Экономические реформы в ЦВЕ

После некоторых слабых попыток возврата к централизации управления правительство Польши в 1987 г. объявило вторую стадию экономической реформы. Было признано равенство трех секторов экономики: государственного, кооперативного и частного. Но предложения о принятии программы жесткой экономии, включая рост цен, жесткую финансовую политику и ускорение структурных сдвигов, не получили поддержки на референдуме в ноябре 1988 г., поэтому был принят умеренный вариант второго этапа реформы. Однако весной 1988 г. рост социального недовольства в стране привел к правительственному кризису. Новое правительство М. Раковского во второй половине 1988 г. подготовило “План консолидации национальной экономики”, приняло ряд либеральных законов, отменило карточки, снизило субсидии на потребительские товары. Были приняты и непопулярные решения: о закрытии ряда неэффективных производств, особенно оказывающих отрицательное влияние на состояние окружающей среды (в металлургии, химической промышленнности, судостроении).

В целом еще до прихода к власти правительства “Солидарности” частичные реформы 80-х годов в Польше дали неплохой результат.

Они позволили приспособить польское общество к капитализму, ввести в экономику страны важные рыночные элементы, включая конкуренцию. И тем не менее первое некоммунистическое правительство Мазовецкого, пришедшее к власти в июне 1989 г., получило от своих предшественников тяжелое наследство.

Прежде всего инфляция выражалась трехзначной цифрой (244% в 1989 г. против 61% в 1988 г.), производство стагнировало, объем произведенного национального дохода в 1988 и 1989 гг. был ниже, чем в 1978 г., личное душевое потребление — немногим выше уровня 1978 г., но ниже уровня 1980 г. Дефицит на рынке касался чуть ли не всех товаров, дефицит госбюджета достигал критической величины (10% ВВП). Постоянно рос внешний долг страны: к концу 1989 г. он достиг почти 40 млрд долл. и 5,9 млрд руб. Только на обслуживание этого долга в 1981—1989 гг. Польша затратила 19,1 млрд долл. Чистый отток капиталов за границу за эти годы составил 10,6 млрд долл.

Но благодаря широкой общественной поддержке внутри страны и Запада (перспективы оказания внешней помощи, в отличие от России, здесь были реальными) правительство “Солидарности” предложило стране радикальную среднесрочную программу стабилизации экономики, существенного изменения форм собственности (приватизация), дерегулирования экономики и формирования рыночных отношений и институтов западного типа. После некоторой корректировки программа была одобрена сеймом, согласована с МВФ, и с января 1990 г. началось ее осуществление. Программа получила название “шоковая терапия” и была рассчитана на реальную экономическую реформу. Большую роль в ее разработке и проведении в жизнь сыграли известный американский экономист Д. Сакс и новый вице-премьер Польши Л. Бальцерович. Большинство цен было отпущено уже в январе 1990 г., злотый сильно девальвировал. Его курс по отношению к доллару составил в конце 1988 г. 503 злотых, в ноябре 1989 г. — 3800, в декабре 1989 г. — 6000 и с 1 января 1990 г. — уже 9500 злотых. Одновременно была резко ужесточена налоговая и денежная политика. Доля субсидий в расходной части бюджета снизилась с 31% в 1989 г. до 14% в 1990 г. Введен жесткий контроль за ростом заработной платы (чего не было в России с 1992 г.). Коэффициент эластичности заработной платы к индексу потребительских цен сократился в январе 1990 г. с 0,7 до 0,3.

Ограничено бюджетное финансирование сферы услуг, ужесточена налоговая политика.

