Коррупция в России

Тот факт, что  современными исследователями в области экономики, социологии, управления и юриспруденции коррупция рассматривается как определенная совокупность видов оппортунистического поведения, преступлений, иной неправомерной деятельности, предопределяет отсутствие методологической системности как в оценке данного явления, так и в рекомендуемых методах реагирования. Очевидно, что характер оценки последствий коррупции как совокупности явлений различается в зависимости от объекта и предмета исследования. Так, в одних случаях коррупция носит негативный контекст, снижая стимулы к инвестированию и снижая темпы экономического роста (Mauro P. Corruption and Growth // The Quarterly Journal of Economics, Vol. 110, No. 3, (Aug., 1995), pp. 681-712.) , а в других - служит страховым механизмом и стимулирует инновации, являясь одним из условий экономического развития (Nathaniel H. Leff, Economic Development through Bureaucratic Corruption. American Behavioral Scientist, 8: 3 (November 1964), pp. 8-14.). Такие кардинальные теоретические разногласия, вызванные смешением понятий, являются благодатной почвой для политических спекуляций в отношении противодействия коррупции.

Кроме этого, учеными-экономистами, изучающими коррупцию с позиций  мейнстрима, данное явление рассматривается  в качестве некой совокупности видов оппортунистического поведения, выбор и реализация которого не обременены трансакционными издержками (Так, в основу базовой модели коррупции. Encyclopedia of Law and Economics, Cheltenham, Edward Elgar, 2000.) положены исключительно трансформационные издержки и выгоды контрагентов: размер взятки и риски применения санкций.). Соответствующие особенности если и учитываются, то, как правило, фрагментарно и могут приводить к противоположным выводам, о которых упомянуто выше.

Понимание коррупции с позиции теории трансакционных издержек позволяет, не отрицая накопленных научно-исследовательских достижений, а скорее, опираясь на них, во-первых, сконструировать единый подход к изучению и оценке данного явления, во-вторых, не просто учитывать в анализе специфику отдельных видов оппортунизма, а сделать трансакционные характеристики коррупции непосредственно предметом экономического анализа, в-третьих, сформулировать дифференцированный подход к антикоррупционной политике как на общегосударственном, так и на региональном уровнях.

Решение первой задачи найдено нами в виде принятого  определения коррупции. Попытки  решить вторую и третью задачи совершались  как зарубежными , так и отечественными исследователями, однако без решения  первой задачи им, как правило, свойственны недостатки, описанные выше.

Трансакционные  издержки коррупции и фундаментальная  деформация. В основе принятого нами трансакционного подхода к коррупции  лежит признание ее институциональной  природы, что в свою очередь означает, что эксплуатация коррупции связана с трансакционными издержками, в числе которых можно выделить следующие (Перечень трансакционных издержек коррупции составлен на основе: Институциональная экономика. Новая институциональная экономическая теория. Москва, Инфра-М, 2004. Глава 2.) : 
1) Издержки выявления коррупционных альтернатив: информация о доступных вариантах заключения любых сделок не является присущей их агентам изначально, особенно это относится к коррупционным сделкам. В связи с этим возникает необходимость поиска возможных вариантов заключения коррупционных контрактов.

2) Издержки измерения:  как и все остальные, коррупционные  блага можно отнести к трем  различным категориям относительно  издержек измерения: исследуемые  (низкие издержки до заключения  сделки), опытные

(высокие издержки  до заключения сделки, низкие - после), доверительные (высокие издержки  даже после заключения сделки). Возможно предположить, что в  связи со скрытым (Заметим,  что скрытость, как и нелегальность,  не является имманентным свойством  коррупции, но чаще всего присутствует в ней. В отдельных случаях, например, в политике или регулировании, коррупционные сделки могут совершаться открыто и легально.) характером коррупции доля исследуемых коррупционных благ относительно низка.

3) Издержки заключения  коррупционного контракта: достижение договоренностей между коррупционными контрагентами также связано с издержками. В число условий контракта, помимо его цены (взятки), входят различные качественные характеристики коррупционного блага, а также трансакционые характеристики, связанные с передачей и гарантией прав собственности на коррупционные блага. Выбор указанных характеристик и соответствующие издержки зависят от таких свойств коррупционных трансакций, как специфичность активов, неопределенность и частота взаимодействия. Первые два из них имеют повышенную степень проявления в отношении коррупционных трансакций, что определенным образом отражается на выборе формы коррупции.

