Определение заработной платы стоимостью средств  существования рабочего и его  семьи было воспринято Рикардо от предшественников. Под эту  теорию  он подвёл  базу  мальтусовской  теории  народонаселения.  Рикардо  считал,  что заработная плата  удерживается в жёстких пределах физического минимума  не  в силу законов капитализма, а  в  силу  естественного  всеобщего  закона:  как только средняя зарплата немного  превышает  минимум  средств  существования, рабочие начинают производить на свет  больше  детей,  конкуренция  на  рынке труда усиливается, и зарплата вновь снижается. Лишь в самых  исключительных, самых благоприятных обстоятельствах возможность роста  производительных  сил превосходит способность населения к размножению.  При  нормальных  условиях, делал вывод Д. Рикардо, ограниченное количество земли и падение отдачи  на дополнительные вложения капитала ведут к тому, что производительность  земли отстаёт от способности населения к размножению. Тогда вступает  в действие стихийный механизм регулирования:  зарплата падает  ниже  естественной  цены труда, что сдерживает рост населения.

      Рикардо,  как  и  Мальтус,  выступал  за  то,  чтобы  государство   не вмешивалось  в функционирование рынка труда. Он был против  грошовой  помощи беднякам, которая, по его мнению, мешала действию  естественных  законов  и, помогая  удержать  численность  бедняков  на  неоправданно  высоком  уровне, мешала улучшению положения рабочего  класса  в  целом.  Взгляды  Мальтуса  и Рикардо в дальнейшем  легли  в  основу  так  называемого  «железного  закона зарплаты», приводящего к идее бесполезности борьбы рабочего класса  за  свои экономические интересы.

      Вопрос  о величине «стоимости труда» Рикардо  в целом  решает,  опираясь при  этом на теорию стоимости. Он приходит к выводу  о  том,  что  «стоимость труда»  определяется  рабочим   временем,   необходимым   для   производства жизненных средств, достающихся рабочим. Следовательно, она  не  определяется ни   суммой   денежных   средств,   составляющих   зарплату,    ни    суммой потребительских товаров, получаемых на неё рабочим.  Но  и  этот  подход  не позволяет Рикардо подойти к раскрытию  прибавочной  стоимости.  Более  того, подход, основанный на смешении труда и рабочей  силы,  затрудняет  понимание её происхождения.

      Вопросы денежного обращения и банков занимали важное место в учении Рикардо. Это объясняется отчасти историческими условиями, в которых он работал: в конце XVIII в. был отменен размен банкнот Банка Англии на золото, произошло их обесценение и повышение товарных цен. Интенсивно обсуждался вопрос о формах возврата к золотой валюте и функциях Банка Англии. Выступая с позиций промышленной буржуазии, Рикардо обосновывал денежную систему, состоящую преимущественно из банкнот, разменных на золото по твердому соотношению.

      Теория  денег Рикардо отличается двойственностью. С одной стороны, он положил в  ее основу теорию трудовой стоимости  и рассматривал благородные металлы  как особые товары, стоимость которых  определяется затратами общественно  необходимого труда. С другой стороны, Рикардо встал на позицию количественной теории денег, в соответствии с которой стоимость денег устанавливается в процессе обращения и зависит от их количества. Он исходил из того, что в стране может обращаться любое количество так или иначе попавшего туда золота. Если количество золотых денег по каким-либо причинам возросло, это вызывает, при прочих равных условиях, повышение цен. Риккардо механически переносил на золото опыт обращения неразменных бумажных денег.

      Такой взгляд плохо согласуется с теорией трудовой стоимости.

2. Биография  и экономическая  теория Л.В. Канторовича

      Отец  Леонида Витальевича, а позже  и старший брат были врачами. Сам  Л.В.Канторович проявил яркую склонность к математике и поступил в Ленинградский университет именно по этой специальности.

      Близкие со студенческих лет его друзья И.П.Натансон и Д.К.Фаддеев, старшие его на 6 лет и на три курса, долго еще  звали его Ленечка. 15-ти лет он ходил на научные семинары старших  курсов, и его соавтор по первым работам Е.М.Ливенсон на два курса опережал его. Окончив университет в 18 лет, Леонид Витальевич два года был аспирантом у Г.М.Фихтенгольца, с 20 лет — доцентом, а с 22 — полным профессором родного факультета.

