Здоровье как социально-рыночный ресурс жизнеспособности экономики

Согласно обоим методам, влияние хронических заболеваний  зависит от дохода: чем он ниже, тем  сильнее наличие хронических  заболеваний влияет на решение уйти на пенсию.

Отсюда следует, что менее  состоятельные люди страдают от плохого  здоровья вдвойне: во-первых, они более  подвержены хроническим заболеваниям, а во-вторых, в случае болезни  их материальное положение страдает сильнее, чем у более состоятельных  людей, и эта особенность закрепляет социально-экономическое неравенство[10]. При расчетах этот результат выражается в статистически значимом эффекте взаимодействия между доходом и хроническими заболеваниями в моделях регрессии. В случае регрессии по Коксу это можно проиллюстрировать, сравнив влияние хронических заболеваний на описанного выше гипотетического работника и на другого работника с теми же характеристиками, но с доходом вдвое ниже медианного: последний уйдет на пенсию в возрасте 58,8 года, не имея хронических заболеваний, или 56,3 года (т.е. на 2,5 года раньше) при их наличии; при более высоком доходе эта разница составит лишь 2 года. Эти данные иллюстрируют градиент влияния на примере логит-модели с панельными данными: у мужчин с очень высоким доходом наличие хронического заболевания не влияет на возраст ухода на пенсию, а у мужчин с доходом чуть ниже среднего вероятность преждевременного ухода на пенсию на 24% выше, чем у здоровых.

Связь между потреблением алкоголя и вероятностью увольнения

Злоупотребление алкоголем  – вероятно, важнейшая из непосредственных причин смерти взрослого населения  Российской Федерации. Кроме того, ряд  исследований в других развитых странах  показал, что злоупотребление алкоголем  отрицательно сказывается на заработках и доходах, поскольку снижает  производительность труда и может  нарушить организацию рабочего времени, создавая трудности для работодателя[15]. В этом разделе, опираясь на доступные российские данные, мы рассматриваем, влияет ли потребление алкоголя в данном году (2001 г., 11-й этап РМЭЗ) на риск потерять работу в следующем (2002 г., 12-й этап РМЭЗ), исходя из предположения, что потеря работы – закономерное следствие существенного снижения производительности труда работника.

Найдено, что одно из отрицательных  последствий злоупотребления алкоголем  для экономики – значительный рост вероятности лишиться работы. Применяя панельную пробит-модель и учитывая пол, возраст, образование, стаж работы, величину заработка и форму собственности организации работодателя, мы нашли, что потребление алкоголя имеет статистически значимое, хотя и сравнительно небольшое, положительное влияние на риск увольнения. Малый размер этого влияния, возможно, отражает упрощенную структуру модели. Чтобы выявить сложное и, несомненно, очень важное влияние потребления алкоголя на рынок рабочей силы в Российской Федерации, необходимы дальнейшие исследования.

1.2 Более широкий аспект экономического ущерба от взрослой смертности: последствия для других членов семьи

До сих пор обсуждалось, как отражается плохое состояние  здоровья на самом человеке. Но это  лишь часть проблемы, поскольку в  этом случае не учитываются последствия  для других людей, особенно членов семьи. Данный раздел посвящен влиянию смерти одного из членов семьи на остальных  – в частности, двум возможно взаимосвязанным  факторам: депрессии и употреблению алкоголя. И то, и другое снижает  производительность труда и ослабляет  социальные связи, поэтому может  рассматриваться как подходящие заменители показателей состояния  экономики.

Смерть члена семьи на 53% повышает вероятность депрессии. Как и в предыдущих случаях, мы воспользовались панельным характером РМЭЗ, а именно данными 11-го (2002 г.) и 12-го (2003 г.) этапов, что позволило лучше оценить причинно-следственную связь. Выборка ограничивалась членами лишь тех семей, состав которых между 2002 и 2003 гг. оставался постоянным либо менялся вследствие смерти одного или нескольких членов. Таким образом, семьи, члены которых выбыли по иным причинам (например, в результате миграции или образования новой семьи), из рассмотрения были исключены.

С помощью пробит-анализа  с учетом влияния значимых переменных было выяснено, как влияла смерть члена  семьи в 2002 г. на вероятность того, что в следующем 2003 г. любой из оставшихся членов семьи испытает депрессию. Результаты приведены в табл. 4.5. Как и ожидалось, с увеличением  возраста умершего вероятность депрессии  падает. Была учтена также возможная разница в подушевом доходе, чтобы установить, не связана ли депрессия скорее с этим, чем с потерей близкого как таковой. Как оказалось, разница в подушевом доходе на вероятность депрессии не влияет.

Смерть члена семьи увеличивала потребление алкоголя приблизительно на 10 г в день. Если умерший работал, то эта величина составляла 25 г в день. Была построена пробит-модель для данных за те же два года, в которую были включены в основном те же контролируемые переменные, что и при изучении депрессии. Неожиданным стало то, что, если умерший был главой семьи, независимого влияния не отмечено, по крайней мере, на изученном коротком промежутке времени.

