Золотой фетиш и научный анализ: меркантилисты

     Настал  XX век. В промышленных буржуазных странах развился государственно-монополистический капитализм. Экономические идеи, соответствующие этим условиям и отражающие задачи государственного воздействия на хозяйство, наиболее полно высказал в 30-х годах нашего столетия английский теоретик Джон Мейнард Кейнс. Буржуазная экономическая мысль в последние десятилетия развивалась в большой мере под знаком его идей. Они во многом определяют экономическую политику современного капитализма, на которую опираются теперь монополии и государство, стремясь удержать свои позиции в экономическом соревновании с социалистической системой.

     Капитализм  не может больше существовать на основе саморегулирования, утверждал Кейнс. Государство должно взять на себя задачу регулирования экономики. Эта  задача сводится главным образом  к тому, чтобы поддерживать и стимулировать  платежеспособный спрос, который имеет  тенденцию хронически отставать  от производства. Таким путем надо бороться с безработицей и недогрузкой  предприятий. Частных капиталистов необходимо постоянно подталкивать, чтобы они делали инвестиции капитала, т. е. строили новые предприятия, расширяли производство.

     Невмешательство государства в экономику, которое  полтора столетия провозглашала  буржуазная политическая экономия,- ложная и опасная идея. Прежде всего государство  должно обеспечить изобилие денег в  стране и их «дешевизну», т. е. низкие ставки ссудного процента. При таком  положении капиталисты будут  охотно брать в банках ссуды, делать инвестиции, а значит, нанимать рабочих  и выплачивать им заработную плату. Свобода торговли - предрассудок. Если это необходимо для полной занятости, допустимы и ограничения ввоза  иностранных товаров, и демпинг (вывоз  своих товаров по низким ценам  для захвата рынков), и девальвация  валюты.

     Читатель, вероятно, улавливает ход мыслей Кейнса. Еще раз напомню, что это не мудрствования далекого от жизни  профессора, а сугубо практическая «мудрость», которой теперь во многом руководствуются правительства  главных капиталистических стран.

     Эти рекомендации до странности напоминают идеи меркантилистов,- разумеется, с  учетом всей разницы между современной  капиталистической экономикой и  той экономикой, которая была в  Западной Европе 250-300 лет назад. Шведский ученый Эли Хекшер, признанный специалист по меркантилизму, пишет: «Взгляды Кейнса на экономические явления удивительно  похожи на взгляды меркантилистов, хотя его социальная философия совершенно иная...» Конечно, иная! Кейнс - идеолог  современного государственно-монополистического капитализма, а меркантилисты выражали интересы нарождавшейся торгово-промышленной буржуазии эпохи раннего капитализма.

     Кейнс выражался прямо. Если он не признавал  Маркса, то он и не делал в его  сторону лицемерных поклонов, как  некоторые буржуазные ученые. Если он ставил своей задачей ниспровержение «классической доктрины» (под которой  он понимал, грубо говоря, концепции  саморегулирования и невмешательства  государства в экономику), то он объявлял об этом на первой же странице. Так же он поступил и с меркантилистами, открыто признав их своими предшественниками. Правда, критики, особенно тот же профессор  Хекшер, потом показали, что Кейнс  отчасти просто приписывал авторам  XVII и XVIII столетий свои собственные идеи, толковал этих авторов, мягко говоря, своеобразно и в удобном для себя смысле. Тем не менее, родство Кейнса с меркантилистами многозначительно. Кейнс сам сформулировал четыре пункта, роднящие его с ними.

     Во-первых, меркантилисты, по его мнению, связывали  свое стремление к увеличению массы  денег в стране с задачей понижения ссудного процента и поощрения инвестиций. Как мы только что видели, это одна из ключевых идей Кейнса. Во-вторых, меркантилисты не боялись повышения цен и считали, что высокие цены способствуют расширению торговли и производства. Кейнс является одним из основателей современных концепций «умеренной инфляции» как средства поддержания экономической активности. В-третьих, «меркантилисты были родоначальниками... представления о недостатке денег как о причине безработицы». Кейнс выдвинул идею, что увеличение количества денег путем кредитной экспансии банков и дефицитов государственного бюджета» может быть важнейшим орудием борьбы с безработицей. В-четвертых, «меркантилисты не обманывались насчет националистического характера их политики и ее тенденций к развязыванию войны». Кейнс считал, что протекционизм может помочь в данной стране разрешению проблемы занятости и выступал за экономический национализм. К этому надо бы добавить пятый пункт, который Кейнс считал, видимо, само собой разумеющимся упор на важную роль государства в экономике.

     Выше  говорилось, что в конце XIX в. буржуазная политическая экономия окончательно отказалась от трудовой теории стоимости и других теоретических основ классической школы. Теперь она отказалась и от экономической политики, вытекающей из учения классиков буржуазной политической экономии. Коренная причина этого - обострение противоречий капитализма. В усилении государственного вмешательства буржуазные экономисты ищут способа смягчить эти противоречия. А концепцию всесилия государства в экономике в прошлом наиболее полно выразил меркантилизм. Отсюда и родство.

     Не  вся современная буржуазная политическая экономия пошла по пути кейнсианства. Имеются целые школы, отрицающие необходимость усиления государственного вмешательства в экономику. Они  выступают за «свободу частного предпринимательства», против инфляционных увлечений кейнсианцев. Такие авторы иногда называют попытки  государственного воздействия на экономику, на производство и занятость «неомеркантилизмом», вкладывая в этот термин отрицательный  смысл. В их понимании любое такое  государственное воздействие ведет  к ущемлению свободы личности и не соответствует «западным  идеалам». Эти критики «неомеркантилизма» не видят того, что (может быть, бессознательно) выражают своими теориями кейнсианцы: усиление роли современного буржуазного  государства в экономике есть объективная закономерность. Иначе  капитализм уже не может справиться с порожденными им силами.

     Вот один из образчиков такой продукции: сборник статей под редакцией  двух профессоров, озаглавленный «Центральное планирование и неомеркантилизм». Там  предаются анафеме любые попытки  регулирования экономики развитых капиталистических стран. Едва ли, однако, найдется сейчас в мире капитализма  правительство, которое согласилось  бы с такой точкой зрения, цитируемой в одной из статей: «Регулирование денег и банкового дела может  считаться функцией государства  не более чем такой функцией является регулирование выращивания и  сбыта лука».

     С другой стороны, кличкой «неомеркантилизм»  бросается тень на экономическую  политику молодых развивающихся  государств. Государственный сектор в экономике, народнохозяйственные планы и программы именуются  неомеркантилизмом. Защита национальной промышленности с помощью таможенных тарифов и других мер тоже неомеркантилизм. Двусторонние торговые соглашения, финансирование индустриализации путем государственных  займов, регулирование цен и ограничение  прибылей монополий - опять и опять  неомеркантилизм.

     А как же могут развиваться эти  страны? На основе свободы торговли, т. е. свободы действий иностранных монополий, при благожелательном невмешательстве государства. Тогда, очевидно, не будет неомеркантилизма. Но тогда не будет и независимого экономического развития, ибо именно эти условия консервируют отсталость и зависимость!

     Итак, слово меркантилизм живет не только в книгах исторического характера. Это понятие сложно, и в нем по-разному отражается идеологическая борьба нашего времени.