Особенности бедности в России и пути ее преодоления

Абсолютного минимума реальные располагаемые денежные доходы населения достигли во втором квартале 1999г. - 51% от уровня 1990 гг. Первое полугодие 2000 года, также как и второе полугодие 1999 года, характеризовалось стойким  ростом как номинального, так и  реального располагаемого денежного  дохода населения. Так денежные доходы на душу населения в апреле 2000 г. составили 1934 руб. в месяц, на 28,7% превысив номинальные среднедушевые денежные доходы населения в апреле 1999 г. и  на 108% - среднедушевые денежные доходы населения в апреле 1998 г9.

Иная картина возникает  в результате анализа динамики реальных располагаемых денежных доходов  населения. Несмотря на то, что с апреля 1999 г. по апрель 2000 г. наблюдался постоянный (за исключением обычных скачков в декабре-январе, связанных с окончанием финансового года) рост реальных располагаемых денежных доходов населения, который составил за последние 12 месяцев 8,0%, процесс преодоления последствий резкого падения реальных располагаемых денежных доходов населения, имевший место в 1998 г. и первом квартале 1999 г., далёк от завершения. Так в апреле 2000 г. реальные располагаемые денежные доходы населения составили лишь 81% от их величины в апреле 1998 г. и только 73% их значения в декабре (сезонный фактор элиминирован) 1997 г.

Основными макроэкономическими  факторами роста реальных денежных доходов населения в течение  последних 12 месяцев являлись:

рост валового внутреннего  продукта на 5,4%; снижение уровня инфляции - индекс потребительских цен в  апреле 2000 г. по отношению к апрелю 1999 г. составил 120%

(для сравнения:  индекс потребительских цен за 12 месяцев с апреля 1998 г. по  апрель 1999 г. был на уровне 213%), более того в первые четыре  месяца 2000 г. средняя месячная  инфляция не превышала 1% (была  на уровне 0,8%)

Денежные доходы средней российской семьи составляют 85,9% её валового дохода, который включает и натуральные поступления (из личного  подсобного хозяйства, от государства, предприятий и организаций: плодов и предметов для личного потребления (9,1%) и в виде дотаций, льгот и  субсидий (1,3%)).

В первом квартале 2000 г. доля населения с душевыми доходами на уровне или ниже прожиточного минимума составила 41,1%. Правда следует отметить, что здесь уже прожиточный  минимум исчисляется по новой  методике и его величина на 15% больше, чем при расчётах по старой методике. Для сопоставления с первым кварталом 1998 г, когда прожиточный минимум  рассчитывался по старой методике и  доля населения с душевыми доходами на уровне или ниже прожиточного минимума составляла только 22,5%, необходимо пересчитать  долю населения с доходами на уровне или ниже прожиточного минимума в  первом квартале 2000 г. с использованием старой методики. По старой методике на уровне или ниже прожиточного минимума в первом квартале 2000 г. находились душевые доходы более 36% населения. Другими словами, ситуация существенного снижения уровня жизни населения, сформировавшаяся в период с третьего квартала 1998 г. по второй квартал 1999 г., и имевшая своим последствием, в частности, то, что в первом квартале 1999 г. 37,7% населения имели доходы на уровне или ниже прожиточного минимума, несмотря на заметный рост реальных доходов населения в среднем за последние 12 месяцев, сохраняется в полной мере и поныне.

Как показали исследования, семьи, душевой доход которых  не превышает 40% прожиточного минимума (рассчитанного по старой методике), голодают не в смысле невозможности  питаться на уровне рекомендаций продовольственной  корзины прожиточного минимума (ПМ) (продовольственная корзина ПМ включает достаточно разнообразный социально  приемлемый набор продуктов, сбалансированный по энергетической ценности, белкам, жирам, углеводам, микроэлементам и витаминам), а в самом прямом смысле этого  слова, т.е. семьи не могут позволить себе не только потребление большинства товарных групп продуктов питания (мясопродукты, фрукты, кондитерские изделия), но и полностью утолить голод за счёт потребления хлеба, картофеля и крупяных изделий. И это не удивительно - весь душевой денежный доход в среднем по таким семьям не превышает 60% продовольственной корзины ПМ. Если до кризиса доля населения в таких семьях составляла по регионам от 1,2% до 4% населения, во время кризиса она подскочила до величины в 16,9% населения.

Рис. 1. Численность  населения с доходами ниже прожиточного

минимума (тыс. чел.)