      В 1937 г. к Леониду Витальевичу обратились со следующей задачей. Для производства фанеры используются в определенном ассортиментном соотношении 8 сортов шпона. Каждый из 5 станков для изготовления шпона имеет по каждому сорту свою производительность. Как распределить задания между станками, чтобы получать шпон в нужном ассортименте с наибольшей производительностью? Л.В. увидел, что для решения таких задач нет готового метода, и такой метод придумал. Применение этого метода было связано с введением вспомогательных коэффициентов, которые он назвал «разрешающие множители».

      Со  своей глубиной мышления Л.В. сразу понял, что подобные задачи возникают всякий раз, когда надо наиболее экономно использовать ограниченные ресурсы. И он написал, а университет в том же 1939 г. издал, брошюру «Математические методы организации и планирования производства». В ней излагался метод, и перечислялись многие экономические вопросы, в которых он может быть полезен.

      Этой  брошюрой Л.В. создал тот раздел математики, который позже был назван линейным программированием.

      Не  надо думать, что это — неожиданные  и сверхсложные задачи из малодоступной математики. Еще Фурье в бытность мэром провинции во времена Великой французской революции с ними встречался. Независимо от Л.В. такого рода задачи для транспортных сетей ставил инженер-экономист А.Н.Толстой в 1941 г. Описывать все эти задачи можно геометрически (на многомерных выпуклых многогранниках) и, пользуясь терминами Минковского, проследить геометрический смысл метода Л.В.

      Глубочайшей заслугой Л.В. было то, что он сразу  понял, что возникающие множители  имеют стоимостную природу. Что расширение задач на макроэкономику подсказывает рациональную структуру экономических показателей. Что на этом пути можно в плановой экономике обновить систему ценообразования. И на базе таких цен преодолеть недостатки излишней централизации принятия экономических решений.

      Брошюра была разослана во все министерства, но откликов не последовало. В 1940-41 гг. Л.В. пишет уже отдельную работу о лесопилении и, совместно с  Гавуриным, — об оптимизации грузопотоков. Эти статьи пролежали в редакциях почти 9 лет, но всё же были опубликованы в 1949 г., когда Л.В. стал лауреатом Сталинской премии за математические работы.

      В 1942 г., уже в Ярославле, Л.В. написал  большую рукопись «Экономический расчет, обеспечивающий наиболее целесообразное использование ресурсов». При поддержке акад. С.Л.Соболева она была передана в Госплан. В сентябре 1942 г. заместители председателя Госплана В.Н.Старовский и Г.П.Косяченко ее не одобрили. (Вслед за этим в кабинете председателя Госплана Н.А.Вознесенского даже обсуждался вопрос, не надо ли арестовать Л.В.Канторовича). Тогда же Л.В. делал доклад в семинаре акад. К.В.Островитянова. И здесь критика была острой. Один из присутствующих сказал: «Оптимум предлагал еще фашист Парето, любимец Муссолини». Эта фраза была в жанре политических доносов тех времен. Не будет неправдой обобщить советы этого семинара словами: не воображайте себя Марксом и лучше сожгите свои рукописи.

      Некоторые экономисты, которым Леонид Витальевич давал свою рукопись читать, потом избегали встречи с ним.

      Канторович Л.В. тяжело переживал итог этого визита в Москву. Некоторое время он в своих работах не делал ссылок даже на брошюру 1939 г.

      В том же 1942 г. Л.В. публикует работу «О перемещении масс».

      В транспортных задачах «разрешающие множители» Канторовича превращаются в потенциалы. Мало понятные поверхности, появляющиеся в знаменитой геометрической работе Монжа «О выемках и насыпях», написанной еще при Наполеоне, оказались ни чем иным, как поверхностями уровня потенциалов Канторовича. Теперь задачу экономного перемещения грунта называют задачей Монжа-Канторовича.

      Статья  «О перемещении масс» оказалась  первой математико-экономической работой  Л.В., переведенной на английский язык. Перевод ее, правда, был сделан только в 1959 г. Тогда же началась его переписка  с Т.Купмансом.

      Времена менялись постепенно. Еще в 1954 г. тот  же Старовский пишет в своем отзыве, что предложения Л.В. о применении математики к отдельным вопросам должны рассматриваться с привлечением специалистов соответствующих отраслей. А предложения Л.В. о пересмотре системы экономических показателей совершенно неприемлемы. Тем не менее, в 1958 г. Л.В. избирают членом-корреспондентом АН СССР по экономическому отделению.

