Диглоссия

Три выделенных типа билингвизма, конечно, представляют собой идеальные упрощения; у реального билингва преобладает один из них. Субординативный билингвизм по своей природе означает вторичное, неполное владение вторым языком и характерен для начинающих билингвов, но уже на ранних стадиях овладения языком ему сопутствуют элементы координативного и смешанного двуязычия. При эффективном двуязычии реально сосуществуют координативное и смешанное двуязычие (а часто и элементы субординативного) с преобладанием одного из них. 

Обычно двуязычие продуктивно, т. е. билингв способен активно использовать второй язык. Особый случай двуязычия представляет пассивный (рецептивный) билингвизм - такое владение вторым языком, когда индивид его понимает, но сам текстов на нем практически не порождает. Для "двустороннего" пассивного билингвизма, когда каждый из коммуникантов пользуется своим языком, но понимает язык другого, иногда используется термин дуалингвизм (англ, dual-lingualism; явление дуалингвизма описано, например, в [Lincoln 1979]). Такое явление чаще встречается на границах распространения различных (как правило, родственных) языков. 

В норме билингвы владеют хотя бы одним языком в полном объеме. Однако возможны случаи, когда общение индивида с носителями его родного языка ограничено, а уровень коммуникативного взаимодействия с носителями языка, доминирующего в языковом сообществе, невысок. В подобной ситуации адекватное знание родного языка утрачивается, а второй язык осваивается в ограниченных пределах. Это явление получило название полуязычия (англ. semilingualism). Лексический состав обоих языков оказывается ограниченным, а грамматическая структура упрощена [Полинская 1987]. Особые формы полуязычия образуются в условиях, когда контактирующие языки близкородственны. Так, в результате смешения украинского и русского языков возникает так называемый суржик (см. о нем [Труб 2000]), а смесь белорусского и русского языков получила название трасянка (см. [Типология... 1999: 9]). 

Для полуязычия, как и для субординативного билингвизма, переключение кодов нехарактерно. 

В отличие от двуязычия, диглоссия обозначает такую форму владения двумя самостоятельными языками или подсистемами одного языка, при которой эти языки и подсистемы функционально распределены: например, в официальных ситуациях - законотворчестве, делопроизводстве, переписке между государственными учреждениями и т. п. - используется официальный (или государственный) язык, если речь идет о многоязычном обществе, или литературная форма национального языка (в одноязычных обществах), а в ситуациях бытовых, повседневных, в семейном общении - другие языки, не имеющие статуса официальных или государственных, иные языковые подсистемы - диалект, просторечие, жаргон. 

Важным условием при диглоссии является то обстоятельство, что говорящие делают сознательный выбор между разными коммуникативными средствами и используют то из них, которое наилучшим образом способно обеспечить успех коммуникации. Из этого ясно, что двуязычие не обязательно сопровождается диглоссией - хотя и редко, но языки билингва могут никак не распределяться в соответствии с коммуникативной ситуацией. Кодовый репертуар одноязычного индивида может быть чрезвычайно ограничен, и в различных коммуникативных ситуациях он будет использовать одну и ту же языковую подсистему. В этом случае можно говорить о его моноглоссности.                                      Диглоссия как особый вид несбалансированного двуязычия 

Своеобразие диглоссии раскрыто в работах Ч.Фергюссона, Дж.Фишмана, применительно к истории русского литературного языка - А.В.Исаченко, Б.А.Успенского. Для этого вида двуязычия характерны: 1) такое функциональное распределение языков, когда один из них используется в "высоких" (небытовых) сферах и ситуациях общения (в церкви, книжно-письменной культуре, науке, образовании) и не принят в повседневном общении; второй язык, напротив, возможен только в повседневном общении и некоторых жанрах письменности, например в договорах, публичных объявлениях, рекламе, иногда в "низких" жанрах художественной литературы; 2) престижность книжного ("высокого") языка (в языковом сознании социума); 3) надэтнический (экзоглоссный) характер престижного языка: ни для одной из этнических или социальных групп населения этот язык не является родным (материнским); 4) искусственный (школьный) характер овладения престижным языком - поскольку такой язык не используется в обиходе, им нельзя овладеть естественным путем (от матери, в семейно-бытовом общении в детстве). 

Диглоссную ситуацию могут образовывать как родственные, так и неродственные языки. Например, в допетровской Руси в отношениях диглоссии находились два родственных языка: церковнославянский (по происхождению южнославянский) и русский (по происхождению восточнославянский), при этом литературным (т. е. "правильным", нормированным) языком русского средневековья был церковнославянский. Не случайно первые у восточных славян грамматики были грамматиками именно церковнославянского языка (см.: Мечковская 1984). 

