Финансовая рефрома 1862 года

 

Река  времен. Кн. 5. М., 1996. С. 182

 

Д. А. МИЛЮТИН

 

«В числе первых финансовых мер, которыми, можно сказать, дебютировал новый министр, наиболее обратило на себя внимание и вызвало наиболее осуждения открытие размена бумажных денег на звонкую монету. Указ по этому предмету был подписан 4-го апреля, а 25-го числа определен самый порядок производства размена, открытого с 1 мая. Разменный фонд Государственного Банка определен был в 79 миллионов рублей золотой и серебряной монетой и 12 миллионов в государственных бумагах. В подкрепление этого фонда заключен 14 апреля внешний заем 5-процентный, под названием «седьмого», в 15 миллионов фунт стерлингов, чрез банкирские дома Ротшильдов в Лондоне и Париже. В связи с этой операцией состоялся 25 мая указ об отмене последовавшего 29 декабря 1850 года запрещения вывоза за границу серебра в монете и слитках.

Размен производился по установленному правительством курсу ( с постепенным в течение известного времени и возвышением ценности кредитного рубля до приведения его al pari). Вначале операция пошла было удачно. В течение 1862 года (т. е. 8 месяцев) выпущено из банка звонкой монеты только 16780591 рубль. Заграничный курс нашего рубля поднялся в Лондоне  с 33,5 до 34, 5 пенс, в Париже с 361фр. до 371 фр. Но впоследствии дело приняло другой оборот, что приписывалось многим неблагоприятным обстоятельствам, в особенности польскому мятежу и политическим осложнениям, так  что пришлось в(в ноябре 1863 года) прекратить размен, издержав напрасно 72, 5 миллиона рублей звонкой монеты и не достигнув цели. Поэтому финансовая операция навлекла сильные порицания  на нового министра и составителя  проекта действительного статского  советника Евгения Ивановича  Ламанского, занимавшего тогда должность  товарища управляющего Государственным  Банком (барона Штиглица). Но порицания  эти едва ли могли по справедливости падать на Ламанского: поданный им еще  в ноябре 1861 года проект не был принят в полном его объеме; при обсуждении его в Финансовом Комитете и Министерстве Финансов этот проект подвергся изменениям в весьма существенных чертах; а потому вся ответственность за неудачу операции должна лечь на Финансовый Комитет и Министерство Финансов.

Впрочем, неудачный  исход операции размена, как уже  сказано, обнаружился лишь в следующем  году; в течение же описываемого 1862 года наше финансовое положение  представлялось вообще в благоприятном  виде: по крайней мере можно было обольщаться радужными надеждами  на будущее. Нам казалось тогда, что  и по финансовой части мы вступаем в новую эру возрождения; мы ждали  блестящих результатов от разнообразных  преобразований, частью уже утвержденных и вводившихся в действие, частью находившихся еще в разработке, по всем частям государственного хозяйства.»

 

Воспоминания  генерал-фельдмаршала графа Дмитрия

Алексеевича Милютина. 1860-1862. М., 1999. С. 452-453

 

«Банк с 1 мая сего года, ежедневно, кроме воскресных и табельных дней, от 10 до 2 часов утра, будет производить размен кредитных билетов на золотую и серебряную монету, считая полуимпериал в пятьсот семьдесят копеек и серебряный рубль в сто десять с половиной копеек, а с 1 августа полуимпериала по пятьсот шестьдесят копеек, а серебряный рубль по сто восьми с половиной копеек, по тем же ценам будут приниматься золотая и серебряная монеты и слитки сих металлов в обмен на кредитные билеты.»

