Аграрная революция 90х гг. 20 века в России

                                             Аграрная революция 90х 20века в России. 

Для большинства  ученых и политиков в последние  годы характерна непоследовательность в анализе аграрных проблем России. С одной стороны, фиксируется  развал сельского хозяйства, начавшийся с внесения в Конституцию РСФСР в 1990 г. права частной собственности на землю. С другой, - предлагается ускорить земельную реформу на селе, но ввести ее в некие цивилизованные рамки. С одной стороны, признается недопустимость купли-продажи земли, поскольку это ведет к сосредоточению ее у финансовых олигархов. С другой, - принимаются обращения с просьбами к президенту и правительству сформировать инфраструктуру земельного рынка под контролем государства...

С одной стороны, уже в течение полутора десятков лет практика, которая была, есть и будет критерием истины, доказывает преднамеренность разрушения социально-экономического потенциала страны, снимая презумпцию невиновности с верховной власти России. С другой, - объективистская констатация, что "свободная неолиберальная модель развития сельского рынка труда показала свою полную несостоятельность", и выбранный курс оказался "ошибочным".

На наш  взгляд, причина противоположных  оценок социальной ситуации в России не столько в политической ангажированности авторов, сколько в игнорировании методологических принципов анализа социальных фактов под предлогом многовариантности парадигм в социальных науках. Мода на полипарадигмальность, характерная для отечественной социологии с конца 80-х годов, позволяет создавать видимость научности и объективности при жонглировании фактами, оставаться "над политическими схватками", что личностно безопасно в переломные моменты истории. Социология же при этом утрачивает свои прогностическую и "инженерную" функции а, следовательно, и статус науки.

В условиях эколого-ресурсного кризиса, катализатором которого является "глобально-рыночный фундаментализм", адекватную оценку процессов, связанных  с природными ресурсами, возможно дать только на основе методологии "глобальной социологии". Нельзя не согласиться с ее представителем А. Мартинелли в том, что: "В наши дни глобализация предполагает не только появление нового объекта изучения мира как такового, но и требует, чтобы всякое частное исследование...было включено в глобальный контекст, поскольку каждая часть мира становится все более взаимозависимой со множеством других, и мир как таковой все более присутствует во всех своих частях".

Такой подход требует приоритетности анализа  российских законодательных актов, закрепивших те политические, экономические, социальные преобразования, которые имели место в АПК с начала 90-х годов. Решающим из них является Конституция РФ, ст. 9 которой провозглашает право частной собственности на все природные ресурсы России, а также основывающийся на ней Земельный кодекс от 25 октября 2001 г.

Принятие  ЗК РФ стало знаковым в истории  России, хотя, на первый взгляд, он не внес ничего принципиально нового в земельные  отношения. Частная собственность  на землю была введена законом "О  земельной реформе" 23 ноября 1990 г. В течение последующего десятилетия законодательные акты расширяли и активизировали рынок земли, вплоть до продажи земли иностранцам, закреплённой указом "О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России" от 27 октября 1993 г. Многолетняя политическая борьба вокруг новых проектов ЗК, с одной стороны, сдерживала его масштабы за счет выжидания тех социальных групп, которые не привыкли рисковать, с другой, была выгодна тем, кто, проанализировав расстановку сил в обществе, начал скупать по дешевке земельные участки, с третьей, гасила протестное движение противников частной собственности на землю, полагавшихся на левые силы в Госдуме. Такая ситуация объективно была выгодна правительству, так как постепенно в обществе накапливалась психологическая усталость, переключившая социальный протест с общероссийских проблем на вопросы личного выживания в условиях перманентно углубляющегося кризиса. В результате принятие ЗК было практически не замечено общественным мнением.

Земельный кодекс РФ, во-первых, ввел в рыночный оборот практически все земли России. Известно, что земельный фонд России составляет 1709,8 млн. га. Из них земли лесного фонда составляют 62%, сельскохозяйственного назначения 25,7% (не путать с сельхозугодьями: пашня, кормовые угодья, залежь, многолетние плодовые насаждения -12,9%), земли запаса-6,7%, земли особо охраняемых территорий - 1,9%, земли водного фонда 1,6%, земли населенных пунктов - 1,1%, земли промышленности, связи и иного назначения 1,0%. К землям сельхозназначения относятся те, что предоставлены сельхозпредприятиям, организация для сельскохозяйственного производства, научных и учебных целей, а так же гражданам для ведения крестьянского (фермерского) хозяйства, личного подсобного хозяйства, садоводства, огородничества, животноводства, сенокошения и выпаса скота.