Многовековую (до 1976 т.) диглоссную ситуацию в Греции формировали также генетически близкие языковые образования - два письменных новогреческих языка: 1) язык, возникший в начале новой эры в результате подражания древнегреческим классикам V - IV вв. до н. э. и 2) литературный язык более поздней поры, свободный от архаизирующих установок. В 1976 г. греческий парламент принял закон о реформе общего образования, вводивший в школы этот второй, более молодой и демократический язык; при этом, однако, в лексике и словообразовании сохранялась связь с письменной традицией классической греческой культуры (Логачев 1979). 

Диглоссия характерна для большинства арабских стран. Единый литературный язык арабов, восходящий к классическому арабскому языку VII в., имеет только письменную форму выражения. Это язык Корана, книжно-письменной культуры, науки, публицистики, официально-деловой документации, высшего и отчасти среднего образования. Однако им владеют только 25 - 30% арабского населения (см.: Мишкуров, 1981). В повседневном общении, в неофициальных программах радио и телевидения, в начальной школе используются многочисленные и далеко разошедшиеся диалекты арабского языка - алжирский, египетский, иракский, йеменский. 

Будучи основным языком ислама (наряду с персидским и урду), литературный арабский язык распространен также в неарабских мусульманских странах Африки (Сенегал, Гвинея, Мали, Нигерия, Нигер, Республика Чад). Это приводит к диглоссии генеалогически далеких языков: африканских языков народностей волоф, хауса, фульбе, диола, тукуле, малинке и др., с одной стороны, и литературного арабского - с другой. При этом в неарабских, но исламских странах Африки языковая ситуация носит особо сложный характер: диглоссия культового арабского и местных африканских языков сочетается с многоязычием, которое образуется двумя-тремя местными языками и европейским языком (французским или английским) - в качестве официального государственного языка и языка межэтнических контактов. 

Для диглоссии характерна функциональная иерархия языков, похожая на взаимоотношения "высокого" и "обиходного" стилей; при этом ситуации и сферы их употребления достаточно строго разграничены. Вот почему русско-французское двуязычие дворянской аристократии в России конца XVIII - первых десятилетий XIX в., как и сосуществование латыни и народных языков в средневековой Европе, - это не диглоссные ситуации. И французский язык в России, и латынь широко использовались в повседневном неофициальном обиходе. На латыни была сатирическая литература, пародии, анекдоты, т. е., говоря шире, - "разговоры запросто"[72]. Как и "легкие" французские стихи в русском дворянском быту, всё это жанры, невозможные для престижного языка в ситуации диглоссии.                             Диглоссия (от др.-греч. δυο -- «два» и γλωσσα/γλωττα -- язык) -- особый вариант или разновидность языковой ситуации, при которой широкие слои населения страны или региона хорошо владеют двумя территориальными диалектами одного языка или двумя его историческими вариантами. Диглоссию не стоит путать с двуязычием, когда население владеет двумя довольно различными и, как правило, неродственными языками, хотя граница между языком и диалектом может быть размыта в случае с родственными языками. В отличие от классической модели двуязычия с двумя неродственными языками, диглоссия изначально неравноправна по ряду приведённых ниже причин и имеет тенденцию к постепенному исчезновению, поскольку в ней задействованы близкородственные языковые элементы, один из которых обычно берёт верх. Различают несколько вариантов диглоссии.       1. Диглоссией мы вслед за Ч. Фергюсоном [Ferguson 1959] и Дж. Гамперцем [Gumperz 1964] называем явление, заключающееся в том, что члены одного и того же языкового сообщества, владея разными коммуникативными подсистемами - языками, диалектами, стилями, - пользуются то одной, то другой подсистемой в зависимости от социальных функций общения. Ср.: "Диглоссия - это характеристика социального распределения функций различных языков и языковых разновидностей" [Fischman 1971а: 295]. От билингвизма (двуязычия) она отличается в двух отношениях: 1) билингвизм - это характеристика индивидуальной языковой многосторонности; 2) понятием "билингвизм (двуязычие)" обозначают владение двумя самостоятельными языками, а не разновидностями одного и того же языка.

    2. Задача настоящей работы заключается в том, чтобы показать принципиальное сходство между: а) билингвизмом как владением разными языками и б) "внутриязыковой" диглоссией как владением разными подсистемами одного языка. Для того, чтобы сделать это, мы должны найти признаки, в равной мере характеризующие механизмы языкового функционирования в том и в другом случае.

    Существенными признаками активного двуязычия обычно считают следующие: 1) различие языковых кодов; 2) ситуативно обусловленное переключение с одного кода на другой; 3) интерференцию кодовых элементов в процессе коммуникации; 4) заимствование.

