Бюджетная система РК

     В прошлом году денежная масса (М2) была сокращена на 13,7%, а изъятие денежных средств из обращения составило  Т23,4 млрд. Объем наличных денег в  обращении сократился за год на 26%… Акежан Кажегельдин, например, в своем публичном интервью напомнил общественности о своих финансовых заслугаах перед Отечеством, приведя в пример $1100 млн., умело выторгованные им в 1996 г. у компании Mobil за 25% участия в Тенгизском проекте. «Причем этот бонус поступил на казахстанский счет за границей сразу», - подчеркнул экс-премьер.Но буквально в день выхода интервью г-на Кажегельдина министр финансов Ураз Джандосов с не меньшей гордостью рапортовал депутатам о поступлении $200 млн от компании Mobil в счет упомянутой сделки 1996 г. Получилдось, что вся сумма бонуса поступила на казахстанский счет все же не сразу, а с заметной задержкой во времени».⁴

     «…  статистические данные из года в год  констатируют неуклонное падение доходов  бюджета, когда в 1995 г. они составляли 19,6% ВВП, а в 1997 г. – 15,4% ВВП, причем размеры дефицита государственного бюджета, выраженные также в процентах к валовому внутреннему продукту, характеризуются не менее опасной динамикой: если в 1994 г. он составлял 2,4%, а в 1995 г. – 4%, в 1996 – 2,6%, то в 1997 – 3,7%. По официальным данным, дефицит бюджета на 1999 г. прогнозируется на уровне 3,46% ВВП, из-за того, что предварительный прогноз реального национального дохода в результате перерасчета заложен с ожидаемым падением на 1,5%.

     В частности речь идет о проблеме неплатежей, когда, по последним данным Агенства по статистике РК за 1998 г., общая кредиторская задолженность 7795 отчитавшихся предприятий  и организаций составляет Т1501,5 млрд, или 89,8% (!) от объеме ВВП, полученного  в 1997 г., рост которого, кстати, составил 2% от уровня 1996 г. Можно привести данные , что доля просроченной задолженности по обязательствам от общего объема на 1 декабря прошлого года составила 41,1% и ее наибольшие суммы сосредоточены в горнодобывающей (17,7%), обрабатывающей промыщленности (22,9%) и производстве и распределении электроэнергии, газа и воды (29,1%).

     В свою очередь, масштабы дебиторской  задолженности, которая в целом  на 1 декабря прошлого года составляет Т657 млрд, 55,6% которой составляет просроченная задолженность в основном со стороны покупателей и заказчиков (68,6% в целом и 75,8% в просроченной).

     На  первый взгляд проблема неплатежей говорит  о том, что стоимость продукции  отгружена потребителю, но в срок им не оплачена.

     На  самом деле можно признать, что эти факты являются реальным следствием того, как расчетная цена предприятия превышает уровень цен неплатежеспособного спроса. Самое главное, что разница между ними, в принципе, может быть и не погашена – как из-за действующего уровня налоговых и кредитных ставок, так и существования механизма жесткой заработной платы (возникающего в результате различных тарифных ограничений) , - основных статей издержек, что в целом означает , как предприятие фактически утрачивает контроль над ценой и рентабельностью. Можно привести даже такую деталь, что снижение, в частности, дебиторской задолженности в большинстве случаев показывает, как денежные средства замораживаются не в расчетах с дебиторами, а в складских запасах, что, естественно, свидетельствует о трудностях  с реализацией продукции.

     Конечно, с чисто экономической позиции, величина неплатежей сразу станет равной либо сумме невыплаченной заработной платы (задолженность по которой  в РК доходит до Т36,8 млрд, 69,7% из которой  приходится на долю просроченной), либо величине прибыли (что зеркальным образом отражается на убытках предприятий, число которых составляет примерно 52,8% от общего числа всех хозяйствующих единиц). А именно эти «статьи» составляют добавленную стоимость, или ВВП РК, когда закономерно возникает вопрос об адекватности только 2,5%-ного падения главного экономического показателя государства по итогам прошлого года.

     На  фоне этих выкладок только на первый взгляд парадоксом выглядит тот факт, почему решение проблем внутренней задолженности, по сути, не находит отражения в реальных действиях правительства РК, к которым сегодня относят предложение Министерства финансов о … взаимозачете долгов бюджетных организаций перед поставщиками электроэнергии, тепла и других услуг на Т10 млрд, в результате которых снижение доходов нового варианта бюджета будет сведено лишь с Т43 млрд до Т33 млрд.

     Только  в 1997 г. кредиты Нацбанка, используемые для покрытия бюджетного дефицита и  имеющего ( по чисто монетарным предложениям) сильный инфляционный эффект, сократились с 0,5% ВВП в 1996 г. до 0,1% ВВП, и в том же году он был профинансирован за счет внешних заимствований и продажи государственных ценных бумаг.

