Золотой фетиш и научный анализ: меркантилисты

     Америка была открыта благодаря погоне европейцев за индийскими пряностями, завоевана  и освоена - вследствие их ненасытной жажды золота и серебра. Великие  географические открытия были следствием развития торгового капитала и в  свою очередь в огромной мере способствовали его дальнейшему развитию. Торговый капитал являлся исторически  исходной формой капитала. Из этой формы  постепенно вырастал капитал промышленный.

     Главным направлением экономической политики и экономической мысли в XV-XVII вв. (в значительной мере и в XVIII в.) был меркантилизм. Если попытаться предельно кратко выразить его сущность, то она сводится к следующему: в экономической политике - всемерное накопление драгоценных металлов в стране и в государственной казне; в теории - поиски экономических закономерностей в сфере обращения (в торговле, в денежном обороте).

     «Люди гибнут за металл...» Золотой фетиш  сопутствует всему развитию капиталистического строя и является составной частью буржуазного образа жизни и образа мыслей. Но в эпоху преобладания торгового капитала блеск этого  идола был особенно ярок. Купить, чтобы продать дороже,- вот принцип  торгового капитала. А разница  мыслится в форме желтого металла. О том, что эта разница (в конечном счете прибавочная стоимость) может  возникнуть только из производства, только из труда, еще не думают. Продать  за границу больше, чем покупается за границей,- вот верх государственной  мудрости меркантилизма. А разница  опять-таки представляется людям, управляющим  государством, и людям, мыслящим и  пишущим для них, в виде золота (и серебра), плывущего в страну из-за границы. Если в стране будет  много денег, все будет хорошо, говорят они.

     Первоначальное  накопление

     Эпоха первоначального накопления представляет собой предысторию буржуазного  способа производства, как меркантилизм – предысторию буржуазной политической экономии. Сам термин первоначальное накопление, видимо, впервые употребил Адам Смит: он писал, что условием роста производительности труда на основе развития многих связанных между собой отраслей производства является первоначальное накопление капитала.

     Маркс говорит о «так называемом первоначальном накоплении». Дело в том, что со времен Смита этот термин укоренился в буржуазной науке и приобрел особый, благопристойный  для буржуазии смысл: «В незапамятные времена существовали, с одной  стороны, трудолюбивые и, прежде всего, бережливые разумные избранники и, с  другой стороны, ленивые оборванцы, прокучивающие все, что у них  было, и даже больше того... Так случилось, что первые накопили богатство, а  у последних, в конце концов, ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры».

     Таким образом, весь этот процесс, в итоге  которого в обществе выделились классы капиталистов и наемных рабочих  и возникли условия для быстрого развития капитализма, изображался  буржуазными учеными, современными Марксу, как экономическая идиллия. В ней царят право и справедливость, вознаграждение за труд и наказание  за лень и расточительство.

     Ничто не может быть дальше от истины. Конечно, первоначальное накопление капитала - это реальный исторический процесс. Но проходил он в действительности в ходе жестокой классовой борьбы, был связан с угнетением, с насилием и обманом.

     Это не было результатом чьей-то злой воли, «исконной» склонности людей к насилию  и т. п. Нет, в ходе первоначального накопления только пробивала себе дорогу объективная историческая закономерность. Более того, этот процесс был по своей сущности прогрессивен, он вел общество вперед. Эпоха первоначального накопления - эпоха относительно быстрого увеличения производства, роста промышленных и торговых городов, развития науки и техники. Это эпоха Возрождения, которая несла с собой расцвет культуры и искусства после тысячелетнего застоя.

     Но  в свою очередь и наука, и культура могли быстро развиваться в эту  эпоху потому, что происходила  ломка старых феодальных общественных отношений, их место занимали новые, буржуазные отношения. Не могло быть и речи об идиллии, когда происходило  превращение миллионов мелких хозяев, частью еще полукрепостных, частью уже свободных земельных собственников, в городских и сельских пролетариев. Не могло быть и речи об идиллии, когда формировался класс капиталистов-эксплуататоров, религией которых были деньги.

     В XVI в. в ряде стран Западной Европы - в Англии, во Франции, в Испании - сложились централизованные национальные государства с сильной королевской властью. В ходе вековой борьбы она одолела своеволие баронов и подчинила их себе. Феодальные дружины были распущены, воины и челядь феодалов оказались «без работы». Если эти люди не хотели идти в батраки, они шли в армию и флот, отправлялись в колонии в надежде на сказочные богатства Америки или Ост-Индии. Но если в батраках они обогащали фермеров и помещиков, то, уходя за море, они чаще всего обогащали купцов, плантаторов, судовладельцев. Немногие «выходили в люди», богатели и сами превращались в купцов или плантаторов. Иным крупным состояниям положило начало пиратство, прямой разбой.