    Эти признаки обнаруживаются и при владении разновидностями одного и того же национального языка. В качестве таких разновидностей, или подсистем, могут рассматриваться, например, литературный язык, местные диалекты, профессиональные арго и нек. др.

    2.1. Местный диалект и литературный язык, профессиональное арго и литературный язык различаются элементами кода и отношениями, которые существуют между этими элементами в каждом коде. Однако если по числу и характеру самих элементов сопоставляемые коды могут пересекаться (т. е. некоторая часть знаков оказывается общей и для литературного языка, и для диалекта), то по отношениям между элементами кода (= ценностным характеристикам знака) каждая из сравниваемых подсистем является самостоятельной: материально одинаковые языковые знаки входят в разные парадигматические ряды и синтагматические связи.

    Примерами могут служить слова, имеющие разное смысловое содержание в диалектах и в литературном языке, но совпадающие по своим формальным характеристикам: виски 'волосы', глушь 'чувство одиночества, тоска', курево 'дымный костер из навоза, который разводят, чтобы отгонять комаров', лелеять 'широко разливаться, затопляя большое пространство', позвонок 'колокольчик', толкать 'бодать' и т. п. (примеры взяты из словаря [Оссовецкий 1969]). Ср. также междиалектные смысловые различия, когда одно и то же слово - скажем, хлев, - может обозначать разные постройки для скота и в соответствии с этим вступать в различные парадигматические отношения, обозначая другие типы помещений для скота (хлев - двор, хлев - пуня, хлев - омшанник и под.); см. об этом [Гольдин 1967; Шмелев 1973: 146-147].

    Таковы же различия между терминами и словами общеупотребительными: ср., например, термины кибернетики и теории информации типа шум, черный ящик, вход, выход, адрес, программа и соответствующие значения этих слов в литературном языке; между терминами, принадлежащими разным терминологическим системам (ср. введенное А. А. Реформатским понятие терминологического поля - [Реформатский 1959: 9]): монотип - в полиграфии и в биологии, релятивистский - в физике и в философии, конверсия - в лингвистике, в генетике, в физике и в финансовом деле, вилка - у электриков и у шахматистов, прогон - у железнодорожников и у работников театра и т. п.

    Наряду с этим каждый из сравниваемых кодов имеет свои специфические единицы, не представленные в других кодах: ср., с одной стороны, диал. котух 'хлев', лактать 'лакать', лепник 'болтун', охряпка 'грязнуля, неряха', сербеть 'зудеть, чесаться', побочей 'в сторону, не прямо' и т. п., не известные носителям литературного языка, а с другой стороны, разного рода книжно-литературную лексику, чуждую диалектному лексическому коду, специальные термины типа аммофила (вид осы), пудлингование (металлургический процесс: передел чугуна в мягкое железо), спин (в ядерной физике), зациклитъся, сбоить (в профессиональном языке программистов и лиц, обслуживающих ЭВМ), высед (спортивный термин) и др.

    Аналогичную картину можно наблюдать при сопоставлении разных языков, обслуживающих одно общество. Правда, пересечение кодов в этом случае будет гораздо меньшим, в особенности у неродственных и вообще генетически далеких друг от друга языков. Однако для рассмотрения интересующей нас проблемы такое отличие не принципиально, оно имеет количественный, а не качественный характер.

    2.2. Лица, владеющие разными формами одного языка, например диалектом и (в результате образования) литературным языком, редко используют эти формы в одних и тех же ситуациях. Обычно наблюдается разделение функций между этими разновидностями в зависимости от социальных и ситуативных условий общения. Так, диалект используется в общении со (и между) старшими членами семьи, с односельчанами (также преимущественно старшего возраста, так как в современных условиях они являются основными носителями говора); однако даже в условиях села при общении с местными представителями официальной власти используются преимущественно не диалектные формы речи, а общеупотребительные. Ср. общение с односельчанином, обладающим тем же самым или более низким социальным статусом, в условиях города: в этом случае может преобладать диалектная речь [1]. При переключении с диалекта на литературный язык (так же, как с одного стиля на другой) действуют так называемые "вертикальные" правила совместной встречаемости языковых элементов. Иными словами, если используется лексика литературного языка, то должно использоваться соответствующее произношение, и синтаксис, и интонация, т. е. средства всех ярусов структуры литературного языка (или диалекта, при обратном переключении с литературного языка на диалект, или стиля и т. д.) [Ervin-Tripp 1971). Такое переключение называется полным. Когда же говорящий владеет другой подсистемой недостаточно, происходит неполное переключение, при котором "вертикальные" правила совместной встречаемости не выполняются.