4) Издержки спецификации  и защиты прав собственности  на коррупционное благо: данный  вид издержек зависит от ценности, а также характера потребления благ. Так, повышение качества обслуживания в бюджетном учреждении за взятку связано с гораздо меньшими (если не нулевыми) рисками экспроприации, чем поступление в вуз, из которого могут отчислить в случае разоблачения. Кроме этого, особый характер коррупционных благ может потребовать особого, коррупционного, механизма спецификации и защиты прав собственности. Так как каждый из контрагентов потенциально может нарушить коррупционный контракт и спровоцировать разоблачение, требуется альтернативный механизм взаимных гарантий.

5) Издержки оппортунистического  поведения по отношению к условиям  коррупционного контракта: поскольку  коррупционные контракты, как  правило, не имеют легальной  защиты, каждый из контрагентов может "кинуть" другого, не опасаясь легального преследования за данный поступок. Тем не менее, коррупционный контракт может предполагать альтернативные, нелегальные санкции (Подробнее о нелегальных санкциях см. Stephan Panther "Non-legal Sanctions". In: Bouckaert В., De Geest G. (eds). Encyclopedia of Law and Economics, Cheltenham, Edward Elgar, 2000.) , которые могут достаточно успешно конкурировать с легальными в отношении действенности.

Использование коррупции, с одной стороны, требует  осуществления инвестиций, а с другой - позволяет снизить указанные виды издержек по сравнению с вариантом простого оппортунизма, не предполагающего инвестиций в создание коррупционной структуры управления (далее - инвестиции в коррупционный капитал). Функциональный состав таких инвестиций может варьироваться в зависимости от конкретной формы коррупции, но в целом соответствует принципам организации стандартного производства. Не вдаваясь в детали, отметим лишь важность выделения общего и специфического коррупционного капитала, при этом данные понятия применяются относительно конкретных коррупционных трансакций или их совокупности. Специфический коррупционный капитал позволяет снизить трансакционные издержки только трансакций данного типа, в то время как возможности использования общего коррупционного капитала выходят за эти рамки.

На основе вышеизложенных рассуждений далее мы переходим  к анализу коррупционного процесса в динамике, имеющему крайне важное значение для разработки антикоррупционной  политики и объяснения неудач, преследующих большинство попыток противодействия коррупции на региональном и общегосударственном уровнях.

Типичная траектория количественных институциональных  изменений предполагает прохождение  следующих стадий: возникновение, становление, массовое использование, замещение, исчезновение. Накопленный общий коррупционный капитал может быть использован в отношении института уже на первой стадии, как это часто происходит в высококоррумпированных сообществах. В низкокоррумпированных сообществах (возможно, отдельных регионах России) в условиях незначительности общего коррупционного капитала выбор между соблюдением или нарушением правила может быть почти полностью описан моделью экономики преступления и наказания с соответствующими предпосылками (Becker G. S. (1968), Crime and punishment: an economic approach, Journal of Political Economy 76.). Однако жизненный цикл "несправедливых" институтов с определенного момента (предположительно, с третьей стадии) может начать сопровождаться инвестициями его адресатов в специфический коррупционный капитал, а также в сопутствующий ему в качестве внешнего эффекта общий коррупционный капитал. В результате равновесное состояние модели смещается в сторону девиантного поведения как связанного уже с большими конкурентными преимуществами. С нашей точки зрения данный феномен заслуживает введения особого термина "фундаментальная деформация", адекватного его смыслу по аналогии с термином "фундаментальная трансформация", обозначающего нарушение равных условий конкуренции ex post вследствие осуществления инвестиций в специфический капитал, сопровождающих процесс производства и поставки товаров по результатам проведения первичных торгов (Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб. ; Лениздат, 1996., глава 2 часть 3.). Один из альтернативных вариантов фундаментальной деформации фактически продемонстрирован нами выше в ходе сравнительного анализа форм рационального поведения (Д-О-Т-К, также "U-образная" траектория фундаментальной деформации).