     Сегодня, однако,  уже многое заложено в  словах первого вице-министра финансов РК, что в 1998 г. зафиксирован значительный разрыв между расходами и доходами по исполнению бюджета, когда финансирование его дефицита находится на уровне 60% от плана, причем отмечается , что он, в свою очередь, зависит от ситуации на внешних финансовых рынках.

     … понятно, такие доводы во многом сводятся к тому, что если в рыночной экономике нет нормального денежного хозяйства, когда так называемая тенговая монетизация экономического оборота (отношение денежной массы к ВВП) колеблется на уровне 8-10% (тогда как в Германии, где величина предложения и спроса на деньги также весьма ограничена, этот уровень составляет 70%, а в Великобритании – даже 100%), то не может быть и речи о подъеме экономики, росте налоговой базы и бюджетного потенциала государства.

     … По официальным статистическим данным, снижение объема ВВП 9Т1750 млрд) в 1998 г. в отраслях, производящих товары, составило 5,5%, а в производстве услуг 0,5%, причем удельный вес производства товаров снизился до 35,8% против 38,2% в 1997 г., что и привело к увеличению доли услуг в ВВП до 59,2% (в 1997 г. – 56,7%)»⁵

     «Рутинный процесс корректировки бюджета  на текущий год неожиданно для  всех превратился в острый конфликт между парламентом и правительством. Последнее в результате может  исчезнуть с политической арены  нашей страны навсегда как государственный институт.

     «Наезд» на правительство начался 22 февраля 1998г. со встречи главы государства  с председателями палат парламента г-ми Байгелди и Оспановым… если бы депутаты приняли поправки к бюджету, попирающие основные права граждан, закрепленные Конституцией, то у главы государства и у избирателей появились бы все основания высказать недоверие обеим ветвям власти - законодательной и исполнительной. В этом случае в стране возникла бы ситуация, нежелательная в первую очередь для главы государства – по сути, это означало бы переход в лучшем случае к временной власти одного человека. Напомним, что в 1995 г., когда был распущен парламент, положение было несколько лучше – страной правили президент и правительство, и даже функционировал Конституционный суд.

     Вняв  голосу руководителей парламента, президент  страны заслушал также отчет председателя счетного комитета по контролю за исполнением  республиканского бюджета г-на Утебаева. Из отчета выяснилось, что утвержденный законом республиканский бюджет в 1998 г. по большинству показателей не был исполнен. Как известно, неисполнение закона уже есть преступление, и посему не приходится удивляться разгулу преступности в стране – ведь рыба и в самом деле гниет с головы. Итогом финансовой деятельности правительства  Нурлана Балгимбаева в прошлом году стал рост кредиторской задолженности учреждений, финансируемых из республиканского бюджета с Т8970 млн до Т12747,5 млн, по заработной плате с Т572,3 млн до Т1631 млн. Правительство  не только оказалось в определенной степени этаким коллективным преступником и банкротом, оно еще и не справилось с одной из своих основных функций – фискальных.

     Недоимка  по налогам и другим платежам в  бюджет за прошлый год увеличилась  на 40% до Т113304,1 млн – это семь (!) годовых оборонных бюджетов страны. Кстати, наибольшая сумма недоимки приходится на Павлодарскую, Костанайскую и Мангистаускую области.

     Из  отчета счетного комитета выяснилось , что не выполнены и конкретные задания президента, например, по освоению кредитов на развитие малого и среднего бизнеса, фермерских хозяйств и создание рабочих мест (освоено пока 39% из широко пропагандируемых $100 млн). Обнаружены серьезные недостатки в использовании займа Азиатского банка развития, выделенного для улучшения системы образования, неудовлетворительно оценена и работа правительства по удешевлению кредитов крестьянским и фермерским хозяйствам.

     Через пару дней правительство попало под  огонь критики мажилисменов на пленарном  заседании этой палаты. Дело дошло  до того, что вице-премьер, министр финансов Ураз Джандосов прямо на заседании мажилиса поручил министру юстиции г-ну Мухамеджанову рассмотреть возможность возбуждения судебного дела против одного из депутатов, обвинившего г-на Джандосова в непрофессионализме и ребячестве. Масла в огонь подлили попытки правительства внести на рассмотрение мажилисменов поправки в те законопроекты, которые еще не приняты и обсуждаются в комитетах мажилиса.