Согласно  п.4 ст. 27 Земельного кодекса полностью  изымаются из оборота (т.е. не могут  предоставляться в частную собственность  и быть объектами сделок, предусмотренных  гражданским законодательством) земли, занятые находящимися в федеральной собственности природными заповедниками и национальными парками, Вооруженными Силами РФ, их органами и формированиями, ФСБ, объектами госохраны, атомной энергетики, закрытыми административно-территориальными образованиями, исправительными учреждениями Минюста и МВД, воинскими и гражданскими захоронениями, объектами для охраны границы РФ. Список из десяти пунктов, но по подсчетам специалистов это менее 3% земель России.

Пункт 5 ст.27 допускает, в соответствии с федеральным законодательством, ограниченный оборот земель особо охраняемых территорий, земель лесного фонда, водного фонда, земель особо ценных объектов культурного наследия, закрытых административно-территориальных образований, земель обеспечивающих оборону, безопасность, связь, организаций транспорта, в том числе морских, речных портов, аэродромов и аэропортов, терминалов, гидротехнических сооружений и т.п., земель объектов космической инфраструктуры, загрязненных опасными отходами, предоставленных для производства ядовитых и наркотических веществ.

Во-вторых, Земельный кодекс разрешил продажу земли иностранцам, лицам без гражданства и иностранным юридическим лицам. Ст.15 установила для них лишь одно ограничение - приобретение земель, находящихся на приграничных территориях. Согласно закону "О границе" - это местность шириной до 5 км вдоль границы, не включающая населенные пункты, санатории, места массового отдыха, отправления религиозных обрядов.

По отношению  к землям сельхозназначения ЗК РФ носил рамочный характер. Статья 27 ЗК РФ (п.6) указывала, что оборот земель сельхозназначения будет регулироваться специальным федеральным законом, а ст.8 "О введении в действие ЗК РФ" от 25 октября 2001 г. ограничивала право иностранцев, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц на пользование и владение земельными участками сельхозназначения арендой. Поскольку статус закона ниже статуса Кодекса, было ясно, что правительство ориентировано на снятие этого запрета. Его предназначение было чисто популистским - успокоив не разбирающееся в юридических тонкостях общественное мнение, снять возможные обвинения со стороны оппозиции в предательстве интересов крестьянства с депутатов пропрезидентских фракций, проголосовавших за Земельный кодекс.

Этот шаг  был сразу же дезавуирован предложением СПС отменить 8 ст. закона и внесенным правительством законопроектом. Действительно, из семи законопроектов об обороте земель сельхозназначения, представленных в Госдуму, только проект Н.М. Харитонова - руководителя Агропромышленной группы подтверждал позицию закона "О введении...". Но уже при первом чтении большинство отдало приоритет правительственному варианту.

24 июля 2002 г.  был принят закон "Об обороте  земель сельскохозяйственного назначения", разрешающий юридическим лицам  с иностранным капиталом покупать земли сельскохозяйственного назначения, если доля иностранного капитала менее 50% (ст.3). Оппозиции удалось несколько сузить рынок земли для иностранцев в процессе обсуждения этого закона: первоначальный проект, представленный правительством, предполагал ограничения только на приграничных территориях (ст.3). Дополнительная оговорка о "иных случаях, предусмотренных федеральными законами", носила рамочный характер, а, следовательно, свидетельствовала, с одной стороны, об отсутствии прогноза последствий принятия данного закона и его ориентации на прецеденты, возможно, непоправимые с позиции "большой" политики. С другой, создавала видимость некоторой уступки оппозиции. Характерно, что правительственный проект закона "Об обороте земель сельхозназначения" не был снят с обсуждения в Думе, хотя против него выступила половина законодательных собраний регионов, в которых он рассматривался. Напомним, что согласно ст. 72 Конституции РФ "вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и природными ресурсами" находятся в совместном ведении РФ и субъектов федерации.

Дело в  том, что специфика регионов России не была учтена в федеральном законе. Например, условия Дагестана, где  живет несколько десятков этносов, принадлежащих к разным языковым группам, безработными являются около половины трудоспособного населения, а на одного жителя приходится 5-6 соток сельхозугодий, не позволяют механически переносить на эту республику подобные законодательные акты.

