Модель человека в экономических теориях

 

Модель человека в экономических теориях. Часть 1. Модель экономического человека 

1 Марта 2011

Модель экономического человека

Человек в английской классической школе

Противники экономического человека: историческая школа

Концепция человека в «Капитале» Карла Маркса

Модель человека в маржиналистской революции

Попытка синтеза  – Альфред Маршалл и кембриджская школа

Универсалисты: Филипп Генри Уикстид, Лайонел Роббинс  и Людвиг фон Мизес

Депсихологизация  экономического человека

Макроэкономический  человек в теории Кейнса 

В базе знаний Бэкмологии содержится огромный объем материалов в области бизнеса, экономики, менеджмента, различных вопросов психологии и  др. Статьи, представленные на нашем  сайте, - лишь ничтожная часть этой информации. Вам, случайному посетителю, имеет смысл ознакомиться с  концепцией  Бэкмологии, а также с  содержанием  нашей базы знаний. 

Для экономической  теории как обобщенного отражения  многообразных, явлений хозяйственной  жизни необходима упрощенная, схематичная  модель поведения человека. Знание модели человека, лежащей в основе экономических теорий, раскрывает область  допустимых значений, в которой применимы  выводы этих теорий. В любой теоретической  системе модель человека тесно связана  с общими представлениями ее автора о законах функционирования экономики  и экономической политики, кроме  этого она также отражает мировоззрение  своего создателя и идеологический контекст своего времени. 

Почему вообще экономические  теории и модели теории имеют для  нас какое-то значение? Не все ли равно, какие идеи разделяли деятели  эпохи «машин и пара», и какие  красивые конструкции строят математики, описывая абстрактных игроков-конкурентов? 

Понимание экономических  моделей дает возможность объяснить  мировоззренческие установки людей, спрогнозировать их поведение. К  сожалению, теоретики ответственны за то, что запускают в обыденное  сознание людей «вирусы» якобы простых  идей. 

«Люди могут заниматься преследованием своих собственных  интересов без опасения, что это  нанесет ущерб обществу, не только из-за ограничений, предписанных законом, но также потому, что сами они  являются продуктами ограничений, вытекающих из морали, религии, обычаев и воспитания». И это не цитата какого-нибудь философа-утописта, а слова родоначальника рыночной экономики – Адама Смита. Его  последователи подобные идеи о моральных  и воспитанных предпринимателях из своих теорий выкинули за ненадобностью. Как коротко и ясно заявил два  столетия спустя Милтон Фридман, единственный долг фирмы перед обществом –  максимизация прибыли. Как в реальной жизни себя ведут не просвещенные предприниматели, а реальные «экономикусы», россияне знают не понаслышке. Причем на рынке сражаются между собой  в борьбе за кошельки потребителей, ведут между собой борьбу не только предприниматели-конкуренты. 

«Экономический человек» тем успешнее, чем меньше вокруг него тех, на кого он смотрит, как на людей, а не на абстрактных конкурентов. Сегодня выгоднее всего в условиях свободной конкуренции быть не самым  лучшим, а самым хитрым. 

Почему ты такой  бедный, если ты такой умный. Привыкая к этой реальности, легко оправдать  все некими абстрактными правилами  рынка, где нет места размышлениям, что хорошо, а что плохо. 

В отличие от теории, в жизни безразличные решения  – потому что «так принято», «это просто работа» и «не мы такие  – жизнь такая» – приводят вовсе  не только к абстрактной личной выгоде, а к вполне реальным бедам. А отношение  к другим людям просто как к  средству для «выигрыша» – главная  беда всей современной экономики. 

Еще одно печальное  последствие таких идей – атомизация общества. Идея внеморальности экономической  деятельности, выноса за скобки всего  кроме выгоды и рационального  расчета, опасна гораздо больше, чем  кажется на первый взгляд. Лицемерие, обман и маленькие предательства  ежедневно происходят в больших  корпорациях, потому что, как известно, тут зарабатывают деньги, а не занимаются благотворительностью. 

