Понятие марали, ее происхождение, сущность и общественные функции. Нравственность и право

1) Регулятивная. Мораль регулирует поведение, как отдельного лица, так и общества. Суть в том, что не одни люди контролируют жизнь других, а каждый сам строит свою позицию, ориентируясь по моральным ценностям. Идет саморегуляция личности и саморегуляция социальной среды в целом. Особенно ее значение раскрывается по методу "от противного": общественное единство нельзя создать ни принуждением, ни даже законом. Отсутствие нравственной перспективы губит самые прекрасные экономические планы. То же и для конкретного человека: жизнь бессмысленна без активного личного творения этого смысла; так же, как и правильный жизненный путь никто, тебе не укажет, пока ты не выберешь его сам. Так что мораль сродни мюнхгаузеновскому вытаскиванию самого себя за волосы из обывательского болота. Здесь я сам предъявляю себе требования, и сам же их выполняю. Автономия нравственного сознания позволяет нам выбирать линию поведения самостоятельно, не ссылаясь ни на авторитет, ни на закон. В критических ситуациях нравственность оказывается единственной опорой человека. Как перед смертью - когда дела уже не сделать и тело не спасти - остается спасать свое достоинство. Самые слабые и ненавязчивые регулятивы на поверку оказываются самыми главными: они отступают даже перед смертью.

2) Познавательная. Моральное сознание видит мир через особую призму и фиксирует это видение в понятиях добра и зла, долга и ответственности. Это не объективно-научное исследование мира как он есть, это постижение не устройства, а смысла явлений. Для человека такое знание ничуть не менее важно. Главная его особенность - человекомерность. А если суть человека - в поиске своего пути в мире, то "нашего" мира еще нет, он еще должен появиться благодаря нашим усилиям. Потому на нас ложиться ответственность за себя и за других. Итак, мораль дает возможность постижения человеческой судьбы, но не в качестве закона, а в качестве регулятивной идеи, ориентируясь по которой, можно построить свою жизнь. Это - сверхзадача, это знание того, что с объективной точки зрения знать нельзя. Ведь жизнь еще не завершена, а мы умудряемся судить о ней, не имея полной и точной информации. Достоверность наших суждений в морали обеспечена, как ни странно, их необъективностью. Чтобы понять нравственный смысл происходящего, надо изначально нравственно к нему отнестись; чтобы познать нравственную сущность человека, надо его любить. Заинтересованный взгляд на мир и людей дает возможность оценить их перспективы, получить целостное представление о смысле их и своей жизни.

3) Воспитательная. Мораль, как уже не раз повторялось, делает человека человеком. Потому-то нравственное воспитание всегда считалось основой всякого другого. Нравственность не столько приучает к соблюдению свода правил, сколько воспитывает саму способность руководствоваться идеальными нормами и "высшими" соображениями. При наличии такой способности к самоопределению человек может не только выбирать соответствующую линию поведения, но и постоянно развивать ее, т.е. самосовершенствоваться. Все конкретные достоинства, которые мы находим у нравственно воспитанной личности, вытекают из фундаментальной ее способности поступать как должно, исходить из ценностных представлений, сохраняя при этом свою автономию.

Следует отметить, что выделение  определенных функций морали (как  и отдельный анализ каждой из них) является достаточно условным, поскольку  в реальности они всегда тесно  слиты друг с другом. Мораль одновременно регулирует, воспитывает, ориентирует  и т.д. Именно в целостности функционирования проявляется своеобразие ее воздействия  на бытие человека. А также для  успешного функционирования и развития морали важно свободное, неущемленное проявление всех ее функций, их гармоническая  целостность, единство.

