Институциональные ловушки

Механизмы репутации  не только увеличивают трансакционные издержки неэффективных норм, но одновременно снижают трансакционные издержки эффективного поведения. Устанавливая связь между поведением экономического агента (индивида, фирмы, и т. п.) в прошлом и его текущим вознаграждением, механизмы репутации способствуют позитивным культурным сдвигам, побуждая агентов к увеличению их планового горизонта - периода, на протяжении которого они учитывают последствия своих решений. Трансакционные издержки функционирования в рамках определенной нормы могут зависеть от предыстории агента. Так, если "злостный неплательщик" решил добросовестно платить налоги, это может мало сказаться на вероятности его привлечения к уголовной ответственности. Соответственно, его стимулы к переходу снижаются. Репутационные механизмы усиливают этот эффект и потому в своих крайних формах могут играть негативную роль. Амнистия как "инструмент забывания прошлого" способствует снижению того компонента трансакционных издержек эффективной нормы, который связан с его историей "до перехода".

Амнистии  по различным нарушениям закона используются многими правительствами. Успех, однако, достигается не всегда. Амнистии должны быть редкими, непредсказуемыми событиями, в противном случае они могут  стимулировать отклоняющееся поведение. Их необходимо осуществлять в подходящий момент, когда фундаментальные причины, породившие ловушку, уже устранены, и дополнять другими мерами, ослабляющими также эффекты координации и  сопряжения. Этим условием не удовлетворяла  частичная амнистия неплатежей, проведенная  российским правительством в июле 1992 г. (так называемый перезачет). В результате экономика осталась в ловушке неплатежей.

Немаловажна роль макроэкономической политики в  деле выхода из институциональных ловушек. Еще недавно многие экономисты считали, что ее эффект слабо зависит от экономических институтов и что  ее влиянием на институты можно пренебречь. Оказалось, однако, что оба эти утверждения неверны, если экономические институты находятся в стадии становления. В России в 1992 г. стандартная политика подавления инфляции за счет сдерживания роста денежной массы при неразвитой системе безналичных расчетов, отсутствии рынка капитала и неработающем законе о банкротстве привела к возникновению ловушки неплатежей и вытеснению денежного обмена бартерным. Попытка имитировать западную налоговую систему в условиях, когда система налоговых органов еще не сформировалась, способствовала бурному росту доли теневого сектора. Нерациональная социальная политика внесла свой вклад в неудачу приватизации: ничтожные пенсии и пособия по безработице, отсутствие программ переквалификации заставляли работников отчаянно сопротивляться реструктуризации [Blanchard, 1997].

Нельзя игнорировать и спонтанные тенденции, способствующие выходу из институциональных ловушек, непосредственно не зависящие от правительственной политики. Рассмотрим некоторые из них.

Ряд институциональных  ловушек (например, коррупционная ловушка  или ловушка теневой экономики) связан с той или иной формой рентоориентированного поведения 3 . Каждый экономический агент может инвестировать свои средства и время в производство либо в деятельность по присвоению ренты. Его выбор зависит от относительной эффективности этих двух вариантов. Если присвоение ренты более выгодно, то агенты выбирают этот вид деятельности, и может возникнуть институциональная ловушка.

В периоды  быстрых институциональных трансформаций  высвобождаются гигантские рентные  доходы. При этом некоторые экономические  агенты оказываются в привилегированном  положении. Либерализация цен дает преимущество поставщикам дефицитных товаров. Либерализация внешней  торговли позволяет экспортерам и (или) импортерам наживаться на разнице отечественных и мировых цен. Возникновение бирж и рынков ценных бумаг создает фантастические арбитражные возможности для финансовых

посредников.

В 1992 г. мировые  цены на нефть, бензин и цветные металлы  были в десятки, а иногда и в  сотни раз выше российских внутренних цен. В этих условиях инвестиции в  лоббистскую деятельность для получения  соответствующих лицензий либо в  создание нелегальной инфраструктуры для организации контрабанды  давали несопоставимо большую отдачу, нежели вложения в производство.