     Депутаты  обвинили исполнительную власть и в  нарушении регламента, поскольку  изменения были предложены буквально перед началом заседания… Движение «За Казахстан-2030» обратилось к главе государства с просьбой взять на себя «всю полноту главы исполнительной власти». Нет, речь не шла о том, чтобы совместить должность президента и премьера  в одном лице. На сей раз депутаты предложили Назарбаеву превратить его аппарат в некое подобие администрации вашингтонского Белого дома и перейти к прямому президентскому правлению в стране. Правительство как отдельная бюрократическая структура из этой схемы, как известно, выпадает вместе с премьер-министром и его замами, взаимодействуя с президентом напрямую.

     Впрочем, это политика, а что касается бюджета, то создалось впечатление, что депутаты ждут от правительства лишь одного – отзыва внесенных законопроектов и дополнительных денег на социальные нужды, которые, как неосторожно дал понять г-н Джандосов, у правительства есть. Если оно поддастся нажиму депутатов, то дефицит бюджета заметно увеличится, что автоматически повлечет за собой дальнейшее снижение международного рейтинга Казахстана. Последние решения агентства Fitch IBCA по снижению рейтинга нашей страны, как ни странно, почти совпали по времени с обострением противостояния между правительством и парламентом по вопросу о корректировке бюджета.»⁶

     «Буквально  накануне начала свободного плавания тенге глава государства подписал закон о внесении изменений и дополнений в республиканский бюджет. Забавно, что и с новыми поправками, на принятие которых ушло несколько месяцев упорных дискуссий парламента и правительства, бюджет не смог прожить хотя бы неделю. Как уже признали сами члены правительства, ответственные за бюджет, изменение курса тенге требует теперь внесения очередных изменений в закон о бюджете и рассмотрения их в парламенте. Комичность ситуации состоит в том, что парламентариям, которым предстоит рассмотреть еще более пяти десятков законопроектов, уже не до своей основной деятельности – на политическом горизонте страны явственно обозначились очередные парламентские выборы. Символом их приближения стал и изменившийся имидж спикера мажилиса, который на прошлой неделе предстал перед журналистами в кожаной куртке и джинсах.

     Вернемся  хоть и не к очень реалистичному, но все же имеющему силу закона бюджету. Одной из главных сенсационных поправок к нему стали более Т16,1 млрд, которые  республиканский бюджет намерен изъять в этом году из поступлений в городскую казну Алматы. Сумма эта очень велика – она заметно превышает расходы бюджета на оборону всей страны и составляет примерно Т11 тысяч на одного жителя бывшей столицы. Вопрос заключается в том, откуда теперь взять эту сумму и почему она определена именно в таком, явно не посильном для города размере. Другой вопрос: почему правительство решило не проводить изъятия из доходов Астаны, которые предусматривались первоначальным декабрьским вариантом бюджета?

     Напомним, что согласно декабрьскому варианту бюджета общая сумма поступлений  от общегосударственных налогов  в бюджеты областей и городов  Алматы и Астаны устанавливалась  в процентном исчислении. Алматы оставалось 28,2%, Астане – 60% от общего объема таких поступлений. Меньше Алматы правительство оставляло только Атырауской области – 24,3% и Мангистауской – 27,4%.

     В апрельском варианте бюджета объемы бюджетных изъятий установлены  уже в абсолютном выражении. Из этих показателей выясняется, что город Алматы, лишенный каких-либо природных богатств и живущий исключительно своим торгово-закупочным, банковским и немного промышленным трудом, должен будет отдавать в республиканский бюджет сумму, немного уступающую суммарным вливаниям в бюджет богатых на природные ресурсы Актюбинской, Карагандинской, Костанайской, Мангистауской и Павлодарской областей. Именно в этих областях трудятся прославленные иностранные инвесторы Казахстана, и, судя по всему, отдача от их труда и производимых с их помощью нефти, газа, угля и металла для республиканского бюджета не так уж и высока, раз правительству приходится обирать Алматы. Астана из списка доноров бюджета в новом варианте исчезла и, похоже, безвозвратно.

     Расширился  по сравнению с декабрем и список тех областей, которые намерены жить за счет других регионов. В декабрьском бюджете таких областей было 5, а в апрельском варианте их стало 8. С наступлением весны необходимость получения субвенций осознали акимы Восточно-Казахстанской, Западно-Казахстанской и Кызылординской областей, что в определенной мере удивило журналистов – именно эти регионы все время на слуху своими богатствами – соответственно, металлами, газом и нефтью. Другие области также не назовешь бедными – они представляют весь плодородный юг страны (Алматинская, Жамбылская, Южно-Казахстанская_ и не менее богатый ее север (Акмолинская, Северо-Казахстанская_. Общая сумма субвенций с декабрьских Т22,5 млрд поднялась в апреле до Т25,4 млрд, что означает лишь одно – с областей-доноров и особенно с города-супердонора правительство намерено брать больше.