 

От  государственного банка // Северная почта. 1862. № 93. 1 мая

 

«К 1 мая 1862 г. все количество выпущенных кредитных билетов простиралось до 722 милл. рублей, из которых 707 милл. рублей находились в обращении, а остальные 15 миллионов – в руках банка. В продолжение всего 1862 г., ход предпринятой операции был успешен и первоначально установленный порядок размена не изменился. С 1 мая по 31 декабря 1862 года, из разменной кассы выдано звонкой монеты на 24.830. 448 р. Поступило звонкой монеты на 8.049.857. Таким образом, всего ушло из кассы в народное обращение 16.780.591 рублей.

Но в 1863 г. картина  изменилась. Постепенное возвышение цены кредитного рубля в определенные сроки вызвало спекуляцию; под  влиянием, как ее, так и политических осложнений, высказанных польским восстанием, начался усиленный отлив звонкой  монеты.»

Блиох И. С. Финансы России XIX столетия. СПб., 1882. Т. 2. С.95

 

«Биржевые ведомости» о займе

 

«В «Биржевых ведомостях» сообщают следующие сведения о нашем займе: «Ныне подробно известен результат подписки на новый 5% русский заем. Кроме обеспеченных 5 000 000 фунт. стерл. при самом заключении этого займа, для него предложено по подписке вследствие вызова Ротшильдов и других банкирских домов: в Лондоне 4 670 000, в Париже 4 000 000, в Франкфурте и Берлине 4 500 000, в Амстердаме 1 2000 00 фунт стерл. Весьма замечательно, что, Берлин и Франкфурт принимали в этом знаменательном деле кредита к России почти одинаковое участие – при объявленной подписке – с Лондоном. Это едва ли не новость, и новость очень приятная, в статистике русских займов. Относительно довольно слабое участие Амстердама объясняется общими банкирскими интересами голландского эльдорадо с Лондоном. Но что Париж сильно сочувствовал Лондону – это дает большое значение финансовому авторитету Ротшильдов, одинаково сильно действующих и на волю Наполеона, и на мысль Пальмерстона.

Быть может, вследствие этого успеха подписки в Париже на наш заем – cent millions francs, c’est grand –  в “Patrie” рассыпаются великолепными  хвалами в славу совершающихся  в России государственно-экономических  и общественных преобразований. В  аплодисментах парижской “Patrie”  особенной нужды для России, конечно, не было и нет; но замечательно то, что  в полуофициальном имперском  французском журнале говорится  о России с сознанием ее высоко-исторического  значения. Это шаг, и шаг большой, в влияющем отделе парижской журналистики».»

 

Санкт-Петербургские  Ведомости. 1862. № 100. 11 мая

 

«Высочайшим указом 25 апреля 1862 года сделан первый решительный шаг к восстановлению у нас нормального денежного обращения.

С 1 мая начиается  размен кредитных билетов в государственном  банке на золото и серебро, по курсу 570 коп за полуимпериал и 110,5 коп за рубль серебром. Три месяца спустя, т. е. 1 августа 1862 г. курс золота будет  понижен до 560 коп и курс серебра  до 108 коп.

Меру эту можно  было предвидеть уже из слов указа 14 апреля, которым разрешалось открытие займа. В указе 14 апреля уже заявлялось намерение правительства приступить к открытию размена, но еще не разрешался вопрос ни о времени открытия, ни о курсе, по которому оно должно последовать. Вероятно, никто не ожидал, что эта  мера осуществится так быстро, тем  более, что само осуществление ее должно было зависеть от упешного хода подписки на заем. На днях мы сообщили нашим читателям известия об удачном  начале подписки. Вслед затем в публике распространился слух, что получена телеграфическая депеша об окончании подписки; говорили, что несмотря на кратковременный срок ее, требования значительно, почти вдвое, превзошли предложение, так что результат может считаться весьма удовлетворительным. Слухи эти вполне оправдались. Ныне само правительство объявляет, что поступление займа обеспечено, и немедленно приступает к тем мерам, которыми должны быть последствия займа; в то же время «Биржевые ведомости» сообщают, что новый заем пользуется уже 1% премии на парижской бирже.