1.3. Влияние хронических  заболеваний на доходы семьи

Хронические заболевания отрицательно сказывались на доходах семей  в Российской Федерации, особенно в 1998–2002 гг. Для преодоления некоторых технических трудностей, возникающих при оценке того, как состояние здоровья влияет на экономическое положение домохозяйств (главным образом это вопрос эндогенности переменной, характеризующей состояние здоровья), был применен иной подход, чем в остальных оценках в ходе этой работы[13]. Методом двойных различий в сочетании с методом отбора подобного по вероятности были проанализированы данные РМЭЗ за 1994–2002 гг. Это позволило сравнивать пары семей, сходные во всем, кроме состояния здоровья.

Применяя двухшаговую процедуру, мы нашли, что хронические заболевания снижают подушевой медианный доход гипотетического индивида с заданными характеристиками на 5,6%. Первый шаг подтвердил, что плохое состояние здоровья (в целом) отрицательно влияет на доходы семей. В 1998–2002 гг. это влияние было выражено сильнее, чем до финансового кризиса в России. Затем на более подробной логит-модели оценили, насколько хронические заболевания повышают вероятность неблагоприятных для здоровья последствий. Показано, что риск дальнейшего ухудшения здоровья при этом возрастает. Общее косвенное влияние хронических заболеваний на доходы семей складывается из влияния хронических заболеваний и плохого состояния здоровья в целом.

2. Макроэкономические выгоды ожидаемые от улучшения здоровья населения

2.1 Выгода, обусловленная  снижением уровня смертности  от неинфекционных заболеваний  и травм

Статическая экономическая выгода от постепенного снижения к 2025 г. взрослой смертности от неинфекционных заболеваний  и травм в Российской Федерации  до нынешних уровней в 15 странах, вошедших в ЕС до 1 мая 2004 г., (оптимистический  сценарий) оценивается как 3,6–4,8% от ВВП Российской Федерации в 2002 г. Анализ обоих сценариев, в которых смертность снижается, включает три варианта (А, Б и В), отличающихся динамикой роста ВВП. Чем больше ВВП, тем больше продукта производства будет недополучено вследствие потерянного года жизни, а значит, возрастет и выгода, обусловленная снижением смертности. Каждый сохраненный год жизни (по сравнению со сценарием, не предполагающим изменений) оценивался по расчетной величине подушевого ВВП для этого года. Чтобы сопоставить разные потоки будущих доходов, полученные величины были дисконтированы по принятой обычно 3% ставке до уровня 2002 г.

Реальный выигрыш для  экономики от снижения будущей смертности, скорее всего, превысит приведенные  выше расчетные величины. Динамические эффекты, если они есть, должны быть больше статических, поскольку даже минимальный динамический эффект со временем перекроет любой статический выигрыш. Многочисленные эмпирические данные свидетельствуют, что хорошее здоровье действительно способствует экономическому росту, в конечном счете, приводя к положительному динамическому влиянию на макроэкономическом уровне. В разделе «Общественное благосостояние: статические эффекты» ниже применяется более широкий подход к экономической оценке, хотя тоже статический. Согласно этому подходу, конечной целью экономической политики является не максимальный прирост ВВП, а общественное благосостояние (ВВП не является идеальным показателем и используется просто как общепринятый заменитель общественного благосостояния). Чтобы оценить влияние здоровья на общественное благосостояние, необходимо выразить это улучшение в денежном эквиваленте благосостояния. Соответствующий подход описан ниже[9].

Общественное благосостояние: статические  эффекты

Ряд видных экономистов, а  также международные финансовые организации (Всемирный банк, Международный  валютный фонд) для оценки экономических  издержек, обусловленных смертностью, начали использовать более широкое  понятие, чем подушевой ВВП. В основе их подхода лежит неоспоримый факт, что ВВП – несовершенный инструмент оценки общественного благосостояния, поскольку не учитывает ценности здоровья. Истинной целью экономической деятельности является максимальное повышение общественного благосостояния, а не просто производство товаров. Поскольку здоровье – важная составляющая общественного благосостояния (если правильно определять это понятие), при оценке экономических издержек, обусловленных смертностью, лишь в виде величины недополученного ВВП, упускается одна из важнейших сторон его «истинного воздействия» на экономику, т.е. воздействие на общественное благосостояние.

Хотя здоровье и не имеет  рыночной цены, однако ценится высоко, выше, чем большинство рыночных или  нерыночных товаров. Здоровье не учитывают при расчете ВВП из-за того, что оно не является рыночным товаром, а значит, не имеет рыночной стоимости¹³⁷. Однако это не означает, что здоровье ничего не стоит. При опросах люди заявляют, что готовы достаточно дорого заплатить, чтобы улучшить состояние своего здоровья и сохранить его дольше, – а значит, присваивают здоровью некую неявно выраженную стоимость. Эта стоимость велика, но не бесконечна, поскольку пожертвовать всем в обмен на улучшение здоровья люди, как правило, не готовы[3].