Право – это один из важнейших  институтов человеческой цивилизации. Возникновение права обусловлено  процессом социализации и рационализации человеческих отношений, т.е. их развитием  от первобытной, общинно-родовой организации  людей к современной, государственно-правовой. 
На любой стадии исторического развития человеческий коллектив для того, чтобы сохранить себя как устойчивую, организованную форму взаимоотношений, предполагает определенные, общеизвестные и общеобязательные для всех его членов правила и нормы поведения – нормативный порядок. Без наличия соответствующего порядка невозможно существование какой-либо общности людей. 
Особое место в формировании духовного мира личности. Её сознания и культуры, активной жизненной позиции, принадлежит праву и морали, которые являются важнейшими социальными регуляторами, включенными в систему общественных отношений, целенаправленно воздействующими на преобразования сознания личности. Право и мораль - важнейшие элементы человеческой культуры, всегда выступающие в тесном взаимодействии, характер которого определяется конкретно-историческими условиями и социально-классовой структурой общества. Такое взаимодействие объективно обусловлено, так как генезис и реальное бытие права и морали определяются едиными сферами общественных отношений, в которых развёртываются сложные и подчас противоречивые связи данных социальных регуляторов.  
Право - во всех его проявлениях - как нормативная система, движение общественных отношений, правосудие должно быть пронизано нравственностью. Внутренняя моральность права - одно из важных условий его эффективности. Право вовсе не претендует на то, чтобы в системе социальных ценностей стоять выше нравственности. Однако социальные схемы, отодвигающие право на задний план, делающие его чем-то второстепенным, в истории нашего общества пока ничего кроме вреда не приносили.  
В ходе разработки и принятия законодательно-правовых норм законодатель все чаще использует их нравственное обоснование, указывая в них мотивы и цели, преследуемые им, а также давая оценку тем направлениям, на поддержку, развитие или искоренение которых ориентированы принимаемые документы.  
С философской точки зрения нравственно-правовая культура возникает в процессе социально-правовой деятельности индивида, представляет собой специфическую форму общественного сознания и несет в себе определенные мировоззренческие элементы, отражающие не только социально значимую ценность правовых норм, но и их нравственную сущность. Анализ нормативно-правовых норм как конкретных составных компонентов нравственно-правовой культуры позволяет рассматривать их прежде всего с позиции нравственной оценки.  
Нравственно-правовая культура как вид идейно-нравственного состояния правового государства и гражданского общества привлекает сегодня особое внимание ученых в различных научных областях

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Исторические типы морали. Классовый характер морали.

 

 

