вана. Таким образом, чжоуские ваны правили не непосредственно всей зависимой от них территорией.

   При Чэн ване (сыне У вана, скончавшегося  почти сразу после своей победы над «городом Шан») страну раздирали  распри между крупнейшими представителями чжоуской знати и борьба братьев У вана, претендовавших на престол. Порядок престолонаследия не был установлен прочно (вопреки позднейшему традиционному царскому списку якобы непрерывно и последовательно правивших чжоуских ванов, начиная с Вэнь вана). Лишь ценой уничтожения всех братьев отца Чэн вану удалось удержать власть. И в дальнейшем дому Чжоу тоже приходилось утверждать свое право на престол силой оружия.

   Западночжоуское раннегосударственное образование, как  уже упоминалось, кроме городов и областей, подчинявшихся лично вану и его наместникам, включало в себя полусамостоятельные владения из числа завоеванных чжоусцами территорий, выделенные для родичей чжоуского дома и соратников вана, а также районы, отданные в управление крупным сановникам. Все они присягали на верность вану. Специальным высшим должностным лицам при дворе было поручено следить за выполнением правителями этих полунезависимых областей (чжухоу) их обязательств перед чжоуским домом, в том числе обязанности раздела с ваном военной добычи. Эти области входили в сферу действия указов вана.

   My вану (X в. до н.э.) традиция приписывает  составление первого из известных  в Китае уложений о наказаниях (видимо, в изустной форме). Из  предания можно заключить, что суд по важнейшим делам чинил сам ван, причем от наказаний можно было откупаться, даже от смертной казни.

   Подвластных западному дому Чжоу союзных правителей традиция исчисляет десятками и  сотнями (есть даже предание о тысяче восьмистах); из них 71 владение (го) было закреплено за членами чжоуского царского рода.

   Земельные пожалования чжоуского вана не были связаны о правом верховной собственности  правителя на землю в государстве, но являлись реализацией им права  государственного суверенитета на территории страны.

   Акты  передачи земли этим должностным  лицам тоже оформлялись как «дарения». Это не означало, что пожалованная территория становилась их собственностью. Она не считалась выбывшей из царского земельного фонда. Передавались лишь права  на доходы с этих земель. При вступлении на трон нового правителя эти акты должны были возобновляться. С середины IX в. до н.э. стала практиковаться передача жалованных владений по наследству указами вана.

   Иногда  вместе с землей, поселениями, скотом передавались и «люди вана» — работники разных категорий и специальностей, «от конюхов до земледельцев», в том числе и должностные лица; количество подаренных людей достигало тысячи и более; часто работников (чэней) дарили семьями — от 5 до 200 семей чэней одновременно. Всех их можно назвать «царскими людьми», но далеко не все «царские люди» были рабами; в частности, в числе царских чэней были и высокопоставленные лица, но все они по отношению к вану находились в глазах современников в одинаково подчиненном, подневольном положении, а поэтому не являлись людьми, распоряжающимися собой по своей воле.

   Получили  распространение крупные комплексные  царские хозяйства — полеводче,ские»  скотоводческие, ремесленные, управлявшиеся  особыми должностными лицами — «надзирателями земель» (сыту), «надзирателями ремесленников» и др. Существовали и царско-храмовые хозяйства, где ван возглавлял культ Хоу-цзи и совершал священный обряд проведения «первой борозды», магически олицетворяя плодородие и благополучие страны. К работе в этих хозяйствах привлекалось и свободное население — общинники, но основной контингент рабочей силы этих хозяйств составляли большие партии людей, находившихся па положении рабов. Среди них были осужденные на рабство за преступления, но особенно много было лиц, захваченных во время походов. Ими ведали ши («воинские начальники», «командиры»). Вообще армия как орудие насилия государства выполняла еще и функцию принуждения к труду масс порабощенных. Поэтому «военные чины» были облечены и особыми производственными полномочиями, связанными с организацией труда и подневольным содержанием работников огромных царских хозяйств; они же ведали и военным захватом этой рабочей силы.

