Кредитный договор

"Привязка" параметров крупной сделки к размеру уставного фонда унитарного предприятия (10%) при том условии, что минимальный размер уставного фонда государственного предприятия составляет 5 тыс., а муниципального - всего 1 тыс. МРОТ (ст. 12 Закона о государственных и муниципальных унитарных предприятиях), означает, что в определенных случаях (например, когда размер уставного фонда унитарного предприятия установлен на уровне минимального) в качестве крупной сделки придется квалифицировать всякую сделку, совершенную государственным предприятием, сумма которой превысит 50 тыс. руб. (для муниципального предприятия эта критическая цифра составляет всего 10 тыс. руб.). Выходит, что практически по каждой сделке унитарное предприятие должно получать предварительное согласие собственника имущества!

Кроме того, законодатель "забыл" включить в законоположения о крупной сделке (ст. 23 названного Федерального закона) норму об оспоримости крупной сделки, совершенной унитарным предприятием с нарушением установленного закона порядка. А ведь согласно ст. 168 ГК РФ всякая сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В соответствии с п. 1 ст. 22 Закона о государственных и муниципальных унитарных предприятиях сделка, в совершении которой имеется заинтересованность руководителя унитарного предприятия, не может совершаться без согласия собственника имущества унитарного предприятия. На этот раз законодатель предусмотрел формулу оспоримой сделки: сделка, в совершении которой имеется заинтересованность руководителя унитарного предприятия и которая совершена с нарушением установленных требований (т.е. без согласия собственника), может быть признана недействительной по иску унитарного предприятия или собственника его имущества (п. 3 ст. 22 названного Федерального закона).

Помимо рассмотренных нами ограничений правомочий руководителя унитарного предприятия на совершение сделок (крупных сделок и сделок с заинтересованностью), а также тех, которые установлены ГК РФ (ст. ст. 49 и 295) в отношении унитарных предприятий как субъектов хозяйственного ведения и юридических лиц, обладающих целевой правоспособностью (требование наличия согласия собственника на отчуждение недвижимого имущества и запрет на совершение сделок, противоречащих уставным целям и задачам унитарного предприятия), Закон о государственных и муниципальных унитарных предприятиях распространил ограничительный порядок совершения сделок (только при наличии согласия собственника) еще на некоторые виды сделок. В силу п. 4 ст. 18 названного Федерального закона государственное или муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гарантий, с иными обременениями, уступкой требований, переводом долга, а также заключать договоры простого товарищества.

Что касается кредитного договора, то он наряду с совершаемыми унитарным предприятием сделками по получению бюджетных ссуд, размещению облигаций и выдаче векселей удостоился отдельного внимания законодателя. Названные сделки объединены под наименованием "заимствования унитарным предприятием", для совершения которых предусмотрен особый правовой режим. Согласно п. 2 ст. 24 Закона о государственных и муниципальных унитарных предприятиях унитарное предприятие вправе осуществлять заимствования только по согласованию с собственником имущества унитарного предприятия объема и направлений использования привлекаемых средств. Выходит, что для заключения обычного кредитного договора с банком, без чего не может обойтись ни один участник имущественного оборота, государственное или муниципальное предприятие должно располагать неким решением собственника о согласовании не только суммы кредита, но и основных направлений ее использования унитарным предприятием. Заключение кредитного договора без такого решения собственника влечет признание его недействительной сделкой, вернее сказать, делает кредитный договор ничтожной сделкой (законодатель применительно к сделкам заимствования, как и в случае с крупной сделкой, "забыл" включить в соответствующие нормы формулу оспоримой сделки).

При таких условиях заключение кредитного договора и сделок по его обеспечению с государственным или муниципальным унитарным предприятием становится большой проблемой для банка, поскольку слишком реальна перспектива признания указанных сделок недействительными со всеми вытекающими из этого факта негативными последствиями.

В случае признания кредитного договора недействительной сделкой (либо если кредитный договор изначально является ничтожной сделкой) наступают определенные последствия, предусмотренные как общими положениями, регулирующими последствия недействительности всякой гражданско-правовой сделки, так и специальными правилами, вытекающими из того обстоятельства, что объектом кредитного договора являются денежные средства.