Фактически, любая  теоретическая экономическая конструкция  опирается на то или иное (явное  или неявное) представление о  поведении человека. При всем разнообразии имеющихся моделей человека, можно  выделить главные компоненты, присутствующие в любой схеме:

гипотеза о мотивации (целевой функции экономической  деятельности человека)

гипотеза о доступной  информации

представление о  физических и интеллектуальных возможностях человека. 

Наиболее известны следующие модели человека из экономических  теорий: 

1. идущий от А.  Смита «компетентный эгоист»  или  «экономический человек»  – действующий ради собственного  интереса, обладающий компетентностью  и сообразительностью в достижении  своего экономического интереса, а так  же различающийся  степенью своей активности в  зависимости от своей роли  в производстве и классовой  принадлежности; 

2. гедонист, появляющийся  у Дж. С. Миля и завладевший  концепцией Дж. Бентама, в трудах  которого капиталист предстает  не как целеустремленный и  деятельный, экономный человек, а  как человек, испытывающий отвращение  к труду и стремящийся к  работе своих средств ради  наслаждения и стремления к  «максимуму счастья»; 

3. немецкая историческая  школа (Б. Гильдербрандт, К.  Книс) утверждала, что человек в  экономической теории – это  эгоист, облагородивший это качество  чувствами солидарности и справедливости; 

4. К.Маркс исходил  из представления об общественной  сущность человека, его развитии  в предложенных обществом обстоятельствах  и видел главными фигурами  капиталистических отношений капиталиста,  получающего прибавочной стоимость  и эконоически зависящего от  него рабочего; 

5. моделью человека  маржиналистской теории (у.С. Джевонс,  К. Менгер, Л. Вальрас) был «рациональный  максимизатор», рационализирующий  потребление, понимаемое как обмен  благ, выражаемый через денежный  эквивалент; 

6. попытка синтеза  в теории А. Маршалла – основателя  неоклассического направления –  приводила, в результате, к пониманию  экономики как науки, изучающей  нормальную жизнедеятельность человеческого  общества, и к модели человека  как обычного человека из плоти  и крови, отличающегося определенным  уровнем рациональности; 

7. согласно Дж. М.  Кейнсу обладающий неполной информацией  и находящийся в состоянии  неопределенности экономический  субъект – это человек, который  для рационализации ситуации  прибегает к помощи более информированного  государства. 

С определенной долей  условности можно сказать, что в  современной экономической теории существуют две главные модели поведения  человека: модель экономического человека, или рационального максимизатора  и так называемая альтернативная модель. 

 

Модель экономического человека 

Рассмотрим основные компоненты модели рационального максимизатора, известной как Homo Economicus (человек  экономический), господствующей на сегодня  в неоклассической экономической  теории. 

Деятельность человека является целенаправленной, причем целеполагание  происходит заранее, до начала самой  деятельности. Человек стремится  к наибольшему значению своей  целевой функции: лучшему удовлетворению потребностей. Причем под потребностями  прежде всего имеются в виду потребности  материальные, поддающиеся насыщению  в соответствии с первым законом  Госсена. Предполагается также, что  потребности и вкусы удовлетворяются  только за счет внешних объектов (благ), а не внутренних источников (к примеру, самостоятельной творческой деятельности). Получаемые субъектом наслаждения: понимаются часто количественно, что  дает возможность приравнять их к  денежным суммам. 

В современной научной  литературе для обозначения экономического человека используется акроним REMM, что  означает «изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек». Такая  модель предполагает, что человек  по поводу извлечения полезности из экономических  благ ведет себя полностью рационально. Это предусматривает следующие  условия: 

1. Он действует  на конкурентном рынке, что  предполагает его минимальную  взаимосвязь с другими экономическими  людьми. «Другие» – это конкуренты. Желание увеличить свое благосостояние  реализуется только в форме  экономического обмена, а не в  форме захвата или кражи. 