В таких условиях, если правительство не предпринимает  специальных мер по извлечению переходной ренты, она неизбежно становится предметом борьбы между частными агентами. Все большее число 

ресурсов  отвлекается от производственной деятельности. Производство сокращается, и это  еще значительнее снижает его  привлекательность для инвесторов. Механизмы координации, сопряжения и инерции начинают работу по формированию институциональных ловушек.

Ситуация  несколько меняется, когда быстрые  преобразования прекращаются и новая  институциональная структура стабилизируется. Прежние источники ренты исчерпаны: цены в разных секторах экономики  выровнялись, собственность распределена, внешнеэкономическая деятельность поставлена под контроль таможенных органов. Новая элита заинтересована в сохранении нажитого богатства, следовательно, в обеспечении прав собственности. Для владельцев крупных состояний  цель быстрого обогащения перестает  быть единственной или даже доминирующей, общественное признание играет все  большую роль. Стабилизация способствует увеличению индивидуального планового горизонта, возникновению репутационных механизмов и более высоких стандартов честности.

3 Напомню, что под рентоориентированным поведением первоначально понималось поведение, направленное на завоевание монопольного положения на рынке благ или услуг. В настоящее время это понятие используется в расширительном смысле для обозначения поведения, связанного с нарушением действующих или, напротив, созданием дополнительных институциональных ограничений для извлечения дополнительных доходов. Коррупцию, теневую деятельность, лоббирование относят к рентоориентированному поведению.

Модель повторения Дилеммы заключенного позволяет  понять, почему стабилизация может  стимулировать выход из институциональной  ловушки. Воспроизведем основную идею, используя интерпретацию игры, близкую  к рассматриваемому кругу проблем.

Представим  себе две фирмы, поставляющие третьей  комплектующие изделия. Выручка  от продажи готовой продукции  делится между ними поровну. Каждое из комплектующих может быть высокого либо низкого

качества. Готовая  продукция считается высококачественной и оплачивается по высокой цене, если высококачественными являются оба комплектующих. Каждой фирме  выгодно производить качественную продукцию, если аналогичной стратегии  придерживается ее партнер. В противном  случае она несет крупные потери.

Если фирмы-поставщики не доверяют друг другу, то вполне вероятно, что они предпочтут застраховаться от потерь, выпуская комплектующие  низкого качества. При коротких плановых горизонтах эта пара стратегий образует равновесие по Нэшу: ни одному из двух агентов не выгодно в одиночку менять его стратегию. Однако при достаточно большом плановом горизонте ситуация меняется. Теперь каждая фирма может себе позволить в редкие моменты выпускать качественную продукцию, демонстрируя своему партнеру возможность получения большей выручки и возвращаясь к прежней стратегии, если сигнал не воспринят. В этом случае, как показывает анализ, фирмы предпочитают скоординировать свои действия (несмотря на отсутствие прямых переговоров) и выбирают эффективное равновесие.

Стабилизация  создает предпосылки для выхода из институциональных ловушек, но не всегда достаточна, чтобы он на самом  деле осуществился. Выход становится гораздо более вероятным, если по каким-либо причинам начинается быстрый  экономический рост, например в силу технологических изменений или  вследствие повышения мировых цен  на экспортируемую продукцию. В этом случае для части агентов инвестиции в производство могут оказаться  более выгодными, нежели вложение средств в присвоение ренты. Приток инвестируемых ими средств поддерживает процесс наращивания производственных мощностей, институциональный климат улучшается, поэтому следующая когорта инвесторов переключается на финансирование производства. Результатом может быть полное исчезновение институциональной ловушки. Рост снижает трансакционные издержки "правильного" поведения и способствует совершенствованию институтов, которые содействуют росту. Можно сказать, что рост сам по себе является важным фактором роста. Этот вывод подтверждается как эконометрическим исследованием

[Chong, Calderon, 2000], так и теоретическими результатами [Полтерович, 2002; Polterovich, 2001; Балацкий, 2002].