Согласно общим положениям (ст. 167 ГК) недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, а именно: каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Вместе с тем, если бы при недействительности кредитного договора мы ограничились лишь применением общих последствий недействительности сделки (например, взыскали с заемщика сумму кредита, полученного пару лет назад), мы бы допустили явную несправедливость по отношению к кредитору, исполнившему свое обязательство по предоставлению кредита. Дело в том, что использование денежных средств в имущественном обороте всегда дает их прирост. Поэтому при нормальном течении событий заемщик, получивший сумму кредита, возвращает ее кредитору с соответствующим приростом, который (наряду с вознаграждением кредитора) учитывается в составе процентов за пользование кредитом.

Применение общих положений о последствиях недействительной сделки (ст. 167 ГК) к кредитному договору означает, что заемщик должен возвратить кредитору лишь полученное по сделке, т.е. собственно сумму кредита. Выходит, что прирост денежных средств, который имел место в связи с использованием заемщиком денежной суммы, полученной по недействительному кредитному договору, остается у заемщика и является его неосновательным обогащением за счет кредитора. Однако, как известно, на этот случай в ГК РФ (гл. 60) имеются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, которые подлежат субсидиарному применению к другим гражданским правоотношениям, если требования о защите гражданских прав, предъявляемые в рамках соответствующих правоотношений (включая требование о возврате исполненного по недействительной сделке), не могут привести к устранению неосновательного обогащения. К числу названных правил о кондикционных обязательствах, которые подлежат субсидиарному применению к реституционным правоотношениям как последствиям недействительности сделок, относится и норма о том, что на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 2 ст. 1107 ГК).

Судебно-арбитражная практика по этому вопросу основана на разъяснениях, содержащихся в совместном Постановление Пленумов ВС и ВАС РФ № 13/14). Согласно п. 29 названного Постановления при применении последствий недействительности сделки займа (кредита) суд должен учитывать, что сторона, пользовавшаяся заемными средствами, обязана возвратить полученные средства кредитору, а также уплатить проценты за пользование денежными средствами на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ за весь период пользования средствами.

Нельзя не обратить внимание на то, что в приведенном разъяснении высших судебных инстанций обязанность заемщика, пользовавшегося средствами, полученными по недействительному договору займа (кредита), по уплате процентов за пользование денежными средствами выглядит как один из элементов общих последствий недействительности сделки, а не как результат применения правил об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, о чем свидетельствует ссылка на п. 2 ст. 167 ГК РФ в качестве правового основания для взыскания, в том числе и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Такой подход представляется несколько искусственным, поскольку он ориентирован на квалификацию договора займа (кредита) в качестве договора об оказании услуг (видимо, в виде пользования чужими денежными средствами). Ведь только в этом случае можно говорить о невозможности возвратить полученное в натуре (т.е. полученные услуги займодавца по договору займа или кредитора по кредитному договору), благодаря чему становится возможным ставить вопрос о возмещении стоимости полученного в деньгах (в виде соответствующих процентов).

Между тем как договор займа, так и его отдельный вид - кредитный договор не относятся к договорам об оказании услуг, а принадлежат к категории договоров о передаче имущества. В связи с этим обязательство заемщика по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами по недействительному договору займа (кредита) вряд ли может входить в состав общих реституционных последствий, а скорее является элементом кондикционного обязательства на стороне заемщика, а потому - следствием субсидиарного применения правил о неосновательном обогащении к отношениям, связанным с недействительностью названных договоров. Изложенное свидетельствует лишь о некоторой возможной неточности в правовой квалификации соответствующих правоотношений. Главное же состоит в том, что судебно-арбитражной практикой признается обязанность заемщика по недействительному договору займа (кредита) как возвратить займодавцу (кредитору) полученные средства, так и уплатить проценты за их использование в размере ставки рефинансирования Банка России. О применении в судебно-арбитражной практике именно такого подхода свидетельствует следующий пример.