Сложная ситуация в Краснодарском крае, заселяемым народами не только сопредельных с краем субъектов РФ, но и соседствующих с Россией государств. Агрессивность переселенцев не раз вынуждала региональную власть вводить ограничения на миграционные потоки.

В развитие закона "Об обороте..." каждый субъект Федерации должен был принять свои законы, но п.5 ст.1 ограничивал законодателей. Согласно ему "Принятие субъектами Российской Федерации законов и иных нормативных правовых актов, содержащих дополнительные правила и ограничения оборота земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, не допускается".

Закон оставил  вне регуляции перечень сельхозземель, изъятых из оборота, ограниченных в  обороте, правила изменения целевого назначения сельхозземель, предельные размеры участков для граждан и юридических лиц, охрану и регулирование земель с целью обеспечения плодородия, механизм изъятия земель, управление землями сельхозпредприятий, квалификационные требования к покупателям земель, механизм оборота земель при залоге, обмене, аренде. Все это указывало на то, что он разрабатывался под определенных заказчиков.

Принятая  редакция закона не решает проблемы защиты рынка сельхозземель и от иностранного капитала. Отследить реальную долю иностранного капитала в условиях, когда законодательно провозглашена коммерческая тайна, практически невозможно. Ни ФСБ, ни даже ЦРУ не знают кому принадлежат крупнейшие промышленные предприятия России. Тем более, невозможно уследить за мелкими фирмами, пожелавшими в условиях диспаритета цен делать благотворительные инвестиции в сельское хозяйство России. О размерах этого диспаритета свидетельствует такой факт: в 2001 г. урожай зерновых составил 85 млн. тонн, в 2002 г. 86,5 млн., а выручили за него крестьяне в 2,5 раза меньше, потому что государство и частные фирмы резко снизили закупочные цены на зерно. Параллельно возросли тарифы на энергоносители. Для справки укажем, что в 1970 годах урожай достигал 130 млн. тонн. Даже Д. Аяцков, известный апологет рыночных отношений в сельском хозяйстве, вынужден признать, что "крестьяне беззащитны перед недобросовестными перепродавцами".

В третьих, утверждения о неизбежности инвестиций, в том числе иностранных, в сельское хозяйство под залог земли стали настолько часто озвучиваться СМИ, что общественное мнение склонно воспринимать это как непреложную истину. Для реализации этой цели было принято несколько законодательных актов, Так, ст.17 закона "Об обороте..." требует скорейшего выделения земельных долей, полученных при реформировании сельхозпредприятий, в натуре. Но выделение участков сопряжено с такими затратами на межевание, оформление документов, которые, как показала практика, превышают цену самой земли. В условиях нерентабельности большинства сельхозпредприятий это непроизводительные затраты, лишающие предприятия возможности обновления средств производства, своевременной и достойной оплаты труда работников, сокращение социальных программ. Для сельских жителей в целом - снижение жизненного уровня.

Это, видимо, и было нужно авторам закона, поскольку  отсутствие оборотных средств заставит брать кредиты под землю. Через механизм кредитования и акционирования иностранцы получают возможность стать собственниками всей недвижимости предприятия. Следующим этапом становится процесс банкротства или изменения профиля предприятия, сокращение рабочих мест, продажа земли по более высоким ценам, согласно закону - по рыночным, даже если их выкупает государство.

В четвертых, закон разрешает 18630 человекам стать собственниками всех сельхозземель. Поясним: в необъятной, по мировым меркам, России всего 1863 административных района, а ст.4 закона "Об обороте..." ориентирует на то, чтобы собственник имел в одних руках не менее 10% земель одного района. Впрочем, число собственников можно и сократить - иметь землю в нескольких районах законом не запрещено. Со времен же перестройки магическая формула "разрешено все, что не запрещено законом" выводит за пределы правового поля коммерческие сделки в интересах крупного, в том числе зарубежного, капитала. Кстати, под предлогом экономии бюджета предлагается укрупнение районов. Например, в Нижегородской области вместо 48 - сделать 12.

Напомним, правительственный  проект федерального закона "Об обороте  земель сельскохозяйственного назначения" в п.2 ст.4 позволял одновременно иметь  в "собственности лица и аффилированных ему лиц" на территории одного административного района субъекта РФ участок "не менее 35 процентов общей площади сельскохозяйственных угодий". Показательно, что правительственные законопроекты позволяют прогнозировать дальнейшее направление изменения законодательства, поскольку в законодательных органах с каждыми выборами увеличивается доля проправительственных депутатов и сенаторов.