      У Л.В. было кредо, которое выражает одна его фраза: «У ученого есть право  и обязанность говорить правду». И он нелицеприятно говорил на собраниях отделения, и, что важно, на Общем собрании АН СССР, об отставании советской экономической науки и пустоте речей и публикаций.

      Если  Л.В. защищали его премии и звания, то образованного экономиста В.В.Новожилова за развитие тех же, что и у Л.В. взглядов, отстраняли от заведования кафедрой экономики Ленинградского политехнического института.

      В 1958-59 гг. Л.В. решает опубликовать свою большую рукопись 1942-го года. Он отредактировал ее. Помню, как он объяснял мне, что решил заменить термин «разрешающие множители» на «объективно обусловленные оценки». Книгу он хотел издать в Ленинградском университете. Решающее слово было за проректором по общественным наукам Тюльпановым. Он сказал, что книга очень интересная, но сдавать за ее публикацию партбилет он не будет. Книгу издали в 1959 г. в Москве в издательстве Академии наук.

      Помню, как после ее выхода в свет меня вызвали в спецотдел, чтобы ознакомить с появившейся в США статьей  Кэмпбелла «Маркс, Канторович, Новожилов». Меня поразили в статье слова: «Интересен термин «объективно обусловленные оценки». По-видимому, это — максимум того, что можно сегодня сказать в СССР». (К этому времени в США взгляды Л.В. независимо развил Т.Купманс, употреблявший термин «теневые цены»).

      В 1964 г. Л.В. как математик избран академиком по Сибирскому отделению АН СССР и  переехал в Новосибирск.

      Отечественные гонители Л.В., тем не менее, не унимались. Один из них, Л.М.Гатовский, редактор журнала  «Вопросы экономики», обиженный когда-то отзывом Л.В. о его работах, опубликовал в журнале «Коммунист» статью о книге Л.В. Статья целиком укладывалась в уже стареющий жанр политических доносов. Она вызвала массу протестов ученых. (Даже я отправил в адрес тогдашнего идеолога Суслова письмо, где писал, что сотрудников журнала «Коммунист» надо бы одернуть за то, что они, будучи органом ЦК КПСС, выступают против объективной науки).

      Сам Л.В. никогда не становился в позу обиженного. Он только вновь и вновь  объяснял свою позицию. И Л.В. послал в «Коммунист» именно такую объяснительную статью. Редакция устроила собрание ученых, но не для разбора гнусной статьи Гатовского, а для обсуждения статьи Л.В. В полученном мною приглашении была вычеркнута фраза «статья прилагается». Они боялись ее рассылать.

      Чувствуя, что настроение подавляющего большинства — «за Л.В.», главный редактор на обсуждение не пришел, передоверив ведение собрания заместителю.

      Помню, как первым поднялся на эстраду академик А.И.Берг в полной адмиральской форме  и сильным голосом начал: «Для нас нет сомнения в том, что Канторович прав. Вопрос в том, как это использовать».

      Гатовский и пара его сторонников на собрании выглядели жалко. Но статью Л.В. журнал «Коммунист» так и не напечатал.

      В конце 1959 г. Л.В. начал работу по подготовке нового поколения экономистов. Осенью 1959 г. под эгидой ректора А.Д.Александрова и академика Ю.В.Линника на экономическом факультете Ленинградского университета был создан усилиями Л.В. и В.В.Новожилова одноразовый шестой курс. На него оставили лучшую часть окончивших пятый курс и добавили молодых сотрудников из Госплана, нескольких иностранцев из стран соцлагеря и даже молодых преподавателей этого факультета; были и вольнослушатели. Им предстояло глубже изучить математику, освоить линейное программирование и его связи с уже известной им экономикой. Мне довелось читать им лекции по геометрии.

      Из  этого курса вышли будущие  академики москвичи А.Анчишкин и  С.Шаталин; московские ученые Ю.Швырков  и А.Смертин; ряд будущих заведующих кафедрами экономики санкт-петербургских  вузов; А.Лащьяк и Ю.Фецианин из Чехословакии (последний из них стал министром в Словакии). Большая группа окончивших шестой курс уехала с Л.В. в Новосибирск, где они продолжали работу под его руководством.