     Города, ремесленная и торговая буржуазия  были союзниками и опорой королей  в их борьбе с баронами. Города давали королевской власти деньги и оружие, а иногда и людей для этой борьбы. Да и само передвижение центров хозяйственной  жизни в города подрывало власть и влияние феодалов. Но буржуазия  в свою очередь требовала от государственной  власти поддержки ее интересов против феодалов, против «черни» и против иностранных конкурентов. И государство  оказывало ей эту поддержку. Торговые компании и ремесленные корпорации получали от королей разные привилегии и монополии. Издавались законы, которые  под страхом жестоких наказаний  заставляли бедняков работать на предпринимателей, устанавливали максимум заработной платы. В интересах городской, особенно торговой, буржуазии проводилась  экономическая политика меркантилизма. Во многих случаях меркантилистские мероприятия соответствовали и  интересам дворянства, поскольку  его доходы были так или иначе  связаны с торгово-предпринимательской  деятельностью.

     Началом, исходным пунктом всякого предпринимательства  являются деньги, которые превращаются в денежный капитал, когда владелец нанимает на них рабочих, покупает товары для обработки или перепродажи. Этот факт лежит в основе меркантилизма, сутью и целью которого было привлечение  в страну денег - драгоценных металлов.

     В эпоху раннего меркантилизма  эти мероприятия были примитивны. Иностранных купцов принуждали расходовать  на месте всю выручку от продажи  их товаров в пределах данной страны и даже назначали для этого  особых «надзирателей», иногда тайных. Вывоз золота и серебра за границу просто запрещался.

     Позже - в XVII и XVIII вв.- государства Европы перешли к более гибкой и конструктивной политике. Правители и их советники поняли, что самый надежный способ привлечь в страну деньги - развивать производство экспортных товаров и добиваться превышения вывоза над ввозом. Поэтому государственная власть стала насаждать промышленное производство, покровительствовать мануфактурам и основывать их. Так было и при Людовике XIV во Франции, и при Петре I в России. В Англии государство не строило свои мануфактуры, но оказывало всевозможную поддержку купцам и промышленникам.

     Этим  двум стадиям в политике меркантилизма  соответствуют и две стадии в  развитии его экономической теории. Ранний меркантилизм, который называют также монетарной системой, не шел дальше разработки административных мероприятий для удержания денег в стране. Развитый меркантилизм ищет источники обогащения нации не в примитивном накоплении сокровищ, а в развитии внешней торговли и активном торговом балансе (превышении экспорта над импортом). Ему уже чужд «административный восторг» предшественников. Представители развитого меркантилизма одобряют лишь такое вмешательство государства, которое, по их представлению, соответствует принципам естественного права. Философия естественного права оказала важнейшее влияние на развитие политической экономии в XVII-XVIII вв. В известной мере сама эта наука развивалась в рамках идей естественного права. Эти идеи, ведущие свое происхождение от Аристотеля и других античных мыслителей, получили в новое время и новое содержание. Философы естественного права выводили свои теории из абстрактной «природы человека» и его «природных» прав. Поскольку эти права во многом противоречили светскому и церковному деспотизму средневековья, философия естественного права содержала важные прогрессивные элементы. Гуманисты эпохи Возрождения стояли на позициях естественного права.

     Обращаясь к государству, философы и следовавшие  по их стопам теоретики меркантилизма  рассматривали его как организацию, способную обеспечить природные  права человека, в число которых  входили собственность и безопасность. Социальный смысл этих теорий состоял  в том, что государство должно обеспечивать условия для роста  буржуазного богатства.

     Связь экономических теорий с естественным правом впоследствии перешла из меркантилизма  в классическую политическую экономию. Однако характер этой связи изменился, поскольку в период развития классической школы (физиократы во Франции, смитианство  в Англии) буржуазия уже меньше нуждалась в опеке государства  и, более того, выступала против чрезмерного  государственного вмешательства в  хозяйство. Англичане называют Лондон the Great Wen, т.е. Большой Зоб, Большая Шишка. Как колоссальный нарост, висит Лондон, который несколько столетий был величайшим городом мира, на ленточке Темзы, и тысячи видимых и невидимых нитей расходятся от него.

     Для истории политической экономии Лондон - особый город. Мировой торгово-финансовый центр был самым подходящим местом для зарождения и развития этой науки. В Лондоне были изданы памфлеты Петти, и его жизнь не менее тесно  связана с ним, чем с Ирландией. Через 100 лет в Лондоне вышла  в свет книга Адама Смита «Богатство народов». Подлинным продуктом Лондона, его кипучей деловой, политической и научной жизни, был Давид  Рикардо. И в Лондоне больше половины жизни прожил Карл Маркс. Там был  написан «Капитал».