Всякая мораль обусловлена  социально-исторически. Конкретный облик  в ту или иную эпоху определяется многими факторами: типом материального  производства, характером социального  расслоения, состоянием государственно-правовой регуляции, условий общения, средств  коммуникации, системой принятых обществом  ценностей и т.д. Иными словами, качественно разнородные типы общества вызывают появление различных типов  моральных систем. Каждый из них  своеобразен, неповторим, несет на себе печать своего исторического времени. 
Первобытную, к примеру, мораль отличают такие черты, как непосредственный коллективизм, безусловная взаимная поддержка, уравнительное равенство (даже в возмездии за причиненное зло: «око за око, зуб за зуб») и пр. По сути, это даже еще и не мораль в полном смысле этого понятия, поскольку принятые в родовом обществе нормы поведения не обособились еще в качестве самостоятельной формы сознания, не отделились от фактического поведения людей в качестве некоего идеального образца. Первобытный человек полностью растворен в роде, он еще не сформировался как личность и, следовательно, строгое соблюдение им установленных обычаем норм есть результат не свободного морального выбора, а лишь естественно-родовой необходимости. Да и сфера действия первобытной морали не простирается дальше границ рода. 
Мораль в подлинном смысле этого слова появляется лишь в классовом обществе. Растущая производительная мощь общества, разделение труда, появление частной собственности на средства производства и его продукты разрывают естественно-родовую, так сказать, кровную связь индивидов, обособляют, отчуждают их друг от друга, лишают общественную жизнь устойчивости и обозримости. При этом разделение труда, возникновение больших и малых государственных образований связывают людей друг с другом, быть может, даже прочнее, чем это делал род, но только связь эта уже иная опосредованная, вещная, отчужденная. В такой ситуации жесткая регламентация родовой жизни теряет свой смысл, человек обретает относительную самостоятельность, расширяется свобода выбора, появляется новый нравственный горизонт. Суть его — в утверждении нравственной самоценности, суверенности отдельного человека. Приходит понимание того, что правила поведения не только задаются внешней необходимостью, но и частично создаются самим человеком, они есть результат сознательного выбора! 
Моральный человек раннеклассового общества — это некий набор добродетелей: мудрости, мужества, справедливости, умеренности, правдивости, дружелюбия и т.д. Моральность понимается как совершенство, т.е. нечто такое, к чему человек должен стремиться. Возникает антитеза сущего (то, что есть) и должного (то, что должно быть). Мораль в итоге превращается в некую совокупность абстрактных, внешних по отношению к отдельному человеку норм. Она активно противостоит реально практикуемым нравам, постоянно оставаясь на недосягаемой высоте. Параллель, а может быть, и причинно-следственная связь с материальной сферой очевидна: вещному, отчужденному характеру связи индивидов в экономическом базисе общества соответствует также отчужденный, опосредованный характер их духовных связей, в том числе и моральных. 
На этом, кстати, основано различение понятий «мораль» и «нравственность». Под моралью понимают специфическую форму общественного сознания, концентрирующую в себе высокие идеалы и строгие императивы поведения. В понятие «нравственность» вкладывается более «приземленный» смысл: это принципы реального, практического поведения людей, «дела житейские», в которых строгость высокоморальных правил изрядно смягчена. 
Мораль, таким образом, «воспаряет в небеса», отрывается от реальных нравов, источник ее происхождения выносится в потусторонние сферы. Моральные нормы и правила начинают интерпретироваться как прямые заповеди Бога (не убий, не укради, не прелюбодействуй и т.д.). 
Из всех религиозных моральных систем лучше других нам известна, пожалуй, христианская. Оценивая ее историческую новизну (на момент возникновения) и смелость, следует непременно отметить, что христианская мораль предложила принципиально новую шкалу человеческих ценностей, решительно осудив обычную для конца прошлой эры жестокость, насилие, угнетение и возвеличив «страждущих», неимущих, угнетенных. Именно христианство фактически перенесло центр тяжести в моральной регуляции с внешних, принудительных ее форм на внутренние, подчиняющиеся велениям совести. Тем самым было сформулировано представление об известной нравственной автономии и ответственности личности. Конечно, у христианской морали были не только достоинства, но, надо думать, сила ее многовекового влияния определяется именно ими. 
Религиозное обрамление морали как ее основной признак характерно, главным образом, для эпохи Средневековья, феодализма. Другими отличительными чертами морали этого времени обычно признают ее сословие-корпоративный характер, ритуализованно-этикетную форму поведения, применение отношения отцов и детей в качестве универсального ценностного шаблона (монарх, к примеру, выступает в качестве любящего, но строгого отца, а его вассалы — этакие непослушные дети). 
Мораль буржуазной эпохи — совсем иная. Прежде всего, она светская (не- или малорелигиозная) и всемирная, т.е. не признающая никаких территориальных, национальных, религиозных и прочих границ и делений. В известном смысле ее можно назвать исторически первой универсальной, т.е. претендующей на общечеловеческий масштаб, системой морали. Ее отличают резко выраженная индивидуалистическая направленность нравов, их в немалой степени эгоистический характер (эгоизм в отличие от индивидуализма есть стремление человека не просто самостоятельно реализовать себя, а непременно за счет другого). Смысловым же стержнем моральных систем буржуазной эпохи следует признать навязанный еще философией Просвещения культ разума. Только разум с его принципиально неограниченными возможностями в состоянии преодолеть анархию зла, сковать его своей активностью, соединить хаотичные устремления людей в некое гармоничное целое. 
Свои ведущие черты этот тип морали сохранил и поныне, хотя, конечно, за три с лишним столетия своего существования он не мог не эволюционировать. Эволюция эта выразилась, главным образом, в значительном увеличении степени моральной свободы, в возрастании терпимости общества к многообразным различиям людей, в растущем уважении к индивидуальности каждого человека и т.д. 
XX век стал свидетелем попыток создания еще одного типа морали — социалистической. Замысел его создателей в общем-то успешно вписывался в теорию морали: если нравы людей в конечном счете определяются материальными условиями их жизни, то, следовательно, чтобы породить новую мораль, нужно прежде всего изменить эти условия. Что и было сделано (первоначально в России), причем самым радикальным образом. Были решительно перестроены отношения собственности, производства в целом, политики, права и т.д. Изменились и нравы, как в силу «естественного хода вещей», так и под воздействием массированного «нравственного» или «коммунистического воспитания». Ценности коллективизма, интернационализма, идеология всеобщего равенства стали на самом деле внутренними убеждениями множества людей, реальными регуляторами их поведения.

    Согласно историческому  материализму, мораль является одним из элементов идеологической надстройки общества. Социальная функция морали состоит в том, чтобы способствовать сохранению и укреплению существующих обществ. отношений или содействовать их уничтожению – путем нравствственного одобрения или осуждения определенных поступков и общественных порядков. Основой формирования норм морали является социальная практика, те отношения, которыми люди связаны друг с другом в обществе. Среди них определяющее значение принадлежит производственным отношениям. Люди вырабатывают те или иные моральные нормы прежде всего в соответствии со своим положением в системе материального производства. Именно поэтому в классовом обществе мораль носит классовый характер; каждый класс вырабатывает свои моральные принципы. Кроме производственных отношений, на мораль воздействуют также исторически сложившиеся национальные традиции, семья и быт.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Общечеловеческое содержание нравственного сознания.

 

 

   Для марксистов  является бесспорным, что в классово-антагонистическом  обществе нет и не может  быть общей человеческой нравственности, что она возникает лишь по  мере уничтожения частной собственности  и ее практических следов из  жизни общества. Однако это не  означает, что в нравственности  вообще нет никакого общечеловеческого  содержания. В чем оно состоит?

