Институциональные ловушки

Изменения стали  возможны в результате развития гражданского общества. Во второй четверти XIX в. возникло мощное Прогрессивное движение, объединявшее представителей среднего класса, мелких бизнесменов, фермеров, специалистов и  часть политиков. Они провозгласили  одной из своих главных целей  административную реформу, которая  разделила бы политическую деятельность и государственную службу. Прогрессисты понимали, что политические партии не могут создать эффективную  администрацию, и стремились соединить  административный опыт более авторитарных стран Европы с демократическими идеалами Америки. Они требовали, чтобы  административные службы руководствовались  строгими правилами и чтобы назначения чиновников на должности определялись их опытом и квалификацией. Они настаивали на централизации, стандартизации и  упрощении административных процедур в соответствии с принципами иерархического управления. Прогрессисты создали ряд  организаций, таких как Муниципальное  исследовательское бюро Нью-Йорка (New York Municipal Research Bureau), Союз горожан Нью-Йорка (New York Citizen's Union) и Свободная пресса Милуоки (Milwaukee Free Press). В конце концов они добились лидирующих позиций как в Республиканской, так и в Демократической партиях. В начале XX в. президенты Т. Рузвельт и В.Вильсон провели реформы в соответствии с прогрессистскими идеями и построили новую систему управления, базирующуюся на системе независимых комиссий. В результате этих реформ страна вышла из коррупционной ловушки.

Системный кризис

В некоторых  случаях системный кризис способствует выходу страны из институциональной  ловушки 6 . Кризис радикально меняет важнейшие  параметры и разрушает механизмы, поддерживающие ловушку, так что  экономика может оказаться вне "области притяжения" неэффективной  нормы. В качестве иллюстрации этого  тезиса рассмотрим эволюцию бартерной  ловушки в России.

 После  либерализации цен в 1992 г. в  России начался процесс демонетизации  экономики [Полтерович, 1993]. Потребительские цены выросли в 26 раз в 1992 г., в 10 раз - в 1993 г., в 3,2 раза - в 1994 г. При несформировавшейся банковской системе перевод денег со счета на счет даже внутри Москвы мог занимать две недели, а межрегиональная трансакция - более месяца. При столь быстрой инфляции иногда оказывалось дешевле оплатить курьеру авиабилет для перевозки наличных, нежели использовать безналичный расчет. Для многих фирм бартерный обмен оказался менее дорогим, чем денежные расчеты. Трансформационные издержки перехода к бартеру были не слишком велики благодаря системе прямых связей между поставщиками и потребителями, сформировавшейся еще в советское время. Современные средства коммуникации облегчали поиск подходящих партнеров.

родила новый  институт бартерных посредников [Клейнер, Макаров, 1996] и стала удобным инструментом уклонения от уплаты налогов (эффект сопряжения). Все это обусловило быстрое формирование бартерной

ловушки. Одновременно с бартером все большие масштабы приобретали неплатежи. Оба явления  были вызваны нехваткой денежных средств и находились друг с другом в тесной взаимосвязи, детальный  анализ которой не входит в задачу настоящей статьи.

Пытаясь бороться с демонетизацией, правительство  ввело в обращение векселя  и налоговые освобождения. Эти  меры лишь ухудшили положение дел. В 1997 г. правительственная комиссия констатировала, что лишь 10% платежей в государственный  бюджет осуществлялась "живыми деньгами" [Карпов, 1997].

К 1997 г. инфляция в России существенно снизилась, и технология безналичных расчетов значительно усовершенствовалась. Однако практика бартерных обменов  продолжала расширяться (см. табл. 4, строка 1). Наблюдался упомянутый выше эффект гистерезиса (см. также [Uribe, 1997]). Бартер поддерживался механизмами координации, обучения, сопряжения и инерции. Агент, решившийся выйти из бартерной системы, должен был бы нести серьезные издержки, связанные с разрывом долгосрочных связей, поиском новых партнеров и взаимоотношениями с налоговой инспекцией. Бартерные посредники, не желая расставаться с источником доходов, стремились сохранить и усовершенствовать систему обмена, ставшую уже невыгодной для общества. В 1998 г. более половины всех сделок в промышленности осуществлялись по бартеру.

Бартерная ловушка, казавшаяся несокрушимой, была разрушена  в результате финансового кризиса 1998 г. Причины резкого уменьшения доли бартерных обме- нов не до конца ясны и заслуживают дальнейшего изучения. Для того чтобы сформулировать соответствующую гипотезу, необходимо обратить внимание на те параметры, которые резко изменились в результате кризиса. Прежде всего произошло почти двукратное обесценение рубля в реальном выражении (см. табл. 4, строка 2). Резко снизился импорт: в 1999 г. его объем составлял 56% от уровня 1997 г. Экспорт сократился в гораздо меньшей пропорции вследствие роста цен на нефть. Значительно упала реальная заработная плата, однако падение реального потребления было не столь велико (см. табл. 4, строки 4, 5).

В результате снижения реального валютного курса, уменьшения импорта и сокращения реальных издержек на оплату труда, вырос  спрос на отечественные товары и  начался экономический рост. Кризис полностью разрушил рынок государственных  краткосрочных облигаций (ГКО), отвлекавший  денежные средства от производственных целей (см. табл. 4, строка 3). Увеличились остатки на счетах предприятий (табл. 4, строка 7) они начали вкладывать деньги в производство (табл. 4, строка 11). Все эти изменения привели к резкому снижению трансакционных издержек монетарного обмена. Доля бартерных обменов в объеме продаж промышленных предприятий стала стремительно падать с 51% в 1998 г. до 16% в 2001 г. В 2003 г. она составляла уже менее 10%. Бартерная ловушка исчезла вместе с разветвленной системой бартерных посредников. Кризис сделал то, что было не под силу правительству.

Заключение 

Институциональные ловушки представляют собой серьезное  препятствие для экономического развития многих стран. Некоторым из них удалось найти путь к эффективному равновесию относительно быстро, другие были вынуждены искать его достаточно долго. Некоторые продолжают поиск  до сих пор.

Главная причина  институциональных ловушек - недостаток координации. В экономической теории изучаются два основных механизма  координации экономического поведения - рынок и государственная политика. Если рынок терпит неудачу, то правительство  может попытаться предотвратить  формирование институциональных ловушек  или облегчить выход из них, совершенствуя  механизмы репутации, используя  амнистию, улучшая практику администрирования и выбирая подходящую макроэкономическую политику. В ряде случаев, однако, ни рыночные взаимодействия, ни правительственные меры не дают желаемого эффекта. Не решает проблему и введение политической демократии. Для улучшения координации экономических агентов необходимо совершенствовать институты гражданского общества. Осознание этого факта должно ускорить уже начавшуюся интеграцию исследований гражданской культуры и теории экономического развития.