     Томас Ман, характерный выразитель идей самого яркого - английского меркантилизма, родился в 1571 г. Он был коренным лондонцем, так сказать, не только в географическом, но и в социальном смысле: типичным и влиятельным членом могущественной буржуазной корпорации, называемой Лондонское Сити. В течение многих веков Сити было цитаделью английской буржуазии - сильной, богатой и дальновидной. Короли уже в XVI в. чувствовали свою зависимость от Сити и стремились жить в согласии с ним.

     Ман происходил из старой семьи ремесленников  и торговцев. Его дед был чеканщиком на лондонском монетном дворе, а отец вел торговлю шелком и бархатом. В отличие от своего французского современника Монкретьена, Ман не писал  трагедий, не дрался на дуэлях и не участвовал в мятежах. Он прожил жизнь спокойно и с достоинством, как честный  делец и умный человек.              Рано потеряв отца, Томас Ман был воспитан в семье отчима, богатого купца и одного из основателей Ост-Индской торговой компании, которая возникла в 1600 г. как ответвление более старой Левантской компании, торговавшей со странами Средиземного моря. Пройдя обучение в лавке и конторе отчима, он начал лет восемнадцати или двадцати службу в Левантской компании и несколько лет провел в Италии, ездил в Турцию и страны Леванта.

     Ман быстро разбогател и приобрел солидную репутацию. Достоверно известно, что  в 1612 г. Ман живет в Лондоне, так  как в этом году он женится на дочери богатого нетитулованного дворянина  и поселяется своим домом в  приходе святой Елены в районе Бишопсгейт. В 1615 г. он впервые избирается в совет директоров Ост-Индской  компании и вскоре становится искуснейшим  и активнейшим защитником ее интересов  в парламенте и в печати. Но Ман  осторожен и не слишком честолюбив: он отклоняет предложение занять пост заместителя управляющего компанией, отказывается от поездки в Индию  в качестве инспектора факторий компании. Путешествие в Индию в те времена  длилось не менее трех-четырех  месяцев в один конец и было сопряжено с немалыми опасностями: бури, болезни, пираты...

     Зато  Ман - один из самых видных людей  и в Сити и в Вестминстере. В 1623 г. публицист и писатель по экономическим  вопросам Мисселден дает ему такую  аттестацию: «Его познания об ост-индской  торговле, его суждения о торговле вообще, его усердные труды на родине и опыт за границей - все это украсило его такими достоинствами, какие  можно только желать в каждом человеке, но какие нелегко найти в эти  времена среди купцов».

     Допуская  возможность преувеличения и  лести, мы можем все же не сомневаться, что Man был отнюдь не заурядным купцом. Как сказал один из новых исследователей, это был стратег торговли. (Слово «торговля», кстати, в XVII и XVIII вв. у англичан, по существу, равнозначно слову «экономика»).

     Зрелость  Мана приходится на эпоху двух первых королей из династии Стюартов. В 1603 г., после почти полувекового царствования, умерла бездетная королева Елизавета. Когда она вступала на престол, Англия была изолированным островным государством, раздираемым религиозными и политическими  распрями. К моменту ее смерти Англия стала мировой державой с мощным флотом и обширной торговлей. Век  Елизаветы был отмечен большим  культурным подъемом. Взошедший на английский трон сын казненной шотландской  королевы Марии Стюарт Иаков (Джемс) I боялся Сити и нуждался в нем. Он хотел править как абсолютный монарх, но деньги были у парламента и у лондонских купцов. Возникшие в начале 20-х годов финансовые и торговые трудности заставили короля и его министров призвать на совет экспертов из Сити: была образована специальная государственная комиссия по торговле. В 1622 г. в нее вошел Томас Ман. Он был влиятельным и активным членом этого совещательного органа.

     В потоке памфлетов и петиций, в  дискуссиях, которые велись в комиссии по торговле, в 20-х годах XVII в. были выработаны основные принципы экономической политики английского меркантилизма, проводившиеся в жизнь вплоть до конца столетия. Вывоз сырья (особенно шерсти) запрещался, а вывоз готовых изделий поощрялся, в том числе путем государственных субсидий. Англия захватывала все новые и новые колонии, которые давали промышленникам дешевое сырье, купцам - прибыли от транзитной и посреднической торговли сахаром, шелком, пряностями, табаком. Доступ иностранных промышленных товаров в Англию ограничивался высокими ввозными пошлинами, что ослабляло конкуренцию и содействовало росту отечественных мануфактур (политика протекционизма). Огромное внимание уделялось флоту, который должен был перевозить во всем мире грузы и защищать английскую торговлю. Важнейшей целью этих мероприятий было увеличение притока драгоценных металлов в страну. Но в отличие от Испании, куда золото и серебро шло прямо из рудников Америки, в Англии политика привлечения денег оказалась благотворной, ибо средством этой политики было развитие промышленности, флота и торговли.