2. Экономический  человек рационален с точки  зрения механизмов принятия решений.  Он способен к постановке цели, последовательному ее достижению, расчету издержек в выборе  средств такого достижения. Не  существует никаких внешних ограничений  для обмена (при условии, что  обмен ведёт к максимизации  полезности). 

3. Экономический  человек обладает полнотой информации  о той ситуации, в которой он  действует. 

4. Экономический  человек эгоистичен, то есть он  стремится к максимизации своей  выгоды. Ему безразлично, как изменится  благосостояние других людей  в результате его действий. 

Подобные допущения  привели к обвинениям в адрес  современной ортодоксальной экономической  науки в том, что она стала, по сути, «экономикой классной доски» и совершенно оторвалась от реальной жизни. 

Следуя неоклассикам, можно представить человека как  совершенное существо, полностью  владеющее собой и своими собственными поступками, то есть определяющим последние  единственным критерием – собственной  функцией полезности. Кроме того, он оставляет в стороне предпочтения других субъектов, которые в позитивном или негативном плане могут отразиться на его решениях, а также предполагает отсутствие взаимосвязи между целью  и средством. Одно и другое берутся  уже заранее известными и возможность  того, что при рассмотрении цепочки  последовательных действий цель может  стать средством и наоборот –  отсутствует. 

Маржиналистская и  ранняя неоклассическая литература предполагали доступную человеку информацию полной (или совершенной). Это означает, что производителю какого-либо блага  должна быть заранее известна не только его будущая рыночная цена, но и  будущая кривая спроса на это благо (т.е. то количество товаров, которое  он сможет сбыть по данной цене). 

В традиционной неоклассической  теории предполагалось, что поведение  каждого участника рынка не зависит  от поведения остальных. Эта предпосылка  подверглась пересмотру в теории игр. Здесь большую роль играет взаимодействие субъекта и партнера-соперника. При  этом в информацию, доступную субъекту хозяйственной деятельности, входит полный набор не только собственных, но и чужих вариантов поведения, и, кроме того, он обладает возможностью рассчитать, к какому исходу приведет для него любое сочетание своих  и чужих стратегий, и выбрать  оптимальное для себя поведение  в зависимости от своей целевой  функции. 

С течением времени  и развитием науки рассматриваемая  модель значительно усовершенствовалась. Прежде всего, она стала более  универсальной за счет превращения  целевой функции в «максимизацию  всего, что угодно». Однако наибольшее число неоклассических нововведений, относится к поиску и обработке  информации, трактовке настоящей  и будущей неопределенности, формированию ожиданий. 

В исходной модели не было ограничений на доступ к информации. Признание неопределенности означает, что такие ограничения есть. Один из способов решения данной проблемы: определить оптимальный уровень  затрат времени и; сил на поиски, при котором предельные затраты  будут равны предельной выгоде от продолжения поиска. Такой подход приводит к тому, что требования к интеллектуальным способностям субъекта возрастают – ведь перед тем как  приниматься за выбор варианта поведения  ему приходиться решить еще одну задачу – установить оптимальный  размер нужной ему информации. 

Еще один вариант  решения проблемы неопределенности дает так называемая теория ожидаемой  полезности. Ее суть состоит в том, что у экономического субъекта есть выбор из некоторого количества вариантов. Каждый из вариантов имеет несколько  возможных исходов. Если субъекту заранее  известна полезность каждого исхода и он может примерно определить его  вероятность, то можно сформулировать правило выбора оптимального варианта. 

Существуют и другие способы встраивания феномена неопределенности в неоклассическую модель. Однако во всех рассмотренных случаях происходит одно и то же: попытка отойти от предпосылки  совершенной информации и учесть ее ограниченность, трудность получения, неопределенность ведет к ужесточению  требований к другой компоненте модели – ее интеллектуальной составляющей.