Феномен фундаментальной  деформации позволяет объяснить существование различных коррупционных равновесий (высококоррупционного и низкокоррупционного) в регионах со схожими уровнями зарплат и организацией управления в органах власти. Одно из таких объяснений было получено с помощью диаграммы Шеллинга, The economics of corruption: a survey, Studi economici 43(1), 57-94.) и состоит в том, что изначальное равновесие, состоящее в равновероятности коррупционной и честной стратегий, является неустойчивым и смещается в зависимости от первоначального выбора агентов либо в сторону устойчивой коррупции, либо в сторону устойчивой честности. Мы утверждаем, что данные рассуждения могут быть включены в логику фундаментальной деформации, а также существенно ею дополнены. Так, в соответствии с диаграммой Шеллинга все ведомства могут быть разделены на абсолютно честные и полностью коррумпированные. Логика фундаментальной деформации позволяет также объяснить существование в реальности промежуточных вариантов, так как уровень коррупции связан с инвестициями в коррупционный капитал и уровнем его накоплений в различных сообществах. Количественная траектория фундаментальной деформации изначально определяется исходя из уровня накопленного в сообществе общего коррупционного капитала и развивается по мере инвестиций в специфический коррупционный капитал.

Таким образом, региональные различия коррумпированности структурно схожих ведомств, например, территориальных органов федеральных  органов власти, могут быть объяснены  различиями в уровне регионального  общего коррупционного капитала и накопленного за время их существования специфического коррупционного капитала. Создание же новых одинаковых ведомств, включая также антикоррупционные, в регионах с различным общим уровнем коррупции будет приводить к соответствующим результатам в части их коррумпированности. Этот факт, в свою очередь, затрудняет использование импорта институтов в целях противодействия коррупции, включая применение "типовых антикоррупционных программ" (Такой подход реализован в рамках административной реформы в виде типовых ведомственных и региональных программ противодействия коррупции. См. Решение Правительственной комиссии по проведению административной реформы (протокол заседания Комиссии от 27. 07. 2007 N 66). - http: //www. ar.gov.ru/ru/regions/federal/news/index. php? from4=2&id4=97 (на дату 01. 07. 2009).) , и отдает приоритет детальному институциональному проектированию.

Характеристики  коррупционных трансакций и формы  коррупционной контрактации. Обосновав  методологическую важность отличия  коррупции от простого оппортунизма и "тени", а также эффектов фундаментальной деформации, перейдем к непосредственному анализу рационального выбора форм коррупционной контрактации в зависимости от характеристик коррупционных трансакций.

Вслед за О. Уильямсоном  рассмотрим в качестве основных сравнительных параметров коррупционных трансакций три характеристики: специфичность активов, неопределенность и частоту (Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб. ; Лениздат, 1996., глава 2, часть 2.).

Далее под специфичностью коррупционных активов будем понимать издержки, связанные со сменой контрагента в коррупционной трансакции, что в полной мере соотносится с использованным выше пониманием специфичности коррупционного капитала. Каждая коррупционная трансакция в действительности не заканчивается просто совершением сделки, так как у контрагентов возникает возможность взаимных угроз разоблачения. Фундаментальная деформация происходит, поскольку такого типа угрозы, с одной стороны, повышают уровень доверия сторон и снижают неопределенность, а с другой стороны, создают специфичность в их отношениях, затрудняющую смену как контрагента, так и формы организации сделок - коррупции. Кроме возможностей взаимных угроз существуют также обычные специфические активы, задействованные в коррупционных трансакциях, такие, как заключенные эксклюзивные договоренности, оплаченные вперед коррупционные услуги и другие.

Коррупционные трансакции могут быть высокоспецифичными, то есть представлять собой продолжающуюся во времени последовательность нескольких взаимосвязанных действий, например, многоходовое лоббирование законопроекта или выделение земельного участка; и низко-специфичными, то есть представлять собой разовые сделки, обеспеченные лишь наличием некоторого доверия между агентом и клиентом и отработанной технологией совершения коррупционной сделки. Если осуществление высокоспецифичных трансакций обусловлено общими долгосрочными (иногда стратегическими) целями и связано с вовлечением значительных коррупционных активов, то низкоспецифичные трансакции на практике часто представляют собой мелкие сделки бытового уровня, обусловленные насущными потребностями.

Важность специфичности  активов для дифференцированного  подхода к антикоррупционной  политике заключается, например, в том, что по отношению к низко специфичным коррупционным сделкам может быть целесообразно применение механизмов по предотвращению их возникновения (например, деперсонализация, регламентация, повышение качества контроля). В отношении высокоспецифичных трансакций необходимо применение механизмов, способствующих смене контрагентов и налагающих на стороны коррупционной сделки издержки, связанные с потерей специфичных коррупционных активов. На региональном уровне такими механизмами могут быть ротация кадров, механизм случайного выбора должностного лица при назначении на определенное задание и другие.