После двух лет экономического кризиса, вызванного “шоковой терапией”, и развала торговых связей с бывшими партнерами по СЭВ Польша в 1992 г. стала первой европейской страной, справившейся с трансформационным и экономическим кризисами. А в 1993 г. она заняла второе место в Европе по приросту ВВП. Если взять период с 1990 по 1992 г. и тем более по 1993 г., то падение производства в Польше окажется чуть ли не самым низким из всех стран ЦВЕ. В середине 1994 г. в результате роста доли фонда потребления в национальном доходе страны душевое потребление населения достигло уровня 1989 г. Темпы инфляции резко снизились: с 352% в 1990 г. до 35% в 1993 г. Значительная часть внешнего долга страны была реструктурирована, т.е. сокращена правительствами стран Запада (1991 г.) и частными банками (1994 г.). В результате решительной переориентации на Запад уже в 1992 г. около 72% польской внешней торговли приходилось на страны Запада (прежде всего Западной Европы) и лишь 16—17% — на страны бывшего СЭВ.

В 1990 г. было разработано законодательство по приватизации и началось ее воплощение в жизнь. Заработал варшавский рынок ценных бумаг. При этом, вопреки прогнозам и в отличие от России, директора польских приватизируемых и остающихся государственными предприятий делали все, чтобы ускорить переход на рыночные методы хозяйствования, повысить эффективность производства и усилить его экспортную направленность. К 1994 г. на частный сектор приходилось уже свыше 50% ВВП. Однако реальная рыночная трансформация в Польше сопровождалась резким возрастанием безработицы (в отличие от России) — с нуля в 1990 г. до 15,7% в конце 1993 г.

Произошло значительное социальное расслоение польского общества. На одном полюсе сосредоточились богатство и благополучие, на другом — нищета. Усилилось социальное недовольство в широких слоях населения. В результате большая часть электората не захотела голосовать за реформаторов, и в 1991 и 1993 гг. победу одержали партии, выступающие против “шоковой терапии”, против реформ Бальцеровича. Однако вопросы дефицита бюджета и платежного баланса, оздоровления финансовой системы, не говоря уже об экономической эффективности и структурной перестройке, с повестки дня не снимались. Заданный “шоковой терапией” импульс реформ, несмотря на некоторые попытки свернуть с намеченного курса в 1992 г., продолжает действовать до сих пор. Ежегодный прирост ВВП Польши сейчас превышает 5%.

Руководил “реформами без шока” после 1993 г. в Польше К. Колодко. Усилилась роль государства в экономике, стала проводиться промышленная политика, больше внимания уделялось поддержке уровня жизни населения, борьбе с безработицей. За 1994—2007 гг. ВВП страны вырос в 1,7 раза, темпы инфляции снизились с 33 до 4% в год, а норма безработицы сократилась с 16 (в 1997 г.) до 10% в 1998 г., потом возросла до 18% и вновь стала снижаться. При этом политическая воля к проведению рыночных реформ ни в парламенте, ни в правительстве не ослабевала. Не менее интересен и поучителен опыт экономических реформ в Венгрии. Эта страна начала экспериментировать с рыночными методами (не без влияния югославского опыта) практически сразу же после кровавых событий в октябре 1956 г., с приходом к руководству страной Я. Кадара.

Более 30 лет Венгрия была в авангарде среди стран ЦВЕ по стремлению осуществить частичные рыночные реформы в рамках тоталитарной социалистической системы. Венгрия отличалась большей открытостью своей экономики, более высокой экспортной квотой и ориентацией на рынки Запада. В 1950 г. на экспорт в несоциалистические страны направлялось 14% национального дохода страны, в 1988 г. — 21%. Прямые западные инвестиции в стране составили в 1989 г. 1 млрд долл. Широкое развитие получил иностранный туризм. Число венгерских граждан, выезжавших в несоциалистические страны, в 1960 г. составило 35 тыс. человек, в 1988 г. — свыше 1,2 млн, а число иностранных туристов из несоциалистических стран — соответственно 50 тыс. и свыше 3 млн. Весьма значительным был импорт западных товаров в Венгрию. В 1965—1986 гг. он возрастал ежегодно на 10%, что было больше, чем в любой другой стране ЦВЕ.