… восстановление нормального денежного обращения  должно иметь огромное значение в  развитии нашей экономической жизни, и потому нельзя не приветствовать с глубоким сочувствием первого  решительного шага на пути, который  должен привести нас к этой окончательной  цели.

Не подлежит сомнению, что шаткость денежной единицы принадлежит  к числу главнейших причин, вызвавших  то затруднительное положение, в  котором находится наша торговля, наша промышленность и весь наш экономический  быть.»

Санкт-Петербургские  ведомости. 1865. № 93. 2 мая

 

 

« 14 апреля 1862 Указ именной, данный Управляющему Министерством Финансов.

О седьмом пятипроцентном займе в пятнадцать миллионов  фунтов стерлингов.

 

В видах установления денежного обращения на твердом  основании, Мы признали за благо приступить ныне же к приведению в действие, с надлежащей постепенностью, мер для открытия в Государственном Банке размена государственных кредитных билетов на звонкую монету. Приняв, с тем вместе, во внимание, что для вящего облегчения Государственному Банку исполнения таковой обязанности, необходимо подкрепить разменный фонд кредитных билетов, составляющий ныне более 79 миллионов рублей золота и серебра в слитках и монете, и 12 миллионов рублей государственными фондами, Мы признали нужным, согласно с представлением вашим, заключить внешний заем в пятнадцать миллионов фунтов стерлингов, чрез посредство банкиров Н. М. Ротшильда и сыновья в Лондоне и Ротшильд братья в Париже, на утвержденных Нами условиях, с тем, чтобы суммы, имеющие поступить в счет сего займа, были обращаемы сполна в непосредственное ведение Государственного Банка, для употребления исключительно на предмет их назначения. Вследствие сего повелеваем вам учинить следующие распоряжения:

1. Заем сей  внести в государственную долговую  книгу под названием седьмого  пятипроцентного займа

2. Билеты Государственной  Комиссии Погашения долгов для  сего займа выдать на предъявителя, в 50 фунт. стерл. и выше до 1000 фунт. стерл. каждый.

3. По займу  сему платить по пяти процентов  в год, начиная с 19 апреля  сего года. К каждому билету  присовокупить талон с 20 купонами, для получения, по предъявлении  оных, причитающихся в подлежащие  сроки процентов.»

 

ПСЗРИ. № 38170. Т. 37. Ч. 1

 

А. В. ГОЛОВНИН

«Ко всему этому должно присовокупить, что неудавшаяся в 1863 г. операция размена совершенно поколебала в людях знающих доверие к финансовым познаниям министра финансов и в соединении с другими обстоятельствами потрясла всякое к нему доверие.»

 

Головнин  А. В. Записки для немногих. СПб., 2004.С. 399

 

«Этот скандальный провал первой попытки осуществления денежной реформы был связан как с общей слабостью русских государственных финансов и отсутствием необходимых средств для стабилизации рубля, так и с неправильным представлением царских чиновников о механизме денежного обращения.»

 

Погребинский  А. Финансовая реформа начала 60-годов

XIX века // Вопросы истории. 1951. № 9. С. 71

 

А. В. НИКИТЕНКО

«22 ноября 1863 года, пятница

Вот уже более  двух недель, как продолжаются прискорбные  толки о прекращении в Государственном  банке платежей звонкою монетою. Это взволновало весь город или, лучше сказать, всю Россию. Винят  министерство финансов: Рейтерна, Ламанского, Штиглица, который теперь уехал за границу для каких-то финансовых операций, и об нем говорят, что  он бежал. Слухи носятся даже, будто  Рейтерн увольняется. Одна газета даже советует ему застрелиться. Словом, в денежном и промышленном мире страшная суматоха.»