Открытое акционерное общество - коммерческий банк (далее - банк) обратилось в арбитражный суд с иском к Управлению делами Президента Российской Федерации (далее - Управление) о взыскании 162706,84 дол. США, составляющих проценты за пользование чужими денежными средствами, полученными по недействительному кредитному договору. Исковое требование было обосновано следующими обстоятельствами.

Вступившим в законную силу решением арбитражного суда по другому делу (по иску банка к Управлению о взыскании задолженности по кредиту) кредитный договор по встречному иску ответчика был признан недействительной сделкой в силу ее ничтожности, поскольку Управление является федеральным органом исполнительной власти, осуществляет свою деятельность за счет средств федерального бюджета, а в соответствии с Указом Президента Российской Федерации 29 мая 1998 г. № 609 "О дополнительных мерах по снижению финансовой задолженности федеральных органов исполнительной власти и государственных внебюджетных фондов" федеральным органам власти запрещено привлечение заемных средств путем получения кредитов и займов, кроме случаев, когда такое привлечение прямо не установлено Правительством РФ[47]. На получение указанного кредита Правительством РФ разрешения Управлению не давалось. Кроме того, согласно п. 1 ст. 118 БК РФ бюджетные учреждения не имеют права получать кредиты у кредитных организаций и других физических и юридических лиц, за исключением ссуд из бюджетов и государственных внебюджетных фондов. Суд применил также последствия недействительности кредитного договора, вернув сторонам все полученное по сделке.

Банк, считая, что ответчик в период пользования кредитом неосновательно обогатился за счет кредитора, предъявил иск о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами со ссылкой на ст. ст. 809, 819, 1102, 1103 ГК РФ.

Решением суда первой инстанции исковое требование было удовлетворено, с ответчика взыскано 162706,84 дол. США в рублевом эквиваленте по курсу Банка России процентов за пользование денежными средствами истца. Суд освободил ответчика от уплаты государственной пошлины, поскольку тот финансируется из федерального бюджета. Постановлением суда апелляционной инстанции данное решение изменено. С учетом частичного осуществления платежей заемщиком суд уточнил сумму подлежащих взысканию процентов за фактическое пользование денежными средствами кредитора: 148497,77 дол. США. Федеральный арбитражный суд округа кассационным постановлением названные судебные акты оставил без изменения.

В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре указанных судебных актов в порядке надзора Управление ссылалось на неполное выяснение судом обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, нарушение норм материального права.

В отзыве на указанное заявление банк просил оставить оспариваемые судебные акты без изменения, поскольку после признания кредитного договора недействительным полученные денежные средства должны рассматриваться как неосновательное обогащение, на сумму которого начисляются проценты согласно ст. 1107 ГК РФ.

Проверив обоснованность доводов, содержащихся в заявлении и в выступлениях представителей сторон, Президиум пришел к выводу о том, что оспариваемые судебные акты следует оставить без изменения по следующим основаниям.

Удовлетворяя исковое требование банка, суд исходил из того, что при применении последствий недействительности кредитной сделки сторона, пользовавшаяся заемными средствами, обязана возвратить полученные средства кредитору, а также уплатить проценты за пользование денежными средствами за весь период пользования этими средствами. Данный вывод соответствует п. 29 Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ № 13/14.

Исходя из изложенного, решение суда первой инстанции, постановление суда апелляционной инстанции и постановление кассационной инстанции подлежат оставлению в силе, поскольку указанные судебные акты не нарушают единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ постановил оставить судебные акты без изменения, а заявление Управления делами Президента Российской Федерации - без удовлетворения.

При недействительности кредитного договора не исключены случаи, когда неосновательное обогащение возникает не только у заемщика, но и на стороне кредитора. Это возможно, например, в ситуации, когда заемщик до признания кредитного договора недействительной сделкой частично исполнил свои обязательства по уплате процентов за пользование кредитом при том условии, что размер процентов, предусмотренных кредитным договором, превышал ставку рефинансирования, установленную Банком России.