И тем не менее экономике социалистической Венгрии были присущи все те же недостатки, что и любой другой стране, принявшей эту систему после Второй мировой войны. Отсутствие нормальной конкуренции, работа на нетребовательный рынок региона СЭВ, изоляция от внешнего мира, зависимость от поставок сырья, оборудования и научно-технической документации из бывшего Советского Союза имели самые негативные последствия для венгерской экономики.

Новые заводы строились на низком техническом уровне, и большая часть производимых товаров ориентировалась на низкокачественный рынок. Обновление и модернизация производственного аппарата при отсутствии рыночного механизма проводились очень медленно. Удельный вес современного оборудования сокращался, устаревшего — нарастал. Например, в промышленности страны доля основных фондов в возрасте до 5 лет снизилась с 41% в 1975 г. до 25% в 1988 г. До середины 80-х годов норма накопления повышалась, страна увязла в экономически не обоснованных инвестиционных проектах, росли долгострой, незавершенка, запасы сырья и нереализованной продукции.

После провала первого пятилетнего плана (1950—1954 гг.) в стране часто высказывалось мнение, что централизованное директивное планирование неэффективно из-за множества показателей, сковывающих инициативу предприятий, и ориентации на чисто количественные объемы производимой продукции, на темпы ради темпов — главный критерий оценки результатов производства в те годы. Говорилось и о необходимости децентрализации системы принятия решений, придании предприятиям и местным органам больших прав, о том, чтобы сделать прибыль единственным синтетическим показателем плана. В 1968 г. был введен новый экономический механизм (НЭМ), который отразил накопившуюся массу идей за предшествующие годы размышлений и дискуссий. Прибыль признавалась главным критерием оценки деятельности предприятий, план-директива отменялся. Это произошло раньше, чем в других странах ЦВЕ. Идея интенсификации производства была включена во все правительственные программы и официальные экономические документы. Однако все это оказалось не более чем декларацией о намерениях. На деле же доля производительности труда и вообще интенсивных факторов в экономическом росте страны снижалась, а экстенсивных факторов — росла. Так, в 1970—1975 гг. последняя составила, по расчетам Европейской экономической комиссии ООН, 35%, в 1983 г. — 57%.

Нефтяной кризис 1973 г. еще больше подтолкнул венгров к пониманию необходимости реформ. Запад переходил на энергосберегающие технологии, экономия топлива и энергии там повсеместно и все больше становилась императивом. Маленькая же Венгрия по велению партийных руководителей предприняла рывок в наращивании собственного производства энергоносителей, не снижая их импорта из Советского Союза. В результате в 1980—1988 гг. свыше 40% капиталовложений в промышленности направлялось в топливно-энергетический комплекс. Не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что во второй половине 70-х годов широкое распространение среди экономистов и чиновников государственного аппарата Венгрии получили идеи известного венгерского экономиста Я. Корнаи об экономике дефицита при социализме и необходимости последовательного перехода от экономики дефицита к экономике рынка. По существу, ставился вопрос о реформе собственности, о введении конвертабельной валюты, о так называемой интеграции в рамках СЭВ. Корнаи не без основания считает, что дефицит — неизбежный продукт социалистической системы хозяйствования, он универсален, постоянен, всегда только растет и при этом рождает только дефицит, а не изобилие. Суть этого феномена заключается в форме и правах собственности: дефицит создается только в сфере государственной, т.е. ничьей, собственности. Это закономерный результат “нечувствительности” командно-распределительной экономики к ценам и прибыли, отсутствия конкуренции и предпринимательства, всевластия бюрократии. Пока производство зависит от бюрократии, дефицит не исчезнет, считает Корнаи.