   Распространение практики земельных пожалований  и организация обширных, практически  рабовладельческих хозяйств привели к видоизменению целей и задач войны, которые теперь определялись в первую очередь захватом территорий, но затем также и рабочей силы — военнопленных. Этой категорией подневольных людей распоряжался сам ван, распределяя работников между участниками военных походов, он же осуществлял карательные меры, в частности гарантировал возвращение господам беглых рабов.

   Основные  источники по эпохе Западного  Чжоу — эпиграфические памятники, а  именно надписи на бронзе, например на парадных или ритуальных сосудах. Среди этих текстов есть прями относящиеся к завоеванию государства Шан: «Ван овладел (страной) Шан и укрепился в Чэнчжоу», «(Чэн ван) покарал город Шан и пожаловал Кан-хоу (брату У вана) земли в иньской области Вэй». Но такие надписи—исключение; как правило, они не дают сведений по политической истории этого периода, так что она пока не может быть прослежена по действительно достоверным источникам. Некоторые даже считают, что единственный достоверный исторический факт периода Западного Чжоу относится к его завершению, а именно к переселению чжоусцев на восток в 770 г. до н.э.

   К источникам по данному периоду, сохранившимся, однако, л гораздо более поздних  записях, относятся чжоуские литературные произведения: свод исторических преданий «Шу цзин» и песенцо-поэтическии свод «Ши цзин» («Книга песен»). Последнее сочинение представляет собой наиболее интересный памятник, являясь собранием ярких, живых народных песен, отражающих жизнь людей чжоуской эпохи. Однако ясно, что одно лишь собрание народных песен не может дать полного представления об истории социальной структуры какого-либо общества. Сильно затрудняет работу историка то обстоятельство, что редко можно с полной уверенностью определить содержание терминов, встречающихся в «Ши цзин», «Шу цзин» и в надписях на бронзе, даже когда они по форме совпадают с позднейшими: неизвестно, что они означали именно в эпоху Чжоу.

   Судя  по песням «Ши цзин», болота, низкорослые  леса еще занимали большую часть  Великой северной равнины. Дичь водилась в изобилии. Несмотря на то что орудия труда в земледелии продолжали оставаться такими же примитивными, как и прежде, в этот период произошло расширение площади пахотных земель поселений в сродном и нижнем течении Хуанхэ. Увеличение пашни сопровождалось постепенной осушкой болот. Именно тогда климат в Северном Китае стал холоднее. Сократилось значение скотоводства; это следует хотя бы из того, что множество письменных знаков, имевших отношение к скотоводству и жертвоприношению животных, «исчезло из словаря» между концом II тысячелетия и VIII—VII вв. до н.э. Важным фактором развития производительных сил было распространение и усовершенствование бронзолитейного дела.

   Поселения городского типа распространяются теперь по всей полосе между степями севера и бассейном р. Янцзы. Как правило, их строили вблизи рек и обносили стенами из утрамбованной земли, защищавшими поселения одновременно и от вторжении, и от наводнений. Это были небольшие городки-крепости, по периметру стен не превышавшие 700—800 м. Такой обнесенный стенами город в плане представлял квадрат или прямоугольник, ориентированный углами по частям света. Посреди каждой из четырех крепостных стен были ворота.

   По  песням «Ши цзин» можно предположить, что существовала территориальная  община (судя по данным позднейших времен, с коллективными органами самоуправления), земли которой разделялись на обрабатывавшиеся в пользу государства (гунтянь) и частные (сытянь).

   Учитывая  огромную роль, какую в Китае в  течение тысячелетий играла семейная община, «частные» здесь нужно  понимать как «негосударственные», а не как индивидуальные земли. Свободные члены территориальных общин вне царского земельного фонда составляли основную массу населения, обязанную натуральными поставками и повинностями в пользу государства. Собственно чжоуское население — байсин, т.е. «сто родов», находилось в привилегированном положении по сравнению со всеми остальными, обладая, в частности, правом на даровые раздачи предметов питания и т.п. Имели место систематические внутри-общинные переделы земли; длительному сохранению этого обычая способствовало то, что постоянная ирригационная система, при которой эти переделы затруднены, не получила сколько-нибудь большого распространения в полеводстве. Община — территориальная и большесемейная — продолжала оставаться коллективным собственником земли.