   Наиболее распространенный  ответ на данный вопрос, который  мы встречаем в советской литературе, состоит в том, что под всеобщим  в нравственности следует понимать  определенные нормы и правила,  которые выражают «общие моменты  морали разных человеческих коллективов  и классов и даже всего человечества»  и представляют собой «минимальное  условие нравственной жизни». При  этом называется довольно широкий  спектр негативных (типа «не убий»,  «не укради», «не прелюбодействуй»  и т. д.) и позитивных (типа «трудись»,  «уважай старших», «будь смелым»  и т. д.) требований.

    О каждом из  этих правил можно было бы  сказать то, что Ф.Энгельс говорил  о заповеди «не кради». Они  возникают и существуют на  базе конкретных общественных  отношений, и поэтому они сами, а еще более их содержание  имеют исторически изменчивый  характер. Требование «не кради»  лишается основания и смысла  с уничтожением частной собственности  и ее практических следов в  обществе. Точно так же оно  было полностью бессмысленным  и поэтому не существовало  вовсе в условиях первобытной  коллективности.

Подобно этому и запрет прелюбодеяния был бы смешон в  условиях древнейшего промискуитета  и станет излишним тогда, когда единственным властелином в отношениях между  мужчинами и женщинами будет  только любовь. И даже заповедь «трудись»  не составляет исключения. В условиях, когда труд был подневольным, каким  он являлся на протяжении многих тысячелетий, когда он был в силу этого жестоким и унизительным мучением, данная заповедь лишалась позитивно-нравственного  значения. По мере же того как труд превращается в первую жизненную потребность, она становится излишней.

    Словом, какое  бы отдельное нравственное установление  мы ни взяли, оно оказывается  слишком конкретным для того, чтобы быть общепригодным для  разных эпох и народов.

    Нельзя признать  решением вопроса и вводимое  иногда уточнение, что определенные, четко фиксированные нравственные  нормы являются общечеловеческими  не в том смысле, что они  всеми соблюдаемы, а в том, что  они должны соблюдаться всеми  и что человек тогда только  и будет нравственным, когда он  следует этим нормам. При таком  способе рассуждения научно-материалистическая  логика, исходящая из фактов эмпирической  жизни реальных людей, заменяется  абстрактно-идеалистическим стилем  мышления, пытающимся навязать принципы  действительной жизни, вместо  того чтобы выводить их из  нее.

     Интересующая  нас проблема может быть решена  на более высокой ступени абстрагирования.  Мы должны образовать такие  абстракции, такие определения, которые не замыкаются тем или иным аспектом, не сводятся к отдельным конкретным нормам, а относятся, схватывают некие общие черты, которые свойственны всем многообразным проявлениям нравственности. Правда, результаты, которые нас ждут на этом пути, оказываются весьма скудными.

   «Я думаю, что  если бы людям было предложено  собрать воедино то, что те  или иные считают постыдным,  – читаем мы в сочинении  «Двоякие речи» из школы софистов,–  и затем из всей этой совокупности  выкинуть опять-таки то, что те  или иные считают приличным,  то не осталось бы ни единого  (обычая), но все было бы разделено  между всеми, ибо у всех не  одни и те же обычаи. Я приведу  (по этому поводу) один отрывок  из произведения поэта: «Таким  образом, исследуя, ты увидишь  и иной обычай у смертных. Ничто  не считается повсюду ни прекрасным, ни постыдным. Но место и  время по произволу делают  одни и те же (деяния), то постыдными, то прекрасными». Полностью соглашаясь  с основной мыслью этого высказывания, можно только добавить, что за  два с половиной тысячелетия,  которые нас отделяют от древнего  философа, дело не изменилось  к лучшему. Однако он был  неправ, что при таком сличении  нравственных установлений, когда  вычитается то, что одновременно  в разных местах и в разные  времена считается и постыдным  и приличным, в итоге ничего  не остается. Действительно ничего  не остается определенного, но  остается присущая всем многообразным  нравственным проявлениям форма  безусловного долженствования. Естественный  язык и живой опыт по-разному  формулируют нравственные предписания,  но их полная и адекватная  форма всегда включает слова:  ты должен. Эта абстрактно-всеобщая  форма имеет не только тот  реальный смысл, что нравственное  деяние связано со свободой  воли (о чем уже говорилось  в предыдущей главе), но из нее  в то же время вытекает, или,  говоря иначе, она содержит  в себе самое общее указание  на то, что должен делать человек.