Чтобы нагляднее представить  ту высокую стоимость, которая присваивается  здоровью, можно оценить, насколько  люди готовы пожертвовать здоровьем  в обмен на те или иные рыночные товары, имеющие цену. Для этого проводятся исследования готовности заплатить, которую можно оценить по величине надбавок за риск на рынке труда: работы, сопряженные с риском для здоровья (например, шахтерский труд), оплачиваются выше. Посвященные этому вопросу многочисленные исследования позволяют рассчитать «стоимость статистической жизни», которую можно использовать для оценки изменений в показателях смертности. Впервые стоимость снижения уровня смертности при расчете национального дохода учел Usher[4]. С этой целью он оценил прирост «полного дохода», понятия, учитывающего изменения в продолжительности жизни за счет включения их в процедуру оценки общественного благосостояния. Расчеты были выполнены для шести стран или политических образований (Канады, Чили, Франции, Японии, Шри-Ланки и Тайваня) за период середины XX века. В странах с более высокими доходами примерно 30% прироста полного дохода было обусловлено снижением смертности. Для расчета изменений полного дохода стоимость изменений годового уровня смертности (рассчитанную с использованием стоимости статистической жизни) складывают с изменениями величины ВВП на душу населения за год. Даже эти оценки являются консервативными, поскольку включают лишь стоимость изменений уровня смертности, но не учитывают общей стоимости улучшения здоровья.

В работе Nordhaus[13] новаторский метод Usher был использован вновь, на сей раз применительно к США; было обнаружено, что экономическая стоимость увеличения продолжительности жизни за период с начала XX века примерно совпадает со стоимостью прироста объема товаров и услуг, не относящихся к сфере здоровья. Была проверена гипотеза о том, что улучшение состояния здоровья явилось одним из важнейших факторов роста экономического благосостояния (определяемого как полный доход) в XX веке. При более подробной оценке видно, что до 1950 г. «доход от укрепления здоровья» вносил в полный доход несколько больший вклад, чем товары и услуги, не относящиеся к сфере здоровья, а в последующие годы лишь незначительно отставал от него. Если результаты этого и других подобных исследований (например, Сutler & Richardson, Miller; Costa & Kahn, Crafts, Viscusi & Aldy) подтвердятся, то роль здоровья придется пересмотреть: социальная отдача от затрат на укрепление здоровья (через систему здравоохранения и другие влияющие на это сектора) может быть во много раз больше, чем от других видов вложения средств.

Применяя этот подход для  оценки прироста в «благосостоянии» при реализации наиболее оптимистического сценария, получим величину, достигающую 29% от ВВП за 2001/2002 гг. Несложно сходным образом оценить прирост благосостояния от снижения взрослой смертности в Российской Федерации. Важный исходный показатель – стоимость статистической жизни в Российской Федерации. При подобных оценках необходима уверенность, что нижняя граница правдоподобных оценок не вызывает сомнений. Истинные значения, безусловно, будут выше, однако главное – установить минимальную величину, которая являлась бы достоверной. В данном случае за величину стоимости статистической жизни в Российской Федерации в 2002 г. была принята весьма умеренная величина 500000 долларов США. Чтобы оценить, насколько консервативна эта оценка, см. работу Miller (2000), где обобщен ряд исследований стоимости статистической жизни и разработана формула для ее прогнозирования исходя из валового национального продукта (ВНП) на душу населения и ряда других факторов[12]. Для Российской Федерации Miller получил значения, равные 300–800000 долларов США, причем наиболее точная оценка дает 370000 долларов США. Однако эти значения опирались на данные по ВВП за 1997 г. и выражены в долларах по курсу 1995 г. С 1997 по 2003/2004 гг. российский ВВП вырос на 30%. Стоимость статистической жизни с поправками на данный рост составит 500000 долларов США по курсу 1995 г. Совокупная инфляция в США за период с 1995 по 2004 г. составила 18%, отсюда статистическая стоимость жизни в Российской Федерации будет равняться 590000 долларов США. Таким образом, используемое здесь значение 500000 долларов США можно принять за нижнюю границу. В работе Сrafts⁴⁶ на основании анализа имеющихся исследований, посвященных стоимости статистической жизни, выдвинуто предположение, что за стоимость статистической жизни в стране можно принять значение, равное ВВП на душу населения, умноженному на 132. Для Российской Федерации стоимость статистической жизни в 2002 г. будет составлять 8230 долларов США, умноженные на 132, т.е. 1086360 долларов США, что приблизительно вдвое превышает значение, принятое нами. Однако в данной формуле принята эластичность стоимости статистической жизни, равная единице, тогда как другие авторы принимают эластичность доходов менее 1 (см., например, Viscusi & Aldy[16]), а при этом стоимость статистической жизни в странах с более низким ВВП на душу населения будет ниже. Однако и в этом случае наша оценка может служить нижней границей диапазона возможных значений.