Действие адаптационных  механизмов населения и меры, предпринятые государством и региональными администрациями  по социальной поддержке населения, позволили уже в первом квартале 1999 г. снизить долю голодающего населения  до привычных 2,9%. В первом полугодии 2000г. эта доля оставалась на том же уровне, что, по всей видимости, говорит  о её стабилизации и о проявлении социальных закономерностей, определяющих существование, в силу каких-то психофизиологических свойств, определённой доли беззащитного перед социальной средой населения, которое без адекватной поддержки государства обречено на голод. Причём это не маргиналы в привычном понимании этого термина, среди них нет бомжей, наркоманов, и алкоголиков. В основном это неполные семьи с детьми, полные семьи с детьми, в которых один или оба взрослых не имеют работы и т.д.

Серьёзную проблему, от решения которой во многом будет  зависеть будущая социально-политическая стабильность России, представляет собой  неравенство регионов РФ по уровню жизни, о чём свидетельствует  существенное неравенство одного из наиболее значимых индикаторов уровня жизни - денежного душевого дохода. При этом не имеет смысла просто сравнивать регионы по сложившимся  в них уровням душевого денежного  дохода, т.к. и цены на потребительские  товары и услуги в регионах далеко не одинаковы, о чём говорит достаточно большая межрегиональная дифференциация прожиточного минимума. Так, например, стоимость ПМ в Чукотском АО в 5,4 раза выше, чем в Ульяновской  области, и 2,3 раза - чем, например, в  Москве. А в Москве стоимость ПМ более чем в 2 раза превышает стоимость  ПМ в Татарстане.

Различия в стоимости  ПМ определяют различия в стоимости, практически, одного и того же набора благ и услуг (или мало различающихся  наборов), т.е. различия в покупательной  способности рубля. Тогда отношения  региональных среднедушевых денежных доходов к прожиточным минимумам  представляют собой индикаторы, которые  создают базу для сравнения регионов по реальному содержанию душевых  доходов, по их покупательной способности. Назовём эти индикаторы нормированными среднедушевыми денежными доходами (НСДД). Чем больше величина НСДД, тем  больше прожиточных минимумов можно  купить на среднедушевой денежный доход, тем выше его реальное содержание при пространственном, т.е. межрегиональном  сравнении.

Дифференциация регионов по НСДД, т.е. по скорректированному в  сторону единой покупательной способности  рубля среднедушевому доходу населения - одной из важнейших характеристик  уровня жизни, крайне велика. Так величина НСДД в Москве (самый высокий уровень  НСДД) в 13,4 раза больше величины НСДД в  Агинском Бурятском А.О. (самый низкий уровень НСДД). Если исключить из рассмотрения эти крайние точки, как, по каким - то причинам, не представительные, то следующий по величине уровень дифференциации - 7,5 , во столько раз НСДД в Ханты Мансийском А.О. больше НСДД в Корякском А.О. . После исключения и этих вторых по порядку крайних точек, максимальная дифференциация составит почти 5 - таково соотношение НСДД в Тюменской и Читинской областях. Таким образом, крайне высокая дифференциация регионов по уровню жизни не является исключительным случаем, связанным с экстремальными условиями жизни в отдельных регионах, а представляет собой давно сложившуюся рутинную ситуацию, к которой все уже привыкли и воспринимают как должное.

Несмотря на принятый Федеральным собранием РФ 2 июля и подписанный Президентом РФ 17 июля 1999 г. Федеральный закон "О  государственной социальной помощи" помощь по признаку малообеспеченности ещё практически (за исключением нескольких регионов, где эта помощь предоставляется в соответствии со своим региональным законодательством) не оказывается, что имеет своим следствием существование почти 3%-го слоя голодающего населения.

Крайне высокая  межрегиональная дифференциация нормированного среднедушевого денежного дохода населения (т.е. скорректированного в направлении  унификации покупательной способности  рубля) ставит под вопрос существование  в РФ единого социально-экономического и политического пространства. Положение, когда в едином государстве уровень  жизни в одних регионах превышают  уровень жизни в других в пять, десять и более раз, не сможет существовать уже в ближайшем будущем, если не будет поддерживаться силовыми мерами.

2.2. Пути преодоления  бедности в России

Многие страны, прежде всего скандинавские, ведут эффективную  борьбу с бедностью. Для борьбы с  бедностью у молодых, хотя она  и является временным явлением, во многих странах существуют гранты на обучение и пособия на детей молодым  семьям, а для старших возрастов - доплаты к пенсии, если ее размер и доход пенсионера обеспечивают лишь низкий уровень благосостояния.