Эволюция  гражданской культуры

Отклонение  от неэффективной нормы поведения (институциональной ловушки) невыгодно  для изолированного агента, но при  совместных действиях улучшает положение  каждого из них. Суть проблемы - в  недостатке координации. Благодаря  описанному выше механизму координации  решения агентов взаимосвязаны  так, что устойчивыми оказываются  как эффективная, так и неэффективная  нормы поведения. Рациональная координация  должна обеспечить устойчивость первой и неустойчивость второй. Способность  агентов к рациональной координации  своих действий зависит от гражданской  культуры и развитости гражданского общества. Большинство исследований, посвященных экономическому росту, рассматривают гражданскую культуру как экзогенно заданный и неизменный во времени фактор. Однако некоторые  важные ее параметры могут претерпевать существенные изменения в течение 10 - 20 лет. Это обстоятельство следует  принимать во внимание при изучении долгосрочных аспектов развития.

Таблицы 2 и 3 описывают эволюцию интереса к  политике и социального доверия  в Западной Германии после Второй мировой войны. Из них следует, что

Таблица 2 Интерес  к политике в ФРГ, 1952 - 1977 гг. (в %)

Источник [Conradt, 1989, р. 239].

Таблица 3 Можно  ли доверять большинству людей? (ФРГ, процент ответивших "да")

Источник [Conradt, 1989, р. 254].

литической жизни, и степень доверия граждан друг к другу достаточно быстро и неуклонно росли 4 . Высокий уровень обоих индикаторов является важной предпосылкой социальной активности и укрепления гражданского общества. Отмечу, что в ФРГ доля респондентов, принадлежавших к той или иной добровольной организации, увеличилась с 44% в 1959 г. до 50% в 1967 г. и составила 59% в 1975 г.

Низкий уровень  доверия оказывает непосредственное негативное влияние на экономику, увеличивая трансакционные издержки и уменьшая инвестиции [Zak, Knack, 2001]. При более высоких уровнях социальной активности и социального доверия координация облегчается, увеличиваются шансы на выход из институциональных ловушек.

История США XIX в. хорошо иллюстрирует, как в результате развития гражданского общества происходит выход из институциональной ловушки 5 . В период 1815 - 1840 гг. в США происходила интенсивная трансформация политических институтов. Были отменены имущественный ценз и ряд других ограничений на право голоса, фактически отстранявшие значительную долю населения от участия в политической жизни. Многие общественные должности, до сих пор заполнявшиеся представителями элиты, стали выборными. Казалось, что массовое демократическое движение достигло своих целей. Однако реформы привели к непредвиденным последствиям. Возникшие массовые политические партии стали инструментом обогащения партийных боссов. Они распределяли должности (включая почтмейстеров, таможенных чиновников, полицейских, и т. п.) среди своих сторонников, не принимая во внимание ни квалификацию, ни компетентность. "Вброс" бюллетеней, неправильный подсчет результатов голосования стали обычными явлениями. Служащие были вынуждены отдавать часть своей зарплаты политической партии, выдвинувшей их на соответствующие должности. Полиция стала скорее инструментом политики, нежели органом, обеспечивающим исполнение закона. Пышным цветом расцвела коррупция. Бизнесмены платили взятки

4 В обзоре ВЦИОМ 1989 г. 42% респондентов указали, что они имеют "много близких надежных друзей". В 1999 г. этот ответ выбрали лишь 13% респондентов. При этом 74% отметили, что они могут полностью доверять лишь двум-трем людям [Левада, 2000, с. 26]. Взаимосвязь между гражданской культурой и реформами в России изучалась в [Polterovich, 2000 б ; Полтерович, 2002].

5 Изложение  основано на монографии Дж. Нота и Г. Миллера [Knott, Miller, 1987]. См. также [Полтерович, 2001].

 за лицензии. Низшие полицейские чины вымогали  взятки у проституток, взамен  закрывая глаза на

незаконность  их бизнеса. Часть добытых таким  путем средств распределялась среди  высших полицейских чинов и политических лидеров. Многие люди понимали, что  необходимо менять систему, но никому не хотелось предпринимать решительные действия. Это была настоящая коррупционная ловушка.