 

Никитенко А. В. Записки и дневник. М., 2005. Т.2

В. БЕЗОБРАЗОВ

«Итак, избыток бумажных денежных знаков (как собственно кредитных билетов, так и других наших, подобных им, бумаг) выставляется во всех наших изысканиях, как первенствующий факт посреди всех зол нашего денежного обращения, в нынешнем его периоде. Этот избыток сделался главной причиной, парализировавшей размен, это первое условие оборотных денежных знаков, и потому главною практической заботой нынешнего дня. Таким образом вопрос о количестве или избытке кредитных билетов есть теперь первенствующий практический вопрос в нашей денежной системе.

[…]В настоящую  минуту все финансовые меры  по нашему денежному обращению  должны быть направлены: к возобновлению  размена, к предотвращению напора  на него избытка кредитных  билетов и к консолидации как  части кредитных билетов, так  и процентных бумаг, покрывающих  наши текущие государственные  долги и увеличивающих собою  количество оборотных денежных  знаков.

Совокупно с этим, все дальнейшие финансовые меры по этому предмету должны клониться  к окончательному превращению кредитных  билетов в настоящие банковые билеты.»

Безобразов  В. О некоторых явлениях денежного

обращения в России. М., 1863. С. 90, 91

 

М. КАТКОВ

«Припомним, какими обстоятельствами сопровождалось понижение курса 1 ноября. Банк совсем почти не учитывал векселей и вовсе не выдавал ссуд под залог. Торговля жаловалась на совершенное безденежье, и, действительно, многие дела страдали от не невозможности добыть нужные наличные деньги. Между тем, странное дело! Мы видим, что среди безденежья отнюдь не было недостатка в кредитных билетах для предъявления их к размену. В последние четыре дня перед прекращением размена было выдано звонкой монеты 892.000 руб. Следовательно, несмотря на трудность получения денег из банка, оказывались же в Петербурге значительные наличные суммы кредитных билетов. Где же тут безденежье? Но, скажут, эти суммы собирали люди, принужденные платить свои доли заграницей, они готовы были подвергаться убыткам, лишь бы получить из банка звонкую монету, нужную им для удовлетворения их заграничных кредиторов; предъявление значительного количества кредитных билетов к размену показывает не то, что много денежных знаков, а то, что много долгов, наделанных заграницей русскими путешественниками и купцами. Пусть так, скажем мы на это в свою очередь, но вот таблица фондов и акций и акций. Видны ли тут следы безденежья? Само собой разумеется, что когда на денежном рынке мало денег, то есть когда безденежье становится явлением всеобщим, ощущаемым всеми, то очень многие должны быть в необходимости продавать фонды и акции, чтобы добыть себе денег; чем сильнее чувствуется безденежье, тем больше должно быть людей принужденных продавать фонды и акции, хотя в убыток. А из этого следует, что при таком положении денежного рынка, когда он действительно страдает безденежьем, цена акций и фондов должна непременно падать. Кроме того, мы знаем, что 1-го ноября приключилась на петербургской бирже паника, а во время паники каждый старается добыть себе наличные деньги., и в особенности, звонкую монету. В продолжение целых шести дней после 1 ноября продолжался размен, и что, следовательно, возникающее под влиянием паники желание запастись звонкой монетой могло быть удовлетворено в широких размерах. Это должно было увеличить спрос на кредитные билеты, а так как из банка под векселя и залоги уже нельзя было получить их, то лица, желавшие запастись звонкой монетой принуждены были продавать свои акции и фонды, если бы в их руках бло мало кредитных билетов. Чем сильнее паника, тем больше бывает охотников продавать в убыток разные фонды и акции. Итак, несомненно, что если бы на денежном рынке в Петербурге был недостаток в наличности, то цены на фонды и акции должны были бы упасть. А что мы видим на деле? Мы видим удивительную твердость цен на все вообще бумаги и быстрое возвышение тех бумаг, по которым проценты могут быть получаемы иностранной монетой (6-й и 7-й займы, акции и облигации Главного Общества). Не ясное ли это доказательство того, что владельцы этих бумаг вовсе не терпели нужды в наличных деньгах?»