Любое правительство, исходя из программы своей деятельности, должно выбирать между масштабами программы  по перераспределению доходов для  борьбы с бедностью и программами  по, стимулированию трудовой деятельности и экономии расходов бюджетных средств. Так, в США в 1960-1970 гг. социальная политика была направлена на создание благоприятных возможностей для бедных, а с 1980 г. стали существенно урезаться средства, направляемые из бюджета на предоставление продовольственных купонов, школьных обедов, бесплатной медицинской помощи и другие меры, направленные на снижение масштабов бедности.

Для искоренения  нищеты и уменьшения масштабов бедности международным сообществом было предложено в середине 1990-х гг. национальным правительствам:

1. разработать комплексные  стратегии. 

2. улучшить для  бедных общин (социальных групп)  доступ к производственным ресурсам  и инфраструктуре.

3. стремиться к  удовлетворению основных потребностей  человека во всех слоях населения.

4. укреплять и  расширять законодательство для  усиления социальной защиты и  уменьшения уязвимости определенных  категорий людей10.

В общей постановке все эти вопросы имеют непосредственное отношение к стратегическому  курсу российского Правительства. Правительства декларировали необходимость  создания в новой России государства  с социально ориентированной  экономикой.

В таком государстве  в центр развития ставится, разумеется, человек, решение его проблем  при постоянном росте уровня и  улучшении качества жизни, безусловном  соблюдении прав каждой личности, а  достижение целей социального развития не является вторичным по отношению  к целям экономического развития.

Для более точного  и систематического наблюдения за всеми  социальными процессами Программой развития Организации Объединенных Наций с 1995 г. готовятся по Российской Федерации и другим странам СНГ  ежегодные доклады о развитии человеческого потенциала. Для определения  общего уровня социального развития на основе человеческого потенциала в докладах используется так называемый индекс человеческого развития, который  все чаще в нашей стране начинает использоваться не только исследователями, но и политиками и позволяет проводить  любые международные сопоставления  и проводить классификацию стран.

Целью уменьшения дифференциации общества является образования некоего "среднего класса" как приспособления общества - большинства населения - к рыночным условиям.

Наличие, рост среднего класса в любой стране рассматриваются  как свидетельство эффективности  проводимых преобразований, как критерий того, что реформы идут в правильном направлении и приобретают необратимый  характер. Большой удельный вес среднего класса в системе социальной стратификации  является одним из существенных признаков  общества, определяемого как "развитое", "цивилизованное". В то же время  отсутствие среднего класса после десяти лет реформ служит аргументом для  тех, кто настаивает на радикальном  изменении политического курса.

Эти обстоятельства часто придают идеологическую окраску  дискуссиям о среднем классе. Так, нередко звучит мысль о том. что в дореформенном, постсоветском обществе средний класс фактически существовал, но был "размыт", погублен курсом реформ, а его место заняли полукриминальные "элементы". Согласно противоположной точке зрения, средний класс неизбежно должен сложиться в результате стабильного функционирования рыночной экономики. При этом сторонники обеих точек зрения, как правило, ограничиваются указанием на наличие некоторых известных критериев отнесения к среднему классу (уровень образования, социально-профессиональный статус).

Однако делать однозначные  выводы о наличии среднего класса в социалистическую и постсоциалистическую эпохи нельзя. Помимо обычных признаков отнесения к этому тезису, есть и "классические" признаки и функции среднего класса в обществе. Прежде всего - это основной экономический донор: бюджет страны складывается из налогов широкого слоя налогоплательщиков, рассматривающих себя как опору государства и по этой причине наделенных правом контролировать его расходы. Понятно, что административно-командная экономика предполагала лишь декоративные формы контроля, типа "народного контроля". К тому же система уравнительного распределения доходов предусматривала совершенно иные принципы формирования налоговой базы о том, что у страны есть бюджет, принятие которого на полгода становится главным делом парламента, страна узнала сравнительно недавно.

Другая важнейшая  функция среднего класса - его ведущая  роль в процессе вертикальной мобильности. Основные социальные перемещения в  обществе происходят как внутри среднего класса, так и между ним и  другими элементами социальной структуры. Именно свободные каналы восходящей вертикальной мобильности, ясные перспективы  социального роста, базой которого выступают образование и уровень  квалификации, должны обеспечивать высокий  уровень благосостояния представителей среднего класса. В СССР, безусловно, был высок престиж образования, его уровень обеспечивал достижение относительно высоких профессиональных позиций. Но карьерный рост имел предел, преодоление которого было связано  с вступлением в партию, другими  демонстративными проявлениями лояльности к режиму, то есть факторами, лежащими в иной плоскости, нежели профессионально-квалификационные.