В условиях функционирования НЭМ в Венгрии постепенно, но неуклонно создавались важные элементы рыночной экономики, и прежде всего частная собственность и предпринимательство. Быстро увеличивался удельный вес частного сектора в экономике страны. К концу 80-х годов его доля составила 40% в сельском хозяйстве, 12% — в розничной торговле, 30% — в общественном питании. Примерно 2/3 вновь построенных жилых домов принадлежали частным собственникам — фирмам или индивидуальным владельцам. Многие трудящиеся имели вторую работу (14% занятых), 6% семей — второй дом, 200 тыс. человек — валютные счета. С 1 июля 1989 г. каждый венгерский гражданин получил право иметь столько домов и земли, сколько он мог приобрести, а членам сельскохозяйственных кооперативов было предоставлено право выхода из кооператива. В стране резко возросла дифференциация доходов.

Во второй половине 80-х годов начались широкие банковская и налоговая реформы. С 1985 г. была устранена монополия центрального банка на выдачу кредита, а двумя годами позже введена так называемая двухслойная банковская система, включающая сеть коммерческих банков. Введен налог на добавленную стоимость, проведены изменения в налогообложении доходов населения и прибыли.

Начало тихой приватизации связано с 1977 г., когда был принят Закон о предприятиях. Позднее на волне половинчатых реформ 1984—1985 гг. 70% государственных предприятий стали самоуправляющимися единицами, экономически самостоятельными, так как практически управлялись выборными советами. С 1989 г. эти предприятия получили право менять свой юридический статус, т.е. становиться негосударственными.

Все эти частичные реформы вплоть до 1990 г. осуществлялись в рамках однопартийной тоталитарной системы, где еще действовали социалистические “ценности”. Экономика продолжала нести бремя расточительности, рос внешний долг страны, который с 1970 по 1989 г. увеличился с 1 млрд до 21 млрд долл. В расчете на душу населения Венгрия заняла по внешнему долгу прочное первое место среди стран ЦВЕ.

Перелом в эволюционном процессе постепенных рыночных реформ в Венгрии наступил в 1990 г., с приходом к власти первого некоммунистического правительства Й. Анталла. Сразу же были проведены либерализация цен и внешнеторговой деятельности, дерегулирование деятельности частных, кооперативных и государственных предприятий. Заметно ускорилась приватизация, которая шла путем прямой продажи государственных предприятий в частные руки. Этим воспользовался иностранный капитал, скупивший значительную часть венгерской промышленности. Только за 1991—1993 гг. в страну было инвестировано примерно 5 млрд долл. иностранного капитала По масштабам его участия в экономике страны Венгрия занимала первое место среди стран ЦВЕ. В эти годы стране была оказана серьезная помощь со стороны Запада, которая позволила ей выдержать трудности системной трансформации, наладить выплату долга и проводить в жизнь стабилизационную программу. Таким образом, несмотря на иную стратегию экономических и социально-политических преобразований, чем в Польше, Венгрия в целом добилась не меньших успехов в развитии эффективной рыночной экономики. Модель системных и экономических преобразований в Венгрии может быть названа эволюционистской или градуалистской.

Страна преодолела серьезные трудности. В 1994 г. наметился рост производства, а до этого, в 1991—1993 гг., ВВП сократился на 19%. Инфляция снизилась с 35% в 1991 г., 23% в 1992 и 1993 гг. до 5% в 2003 г., затем возросла до 7%, уровень безработицы составил в марте 1993 г. почти 14%, но уже в 2003 г. снизился до менее 6% и сейчас остается на этом же уровне. В настоящее время годовой прирост ВНП страны не опускается ниже 3,5%.

Экономическая реформа в Чехословакии началась в январе 1991 г. и имела, как и в Польше, но в отличие от Венгрии все признаки “шоковой терапии”. После долгих лет приверженности централизованному планированию и отсутствия столь видимых, как в Польше и Венгрии, частичных рыночных реформ в рамках “рыночного социализма” это была наиболее последовательная, быстрая и далеко идущая рыночная трансформация. Чехи поистине компенсировали долгие годы консерватизма и застоя после неудачной попытки реформировать социализм в 1968 г. Реформа была поддержана МВФ, который выделил кредит в сумме 1,78 млрд долл.